Французская историография внешней политики СССР 60х гг по наше время

Оглавление

Введение
Глава 1.Французская историография и СССР
1.1.Французская историография в 60-е гг.
1.2.Проамериканские тенденции в историографии
Глава 2. Тенденции на урегулирование в французской историографии
Заключение
Список источников и литературы

Французская историография внешней политики СССР 60х гг по наше время

П. Леллуш выступает и против тех европейских политических деятелей, которые ратуют за сохранение достижений международной разрядки 70-х годов. Он считает, что их позиция может якобы привести к «политической уязвимости» Европы с тяжелыми последствиями, поскольку «европейцы в своем излишнем желании спасти разрядку в Европе во имя сохранения мира могут лишиться своей независимости». Единственным доводом, который приводит автор для обоснования своей точки зрения, является опять же ссылка на мифическую «советскую военную опасность»32.
Профессор Ж. Лалуа в статье под тенденциозным заголовком «Ни мира ни войны: Советский Союз и Западная Европа», опубликованной в этой же книге, также использует миф о «советской угрозе» и ратует за «восстановление западной системы», подразумевая под этим прежде всего «модернизацию военных средств» и «обновление Атлантического пакта»33. Откровенным антисоветизмом проникнуты опубликованные в 1981 г. доклады состоявшегося еще в 1978 г. в Париже коллоквиума под клеветническим названием «Советская угроза»34. Пропагандистская направленность этих и им подобных публикаций очевидна.
Использование французскими буржуазными историками пропагандистских штампов о «советском экспансионизме», «советской военной угрозе» свидетельствует, что их работы отражают существующую среди правящих кругов Запада тенденцию — продолжать начатую империалистами гонку вооружений, сваливая вину за нее на СССР.
Внутренняя и внешняя политика СССР направлена на создание условий для мирного, созидательного строительства, на защиту своей Родины. Факты неопровержимо свидетельствуют и о том, что именно руководители стран НАТО — инициаторы гонки вооружений и создания напряженности не только в Европе, но и в других районах мира. В мае 1978 г. в Вашингтоне была принята долгосрочная программа развития военного потенциала блока НАТО на 80-е годы и увеличения военных расходов35.
Отдельные представители буржуазной историографии Франции пытаются искусственно связать состояние советско-французских отношений с интернационалистской политикой СССР в отношении освободившихся стран. При этом помощь Советского Союза этим странам в их борьбе за национальную независимость извращается. Вместе с тем доказывается необходимость тесного военного сотрудничества некоторых стран с Францией для отражения некоей мифической угрозы со стороны нашей страны и сохранения в этих странах реакционных режимов. Эта идея довольно четко прослеживается в тенденциозной даже по заглавию книге доцента Института политических исследований И. Монтенея «Социализм против третьего мира». Автор пытается доказать существование «общих стратегических интересов» Франции со странами Юга и особенно Африки, ссылаясь на опасность «прямого или косвенного захвата» этих стран Советским Союзом36.
Подобное утверждение понадобилось И. Монтенею для того, чтобы доказать необходимость для Франции осуществлять «оборону» Африки, Индийского океана, Ближнего Востока, опираясь на «бдительное сотрудничество с западными партнерами»37.
Что же касается политики Франции в отношении освободившихся стран, то, как известно, основным ее мотивом является защита интересов французских монополий в этих странах, а не их национальных интересов.
Интервенция Франции в некоторые страны Африки в 70 — 80-х годах, а также участие французских экспедиционных войск в акциях на Ближнем Востоке не могли быть одобрены Советским Союзом. Определенные круги во Франции и на Западе пытались использовать это для того, чтобы отравить атмосферу франко-советских отношений, чему свидетельство и упомянутая выше книга38.
Следуя этому тезису, А. Крижель, например, трактует массовое движение сторонников мира на Западе как некую «подрывную акцию», задуманную и организованную Советским Союзом и служащую целям его внешней политики39. Подобные интерпретации советской политики мирного сосуществования встречаются и в других работах, в частности в книге сотрудника Французского института международных отношений полковника М. Манеля с тенденциозным названием «Европа без защиты?» Он пишет, будто Советский. Союз, опираясь па какие-то «методы непрямой стратегии», может «нейтрализовать, а затем подчинить Западную Европу, ослабив ее экономически, путем «ухудшения ее социального климата и снижения жизненного уровня»40.
