Война за независимость в Испанской Америке в современной английской и британской историографии

Цель работы – проанализировать современную американскую и британскую историографию, посвященную войне за независимость в Испанской Америке. В связи с появлением новых интерпретаций в изучении данной проблемы, было бы интересно проанализировать работы современных авторов, понять, что нового было привнесено за последнее время в изучении данной темы, проследить общие закономерности в ее разработке. Предполагается обратить внимание на те проблемы и факторы, которые являются спорными в работах ряда авторов. ...

Введение………………………………………………………………………………………...2
Глава 1. Современные американские и британские историки о причинах войны за независимость в Испанской Америке……...............................................................................9
Глава 2. Основные движущие силы и характер войны за независимость в Испанской Америке в оценках современных американских и британских историков………................23
Глава 3. Американские и английские историки о месте и роли руководителей войны за независимость в Испанской Америке. ……………………………………………..................33
Глава 4. Британская и американская историография 2000х гг. об итогах войны за независимость в Испанской Америке…………………………………………………….…...43
Заключение……………………………………………………………………………………...53
Список использованной литературы …………………………………………………………56

Независимость Испанской Америки открыла новую эпоху в истории ее народов, став важнейшим этапом разрушения прежних колониальных устоев. В настоящее время научно-исследовательские центры по латиноамериканской проблематике существуют в семи десятках стран. Ведущими в этой области являются специализированные центры, находящиеся на территории США и Великобритании. Тема войны за независимость на данный момент входит в число наиболее востребованных, в американских и британских исследованиях. Исследование латиноамериканской проблематики достигли высокого уровня в университетах и академических журналах в США и Англии. Тем не менее, и по сей день существуют спорные вопросы относительно борьбы за независимость в Испанской Америке.
В последнее десятилетие к изучению истории войны за независимость в Испанской Америке стали подходить с новых позиций. При ее изучении стали рассматривать те факторы, которые не рассматривались ранее. Поэтому актуальным представляется проанализировать историографию последнего десятилетия по данной проблеме.

В британском и американском научном мире доминирует мнение, что войны, которые называются «борьбой за независимость», далеко не всегда были вызваны стремлением к государственной самостоятельности. Не менее важную роль играли региональные амбиции тех или иных элит, а также социальная напряженность, накопившаяся между теми или иными социальными группами.
Американский историк Джон Частин пишет, что исчезновение центральной, королевской власти, а в некоторых случаях даже местной, вице-королевской власти привело к длительному периоду раздробленности во многих регионах Испанской Америки. По его мнению, было не ясно, какие политические реальности должны прийти на смену империи, не возникло никаких новых национальных идентичностей, которые могли бы заменить испанскую нацию. Как считает американский историк первые хунты 1810 г. апеллировали, к национальной гордости испанцев, к общей американской идентичности, а так же к чувству принадлежности к местным провинциям. Чаще всего, хунты стремились сохранить независимость провинции от столицы бывшего вице-королевства или генерал-губернаторства, как и от метрополии. Вооруженные конфликты вспыхнули между провинциями на той почве, что они были по-разному подчинены Короне. Это явление особенно ярко проявилось в Новой Гранаде и Рио-де-Ла-Плате. Это соперничество зачастую приводило некоторые регионы к тому, что они принимали ту или иную политическую идею только потому, что противоположная идея преобладала в регионе-сопернике. Перу, например, сохраняла твердую роялистскую ориентацию во многом из-за его соперничества с Рио-де-Ла-Платой, из-за которого оно потеряло контроль над Верхнему Перу, которое было включено, в созданное в 1776 г. вице – королевство Рио – де - ла-Плата. Создание хунты в Рио-де-ла-Плата позволило Перу вернуть формальный контроль над Верхним Перу60.
