Военная безопасность государства как компонент национальной безопасности Российской Федерации

Тема раскрыта полно и подробно, с учетом анализа и приведения примеров судебной практики, освещения некоторых проблемных вопросов. ...

Оглавление


Введение……………………………………………………………………….……..3
Глава 1. Военная безопасность как инструмент обеспечения национальных интересов Российской Федерации………………………………………………….6
1.1. История развития, задачи и функции органов государственной безопасности в России……………………………………………...……………….6
1.2. Военная безопасность в стратегии обеспечения национальной безопасности Российской Федерации…………………….………………………14

Глава 2. Военная доктрина Российской Федерации в политике обеспечения военной безопасности……………………………………………………….……..22
2.1. Военная доктрина и обеспечение военной безопасности Российской Федерации…………………………………………………………………………..22
2.2. Человеческий фактор — основа обеспечения военной безопасности в условиях военной службы в Вооруженных Силах Российской Федерации………………………………………………………………………….37

Глава 3. Организационно-политические и правовые основы обеспечения военной безопасности Российской Федерации………………………….……….48
3.1. Реализация политики обеспечения военной безопасности…………………48
3.2. Полномочия органов власти и отдельных должностных лиц в области обеспечения военной безопасности……………………………………………….57

Заключение………………………………………………………………………….63
Список использованной литературы……………………………………………...68

Введение

Термин "национальная безопасность" ("national security") был введен президентом Т. Рузвельтом в 1904 г. До 1947 г. он употреблялся для характеристики обороны и только после Второй мировой войны стал рассматриваться как понятие, интегрирующее главные цели внутренней, внешней и военной политики .
В науке существует довольно большая литература по проблематике национальной безопасности. В ней обстоятельно рассмотрены понятия национальной безопасности на различных этапах исторического развития, внутренние и внешние угрозы национальной безопасности, сущность и структура национальных интересов, механизмы защиты национальной безопасности и ряд других проблем.
В течение последних 15 - 20 лет в Российской Федерации начали осознаваться проблемы, связанные с реалиями нового времени. Затян увшееся воздействие тоталитарной и авторитарной моделей государственного управления привели Россию в состояние перманентного системного кризиса. Анализ положения страны и регионов приводит к выводу о наличии масштабных угроз во всех сферах общественного развития. Именно по этой причине вопросы обеспечения национальной безопасности в последнее время стали доминирующими.
Вышеуказанными обстоятельствами определяется актуальность настоящего исследования............

