Судьба российского казачества в 20-30 гг. ХХ века.

В работе рассматривается жизнь и адаптация российского казачества в эмиграции в 20-30 гг. ХХ века опираясь на иллюстрацию судьбы Кубанского казачьего войска. ...

Содержание

Введение ………………………………………………………………………..3

Глава 1. Образование казачьей диаспоры в зарубежье.
1.1 Размещение и численность казачества в эмиграции…………………….12
1.2 Экономическая и культурная адаптация казачества за рубежом….…...20

Глава 2. Общественно – политическая жизнь зарубежного казачества
в межвоенный период 1920-1930-х гг.............................................................35

Глава 3. Кубанское казачество в исследованиях историков российской эмиграции……………………………………………………………………….46
3.1 История кубанского казачества в эмигрантской казачьей периодике….46
3.2 История кубанского казачества в исследованиях Войскового атамана Кубанского казачьего войска В.Г. Науменко...................................................50

Заключение...........................................................................................................54

Примечания...........................................................................................................56

Список используемых источников и литературы.............................................63

Введение

Актуальность темы. В XX столетии трагическая судьба вынудила многие тысячи казаков покинуть свою историческую родину, а затем разбросала их по разным странам и континентам. Часть из них пережила во второй половине 40-х годов очередной процесс переселения из стран Восточной Европы на Запад, а несколько позже в Америку.
В середине 80-х годов начался процесс демократизации советского общества, что приводит к началу возрождения Российского казачества, тем самым вызвав интерес к его истории, менталитету, культуре.
Бывший председатель эмигрантского казачьего союза и Донского правительства Н.М. Мельников считал, что сущность казачества не в лампасах и чубе, шашке и папахе, а прежде всего в своеобразном казачьем духе, в независимом характере и чувстве собственного достоинства, в традиция х и психологии свободного человека, безгранично любившего свой край [1]. Все это позволит правильно определить место и роль казачества в современном обществе и возможно смоделировать его дальнейшее развитие. По известным нам причинам в советской историографии некоторые проблемы отечественной истории оставались до определенного времени в тени, одна из таких проблем является история пребывания казаков за рубежом.
Демократизация общества повлекла за собой социально-экономические и политические изменения в России, так же способствовали дальнейшему развитию двух фактором. Первое – сближение с российской эмиграцией прошлых лет, и второе – увеличение потоков эмигрантов из России сегодня. Это вызвало огромный интерес к проблемам российской диаспоры, ее быту, культуре, адаптации за рубежом. Понять и осмыслить все эти явления невозможно без знания истории эмиграции. В то же время, казачество как составная часть российской эмиграции имело определенные особенности, вытекавшие из социально-экономических и исторических условий его существования в России. Особое место необходимо уделить повседневной жизни казаков за рубежом. Причем повседневность надо понимать как постановку и достижение определенных целей, как мир забот человека о себе и своих близких, мир привычек, четких ориентиров, стереотипов мышления [2].
Таким образом, рассматриваемая тема освещается в рамках изучения истории российской эмиграции и актуальность ее изучения очевидна.
Территориальные рамки исследования определены территорией Восточной и Западной Европы, Азии, Северной Америки и частично территорией Южной Америки.
Хронологические рамки исследования определены началом 20-х годов – середины 30-х годов XX века. Это обусловлено тем, что именно в начале 20-х годов территорию России покидают последние части Белой Армии, как на востоке, так и на юге, а в их составе и казачьи соединения.
Цель исследования: изучить эмиграционные процессы казачества и их влияние на его жизнь в 1920-1930-е гг. Исходя из цели работы были поставлены следующие задачи:
- проследить пути расселения казаков по странам Европы и Азии;
- изучит, как происходила хозяйственно-экономическая адаптация казаков;
- изучить их общественно-политическую и культурную деятельность;
- рассмотреть научную деятельность историков в эмиграции по изучению кубанского казачества.
Теоретико-методологическая основа исследования. Разработка темы диплома базируется на принципах научного познания. В работе были использованы общенаучные методы: анализ, синтез, сравнение.
В исследовании также применялись и общеисторические методы научного познания:
- историко-системный подход был реализован при отражении изменений в стереотипе поведения и приспособления к изменяющейся действительности, окружавшей казаков, их повседневной экономической деятельности, общественно-политические установкам;
- историко-антропологический позволил провести сравнение изменений традиций, менталитета и повседневной жизни казаков с 1920 г. по 80-е гг. XX века;
- историко-сравнительный позволил при использовании различных источников сопоставить исторические события и факты.