В буржуазных исследованиях мирное сосуществование часто трактуется под углом зрения распространенной концепции мира, основанного на «взаимном устрашении». Приверженцы этой концепции пытаются уверить читателя, будто гонка вооружений служит гарантией сохранения мира, удерживающей от войны. Так, полковник М. Манель доказывает, будто для Советского Союза мирное сосуществование — это «подчинение дипломатии логике атомного оружия». Автор рассматривает мирное сосуществование как некое состояние «ни мира, ни войны», ставшее возможным благодаря «равновесию страха», которое, как считает М. Манель, является средством «противодействия коммунистической угрозе». Поэтому, мол, мирное сосуществование является «лицемерным продолжением холодной войны», которое якобы позволило Советскому Союзу «вырвать у Запада максимум уступок»41.
Здесь М. Манель повторяет в основном взгляды реакционного французского социолога Р. Арона, который, проповедуя пессимистическую теорию «мира, основанного на страхе», сводит существование человечества к пребыванию, в постоянном страхе перед термоядерной катастрофой. В то же время Р. Арон, не видя выхода из состояния «ни мира, ни войны», на которое, по его мнению, обречено человечество, допускает возможность развязывания под предлогом борьбы с коммунизмом и мифической советской угрозой локальных войн, являющихся неким «предохранительным клапаном» для предотвращения всеобщей ядерной войны42.
Глава 2. Тенденции на урегулирование в французской историографии
Некоторые политические деятели и исследователи международных отношений во Франции, однако, осознают ту огромную потенциальную опасность для человечества, которая скрыта в гонке вооружений и накоплении ракетно-ядерного оружия, и не разделяют точку зрения тех теоретиков на Западе, которые считают возможным сохранение мира, основанного на взаимном устрашении.
Так, вице-президент Комиссии по иностранным делам Национального собрания Франции, видный политолог, один из ближайших сотрудников де Голля — П. Сюдро в книге «Стратегия абсурда» считает, что гонка вооружений, которая, по мнению некоторых западных политиков, ведет к «равновесию страха», на самом деле привела к такому положению, когда мир сегодня является «вооруженным миром» и «опасным образам походит на мир в Европе накануне 1914 года»43.
Различные виды «устрашения», пишет далее II. Сюдро, не уважают «ни добрых намерений, ни дружбы между народами»44. Особую опасность для человечества, констатирует П. Сюдро, представляет гонка в области производства термоядерного оружия. Он считает, что тысячи компетентных людей, включая членов правительства, а также ответственные гражданские и военные деятели «без обиняков осознают постоянную атомную угрозу, способную уничтожить сотни миллионов людей и поставить под угрозу существование человечества. Накопление вооружений граничит с абсурдом. Отныне из-за ошибки возможна гибель мировой цивилизации». П. Сюдро в конечном итоге приходит к выводу, что «стратегия устрашения является опасной игрой»45. Он выдвигает целый ряд предложений, которые, по его мнению, должны способствовать предотвращению новой войны и сохранению политики разрядки. При всей противоречивости и непоследовательности этих предложений некоторые из них представляют интерес. П. Сюдро считает, в частности, что «лучшей политикой для Европы было бы не участвовать ни в гонке вооружений, ни способствовать ей». Не может не вызвать интереса и предложение о том, что «Европа должна сыграть огромную роль в достижении взаимопонимания между СССР и США»46.
Он также отдает дань распространенной на Западе версии о якобы «равной ответственности» США и СССР за ухудшение отношений между Востоком и Западом.
П. Сюдро не упоминает, что Советский Союз единственная ядерная держава в мире, взявшая на себя обязательство не применять первой ядерное оружие, о чем было заявлено с трибуны 2-й специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН по разоружению летом 1982 г. Так, профессор Сорбонны Ш. Зоргбиб в упоминавшейся книге «Риск войны» пытается доказать, что стремление дипломатии социалистических стран к «установлению системы коллективной безопасности в масштабе всей Европы» ставит своей конечной целью добиться перехода Европы «под политическое влияние Советского Союза как сильнейшей державы континента...»47. Ш. Зоргбиб приходит к абсурдному выводу, будто борьба Советского Союза за мир является одним из главных компонентов «холодной войны», которую советская дипломатия «будет проводить против Запада на протяжении 80-х годов»48.
Домыслы Ш. Зоргбиба во многом повторяет и доктор политических наук сотрудник Института политических исследований в Париже П. Мильза в книге «Новый мировой беспорядок». Он хочет доказать, что страны Варшавского Договора выступают за разрядку лишь с целью «добиться уступок от западного лагеря», проводя одновременно политику разжигания «стихийных революций» и «локальных конфликтов»49.
Факты подтверждают, что делу разрядки и прекращению «холодной войны» способствовала целеустремленная и настойчивая политика социалистических государств на рубеже 60 — 70-х годов, направленная на смягчение международной обстановки.