Американский историк Кристофер Арчер считает, что независимость, не была основной целью революции, о чем свидетельствует тот факт, что несколько областей, объявили о своей независимости уже после 1810 г. Конгрессы Венесуэлы и Новой Гранады сделали это в 1811 г., а Парагвая — в 1813 г. Американский историк объясняет это нежелание объявлять независимость именем Фердинанда VII тем, что лидеры патриотов считали, что они должны сохранить верность свергнутому монарху, чтобы подготовить массы к радикальным переменам, и что в конечном счете это приведет к полной независимости. Тем не менее, даже в таких областях, как Рио-де-ла-Плата и Чили, которые более или менее сохраняли независимость от властей метрополии, не объявлялось о независимости еще довольно долго — до 1816 и 1818 гг. По мнению Кристофера Арчера, даже там, где была объявлена формальная или фактическая независимости, гражданские войны продолжались и в 1820-х гг. В Мексике, где движение хунт было остановлено на ранних стадиях, усилия по созданию правительства независимого от Регентства или французов, приняли форму народного восстания под руководством Мигеля Идальго. Идальго был схвачен и казнен в 1811 г., но движение продолжалось, независимость от Испании была провозглашена в 1813 г. В Центральной Америке попытки создания хунты были подавлены, но сопровождалось это значительно, куда меньшим насилием. Карибские острова, как и Филиппины, были относительно спокойны. Любые попытки создать хунты были пресечены властями достаточно рано, прежде чем они получили широкую поддержку61.
Американский историк Дэвид Бушнел утверждает, что социальная напряженность очень сильно сказывалась на характере боевых действий. Сельские районы выступали против городских центров, претензии к власти находили выход в политическом конфликте. Так обстояло дело с крестьянским восстанием Идальго, которое было в той же мере вызвано недовольством неурожаем в течение нескольких лет. Идальго обратился за помощью к сельскому населению, и интересы сельских жителей вскоре затмили интересы городской интеллигенции. Аналогичным образом, по мнению Д. Бушнела ситуация складывалась в Венесуэле, где испанскому иммигранту Хосе Томасу Бовесу удалось сформировать почти непобедимую, роялистскую армию из льянеро — людей, населяющих венесуэльские льяносы, стремящихся освободиться от власти крупных землевладельцев. Бовес и его последователи часто игнорировали приказы испанских должностных лиц и в действительности вовсе не стремились к восстановлению свергнутого королевского правительства: они желали сами властвовать. Бесправные члены сельской общины и группы коренного населения, впрочем, никогда не были в состоянии взять крупные населенные пункты. В этот период происходили все более ожесточенные столкновения между испанцами и креолами, но причиной этому было скорее социальное расслоение или разжигаемое лидерами патриотов националистическое чувство. Подстрекаемые к тому, чтобы избавить страну от «гачупинес» (пренебрежительный термин для коренных испанцев), войска Идальго, например без разбора расстреляли сотни креолов и испанцев, которые нашли убежище в Альонгида де Гранадитас в Гуанахуато. А в Венесуэле во время своей завоевательной кампании Симон Боливар проводил политику, в которой роялистски настроенные креолы намеренно щадились, а испанцы уничтожались, — для того, чтобы вбить клин между двумя группами. Такая политика стала одной из причин жестокой реакции льянеро под началом Бовеса, проходившей под роялистскими лозунгами. Роялизм или патриотизм, по мнению английских ученых, были просто лозунгами для достижения тех или иных конкретных сиюминутных целей. Венесуэльские «льянерос», например, переключились на патриотические лозунги, как только элиты в городских центрах стали твердыми роялистами после 1815 г.62.
По мнению английского историка Джона Линча, к 1815 г. уже сложились общие контуры того, какие области находятся под контролем роялистов, а какие под контролем сторонников независимости. Причем в районах, где роялисты контролировали основные населенные пункты, большинство армии борцов за независимость составляли группировки партизан, которые в свою очередь могли формироваться как из сельского населения (и коренного и испаноязычного), так и из городских низов, однако руководились, как правило, выходцами из местной интеллигенции. В Новой Испании две основные группы партизан вели бои. В северной части Южной Америки, Новой Гранаде сражались венесуэльские патриоты под властью таких лидеров как Франциско де Паула Сантандер, Симон Боливар, Сантьяго-Марино, Мануэль Пиар и Хосе Антонио Паес. Они вели кампании в огромном бассейне реки Ориноко и вдоль побережья Карибского моря, часто при поддержке Кюрасао и Гаити63.