в) расширение масштабов применения войск (сил) и средств, действующих в воздушно-космическом пространстве;
г) усиление роли информационного противоборства;
д) сокращение временных параметров подготовки к ведению военных действий;
е) повышение оперативности управления в результате перехода от строго вертикальной системы управления к глобальным сетевым автоматизированным системам управления войсками (силами) и оружием;
ж) создание на территориях противоборствующих сторон постоянно действующей зоны военных действий.
В качестве особенностей современных военных конфликтов Военная доктрина выделяет:
а) непредсказуемость их возникновения28;
б) наличие широкого спектра военно-политических, экономических, стратегических и иных целей;
в) возрастание роли современных высокоэффективных системоружия, а также перераспределение роли различных сфер вооруженной борьбы;
г) заблаговременное проведение мероприятий информационного противоборства для достижения политических целей без применения военной силы, а в последующем - в интересах формирования благоприятной реакции мирового сообщества на применение военной силы.
В своих отношениях с Россией страны НАТО, несмотря на имеющиеся среди них идейно-политические различия, в целом негативно воспринимают усилия России по укреплению регионального центра силы на пространстве бывшего СССР, хотя геополитические интересы России в данном случае понятны, разумны и вполне обоснованны. Подобные настроения и констатация нарастающих противоречий между Россией и НАТО были великолепно продемонстрированы во время так называемой "оранжевой революции", произошедшей в ноябре 2004 г. в Украине: утверждая за собой право вмешиваться в украинскую политику для поддержания демократии, западные политические круги не признали такого права за Россией, заклеймив ее как носительницу имперских амбиций29.
Наблюдается тенденция к реидеологизации международных отношений на базе идей глобализации, которые объективно усиливают лидирующие позиции западных стран, и в первую очередь США30.
Прогнозируется, что в XXI веке глобализация в значительной мере будет определять историческое развитие и ни одно государство не в состоянии будет существовать без активного взаимодействия с международной системой31. С учетом этого явный недостаток Концепции национальной безопасности - полное умолчание о глобализации. Интересно, что Концепция внешней политики также недооценивает значение глобализации, рассматривая ее только как экономический процесс32.
В подобных условиях нет причин для уклончивого формулирования концептуальных установок в обеспечении военной безопасности России. В течение последних 15 лет страны блока НАТО систематически нарушали интересы безопасности России вопреки Хельсинкскому Заключительному акту СБСЕ33 и политическим договоренностям Запада с СССР и Россией (как правопреемником и продолжателем СССР) относительно баланса сил в Европе после объединения Германии и прекращения Варшавского договора. Своими последовательными действиями США и НАТО достигли ликвидации буферной зоны в Восточной Европе на границах зон ответственности НАТО и СССР (России) и приняли восточно-европейские государства в состав североатлантического блока.
Стало реальностью нарушение традиционного геополитического пространства России, принятие прибалтийских государств в состав НАТО, активное вмешательство НАТО во внутренние дела стран ближнего зарубежья, в непосредственной близости от границ Российской Федерации, и ввод иностранных войск на территорию сопредельных с Россией государств.
В своей военной доктрине США вполне определенно, разумно и прагматично формулируют отношение к России. В официально представленном конгрессу США 8 января 2002 г. документе "Nuclear Posture Review" Россия отнесена к странам, представляющим потенциальную угрозу для США. В названном документе отмечается, что угроза ядерного удара с участием России не ожидается, хотя и возможна, что ядерные силы и программы России по-прежнему вызывают озабоченность и что будущий курс России не может быть очерчен со всей определенностью34.
В своих военных доктринах США генерируют для России системную и долговременную угрозу, вытекающую из стремления США управлять процессами глобализации в интересах собственного сохранения и развития35.
Несмотря на отсутствие в обозримой перспективе угрозы реального вооруженного конфликта России с блоком НАТО, североатлантический альянс должен ясно восприниматься в качестве вероятного военного противника России, поскольку действия НАТО всегда находились в противоречии с национальными интересами России и в настоящее время приводят к умалению ее влияния на ситуацию в регионе и мире.
Какие бы заявления и декларации ни делались альянсом в противоположном смысле, единственный резон существования НАТО - это "сдерживание" СССР в прошлом, а после его распада - "сдерживание" России36. США и НАТО дискредитировали себя односторонними военными действиями на территории бывшей Югославии и в Ираке вопреки позиции Совета Безопасности ООН и, следовательно, в нарушение Устава ООН.