Степень изученности проблемы. При написании дипломной работы использовалась различная научная литература, систематизировать которую нужно по хронологии, при этом необходимо учитывать то, что проблема эмиграции казаков и их жизни за границей пристально стала изучаться лишь со второй половины 1980-х годов.
Анализируя литературу в целом, можно выделить три группы: первая группа состоит из исследований, посвященных проблемам гражданской войны, в которых отражены дальнейшие судьбы ее участников. В некоторых работах отражены факты и концепции, позволяющие понять различные аспекты эмигрантского быта казаков: взаимоотношения различных казачьих войск между собой, а так же споры внутри казачьего сообщества.
Вторая группа исследований посвящена жизни всего российского зарубежья в целом, частью которой являлось казачество.
Третью группу составили работы, в которых исследуются проблемы, непосредственно касающиеся казачьей диаспоры.
Для определения закономерностей в развитии отечественной историографии по этой теме можно выделить следующие хронологические периоды: первый - 20-е – начало 30-х годов. Этому периоду свойственна угрожающе-агрессивная направленность литературы по отношению к своим идеологическим противникам, что вполне характерно для тогдашнего советского общества, хотя нельзя не отметить и достоинства этих исследований. В них содержится много фактографического материала.
Второй период охватывает промежуток времени с середины 30-х и до начала 60-х годов и характеризуется тем, что в советской исторической литературе тема российского зарубежья не освещалась. Некоторые считали, что это следствие возведенного в стране «железного занавеса». Другие считали, что изучение истории контрреволюции не заслуживает внимания исследователей.
К третьему периоду относится время так называемого «застоя», середина 60-х и до начала 80-х годов. Он ознаменован активной работой и публикацией различных работ по данной проблеме, но в них тоже чувствовалось политическая подоплека. В работах этого периода отражалась общая тенденция распада, разложение эмигрантских течений и группировок, крушение антисоветской идеологии. Это хорошо просматривается в работе Шкаренко Л.К. «Агония белой эмиграции» [3]. Интересная черта литературы этого периода в том, что в ней упоминается лишь как о воинской части в составе Русской армии П.Н. Врангеля [4].
Новый период начался с середины 80-х годов XX века и длится по сегодняшний день. В нем резко меняется ситуация в обратную сторону. Открылась возможность работать с раннее недоступными документами, что способствовало выходу новой исторической литературы по данной проблеме. Во многих научных и учебных заведениях оформились специальные подразделения для изучения отдельных аспектов истории российского зарубежья. Именно в этот период внимание исследователей привлекли проблемы, связанные с изучением казачьего зарубежья как феномена российской эмиграции. Среди основных направлений исследования можно выделить следующие: выяснение численности казаков, оказавшихся в эмиграции, расселение их по странам, изучение источников по истории казачьего зарубежья, их культуре. Интересно то, что большинство исследований базируются на материалах, опубликованных в российской печати. Это объясняется тем, что архивные материалы стали недавно доступны исследователям выявление документов, их обработка и осмысление происходили в настоящее время.
Одной из проблем большинства исследований о казачьем зарубежье является ее расселение и численность. Вопрос важен, но единого мнения о численности казаков, эмигрировавших в 1920-1924 гг., нет. Кириенко Ю.К. в своем труде «Казачье зарубежье (страны, численность, расселение) утверждал, что за рубеж уехало более 80 тыс. казаков [5]. В противовес ему Мартышко И.А. «Казачья эмиграция после 1917г. (волны и география переселения)» говорил о 200 тыс. казаков, покинувших Россию [6]. Как видим, вопрос остался открытым.
В вопросе расселения казаков за рубежом Ретушняк О.В. «Донское и кубанское казачество в эмиграции (1920-1939 гг.) подытожил мнение многих исследователей, указав географию расселения казаков по странам: Болгарию, Китай, Францию, Королевство Сербов, Хорватов, Словенов, Чехословакию и др. [7].