По мнению современного английского исследователя Мэтью Брауна, силы роялистов в 1814-1820-х гг. добились успеха в Новой Гранаде, которую они контролировали с 1815 г. по 1819 г., и в Чили, с 1814 г. по 1817 г. За исключением нескольких роялистских областей на северо-востоке и юге, где Новая Гранада сохранила независимость от Испании с 1810 г., в отличие от соседней Венесуэлы, где контроль над регионом несколько раз переходил от роялистов к патриотам. Чтобы успокоить Венесуэлу и вернуть Новую Гранаду, Испания направила туда в 1815 г. самый большой военный корпус, который когда-либо отправлялся в Новый Свет, состоящий из 10500 военнослужащих и около шестидесяти кораблей. Хотя эта сила сыграла важную роль в удержании такого твердо стоящего за независимость региона, как Новая Гранада, его части были в конечном итоге рассеяны по всей Венесуэле, Новой Гранаде, Кито и Перу, и сильно пострадали от тропических болезней. Вообще большая часть армии роялистов состояла не из испанских солдат, а из местных креолов64.
Английский историк Мойзе Родригес отмечает, что в целом европейцы образовывали лишь 1/10 часть армии роялистов в Испанской Америке, и лишь около половины из экспедиционных подразделений, когда они были развернуты в Южной Америке. На место каждого убитого британского солдата вставал солдат испаноамериканский. Со временем в экспедиционных подразделениях испаноамериканских солдат становилось все больше и больше. Например, Пабло Морильо, главнокомандующий экспедиционным корпусом, отправленный в Южную Америку, сообщал, что под его командованием в 1820 г. было только 2000 британских солдат, другими словами, только половина из солдат его экспедиционного корпуса. Предполагается, что в битве при Майпу только четверть роялистов составляли британские солдаты, в битве при Карабобо — пятую часть, а в битве при Аякучо — менее 1%. Состав роялистской армии в целом отражал национальный состав местного населения. Например, в 1820 г. в роялистской армии Венесуэлы был 843 белый, 5378 креолов и 980 солдат из коренного населения Южной Америки65.
В целом, по мнению зарубежных исследователей, армии патриотов и роялистов были довольно близки и по национальному, и социальному составу на уровне рядового состава и весьма разнились на уровне офицерского корпуса, который у роялистов состоял преимущественно из кадровых офицеров испанской армии.
Американский историк Питер Бэкевел считает, что революционные события были вызваны кризисом в метрополии на территории Мехико, Каракаса, Перу, Буэнос-Айреса и Кито в 1808–1809 гг., не имели никакого отношения к движениям за независимость. В своей работе он утверждает, что жители Испанской Америки боролись за свою независимость от метрополии в период с 1810 г. по 1825г.66. Питер Бэкевел начинает отсчёт событий с 1810 г., когда французские войска продвинулись на юг Испании. Новости о французском успехе в Андалусии достигли Америки, что и привело к политическим выступлениям среди креолов, политический радикализм которых питался неустойчивостью двух предыдущих лет. Все это привело к началу восстания в основных административных центрах. В конечном счете только Ла-Плата провозгласила независимость. В других регионах, в 1810 г. тоже наметился прорыв, но независимость они провозглашают только в ближайшие 10- 15 лет. Дорога к самоуправлению окажется длинной и трудной в большинстве регионов. Питер Бэкевел характеризует борьбу за независимость как цепочку событий, неразрывно связанных между собой. Центральной фигурой он считает Симона Боливара, подробно останавливаясь на его биографии и военных достижениях. Главным поворотным событием в войне он называет битву при Аякучо 9 декабря 1824 г., где Антонио Сукре наносит поражение последним испанским силам в Перу. Вследствие чего собрание Верхнего Перу провозглашает создание новой страны Боливии, названной в честь ее освободителя67.
У современных английских и американских исследователей наблюдаются новые тенденции в изучении войны за независимость. Многие современные историки пришли к выводу, что это не цепочка событий, следующих друг за другом, а череда различных революций на территории Испанской Америки. Американские историки Марк Буркхолдер и Лаймам Джонсон - сторонники этой идеи. Своё исследование они начинают с событий в районе Ла-Платы в 1806 г., когда Великобритания пыталась получить контроль над регионом.68. Далее они дают характеристику событий в Испанской Америке на примере каждого отдельного региона. Борьбу за Независимость американские историки Марк Буркхолдер и Лайман Джонсон представляют, как серию гражданских войн на региональном уровне 69.