Гуманитарная направленность деятельности НАТО и ее трактовка гуманитарности вызывают серьезные сомнения. Конкретизируя положения Концепции национальной безопасности Российской Федерации, Военная доктрина должна четко указывать на блок НАТО как на источник угрозы военной безопасности России и как на вероятного военного противника России. Без подобных указаний Военная доктрина не может быть полноценным документом, на котором основывается стратегическое планирование, строительство Вооруженных сил, международное военное и военно-техническое сотрудничество.
Одним из проявлений глобализации, негативно сказывающимся на состоянии военной безопасности России, является недостаточная диверсификация внешней торговли, зависимость России от поставок стратегически важных товаров из стран - потенциальных противников. Давно уже отмечается, что либерализация в 1991 - 1992 гг. четко обозначила угрозы экономической безопасности в сфере внешнеэкономической деятельности: потерю традиционных рынков сбыта военной и машиностроительной продукции; целенаправленные попытки зарубежных государств и ТНК взять под контроль российский рынок стратегически важного сырья, технологий, финансов, информации, транспорта; зависимость России от импорта ряда видов сырья, продовольственных товаров, а также комплектующих изделий для машиностроения37.
Одной из важнейших составляющих национальной безопасности является экономическая безопасность. Без оценки жизнеспособности экономики страны, ее надежности, способности воспроизводиться в расширенном масштабе нельзя говорить о должной национальной безопасности38.
Самодостаточность отдельных культур оборачивается в лучшем случае изоляционизмом39, а в современных условиях глобализации, в том числе и военной сферы, изоляционизм недопустим. Военная безопасность требует проведения продуманной военно-дипломатической линии.
Считаем, что в Военной доктрине необходимо конкретизировать ориентиры для международного военного (военно-политического) и военно-технического сотрудничества.
Поддерживая сложившуюся систему коллективной безопасности, основанную на Уставе ООН, Россия должна искать пути для предотвращения и преодоления возможных кризисных ситуаций в Совете Безопасности ООН, которые могут быть вызваны действиями государств - участников НАТО. В военно-политической сфере существенным фактором стабильности в обеспечении глобальной безопасности и эффективной работы Совета Безопасности ООН может стать укрепление региональных центров силы с участием Российской Федерации.
В Уставе ООН (ст. ст. 52 - 54 гл. VIII) предусмотрено участие региональных организаций в деле поддержания мира и безопасности. Такие организации, как ОАГ, НАТО, ОБСЕ, ЕС, ОАЕ, расширяют свою способность участвовать в обеспечении международной безопасности, в том числе и военными средствами40. России, выступающей в роли одного из центров многополярного мира, не следует уклоняться от региональных механизмов участия в обеспечении международной безопасности.
В многополярном мире необходимо международное сотрудничество и взаимодействие, поэтому вызывает недоумение невнимание Военной доктрины к целям, задачам, формам и направлениям международной военной политики России.
Укрепление региональных центров силы с участием Российской Федерации нецелесообразно ограничивать только военным сотрудничеством в рамках СНГ. СНГ сегодня представляет собой неоднородное образование, в котором затруднены интеграция и политическое лидерство России.
В СНГ сильны антироссийские настроения, а ряд государств (Грузия, Молдова) в обозримом будущем может быть втянут в структуры НАТО. Более того, на территориях некоторых государств - участников СНГ дислоцированы военные базы НАТО, что абсолютно исключает взаимодействие России с этими государствами в целях сдерживания расширения НАТО на восток и противодействия угрозам национальной безопасности со стороны североатлантического альянса.
Как отметил И.П. Блищенко, практически с самого начала существования СНГ Россия, сохраняя СНГ как потенциальный инструмент возможной интеграции бывшего СССР, перенесла центр тяжести в своей политике на развитие двусторонних отношений41. Уже давно у России в СНГ можно назвать только три союзника: Беларусь, Армению и Таджикистан42.
Таким образом, заявление о военно-политическом сотрудничестве в рамках эфемерного Договора о коллективной безопасности43 не может служить политическим базисом для обеспечения военной безопасности России.
Создание противовеса блоку НАТО с участием России возможно в форме военно-политических союзов с отдельными государствами - участниками СНГ (в том числе и с участием третьих государств по субъектной модели "шанхайской пятерки") и в создании коалиций за пределами пространства бывшего СССР. В этом контексте в Военной доктрине должны получить развитие положения о совместной оборонительной политике Союзного государства России и Беларуси, о совместных действиях России с отдельными государствами в Среднеазиатском регионе.