Следующая проблема, привлекшая внимание исследователей, это проблема развития общественно-политической мысли казаков-эмигрантов. Так, Кириенко Ю.К. в работе «Трактовка понятия – казачество, народ в зарубежье» пытается исследовать трактовку казаками понятия «казачество-народ» [8]. Необходимо отметить и проникновение сменовеховских идей в среду казаков-эмигрантов, об этом писал Терехов Я.А. «Сменовеховство и казачья эмиграция» [9]. Наблюдения показали, что на уровне бессознательного патриотизма и тоски по родине в первую очередь захватывало рядовых казаков, а затем казачью интеллигенцию.
Необходимо обратить внимание на то. Что исследователи зачастую обращаются к изучению какого-либо одного события. В частности, что касается темы, можно указать работу Черный В.И. «Путь к трагедии. Казачество в Лиенце», проводившего анализ причин, приведших к выдаче англичанами казаков советским властям в мае-июне 1945 г. в районе Лиенца [10].
Подводя итог анализу изученности темы, необходимо сказать, что исследователи, работавшие над этой темой до середины 80-х годов XX века, как в СССР, так и за рубежом, были либо участниками тех событий, либо работали над идеологической цензурой и по своему характеру их труды далеки от научного исследования. Исследователи более молодого поколения в своих работах только обозначили различные направления, подходы и проблемы, связанные с изучением истории казачьего зарубежья, что позволяет сделать вывод о практической неизученности этого вопроса в Российской историографии.
Источниковая база по истории казачьего зарубежья представлена довольно обширно и условно ее можно разделить на три больших группы. Первая – это литература мемуарного характера. Сразу необходимо отметить, что литература 20-30-х годов имела ряд особенностей. Некоторые исследования скорее были похожи на мемуары и наоборот, некоторые воспоминания этого периода претендовали на роль исследований. Воспоминания 20-30-х годов деятелей казачьего зарубежья в основном были посвящены революции и гражданской войне. В них можно найти интересные факты из жизни казаков за рубежом в первые годы эмиграции. К таким работам можно отнести воспоминания А.Г. Шкуро [11], П.Н. Краснова [12], П.Н. Врангеля [13]. Необходимо отметить, что в этот период существовало непосредственная связь между советскими исследователями и зарубежными авторами. Но к 40-м годам интерес к источникам эмигрантского происхождения начинает резко падать и на многие годы исследования, мемуары и периодика русского зарубежья были забыты. Если о них и вспоминали, то использовали скорей как вспомогательный материал для подтверждения или же опровержения того или иного факта. Лишь с середины 80-х гг. воспоминания эмигрантов попадают под пристальное внимание советских исследователей.
В период «оттепели» в Советском Союзе были опубликованы некоторые воспоминания бывших эмигрантов, которые описывают свою жизнь за границей. Так выходит книга Г. Солодухина «Жизнь и судьба одного казака» [14]. Она интересна тем, что ее автор казак, описавший свой жизненный путь. Большую часть его воспоминаний занимает период с 1921-1955 гг., проведенные им в Финляндии, Франции и США. Работа с этим источником позволяет проследить процесс адаптации казаков эмигрантов в США в течение тридцати лет.
В 1994 г. были изданы воспоминания атамана Всевеликого войска Донского за рубежом Н.В. Федорова, охватывающие первые 90 лет XX в. [15]. В них есть интересные факты из жизни казаков Чаталужинских лагерях, на Лемносе, в Болгарии и США.
В целом необходимо отметить, что мемуары, изданные российской эмиграцией и казаками в частности в большей своей степени нуждаются в проверке и уточнении фактического материала.
Ко второй группе источников по изучению истории казачьей эмиграции можно отнести прессу. Ее особенностью, как эмигрантской, так и казачьей в отдельности, было то, что наряду с относительно продолжительными изданиями, такими как «Казачий путь» – Прага, «Казаки» – София, «Станица» – Париж, «Кубанец» – Сан-Франциско, существовало очень много газет, насчитывавших от 1 до 5 номеров. Следующей особенностью этого рода источников была их повышенная политизированность, что вызывало чрезмерную субъективность и предвзятость большинства печатных органов. Но, несмотря на это, фактический, а иногда по некоторым вопросам и единственный материал, содержался в печати, что делает ее ценным источником для изучения казачества за рубежом.
Еще одним плюсом в сторону прессы стало то, что в 90-х годах казачья зарубежная пресса стала предметом пристального исследования. Зимина В.Д. в книге «Эмигрантская казачья пресса 20-30-х годов как исторический источник» подтверждает ее ценность как источника по истории казачьего зарубежья [16].