Следует отметить, что некоторые объективно мыслящие французские авторы, не принадлежащие к марксистской исторической школе, отходят, хотя и не всегда последовательно, от буржуазных пропагандистских штампов, извращающих внешнюю политику Советского Союза. Правосоциалистический историк профессор Сорбонны Ж. Юнтцингер, являющийся одновременно национальным секретарем по внешней политике Социалистической партии Франции, констатирует, что «Советский Союз имеет право как европейская держава на обеспечение своей безопасности в Европе». Советская страна, как одна из держав — победительниц во второй мировой войне, должна обладать для этого «определенными преимуществами»50.
Важным фактором разрядки на Европейском континенте стало улучшение советско-французских отношений в начале 70-х годов. Основной причиной, способствовавшей, сближению Франции с Советским Союзом, по мнению многих буржуазных исследователей, было ухудшение отношений с США и стремление генерала де Голля возродить величие Франции51.
Поворот во франко-советских отношениях, наступивший в 1966 г., получил в целом объективную оценку. Так, профессор Института политических исследований в Париже Ф. Моро-Дефарж в книге «Международные отношения в сегодняшнем мире» полагает, что в результате визита де Голля в Москву Франция сыграла роль мотора, сдвинувшего с мертвой точки отношения между Востоком и Западом. «На Востоке голлистская Франция своей инициативой в отношении СССР, — пишет он, — утвердила себя как великая держава». Кроме того, считает Ф. Моро-Дефарж, Франция, сблизившись с Восточной Европой, вновь возродила «один из оселков», на которых всегда держалась ее традиционная политика союзов52. Среди достигнутых договоренностей Ф. Моро-Дефарж выделяет установление регулярных франко-советских встреч в верхах, а также установление экономического сотрудничества, создание в связи с этим «весьма подготовленного административного аппарата» (смешанные франко-советские «большая» и «малая» комиссии по торговле и научно-техническому сотрудничеству)53.
Обстановку сердечности во время переговоров Де Голля в Москве (20 июня — 1 июля 1966 г.) отмечает и профессор политических наук Сорбонны А. Гроссер, который констатирует, что улучшение отношений с Советским Союзом «позволило интенсифицировать контакты Франции с другими социалистическими странами»54. В то же время нельзя согласиться с намеренным принижением А. Гроссером политических результатов визита де Голля в Москву, акцептировавшего внимание лишь на итогах чисто экономического характера. Известно, что франко-советские переговоры в Москве не только открыли новый этап в развитии отношений между двумя странами, но и придали сближению между СССР и Францией значение важного фактора международной жизни55.
Это нашло отражение и в советско-французской декларации, подписанной 30 июня 1966 г., где подчеркнуто стремление обоих правительств «согласовывать свои усилия в интересах мира и безопасности в Европе и во всем мире»56.
На этот аспект не могут не обратить внимания и фрнацузские историки. Они признают значение принятых во время визитов де Голля в Москву, Варшаву и Бухарест в 1966 — 1968 гг. решений для укрепления разрядки в Европе. Это отмечается в работе преподавателя университета в Безансоне Д. Колара, преподавателя университета в Гренобле Ж. Фонтанеля и профессора университета в Гренобле, Ж. Ф. Гилоди «Разоружение для развития». «По мнению де Голля, — пишут они, - разрядка должна открыть путь к согласию, которое, в свою очередь, должно, привести к сотрудничеству между Востоком и Западом»57. К этой мысли французских авторов следует, однако, добавить, что не только реалистическая политика таких политических деятелей Франции, как генерал де Голль, способствовала делу разрядки, но и миролюбивая внешняя политика Советского Союза, его неустанная борьба против политики «холодной войны», проводившейся империалистическим лагерем.
Нельзя не согласиться, однако, с теми буржуазными авторами, которые считают, что генерал де Голль был всегда одержим «антикоммунизмом» и в своей внешнеполитической деятельности рассчитывал на «эрозию», «перерождение» стран социалистического содружества, исходя из концепции некоей «единой Европы от Атлантики до Урала»58.
Процесс разрядки осуществлялся и в последующие годы, несмотря на попытки определенных кругов на Западе осложнить международную обстановку. Благотворное воздействие разрядки на внешнеполитический климат в Европе признают и отдельные представители буржуазной исторической науки.
Как отмечает один из ведущих сотрудников Института политических исследований в Париже — Ж. М. ле Бретон в своей книге «Международные отношения после 1968 г.», в этот период разрядка между Востоком и Западом, подготовленная целой серией двусторонних переговоров, «развивалась во всей полноте». Несмотря на чехословацкий кризис, пишет Ж. М. ле Бретон, «внутриевропейские отношения нормализовались»51. Сохранилась благоприятная обстановка и в советско-французских отношениях. А. Гроссер отмечает, что и после де Голля, в период президентства Ж. Помпиду, «Советский Союз не давал Франции повода для беспокойства»59.