В условиях недостатка дипломатических и экономических средств для устранения угроз национальной безопасности эту задачу необходимо решать военно-стратегическим путем, в том числе прямым военным присутствием России на территориях союзных государств, с которыми создается единое оборонительное пространство.
Очевидна несбыточность надежд на военное сотрудничество России с европейскими странами "дальнего зарубежья", объединенными военной политикой НАТО. ОБСЕ как альтернативный военно-политический механизм обеспечения безопасности в Европе переживает не самые лучшие времена, оказываясь все более зависимой от НАТО, которая претендует на роль лидера в европейской политике44.
Однако ясная европейская перспектива России окажет сдерживающее влияние на тенденцию расширенной НАТО вести дело к изоляции России45, поэтому дипломатические успехи России в структурах ЕС имеют большие военно-политические перспективы46.
Разумным направлением военного сотрудничества представляется Азиатско-Тихоокеанский регион, в рамках которого Концепция внешней политики (разд. IV) декларирует активизацию участия России в региональном форуме АСЕАН по безопасности и "шанхайской пятерке".
В качестве основных задач военного планирования, согласно Военной доктрине, выступают47:
а) определение согласованных целей, задач и мероприятий строительства и развития Вооруженных Сил и других войск, их применения, а также развития соответствующей научно-технической и производственно-технологической базы;
б) выбор оптимальных направлений строительства и развития Вооруженных Сил и других войск, форм и способов их применения исходя из прогнозов развития военно-политической обстановки, военных опасностей и военных угроз, уровня социально-экономического развития Российской Федерации;
в) достижение соответствия ресурсного обеспечения Вооруженных Сил и других войск задачам их строительства, развития и применения;
г) разработка документов краткосрочного, среднесрочного и долгосрочного планирования, учет результатов выполнения планов (программ) строительства и развития Вооруженных Сил и других войск;
д) организация контроля выполнения планов (программ) строительства и развития Вооруженных Сил и других войск;
е) своевременная корректировка документов военного планирования.
В качестве задач военно-экономического обеспечения обороны выделены48:
а) достижение уровня финансового и материально-технического обеспечения военной организации, достаточного для решения возложенных на нее задач;
б) оптимизация расходов на оборону, рациональное планирование и распределение финансовых и материальных ресурсов, направляемых на обеспечение военной организации, повышение эффективности их использования;
в) своевременное и полное ресурсное обеспечение выполнения планов (программ) строительства и развития Вооруженных Сил и других войск, их применения, боевой, специальной и мобилизационной подготовки и других потребностей военной организации;
г) концентрация научных сил, финансовых и материально-технических ресурсов для создания условий качественного оснащения (переоснащения) Вооруженных Сил и других войск;
д) интеграция в определенных сферах производства гражданского и военного секторов экономики, координация военно-экономической деятельности государства в интересах обеспечения обороны;
е) обеспечение правовой защиты результатов интеллектуальной деятельности военного, специального и двойного назначения;
ж) выполнение обязательств Российской Федерации в соответствии с заключенными ею международными договорами в военно-экономической сфере.
Таким образом, сделаем вывод о том, что данные мероприятия позволят избежать неопределенности и декларативности в обеспечении военной безопасности, предоставят возможность более эффективно осуществлять управление в области обороны и безопасности, а также придадут Военной доктрине четкость, ясность, последовательность и системность, позволят повысить уровень исполнительской дисциплины.
2.2. Человеческий фактор — основа обеспечения военной безопасности в условиях военной службы в вооруженных силах Российской Федерации
Люди, граждане Российской Федерации, их отношение к должностным обязанностям всегда являлись одним из важных факторов.
В юридической литературе вопросам уголовной ответственности за уклонения от военной службы уделено достаточно внимания49. Вместе с тем отдельные вопросы квалификации указанных преступлений, нарушающих порядок пребывания на военной службе, совершаемых военнослужащими, проходящими военную службу по контракту, разработаны не в полной мере. Это, прежде всего, вопросы, касающиеся привлечения к уголовной ответственности военнослужащих, которые находятся в стадии увольнения с военной службы, либо заявили о желании уволиться с военной службы.
В 2011 г. военными судами осуждено 1569 военнослужащих по ст. ст. 337 - 339 УК РФ50, в том числе 175 военнослужащих осуждено по ст. 338 УК РФ за дезертирство.