К последней группе источников можно отнести опубликованные материалы по истории казачьего зарубежья. К ним относится сборник писем под редакцией Сидорова В. «Крестная ноша» [17]. Письма были написаны простыми казаками на родину в Россию и охватывают период с 1924 по 1933 годы. Это ценный источник эпистолярного жанра. Помимо огромного количества фактов, которые нельзя встретить нигде, в нем почти отсутствует идеологическая пропаганда. Авторам писем было все равно кто прав, кто виноват, критикуя как правых, так и белых. В сборнике четко отражена тоска простых казаков по утраченной Родине.
Еще одним источником, относящимся к этой группе, является также сборник «Казачество. Мысли современников о прошлом, настоящем и будущем казачества» [18]. В нем содержатся ответы представителей российской эмиграции на вопрос о судьбе казачества. Среди отвечавших были: А.И. Деникин, П.Н. Врангель, В.Г. Науменко. Это дает возможность взглянуть на проблемы, связанные с жизнью казаков за рубежом более глубже и с разных точек зрения.
Структура работы. Дипломная работа состоит из: введения, трех глав, примечаний, списка литературы. В основу структуры дипломной работы положен проблемно-хронологический принцип.
Практическая значимость работы определяется возможностью использовать ее материал при организации факультативных занятий, посвященных изучению истории Кубани в школе и вузе, а также при прохождении курса «Регионоведение». Материалы и выводы работы могут использоваться в процессе преподавания и помогают в конкретизации содержания учебного курса по отечественной истории.

В мае 1933 года в Париже состоялся казачий съезд всех, кто входил в ОСДКТ, который оказался фикцией и не принес желаемых для многих казаков результатов, а именно перевыборы войсковых атаманов. Недовольные результатом съезда в декабре того же года в Париже состоялся новый сбор казаков, в результате которого был завершен процесс образования нового казачьего союза. В марте 1934 года его правление стало издавать журнал Казачье единство», в котором описывалось разногласие между казачьим союзом и ОСДКТ [53].
Более общую картину размещения казачьих организаций в различных станицах можно увидеть в приложении № 2.
Постепенно в эмиграционных кругах и в среде казачества вставал все остро вопрос об отмене атаманской власти вообще. В противовес институту атаманство в эмиграции возникли альтернативныедвижения и организации, которые пытались подчинить себе казаков. К таким организациям можно отнести Союз возрождения казачества (СВК) и Общеказачий сельскохозяйственный союз (ОСХС).
ОСХС был образован в январе 1921 года в Константинополе. Это связано с тем, что в тот момент там находилось много казаков эмигрантов. В союз могли входить все казаки и экономической его основой было сельскохозяйственное производство [54]. Так же, как и ОСДКТ, руководство ОСХС заявило о том, что их организация чисто экономическая и не несет политических оттенков, председателем союза был С.В. Маракулов. По его плану Союз на арендуемых им в Турции и Югославии крупных пустующих имениях организует, в зависимости от местных условий, различные хозяйства. Предположительно на них должно было работать до двадцати пяти тысяч трудоспособных казаков. К тому же союз должен был играть организационную и объединяющую роль, то есть предполагалось создать ряд самостоятельных хозяйств и предприятий, объединив их с уже существующими для большей продуктивности. Предполагаемая смета для создания этой системы составила около 15 млн. долларов, что уже говорит о нереальности планов ОСХС. По вопросу размещения беженцев союз предполагал вести работу по возвращению их на родину [55].
С момента своего возникновения союз вызвал враждебные тенденции по отношении к нему различных эмигрантских организаций, в том числе и казачьих. Это объяснялось двумя причинами: во-первых, организаторы и руководство союза придерживалось эсеровских взглядов и идей; во-вторых, казачьи организации увидели в лице союза конкурента по возглавлению казачьих масс. Простые же казаки относились к союзу по-разному. Одни не доверяли, пусть в эмиграции, но все же эсеры, другие верили, так как появилась надежда на улучшение жизненных условий.
В 1921 году союз переезжает в Болгарию и открывает в Чехословакии свой филиал. Этому отчасти способствовали те режимы, которые существовали в этих странах. В том же году в Болгарии развернулось движение Совнарода. Это не очень понравилось эмигрантским кругам, но многие казаки воспользовались этим, чтоб вернуться домой.
