Соотношение реального мира с миром мифологическим (сказочным) в «Песни о Нибелунгах»

Введение…………………………………………………………………..3
1. Мир реальный в «Песни о нибелунгах»………………………...4
2. Архетипическая основа «Песни»………………………………...5
Заключение………………………………………………………………11
Литература………………………………………………………………12
...

Введение…………………………………………………………………..3
1. Мир реальный в «Песни о нибелунгах»………………………...4
2. Архетипическая основа «Песни»………………………………...5
Заключение………………………………………………………………11
Литература………………………………………………………………12

-

АРХЕТИПИЧЕСКАЯ ОСНОВА «ПЕСНИ»Героическую поэму «Песнь о Нибелунгах», созданную в XII в., из-за многих наслоений называют средневековым рыцарским романом и относят к куртуазному эпосу, не ощущая стоящей за внешней чинностью, пышными описаниями и официальной религиозностью имплицитно проявляющейся архаики. Во многом эта архаика немецкого сказания совпадает со скандинавской. Одним из ее проявлений можно считать мотив вещего сна Кримхильды (Гудрун в «Саге о Вёлсунгах» и «Старшей Эдде»). Героиня видит своего суженого в зооморфном облике, что является отражением древних тотемистических представлений о супруге, его зооморфной природе. Основной комплекс сюжетных архетипов, в том числе и имеющих древнейшее происхождение, связан с Зигфридом. Это сказание о драконе, роговой оболочке, о кладе Нибелунгов и о сватовстве (Werbungssage). Кроме того, в ходе повествования Зигфрид получает волшебные предметы, действие которых заменяет мотивы оборотничества и смены обличий, как это было, например, в «Саге о Вёлсунгах». Шапка – или плащ-невидимка – предметы, такие привычные для сюжета волшебной сказки, – генетически связаны с космическими и культурными объектами, которые добывает мифический или культурный герой. Такая трансформация, по мысли Е.М. Мелетинского, отражала движение от космического «творения» к индивидуальной психологии исполнения желаний, которое обещал чудесный предмет. Первое сказание связано с началом подвигов Зигфрида. Герой уходит из дома, и в пути с ним происходят различные приключения – испытания, то есть реализуется архетипическая схема путешествий или «мономифа» Кэмпбелла. С рождения герой обладает огромной мощью и силой.Это характерно для архетипического героя, правда, в «Песни о Нибелунгах» не рассказывается о необыкновенных подвигах Зигфрида-ребенка, что А. Хойслер связывал с неосведомленностью шпильмана об этих мотивах. По немецкой версии, Зигфрид-Сигурд искупался в крови дракона и стал неуязвимым для любого оружия (как Ахилл в древнегреческих мифах). Этот мотив коррелирует с мотивом поедания драконьего сердца, в результате чего герой обретает мудрость и может понимать язык птиц. Причем и там и там видна особая роль крови. Всего лишь капля крови попадает на язык Сигурда, но этого оказывается достаточно для узнавания птичьего говора. Скорее всего, это связано с древними обрядами, с особым отношением к крови и телу поверженного врага (в функции передача силы, древних знаний). Так, например, во второй части «Песни о Нибелунгах» Хаген призывает пить кровь врагов, чтобы утолить жажду и набраться сил, он называет ее лучшим напитком.Мотив «драконоборчества» обычно связан с добыванием охраняемого драконом сокровища. В «Песни о Нибелунгах» таких сокровищ два. Одно из них — охраняемое драконом золото, а второе Зигфрид получает, убив в поединке двух братьев Нибелунгов, владельцев несметного клада. Об этом мы узнаем из рассказа Хагена. Короли-великаны просят Зигфрида помочь им поделить клад, но, недовольные дележом, нападают на него, отчего и погибают. Таким образом, здесь сплетаются сразу несколько мотивов: и клада, и распространённого в сказке мотива о разрешении спора, в результате которого спорный предмет достается главному герою. Первоначально эти действия, скорее всего, соответствовали архетипу борьбы с хтоническими существами, драконами, карликами или великанами, образы которых из мифа затем перешли в сказку. Рассказывает Хаген и о карлике Альбрихе, и о том, как Зигфрид получил от него плащ-невидимку. В скандинавской версии этому предшествовала следующая ситуация: боги (Один, Хенир и Локи) отдали клад великану Хрейдмару в качестве выкупа за убитого сына Отра. Сокровища уже были прокляты карликом Андвари и должны были приносить гибель своему владельцу, что и подтвердилось смертью великана от руки своего сына Фафни(ра). Он превращается затем в змея (дракона), с которым и сражается Сигурд. В «Старшей Эдде», в одной из версий, герои (Хёгни и Гуннар) также умирают из-за проклятого сокровища. В «Песни о Нибелунгах» клад выступает как символ власти и могущества, источник силы. В поэме нет объяснения того, почему он приносит зло, так как нет сюжетной линии, связанной с проклятием клада.Самым интересным из архетипических мотивов, связанных с Зигфридом, безусловно, является его сватовство, имеющее сложную сюжетную и архетипическую структуру. Героическое сватовство в эпосе как таковое – параллель к свадебным испытаниям и женитьбе на царевне в сказке. Зигфрид помогает брату своей возлюбленной (Гунтеру) добыть невесту, чтобы потом жениться на его сестре (Кримхильде). Для этого он надевает плащ-невидимку и под видом Гунтера побеждает деву богатырской силы (Брюнхильду) в трех состязаниях. Она же думает, что все это сделал Гунтер. Кроме того, Зигфрид помогает укротить ее в первую брачную ночь. На наш взгляд, здесь можно говорить о выделенном Е.М. Мелетинским архетипическом мотиве подмены и идентификации, причем за одним действием обязательно следует другое.Сватовство Зигфрида к Брюнхильде — самый неоднозначно интерпретируемый мотив в германском и скандинавском эпосе. В.М. Жирмунский полагает, что это сказание связано с ролью свата в древнем свадебном обряде (как заместителя жениха) с определёнными правами на невесту в качестве представителя родового коллектива. То, что считалось нормальным раньше, становится преступлением в понимании людей более позднего времени. Он приводит в пример русскую сказку, в которой слуга царевича выступает помощником в сватовстве к богатырской деве и укрощает её на брачном ложе, а когда она узнаёт об обмане, то мстит ему.