Английский историк Джозеф Смит рассматривает взаимоотношения США и Испанской Америки во время борьбы за независимость. Отправной точкой начала событий английский историк Джозеф Смит считает кризис в метрополии в 1808 г., который вызвал движение креолов, которые боролись за достижение экономической и политической независимости. В этот период североамериканцы располагали незначительным количеством информации относительно событий в Испанской Америке. Начавшаяся война за независимость помогла им лучше узнать своих южных соседей. Политические лидеры США питали традиционную неприязнь к Испании. А повстанцы в Южной Америке боролись за обеспечение политической свободы от репрессивного европейского монархического правления и, очевидно, повторяли ту же самую борьбу, которую осуществили северные колонисты только несколькими десятилетиями ранее. Американцы поставляли повстанцам суда, боеприпасы, разрешили иметь доступ к американским портам, в Балтиморе и Новом Орлеане, несколько американцев даже добровольно вызвались служить в повстанческих армиях и во флоте70.
Соединенные Штаты Америки в этот период было не в состоянии вести войну с Испанией. Поэтому правительство США официально объявило о нейтралитете. В 1823 г. госсекретарь Джон Куинси Адамс сообщил, что Соединенные Штаты рассматривали борьбу колоний за независимость, как гражданскую войну, к которой их национальные обязательства, предписали им оставаться нейтральными. Нейтралитет рассматривался Джоном Смитом, как правильная политика для США и как разумный поступок вследствие риска, что любое открытое вмешательство на стороне повстанцев могло интерпретироваться Испанией как преднамеренный вызов ее власти и даже как основание для войны. Америка опасалась, что на сторону Испании встанет Великобритания, просто потому что США были на другой стороне. Не смотря на это, по мнению Смита, США не оставались в стороне от происходящих событий в Испанской Америке. Американские торговцы могли торговать с теми территориями, где повстанцы уже утвердили свой суверенитет71.
Американцы проявили мало сочувствия или желания помочь латиноамериканцам. Как считает английский историк Джон Смит, их скорее интересовали коммерческие отношения с Европой, чем с Испанской Америкой. Мануэль де Агирре, представитель Буэнос- Айреса , в 1817 после посещения США заявил: “Я верю, что если они что-то для нас, даже косвенно, это будет сделано лишь с целью обогащения для их экономики”. США не хватало достоверной информации о том, что действительно происходило на территории Латинской Америки. Восстания охватили обширный регион от Мексики до Рио-де-ла-Платы, новости были неоднозначными, противоречивыми и устаревшими. Источниками информации были газеты и журналы из Мадрида, которые находились под влиянием испанской цензуры. Уже доказано, что США во время революции извлекали выгоду из конкуренции европейских держав, борющихся между собой. Например, отчаянная потребность в деньгах, чтобы финансировать войну, заставила Наполеона продать территорию Луизианы, а Испанию продать Флориду. После успехов “Освободителей” - Симона Боливара и Хосе де Сан-Мартина, в 1821 г. США поспешили признать независимость республик. Этот корыстный подход вызвал негодование в Южной Америке. Американцы, как и европейцы, были, безразличными и пассивными зрителями по отношению к страдающим колониям, были версии, что США склоняется в сторону Испании – утверждает Джозеф Смит72.
По мнению британских и американских исследователей войны за независимость, далеко не всегда являлись национально-освободительными движениями. Историки указывают на отсутствие общего желания независимости от метрополии. Они пишут, что это подтверждается тем, что после 1810 г., а провинции не одновременно объявили о своей независимости, и тем, что лидеры патриотов стремились сохранить верность Фердинанду VII.
Ряд американских историков, в частности Джейми Родригес и Джей Кинсбрунер, Чальз Частин, считают, что война за независимость была не совсем гражданской войной, они представляют ее скорее, как буржуазную революцию.
По мнению английских историков Джона Линча и Метью Брауна, роялизм или патриотизм были всего лиши лозунгами. Люди, объединившись под этим лозунгами, боролись за власть и экономические преимущества между собой. В целом, по мнению зарубежных исследователей, армии патриотов и роялистов были довольно близки по национальному и социальному составу на уровне рядового состава. Рядовой состав весьма разнился на уровне офицерского корпуса, который в случае роялистов состоял преимущественно из кадровых офицеров испанской армии.
