Влияние Германии на конституцию ЕС

Введение
Глава 1.
Место Германии в Европе.
Объединение Германии и его последствия для европейской интеграции.
Место Германии в процессе европейской интеграции.
Приоритеты германской внешней политики.
Глава 2.
Роль Германии при разработке и принятии Конституции ЕС.
Позиция Германии в отношении углубления европейской интеграции.
Германо-французский тандем при обсуждении будущего Европы.
Предложения Германии в рамках обсуждения Конституции ЕС.
Заключение
Список использованной литературы и источников

Влияние Германии на конституцию ЕС

***
Таким образом, очевидно, что приход к власти в Германии социал-демократов не только качественно меняет ситуацию в Германии, но и оказывает немалое влияние на расстановку сил в Европе в целом. Во-первых, пал фактически последний бастион, который до сих пор сдерживал социал-демократическую волну, охватившую Западную Европу, а это, учитывая "локомотивную" роль Бонна в европейской интеграции, несомненно окажет влияние на сам характер европейского строительства. Во-вторых, пришедший к власти канцлер Г. Шредер по-новому расставляет акценты во внешней политики германии и, что особенно важно, в ее европейской политике.
Политика Германии становится все более и более прагматичной. На первый план выходят национальные интересы страны, которые умело интегрируются с интересами Европейского Союза вцелом. Германия избавилась от иллюзий в отношении европейской интеграции, она уже не рассматривается как нечто идеальное, что стоит превыше всего остального во внешней политике ФРГ. Напротив, постепенно ЕС становится для Германии инструментом наилучшего осуществления национальных интересов и повышения веса страны в мире в целом.
В ФРГ сегодня очень хорошо понимают, что на европейском континенте Германия - действительно, фигура центральная, и не только благодаря своему географическому положению. Германия со своим 80-ти миллионным населением окружена почти всеми членами ЕС. Более того, она лучше других связана транспортными и торговыми связями со странами Восточной Европы и бывшего СССР.
Обсуждая в этом контексте влияние Германии на принятие европейской Конституции, необходимо помнить об этой тенденции увеличения прагматизма в политике правительства Шредера. Очень важно понять насколько выгодно Германии принятие этого документа. На основании этого можно объяснить вносимые Германией предложения при обсуждении европейской Конституции.
Глава 2.
Роль Германии при разработке и принятии Конституции ЕС.
Сегодня становится абсолютно очевидно, что Европа сделала невероятно много и может предложить еще больше. Проект Конституционного договора знаменует собой большой шаг вперед - несмотря на действительно уникальный с точки зрения истории конституций факт, что конституироваться должна структура, для которой еще неясно, что, собственно говоря, она хотела бы представлять собой в будущем, и несмотря на то обстоятельство, что учредительная база Конвента для подготовки Конституции очень скудна. Но Министр иностранных дел ЕС наверняка сумеет помочь более точно очертить образ возникающей Европы. И совершенно определенно эта Конституция - сигнал гражданам Европы и международному сообществу о том, что Европа начинает воспринимать самое себя серьезно.
Сегодня Европа стоит перед вызовом, который не менее амбициозен, чем в свое время Западная интеграция и Восточная политика. У Европы есть исторически уникальный шанс объединиться в состоянии мира, при отсутствии экзистенциальной угрозы. Объединяющая сила мира является для европейцев все еще чем-то непривычным - не использовать ее означало бы признать правоту тех, кто рассматривает войну, конфликт и угрозу в качестве единственных источников прогресса31.
При этом Европа остается не государством, а международной организацией, объединяющей совокупность стран-членов. На сегодняшний день ЕС располагает наднациональными функциями, но по-прежнему зависит от позиций государств, его составляющих. И, в первую очередь, тех государств, которые обладают достаточной политической и экономической силой, чтобы проводить в жизнь свои государственные интересы посредством Европейского Союза.
Позиция Германии в отношении углубления европейской интеграции.
С точки зрения Германии, будущая Европа в идеале должна быть федеральным государством, а не федерацией государств с сильной децентрализацией и договорной системой финансового выравнивания. Это полностью соответствует национальным приоритетам Германии.
Надо сказать, что приход к власти правительства Шредера, как уже было отмечено выше, несколько сместил акценты германской внешней политики. Она стала более прагматичной. Но даже в этой связи в правительстве хорошо понимали, что от преемственности никуда не уйти, и центральная держава Европы будет действовать наилучшим образом, если будет стараться, используя свою силу, оказывать стабилизирующее воздействие на континент. Сегодня немцы уже полностью осознали, что это потребует новой, более продуманной модели равновесия в рамках ЕС и всей системы европейских государств. Искусство управления государствами и в будущем нельзя будет подменить слепой верой в сложную институциональную механику интеграционных учреждений.