После переворота 9 июня 1923 года в Болгарии к власти пришло правительство А. Цанкова и центр ОСХС был перенесен в Прагу. Там же был выработан новый устав союза, который к тому же выиграл борьбу у ОСДКТ за право представлять казаков в Чехословакии. По новому уставу главной задачей ставилось объединение всех казаков, проживающих в Чехословакии. В сентябре 1923 года в Праге открылся Учредительный союз, на котором выбрали нового председателя генерала В.И. Сидорина [56].
Подводя итог деятельности ОСХС, можно сказать, что союз был материальной базой и основанием другой, но уже чисто политической организации – союза возрождения казачества (СВК).
Союз возрождения казачества возник в январе 1921 года в Константинополе как объединение общественных и политических деятелей казачьих областей, включавших в себя сторонников партии социал-революционеров. С первых дней существования СВК вел активную борьбу, особенно если это касалось казачества. СВК выступал против союза казачества и Русского совета, созданного Врангелем, мотивируя это тем, что разрешить вопрос беженцев быстрей и лучше смог бы союз казачества и представительства Лиги Наций. Лидеры СВК стремились взять под свой контроль массы казаков. Это, как им казалось, возможно, только при созыве общеказачьего съезда, но этому противостояли другие казачьи организации и атаманы казачьих войск.
В июне 1921 года в Константинополе состоялся I съезд СВК. На нем был избран ЦК из 9 человек: Б.Н. Уланов, Л.В. Балашов, В.В. Шапкин и прочие. Они же были и инициаторами создания ОСХС. По их замыслам СВК должен был стать чисто политической организацией, а ОСХС его социальной базой [57].
СВК вел активную борьбу, как против большевистской, так и против монархистской пропаганды. Внутри организации был жесткий контроль за ее членами и за проступки, несоответствующие занимаемой должности, их исключали из организации. Об этом указано в резолюциях, принятых на II-й съезде в сентябре 1922 года в Праге, куда перебрался СВК.
Эта борьба переплеталась с борьбой с другими казачьими организациями, в частности ОСДКТ, основной целью этой борьбы было влияние на казачью среду и правительство тех стран, где располагались казаки.
На III съезде в апреле 1924 года в Праге был переизбран ЦК СВК и подтвердилось, что СВК и ОСХС фактически имеют общее руководство, работая в одном направлении. Но из-за личных амбиций руководителей союза, организация распалась на более мелкие и менее влиятельные [58]. Это происходит в начале 1925 года, образуются два течения: первое - те, кто поддерживал эсеровские взгляды (его возглавил П.А. Орлушин), и второе – союз единства казачества СВК (его возглавил Б.Н. Уланов). Существенных различий в их программах не было, они выступали за освобождение казачьих территорий от большевиков, сплочение казаков в одну единую силу.
Примерно в 1922 году была создана организация Союз Сохранения Казачества (ССК), ее создателем был Меркулов. Выступали за единую неделимую Россию с предоставлением казакам незначительной автономии. Занимались устройством казаков на сельскохозяйственные работы в Чехословакии [59].
В середине 1920-х годов среди казачества особое место заняло вольно-казачье движение (ВКД), инициатором которого был есаул М.Ф. Фролов. Основная идея ВКД было создание единого союзного казачьего государства, которое было названо «Казакия» и объединило бы всех казаков эмиграции. Для достижения этих целей были созданы две организации. Первая занималась изучением жизни казаков и доказывало, что казаки – это особое славянское племя востока Европы. Вторая занималась пробуждением национального самосознания казачества, путем вовлечения в нее молодых казаков. Эти две организации стали как бы крыльями ВКД, а летом 1927 года ВКД переродилось в особую политическую организацию Союз Вольного казачества (СВК).
Первоначально СВК был построен на общеказачьей основе, но затем перестроился по федеративному признаку, состоял из донской (председатель И.Ф. Быкадоров) и Кубанской (председатель И.А. Билый) организации [60]. В программе СВК было три основных пункта: первый – освобождение казачьих земель от власти как большевиков, так и монархистов, второе – создание независимой республики «Казакия», третье – иногороднему населению предоставлялось гражданство этого государства, то есть они приписывались к казакам.