Американские историки считают, что события в Испанской Америке и в Испании - это составная часть либеральной революции, происходившей в метрополии. Английский историк Джозеф Смит считает, что война за независимость в Испанской Америке является частью мировой либеральной революции, или, как ее еще часто называют в историографии, Атлантической.
Внимание к различным факторам, повлиявшим на начало волнений в Испанской Америке позволяет современным авторам иначе, чем в XIX–нач. XX в, определить характер этой борьбы, выделить её особенности в различных областях Южной Америки. Тщательный анализ ситуации накануне начала 1810 г., внимание к внешним факторам, детальное сопоставление фактов позволяют современным авторам дать неоднозначную, но более полную и объективную оценку характера борьбы за Независимость в Испанской Америке.
Глава 3. Американские и английские историки о месте и роли руководителей борьбы за независимость в Испанской Америке.
Роль лидеров освободительно движения часто подвергается сомнению и критике. Перед современными исследователями встает ряд проблем, которые нужно проанализировать: какую роль играли в освободительном движении их лидеры, какими личностными качествами они обладали. Современные исследователи благодаря новым подходам к изучению данного вопроса, получают возможность оценить роль лидеров освободительных движений с новых позиций по сравнению с предыдущими учеными. В современных исследованиях чаще всего упоминаются имена таких лидеров освободительного движения, как Франсиско Миранда, Хосе де Сан-Мартин, Симон Боливар.
Франсиско Миранда был одним из первых лидеров освободительного движения в Испанской Америке. Американские историки Марк Буркхолдер и Лайман Джонсон в своей работе “Колониальная Латинская Америка” уделяют главное внимание неудачной экспедиции Франсиско Миранды в Венесуэлу в 1806г. Особенное внимание они обращают на то, что Франсиско Миранда не нашел поддержки у местного населения.73
Американский исследователь Джей Кинсбурер пишет, что Франсиско Миранда за два десятилетия до начала войны за независимость разработал конституцию, предложив британским чиновникам учредить независимое правительство в Испанской Америке. Во главе правительства должен был стоять наследственный чиновник – Инка, названный императором. Однако эта конституция в Британии поддержки не нашла. В это время Британия и Испания подписали формальный мир, и британские власти послали армию на Пиренейский полуостров, чтобы помочь испанским патриотам в борьбе против Наполеона Бонапарта. По этой причине, планом Миранды никто не заинтересовался74.
Американский историк Питер Бэкевел пишет, что Франсиско Миранда начал искать поддержку за границей, чтобы изгнать Испанию из Испанской Америки. Он пишет, что первый кто вдохновил его своим примером были Соединенные Штаты, после того как Миранда посетил Америку в 1784 г. Вторым - Франция, где он командовал французской армией в 1792 г. Питер Бэкевел оценивает дипломатические способности Франсиско Миранды не так высоко, как другие исследователи. Он пишет, что его поездка закончилась ничем, максимум, чего ему удалось добиться – это 150 добровольцев из США, чтобы поднять восстание в Венесуэле. Позже Миранда был арестован и передан испанским властям. Позже он умер в тюрьме в Ла-Каррака. Но Питер Бэкевел отмечает, что другие креолы пытались подражать ему, например Антонио Нариньо пытался просить помощи у Британии, а Педро Фермин де Варгас у Франции 75.
Американские исследователи, в отличие от английских, в своих работах большее значение придают описанию событий, нежели обсуждению каких–то спорных моментов. Американские историки обращают внимание лишь на поиски Миранды поддержки извне. Историки отдают предпочтение другим лидерам войны за независимость.
В современных американских и британских исследованиях не утихают дискуссии относительно вклада в борьбу за независимость Хосе де Сан–Мартина. В то время как одни историки представляют его как создателя гениальной стратегии, другие видят в нем британского шпиона, который был сторонником английского вторжения. Джон Линч характеризует его как аргентинского патриота, американского освободителя, он представляет его отличным тактиком и военным стратегом и называет его одним из самых талантливых и неординарных людей среди всех лидеров движения76.