Поездка президента Ж. Помпиду в Москву в октябре 1970 г. высоко оценивается отдельными буржуазными авторами, поскольку она «установила хорошую атмосферу для развития двусторонних отношений», а в плане политическом были достигнуты «очень важные результаты»: было принято решение и в дальнейшем «развивать взаимные консультации»60.
Эти тенденции не были нарушены и при президенте В. Жискар д'Эстене, хотя отношения между Москвой и Парижем, констатируется в буржуазной исторической литературе, не были столь хорошими, как в эпоху де Голля и Ж. Помпиду. Ни один из партнеров «не испытывал желания отказаться от достигнутого». Франция нуждалась в СССР для того, чтобы создать противовес ФРГ, а СССР, по мнению французских советологов, «не был заинтересован в сближении Франции со своими атлантическими партнерами, и прежде всего с США»61.
При трактовке итогов Хельсинкского совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе французские буржуазные авторы во многом повторяют измышления своих коллег из США, Великобритании, ФРГ и других стран, которые рассматривают их как якобы выгодные лишь для советской стороны. Проф. Ш. Зоргбиб в упомянутой выше книге «Риск войны» полагает, что Советский Союз добился на совещании «осуществления своей внешнеполитической стратегии», которая может быть определена как «победа без войны». Поэтому, по мнению Ш. Зорбгиба, международная разрядка — это лишь «обман». Запад, мол, нашел в ней лишь «разочарование», а Советский Союз «извлек из нее существенные выгоды»62. Здесь, как мы видим, автор пытается затушевать значение результатов Хельсинкского совещания для установления атмосферы доверия и сотрудничества между государствами с различными социальными системами, а также для окончательной ликвидации последствий второй мировой войны.
Более объективно итоги совещания в Хельсинки трактуются в книге Д. Колара, Ж. Фонтанеля и Ж. Ф. Гилоди «Разоружение для развития», которые констатируют, что решения, принятые там, — это «результат длительного процесса сближениях между государствами с различными политическими, экономическими и социальными режимами»56. Заключительный акт юридически является большим, чем резолюция или договор. Он содержит «программу действия для дела мира» и является, как пишут авторы, своего рода «кодексом хорошего поведения государств, подписавших акт»63.
Однако нельзя согласиться с утверждениями этих авторов, будто решения, принятые в Хельсинки, ставят целью «увековечить», как они пишут, некое геополитическое равновесие между двумя «лагерями», т. е. капиталистическим и социалистическим. Наше государство в своей внешнеполитической деятельности никогда не руководствовалось какими бы то ни было «геополитическими целями». Образование мировой социалистической системы стало результатом изменения соотношения сил в мире в пользу социализма после окончания второй мировой войны и победы народно-демократических революций, а не каких-то мифических «геополитических» акций Советского Союза.
Проблемы советско-французских экономических отношений исследуются буржуазными авторами в контексте экономических отношений между Востоком и Западом. Как и при анализе работ, посвященных состоянию политических отношений между двумя странами, мы можем отметить здесь борьбу между сторонниками всестороннего развития этих отношений как в настоящем, так и в будущем и противниками франко-советского экономического и научно-технического сотрудничества.
Представители буржуазной историографии, выступающие за сохранение позитивных результатов в этой области, достигнутых в 60 — 70-е годы, дают в целом объективную оценку ряда аспектов этой проблемы, подчеркивая, что экономическое сотрудничество между СССР и Францией «связано со стабильностью политических отношений», а развитие французского экспорта в социалистические страны рассматривается как «в некотором роде конкретизация развития политических отношений»64.
Профессор А. Гроссер отмечает, что образование смешанных советско-французских комиссий по научно-техническому сотрудничеству «создало важнейший аспект новых отношений». Научно-техническое сотрудничество с Советским Союзом, пишет он, «представляло для французов преимущество быть равным партнером», в то время как в отношениях с другой великой державой (с США) «существовало неравенство в научно-технической области»65.
В книге «История современной эпохи, 1939 —1983», написанной рядом прогрессивных авторов, включая марксистов, отношения между СССР и Францией в области экономики, науки и техники, начиная с 1966 г., характеризуются как пример «экономической разрядки»66.
Сотрудник Центра по исследованию национальной обороны Франции советник Главного центра по вооружениям К. Лашо в своей книге «Торговля между Востоком и Западом» считает, что процесс оздоровления международной, обстановки положительным образом повлиял на состояние торговли между социалистическими странами и Западом. «После 1965 г., особенно между 1972 и 1975 гг. — пишет он, — объем торговли между Востоком и Западом быстро увеличивался. Именно разрядка способствовала этому увеличению». Этот процесс, считает К. Лашо, нашел свое наиболее полное выражение в Заключительном акте конференции по безопасности и сотрудничеству в Европе67.