Казакийцам активную финансовую помощь оказывало правительство Польши, что способствовало расширению его социальной базы. К 1929 году филиалы СВК появляются в Сербии, Болгарии, Польши. Постепенно термин «вольный казак» перестал приравниваться к термину «большевик». Движение набирало силу и политический вес.
Постепенно из СВК стали выделяться отдельные организации. Это было связано с амбициями некоторых руководителей казакийцев. Так в сентябре 1929 года И.А. Билый выходит из организации. Следующим самостоятельным течением во главе с М.Т. Гребенниковым была группа казаков, объединившихся вокруг журнала «Дон» [61].
Но, несмотря на раскол в среде казакийцев, основная идея о создании независимого государства на казачьих территориях была главным знаменем этого движения и ему подобных.
Что же касается культурно-исторического и духовного наследия казаков, то это огромный пласт не изученного материала, по которому необходимо писать отдельную работу.
В конце 20-х годов в Сербии, Македонии, Боснии и Герцеговине с неизменным успехом проходили гастроли группы кубанских казаков – джигитов есаула И.Н. Сиволобова. В Антверпенском королевском цирке, а так же на манежах и стадионах других городов Голландии, Франции и других стран выступала кубанская группа джигитов Е.С. Ященко. Группа участвовала в съемках французского художественного фильма «Наполеон» [62].
В 1928 году из Югославии в США, в Калифорнию по приглашению Голливуда для участия в съемках кинофильма «Казаки» (по повести Л.Н. Толстого) выехали сто кубанских казаков. Это были молодые люди, прокаленные огнем гражданской войны, сполна хлебнувшие эмигрантского лиха, но не согнувшиеся под ударами судьбы. Безмерная удаль, неиссякаемая энергия, широта казачьей души удивляли американцев.
Центром российской, в том числе казачьей интеллигенции и учащейся молодежи наряду с Парижем и Варшавой была Прага. С 1922 года и до последних своих дней (умер 29 октября 1936 года) здесь жил и творил выдающийся кубанский историк, известный экономист-статистик, социолог, писатель, поэт Федор Андреевич Щербина. При его инициативном участии в Падебрадах под Прагой была открыта украинская сельскохозяйственная академия, где профессор читал курс статистики. В академии учились десять молодых кубанцев [63].
В мае 1922 года в Карловом университете Праги был открыт русский юридический факультет с контингентом студентов 250 человек. Основателем и первым деканом факультета был бывший профессор Московского коммерческого института П.И. Новгородцев (умер в 1925). Всего в Чехословакии в 1924 году училось 1719 студентов из России. В Белградском университете училось 466 русских студентов, более 200 – в вузах Нью-Йорка, 600 – Германии, 768 – Болгарии, 550 – Франции.
В Праге сосредоточились основные творческие организации казачьей интеллигенции: «Общество кубанцев в ЧСР», «Общество изучения казачества», бессменно возглавляемое Щербиной Ф.А., «Союз кубанских писателей и журналистов», так же возглавляемый Ф.А. Щербиной. В 1934 году в зарубежье выходили казачьи журналы и газеты «Вольное казачество», «Казакия», «Казачество в Азии», «За казачество», «Казачье дело», «Ковыльные волны», «Кавказский казак», «Казак», «Казак за рубежом», «Казачье единство», «Станица», «Набат казачества», «Иркутский казак» [64].
В изданиях казачьего зарубежья привлекает внимание, во-первых, большое количество стихов и рассказов, очерков и исторических исследований, а, во-вторых, тот факт, что большинство их авторов впервые взялись за перо в изгнании, и руводило ими не чувство ненависти или мести, а острая боль израненной души, не проходящая тоска по родине и надежда…
В русском зарубежье 20-30-х годов были известны имена кубанцев: поэты Гнат Шавель, Александр Пивень (Югославия), Яков Ковган, И,К. Скубани (Румыния), Иван Бойко (Чехословакия), историк и писатель генерал В.Г. Толстов, прозаик В.П. Курганский, историк В. Синеоков, историк С. И. Федоров.
Огромное литературное наследие оставил потомкам один из крупнейших русских писателей XX столетия, бывший атаман ВВД генерал от кавалерии П.Н. Краснов, автор написанных (в основном в изгнании) 23 романов и повестей, переведенных на 14 иностранных языков, а также множество рассказов, очерков и статей. К счастью, в 90-е годы богатейшее литературное и публицистическое наследие П.Н. Краснова хотя и медленно, но возвращается в Россию [65].