В виду этого правительство Федерального канцлера Герхарда Шрёдера, сделав поначалу смелое и в то же время провинциальное заявление о том, что оно собирается теперь более настойчиво отстаивать германские интересы в рамках европейской политики, довольно быстро вернулось на почву европейской реальности. Позиция Федерального правительства по конфликту в Косово подтвердила надежность Германии как союзника. Пусть не столь ярко и самоотверженно, как Гельмут Коль, но все же разумно и позитивно германское правительство действовало уже на саммитах в Берлине и Кёльне во время председательства Германии в ЕС в первой половине 1999 г32.
На сегодняшний день Министр иностранных дел ФРГ видит главным интересом Германского государства углубление и дальнейшее развитие политического аспекта европейской интеграции, полагая при этом, что только интеграция национальных интересов в рамках общеевропейского проекта может гарантировать в будущем стабильность, экономическое процветание, мир и противостояние вызовам безопасности на континенте, равно как и предотвращение трансформации интересов национальных государств в сторону национализма33.
На практике же абсолютно очевидно, что Германия не хочет усиления какого-либо другого государства на европейском континенте, но при этом сама претендует на лидирующие позиции. Германии нравится роль локомотива европейской интеграции, тем более что углубление сотрудничества между странами в регионе самой ФРГ очень выгодно, как с экономической, так и с политической точки зрения.
С точки зрения германского министра иностранных дел на сегодняшний день Европа, процесс европейского объединения является для всех вовлеченных в него государств и народов, наверное, самым важным политическим вызовом, поскольку его успех или неудача, или даже всего лишь застой в процессе интеграции будет иметь огромное значение для общего будущего и, прежде всего, для будущего молодого поколения европейцев. И именно этот процесс европейской интеграции стал сегодня для многих людей предметом пересудов, о нем говорят как о бюрократической затее бездушной и безликой брюссельской „еврократии“ - в лучшем случае скучной, а в худшем – опасной34.
Вообще речь Й.Фишера, произнесенная им в 2000 г. в университете Гумбольдта стала знаковой для обсуждения дальнейшего будущего ЕС. Она показала, что к концу XX в. в Европе нашлись вдохновители идеи Соединенных Штатов Европы. Выступление Министра иностранных дел ФРГ Й.Фишера называлось: "От союза государств к федерации". Й.Фишер не употребляет в нем понятие СШЕ, но весь смысл его выступления сводится к этому. Это выступление о том, какую политическую форму должна принять интегрированная Европа, было вполне логично. После того, как Европейский Союз, преодолев многие препятствия на пути своего развития, создав единый рынок, единую экономическую и валютную систему, ввел единую монету "Евро", - в экономической области, - ввел принципы общей внешней политики и политики безопасности, учредил пост главного координатора общей внешней политики и политики безопасности и, наконец, принял решение о создании, правда в ограниченном количестве, европейской армии с миротворческим характером, вполне справедливо перед Европейским Союзом встал вопрос о политической форме европейской интеграции35.
И здесь вполне логично всплывает старая идея, выдвинутая великим французским писателем В.Гюго в 1849 г. на Первом конгрессе сторонников мира. В противовес антинародной политике европейских правителей тех времен, разжигавших националистическую вражду и войны между народами Европы, В.Гюго выдвинул идею братства между народами Европы, призвав их к единению и образованию единого европейского государства по примеру США, то есть к созданию СШЕ.
Идея СШЕ то угасала, то вспыхивала вновь с новой силой, особенно в периоды войн или революций. Так, например, было во времена первой и второй мировых войн. И, естественно, в таких случаях защитники и противники идеи СШЕ активизировались. Одним из самых яростных критиков идеи СШЕ был В.И. Ленин, опубликовавший в 1915 г. известную статью "О лозунге Соединенных Штатов Европы", в которой с классовых позиций критиковал идею СШЕ, считая, что единение Европы было бы в интересах крупного европейского капитала против пролетариата, демократии и социализма.
Но сегодня ЕС подошел в своем развитии к фазе, когда во весь рост встал вопрос, что из себя должна представлять интегрированная Европа, в какую политическую форму она должна облачиться. Отсюда та дискуссия, которую начал Министр ФРГ Й.Фишер и Президент Франции Ж.Ширак (последний выступил в германском рейхстаге). Й.Фишер и Ж.Ширак предложили реформировать политические институты ЕС. Й.Фишер, в частности, сказал, что ЕС должен трансформироваться из союза в федерацию, выразив, таким образом, позицию своей страны относительно будущего европейской интеграции и европейской Конституции, обсуждение которой тогда появилось на повестке дня.