Анализ судебной практики, проведенный Военной коллегией Верховного Суда Российской Федерации по названной категории дел, позволил сформулировать ряд основных причин, способствовавших совершению преступлений против порядка пребывания на военной службе.
К таким причинам относятся:
- личная недисциплинированность военнослужащих;
- ошибки, допущенные при проведении профессионального психологического отбора и вынесении заключений о профессиональной пригодности граждан к военной службе по контракту;
- заключение контрактов о прохождении военной службы с гражданами, которые по уровню образования, физической подготовки не соответствуют установленным требованиям;
- слабое знание командирами и начальниками морально-психологических качеств своих подчиненных;
- неблагоприятная морально-психологическая обстановка в воинских коллективах, вызванная самоустранением офицеров от выполнения своих обязанностей по поддержанию воинской дисциплины;
- нежелание военнослужащих проходить военную службу в конкретных воинских частях, вызванное географической отдаленностью некоторых воинских частей;
- несвоевременное принятие командованием решений об увольнении военнослужащих по истечении срока контракта;
- неэффективность профилактической и воспитательной работы в воинских частях, связанная с неправильным выбором методов ее проведения, а также отсутствием со стороны командования добросовестного подхода к исполнению своих должностных обязанностей в данной сфере;
- непредоставление жилья военнослужащим, имеющим право на увольнение с военной службы с обеспечением жилыми помещениями, после истечения срока контракта о прохождении военной службы;
- ненадлежащие в отдельных случаях бытовые условия военной службы и медицинское обеспечение.
По большинству уголовных дел названной категории преступные действия осужденных квалифицируются правильно, с учетом рекомендаций Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 3 апреля 2008 г. N 3 "О практике рассмотрения судами уголовных дел об уклонении от призыва на военную службу и от прохождения военной и альтернативной гражданской службы"51, принятые решения в части назначения наказания являются обоснованными и надлежащим образом мотивированными.
Вместе с тем при рассмотрении уголовных дел, связанных с уклонениями от прохождения военной службы военнослужащими, проходящими военную службу по контракту, имеют место нарушения правильного и единообразного применения законодательства об уголовной ответственности по данной категории дел. В этой связи хотелось бы высказать ряд суждений и обратить внимание на ряд проблемных вопросов.
У некоторых военнослужащих, проходящих военную службу по контракту, сложилось неправильное представление об основаниях уголовной ответственности по ст. 337 УК РФ.
Так, приговором Новосибирского гарнизонного военного суда осужден военнослужащий 118-го арсенала ВМФ старший лейтенант медицинской службы Ф.
Ф. осужден за совершение двух преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 337 УК РФ, за то, что, желая добиться досрочного увольнения с военной службы, с целью временно уклониться от ее прохождения, дважды в периоды с 27 марта по 8 апреля 2008 г. и с 11 по 23 декабря 2008 г. в установленный регламентом служебного времени срок, на военную службу не прибывал и своих обязанностей не исполнял.
При этом судом сделан верный вывод, что утверждение осужденного о том, что с учетом выходных дней, попадающих на указанные периоды уклонения, содеянное Ф. не образует состава преступлений, за которые он осужден, является необоснованным. Наличие выходных и праздничных дней течение срока самовольного оставления части не прерывает, поскольку преступным считается период, исчисляемый в сутках.
Указанный вывод суда полностью соответствует разъяснениям, содержащимся в п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 3 апреля 2008 г. N 3, согласно которым течение срока уклонения от военной службы начинается со дня самовольного оставления части (места службы) или истечения срока явки на службу, а оканчивается в день фактической явки либо задержания.
Ряд военнослужащих считают, что для увольнения с военной службы достаточно подать рапорт, после чего можно не выходить на службу и не исполнять обязанности. Это, безусловно, заблуждение. Военная служба носит непрерывный характер, и для момента фактического окончания военной службы необходим юридический акт - приказ об исключении из списков личного состава воинской части, изданный на основании приказа об увольнении военнослужащего с военной службы.
По приговору Барнаульского гарнизонного военного суда военнослужащий войсковой части 32979 старший лейтенант П. осужден по ч. 1 ст. 338 УК РФ. Уклонение им совершено в период с 25 января 2007 г. по 29 января 2009 г.
Рассмотрев материалы дела в кассационном порядке, окружной военный суд пришел к выводу, что юридическая оценка содеянного осужденным нуждается в изменении.
При дезертирстве виновное лицо имеет цель вовсе уклониться от исполнения обязанностей военной службы. Данная цель, вмененная в вину П., исследованными доказательствами по делу в полной мере не подтверждена.