Знание хотя бы основных работ публицистов и историков казачьего зарубежья позволило бы возрождающемуся казачеству лучше и полнее узнать свою историю, получить достаточно четкие, выверенные жизненным опытом и знаниями советы и рекомендации по многим дискутируемым сегодня вопросам. А это, в свою очередь, позволило бы избежать немалого числа промахов и ошибок и искать в своем прошлом не врагов и не существующих путей движения вспять, а аргументы для обоснования своего права на не декларативную, а реальную, полную и безоговорочную, политическую и правовую реабилитацию и путей поступательного движения в будущее.
Вместе с тем, и это необходимо подчеркнуть, казаки-изгнанники оставили заметный след практически во всех других сферах культуры и исскуства.
На оперной сцене, в том числе всемирно известных театров «Ла-Скала» (Италия) и «Метрополитен-Опера» (США), а также на сценах многих концертных залов во многих странах мира с успехом выступал оперный певец донской казак Н.В. Мельников. Солистом «Русской оперы» (за рубежом) и после войны «Донского квартета» был донской казак В.И. Браминов (Жидкоблинов). В спектаклях «Русской оперы» во Франции, в том числе вместе с Ф. И. Шаляпиным, а позднее – в Словацкой опере пела донская казачка Е.Н. Эверт.
Солистами оперных театров ряда стран мира были донские казаки и казачки: Я.В. Тетеревятников, В.А. Левицкий, Л.И, Елисеева, А. Кузнецова, А. Яблонская, И.М. Моисеев и ряд других. Одним из лучших героических теноров в послевоенный период на Западе считался кубанский казак Н.А. Тимофеев (Андреа Николаи) и другие казаки.
С неизменным успехом по разным странам и континентам гастролировали различные казачьи коллективы и, прежде всего, Донской казачий хор (регент С.А. Жаров) и Донской имени атамана М. Платова казачий хор (регент Н.Ф. Кострюков), в 30-е годы – «Русский хор», созданный и руководимый донским казаком генералом А.Е. Власовым. Наряду с ними успешно выступали четыре кубанских хора, Уральский казачий хор, два «Донских квартета», терский квинтет «Пять Светлановых», ансамбль А. А. Скрябина и многие другие.
Солистом одного из «Донских квартетов» был донской казак П. Спасский, почти 50 лет отдавший служению русской православной церкви и более двадцати лет бывший регентом хора Св. Александра Невского собора в Париже.
В Софии и Париже, Берлине и Нью-Йорке еще помнят создателя ряда хоровых коллективов донского казака Б.М. Ледковского.
В 30-40-е годы, почти 14 лет, балетом всемирно известного театра «Метрополитен-Опера» в Нью-Йорке (США) руководил донской казак И.Г. Костин. Танцовщицами балетных трупп ряда европейских театров были донские казачки – Е.Н. Никольская, Е.С. Болдырева, Е.И. Иловайская и О.М. Смирнова, уральские казачки – Р. Юдина, К. Удовкина и кубанская казачка В.Я. Поночевная.
Создателем знаменитого «Русского балета Монте-Карло» и его бессменным руководителем в 30-40-е годы был кубанский казак В.Г. де Базиль (полковник В.Г. Вознесенский) [66].
В 30-40-е годы в разных странах мира с успехом проходили выставки казаков-художников – В.В. Перфильева, С.А. Попова, П.М. Полякова, К.В. Попова, С.Я. Чекуновой, С.Ф. Ефремова, В.И. Момзиковой и ряда других.
Делая вывод, можно сказать, что след, который оставили казаки в общественно-политической и культурной жизни тех стран, где они проживали, был настолько велик, что его можно проследить и сегодня, не говоря уже о довоенной Европе и Америке.
Глава II. Кубанское казачество в исследованиях историков
российской эмиграции
2.1 История кубанских казаков в эмигрантской казачьей периодике
Возрождение казачества вызвало особый интерес к его истории. Переизданы работы П. П.Короленко, Ф. А. Щербины, Д. И. Яворницкого. Взоры историков обратились к изданиям дореволюционных авторов, к работам, вы­шедшим за рубежом. Это открывает новые возможности для более полного освещения истории ку6анских каза­ков. Одним ив источников информации является зарубеж­ная казачья периодика.