Фишер четко обозначил проблемы ЕС, которые на современном этапе требуют решения: «Сегодня мы ясно ощущаем, что через десять лет после окончания „холодной войны“, когда уже началась эпоха глобализации, европейские проблемы и вызовы сплелись в плотный узел, который будет очень сложно распутать в рамках существующих концепций: введение общей валюты, начало расширения ЕС на Восток, кризис последней Комиссии ЕС, малая популярность Европарламента и европейских выборов, войны на Балканах и разработка Общей политики безопасности и внешней политики – все это свидетельствует не только о достижениях, но и о проблемах, которые нам предстоит решить»36.
Он отмечает, что органы ЕС создавались для шести государств-членов. Они с трудом еще справляются, работая для пятнадцати. Первый этап реформирования, связанный с расширением круга вопросов, принимаемых на текущей межправительственной конференции большинством голосов, несомненно, важен для начала расширения, но в долгосрочном плане этого будет недостаточно, чтобы завершить расширение. Существует опасность, что расширение ЕС с его старыми институтами и механизмами до 27-30 членов превысит способность этой организации к абсорбции, что может привести к тяжелым кризисам37. Таким образом, германский министр иностранных дел затрагивает тот вопрос, который в началу нового тысячелетия волновал абсолютно все страны Европы – как в условиях расширения будет функционировать ЕС? Останется ли он эффективным институтом, сможет ли выполнять свои наднациональные функции?
Дело в том, что к 2000 г. стало ясно, что не все станы члены ЕС одинаково настроены на дальнейшее углубление европейской интеграции, и тем, более обсуждение ее федеративного будущего и конституционного договора.
В одном из докладов британского министерства иностранных дел расширение Союза рассматривается преимущественно с экономической точки зрения. И хотя упоминается необходимость новой институциональной реформы, однако британская дипломатия добавляет, что "Европейский Союз будет оставаться смесью межправительственной кооперации и - там, где это имеет смысл, - интеграции"38.
Но решимости британского правительства затормозить углубление интеграции путем содействия расширению Союза, которую оно настойчиво демонстрировало в прошлом, давно уже недостаточно. Раньше эта стратегия служила встречным проектом в противовес германскому предложению "укрепления европейского ядра". Но сегодня выступать за статус-кво означает сознательно или неосознанно мириться с ослаблением европейских связей. И здесь очень важно отметить, что хотя выступления голлиста Ширака не свободно от противоречий, хотя Фишер представляет, наверное, не все правительство, тем не менее оба они преисполнены решимости не допустить отката назад.
В Ницце Шрёдер, в конечном счете, поддержал позицию Франции как председателя, несмотря на зачастую довольно заносчивое поведение французов. Такой стиль позволил ему повысить свой рейтинг. В то же время в ходе Межправительственной конференции выяснилось, что на политическом уровне германская сторона иногда пряталась за председательство Франции и не всегда предпринимала конкретные шаги, которые следовало бы предпринять, исходя из интересов Германии в области европейской политики.
Решающее значение для дееспособности будущего Европейского Союза после саммита в Ницце по-прежнему будет иметь вопрос об ограничении национального права вето. По сравнению с Францией и Великобританией Германия здесь заняла, в общем и целом, более открытую позицию, но в некоторых ключевых моментах, таких как предоставление политического убежища и образовательная политика, она также не была готова отказаться от такого права39.
Одновременно с этим германские политические круги в последние годы все чаще обращаются к вопросам власти и влиянии в будущем Союзе, фундаментальным вопросам будущего ЕС, таким как "конечная цель" процесса объединения Европы, европейская конституция с перечнем полномочий и основных прав граждан и "центр гравитации" в рамках расширенного Союза. Как должна выглядеть конечная модель европейской интеграции, которая позволила бы союзу эффективно функционировать в будущем. Й.Фишер полагает, что альтернатива может быть только одна -–создание европейского парламента и правительства в рамках федерации на основе конституционного договора, обладающего полнотой законодательной и исполнительной власти40.
Перед лицом такой трансформации неизбежно возникают опасения, что она невозможна, поскольку Европа – это, прежде всего, союз национальных государств с их особенностями культуры, политики, исторического развития, и что граждане перед лицом надвигающейся глобализации будут еще крепче держаться за национальные институты. Министр иностранных дел ФРГ полностью разделяет эти опасения, ибо в историческом контексте европейского развития, считает он, попытка осуществления интеграции вопреки национальным институтам неизбежно обречена на провал. «Завершение европейской интеграции может быть успешным лишь при условии, что оно произойдет на основе разделения суверенитета между Европой и национальным государством»41.
Разделение суверенитета, по Й.Фишеру, означает тот факт, что общеевропейский парламент по причине культурных, языковых и прочих различий между странами должен представлять и национальные государства, и отдельных граждан, то есть объединять не только национальные элиты, но и сами нации42.