Известно, что гражданская война поделила на проти­воборствующие стороны и казачество. Причем истории красного казачества уделена в отечественной литературе значительно - больше внимания, чем белоказакам.
Белая казачья эмиграция выпуска 170 наименований журналов, не считая газет. С 1926 по 1934 г. существовал Казачий Союз Дона, Кубани и Терека во главе с донским атаманом Богаевским. Только во Франции этот Союз выпускал около 40 журналов, отражавших жизнь казачества за ру­бежом и его историю [67].
В 1936 г. приказом Кубанского войскового ата­мана была создана специальная комиссия для сбора ма­териалов по истории кубанского казачества. Во главе ее встал войсковой атаман В. Г. Науменко, хорошо знавший историю кубанских казаков. Комис­сия собирала исторические сведения и публиковала их отдельными брошюрами и на страницах казачьих журна­лов. Особенно уникальный материал был собран по пе­риоду гражданской войны. Большую работу по сбору и публикации этих материалов проделал полковник Ф. И. Елисеев [68]. Так, он первым рассказал о создателе гимна кубанских казаков священнике 1-го Кавказского полка Кубанского казачьего войска отце Константине (Образцове). Ф. И. Елисеев издал серию брошюр, посвященных первой мировой войне, революции, гражданской войне. Интересно, что свои работы Ф.И. Елисеев создавал не только на базе до­кументов, но и нередко как живой свидетель и участник.
Он лично знал многих героев своих публикаций. Такова, например, его работа, «Рейд сотника Гамалия в Месопотамию в мае 1916 г.» (Нью-Иорк, 1957). Автор был, дружен с Василием Даниловичем Гамалием с 1910 г., когда они о6а были юнкерами Оренбургского ка­зачьего войскового училища. Отдавая приоритет военной истории кубанского казачества, Ф. И. Елисеев собирал и песни казаков, издал два сборника: «Песни Линейных полков», «Песни Черноморских полков» (Нью-йорк, 1960).
Громадным авторитетом среди зарубежного казаче­ства пользовался ученый и общественный деятель Федор Андреевич Щербина. Казачьи журналы не только охотно публиковали его работы, но и отмечали важнейшие даты его жизненного и научного пути. Так, 27 февраля 1932 г. общество изучения казачества совместно с союзом ку­банских писателей и журналистов отпраздновало в Пра­ге 60-летие научной и литературной деятельности Ф. А. Щербины. В связи с этим доктор права С. Федоров написал «Биографические данные о деятельности Ф. А. Щербины», которые публиковались в нескольких номерах журнала «Кавказский казак» за 1932 г.
В нескольких номерах пражского казачьего журнала «Путь казачества» публикуются интересные материалы о другом выдающемся деятеле Кубани атамане и писателе Я. Г. Кухаренко. Их автор С. Федоров подробно описал жизнь и деятельность Я. Г. Кухаренко, сообщил подробности его пленения и смерти в черкесском плену. Автор, в частности, писал, что генерал Я. Г. Кухаренко 19 сентября 1862 г. следовал почтовым трактом из Черномории в г. Ставрополь. В 11 часов ночи на путешествующих напали конные абад­зехи. Ямщик и вестовой казак были убиты, а генерал и его зять капитан Г. В. Иогансов взяты в плен. Получен­ные при схватке рана и тяжелая дорога сделали свое дело, и 26 сентября Я. Г. Кухаренко умер.
Одна из важнейших проблем, которая волновала за­рубежных казачьих идеологов и историков - происхож­дение казачества. Вопросу этому больше придавался политический оттенок. Так, сторонники казачьего сепара­тизма на страницах журналов «Вольное казачества», «Казак», «Казачья воля» и других отстаивали концеп­цию очень древнего и не русского происхождения каза­чества. Второе направление видела в казаках, прежде всего вольных людей, бежавших, в силу различных обстоятельств, на окраины России и образовавших казачьи братства. Сторонник этого направления В. Холмский в статье «К вопросу о происхождении казачества» писал: «Что бы ни утверждали сепаратисты, несомненным фак­том остается, что казачество говорит на русском и отча­сти украинском языке, исповедует (в массе) ту же религию, воспитана на русской :культуре и в течение столетий при­нимала непосредственное участие во всех важнейших со­бытиях Российской империи» [69].