В этой связи заключение федерального договора между федерацией и национальными государствами способствовало бы разграничению полномочий и оставило бы в руках федерации лишь проблемы суверенитета и те аспекты, которые необходимо урегулировать на общеевропейском уровне, а остальное отошло бы к компетенции национальных государств43. Таким образом, проект Фишера представлял собой разумный компромисс между национальным и общеевропейским, между национальными интересами Германии и ее стремлением стать во главе развития европейской интеграции, в частности.
Всего этого, однако, не было в повестке дня Ниццы. Таким образом, для германской внутренней политики размышления о том, что будет "после Ниццы", то есть о повестке дня следующей Межправительственной конференции 2004 г., приобрели чуть ли не большее значение, чем преодоление права вето или весомость голоса Германии в Совете министров.
На основании этого становится очевидным, что при обсуждении вопроса о принятии европейской Конституции Германия традиционно высказалась в поддержку углубления интеграции, мотивировав свою позицию тем, что Европа действительно нуждается в конституции и какую выгоду это ей могло бы принести. С политической точки зрения, за конституцию ЕС говорит то, что тем самым могла бы начаться "политизация" ЕС и тем самым - в соответствии с масштабом задач - был бы повышен уровень его легитимности, а именно: там, где действует и реализуется (европейское) право, необходимо прояснить и (конституционное) происхождение этих правовых актов. Вторым аргументом "за" является то, что реализация планов по созданию экономического и валютного союза означает качественный шаг вперед в направлении интеграции. Этот процесс должен иметь политическое сопровождение. В-третьих, европейская конституция ЕС, который представляет собой как союз государств, так и союз граждан, вернула бы европейским гражданам суверенитет по отношению к европейскому интеграционному процессу44. Европейская конституция означала бы - в отличие от существующих на сегодняшний день европейских договоров - качественное изменение в отношении легитимности, так как обычно конституция - это выражение суверенитета народа и тем самым, в лучших традициях Жана Бодена и Томаса Гоббса, выражение свободной воли народа.
Наряду с тем, против европейской конституции говорит то, что существующие договоры ЕС уже содержат достаточное количество конституционных элементов, которые хотя и требуют более четкого структурирования, но делают избыточным новый основополагающий проект конституции. И это было подчеркнуто другими странами-членами Европейского Союза.
Тем не менее, с точки зрения Германии, перечисленные плюсы в данном случае перевешивают минусы, и с 2000 г. позиция страны не изменилась и нацелена на дальнейшее углубление европейской интеграции.
Помимо всего прочего, в своей речи в 2000 г. Й.Фишер особо подчеркнул роль Германии и Франции и их сотрудничества для дальнейшего будущего Европы. С его точки зрения «два исторических решения, принятые в середине прошедшего века, коренным образом изменили судьбы Европы к лучшему: во-первых, решение США остаться в Европе. И, во-вторых, ориентация Франции и Германии на принцип интеграции, начиная с экономического взаимодействия»45. На сегодняшний день сотрудничество этих двух ведущих европейских стран не менее важно.
Германо-французский тандем при обсуждении будущего Европы.
Германия и Франция – две наиболее влиятельные страны в Европейском Союзе. Именно они традиционно выступали за углубление европейской интеграции. Тесное сотрудничество этих двух стран начинается с подписания Елисейского договора. Но за сорок лет после заключения Елисейского договора многое изменилось. Одна из двух тогдашних мировых держав - Советский Союз – распалась, оба германских государства объединились, а Евросоюз разросся далеко за пределы первоначального образования. Тем не менее, сотрудничество Германии и Франции остается определяющим для дальнейшего развития европейской интеграции.
Германо-французские отношения по-прежнему покоятся на непривычно прочном нормативном и институциональном фундаменте. Как и в прежние времена, нормальное функционирование этих отношений остается непременным условием осуществления любой значительной интеграционной инициативы в Европейском Союзе
Перед саммитом ЕС в Лакене 14-15 декабря 2001 г. германо-французский тандем после длительного политического молчания вновь ярко заявил о себе. Уже несколько раньше, во время германо-французской встречи в верхах в Нанте 23-24 ноября 2001 г., он довольно неожиданно выступил с „Совместным заявлением об основных приоритетах европейской политики“. Кроме того, впервые в истории комитеты по внешней и европейской политике Германского Бундестага и Национального Собрания Франции приняли на совместном заседании 10 декабря в Париже заявление, в котором парламентарии обеих стран высказались за смелые и далеко идущие политические реформы Евросоюза46.
Это тем более неожиданно после саммита в Ницце, где германо-французский тандем оказался в состоянии кризиса во многом из-за расхождения позиций стран относительно будущего развития ЕС и европейской Конституции.