Российская дипломатия в 21 веке.

Курсовая работа по дипломатии, специальность международные отношения. ...

Содержание

Содержание 1
ВВЕДЕНИЕ 2
Глава 1. Основные характеристики современной Российской дипломатии 4
1.1. Дипломатические отношения России и грузинский конфликт 4
1.2. Изменение мировой дипломатии XXI веке. 8
Глава 2. Дипломатия России в Восточной Европе 14
2.1. Особенности взаимоотношений России с ключевыми акторами на Западе 14
2.2. Основные приоритеты российской дипломатии 24
2.2. Стратегия внешней политики России в рамках СНГ 28
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 35
Список литературы: 36

Дипломатия является неотъемлемой частью политических процессов во всем мире. Именно дипломаты являются лицом государства в мире. .......
Россия за последние пятнадцать лет вынуждена была не только заново формировать государственное пространство, но и выстраивать стратегию самоутверждения в новом формате международных отношений. ....... Хотя РФ объявила себя правопреемницей СССР, ее внешняя политика не могла использовать установки и принципы советской дипломатии либо копировать имперские императивы прошлого. ......
Объект работы российская дипломатия в начале 21 века.
Предмет работы приоритеты российской дипломатии в начале 21 века.
Цель работы - проанализировать российскую дипломатию по отношению к Восточной Европе.
Задачи, стоящие перед работой:
• Проанализировать российскую дипломатию в новой геополитической ситуации;
• Выявить основные приоритеты внешней политики России внутри Содружества Независимых Государств.

К тому же, все больше международные вопросы становятся предметом партийной борьбы. В США в 1996 г. вопросы внешней политики и дипломатии заняли одно из ведущих мест, и газеты освещали их не столько с точки зрения государства, сколько в корыстных узкопартийных интересах.
Выступая на заседании, посвященном 50-летию Института заграничной службы США, госсекретарь М. Олбрайт сказал: «Мы нуждаемся в подготовке женщин и мужчин для работы с миром не таким, каким он был, и не таким, какой он есть, а с таким, каким он будет». 7
Таким образом, следует отметить, что дипломатия начала XXI века, держится на приобретении информации и на ее освоении. Современная дипломатия изобретает и подбирает оснастку своего инструментария так, чтобы она соответствовала имеющимся в мире условиям материального и духовного бытия. Скорость поступления и распространения информации, гласность, открытость, прозрачность целей и намерений внешней политики и дипломатии — один из самых надежных показателей уровней цивилизованности государства и общества в целом. Несомненно, что на стыке двух столетий значение дипломатии возросло. Это обусловлено, прежде всего, тем, что силовые решения международных проблем, несмотря на их продолжающееся использование, становятся все более опасными. Кроме того, перестройка международных отношений, связанная с процессами глобализации, выходом на мировую арену негосударственных участников, ставит перед дипломатией задачи активного вовлечения в создание нового облика мира.
Глава 2. Дипломатия России в Восточной Европе
2.1. Особенности взаимоотношений России с ключевыми акторами на Западе
Российским государством накоплен серьезный внешнеполитический капитал – он работает на страну, защиту национальных интересов. Российская дипломатия обрела твердое основание в успехах нашего внутреннего развития. Страна вернулась на мировую арену как ответственное государство, которое может постоять за международное право и за своих граждан. Если кто-то заблуждался на этот счет, то наши решительные действия в ответ на агрессию Грузии и грубое нарушение тбилисским режимом его международных обязательств должны были рассеять такие сомнения.
Для нас пространство СНГ – не «шахматная доска» для разыгрывания геополитических партий и не какая-нибудь «дуга недоверия». Это – общий для всех живущих здесь народов цивилизационный ареал, хранящий наше историческое и духовное наследие. Наши география, экономическая взаимозависимость, цивилизационно-культурная общность дают всем странам Содружества ощутимые конкурентные преимущества. И интеграционные императивы глобализации заявляют здесь о себе с не меньшей силой, чем в других регионах мира.
Поэтому не можем согласиться, когда исторически обусловленные взаимо-привилегированные отношения между государствами на пространстве бывшего Советского Союза пытаются выдать за некую «сферу влияния». Если принять такую логику, то под это определение подпадают Европейская политика соседства, «Восточное партнерство» и многие другие проекты Евросоюза, не говоря уже о проектах НАТО, решения по которым принимаются без участия России, без участия стран, на которые они распространяются. А в обсуждениях по статусу Косово европейские партнеры постоянно апеллировали к тому, что Балканы – «европейская проблема», настаивая на особых, привилегированных интересах Евросоюза в этом регионе, причем – не взирая на позицию Сербии.
Не только у России есть привилегированные интересы, прежде всего, в отношениях с нашими ближайшими соседями, но и у них в России есть такие же привилегированные интересы. Не понимать это и пытаться разрушать то, что зиждется на совместной объективной истории, на взаимозависимости и взаимопереплетении экономик, инфраструктуры, культуры, гуманитарных сфер жизни – значит идти против истории.
К сожалению, многие западные партнеры не смогли по достоинству оценить постмодернистские по своей сути и очищенные от идеологии тенденции на пространстве СНГ, основанные на стремлении использовать общие ценности, совместный потенциал и наследие в интересах наших народов. Союзное государство России и Белоруссии, ЕврАзЭС, ОДКБ – это не блоковые, а интегрирующие организации. Отношения в них имеют свою цивилизационную специфику – здесь не давят друг на друга, не выкручивают руки, что далеко не всем на Западе дано понять.
Риторика последних лет мешает видеть и то, что именно усилиями России удалось свести до минимума – по историческим меркам – негативные последствия распада Советского Союза. Объективный взгляд на вещи замутняется предрассудками прошлого – поэтому мы говорим о негативной роли застрявших в прошлом советологов в выработке политики ряда западных стран по отношению к сегодняшней России8.
Почему единая Европа должна строиться из одного центра, а не на нескольких площадках одновременно? Стремление «растащить по кускам» постсоветское пространство и подмять его под себя слишком уж напоминает большевистский метод «зачистки места» для нового строительства («до основанья, а затем…»). Такой метод вольно или невольно направлен на то, чтобы сохранять разделительную линию в Европе и передвигать ее все ближе к российской границе, а мы хотим эту линию ликвидировать, как это было согласовано в ОБСЕ и как об этом мы, по крайней мере, на словах договаривались с ЕС и НАТО. Более того, курс на отрыв от России ее соседей на путях создания национальных государств образца XIX века сулит всей Европе не постмодернистские перспективы, а возвращение в прошлое с его разрушительным национализмом. Одни и те же стандарты, отвечающие требованиям XXI века, включая права нацменьшинств, должны универсально применяться на всем евроатлантическом пространстве – тогда и не будет вопросов о том, в каком веке мы живем.
Указанные негативные моменты нашли свое закономерное выражение в грузинской попытке силой, то есть не по-европейски, решить конфликт в Южной Осетии. Сюда же следует отнести и исторические экстраполяции в нацизм, ставший вершиной саморазрушения Европы, которое удалось предотвратить при решающей роли советских воинов.
В целом, сфера взаимо-привилегированных отношений не имеет географических пределов, что полезно знать тем, кто хотел бы замкнуть Россию в «скорлупу» постсоветского пространства, к тому же искусственно навязав нам здесь вязкое противостояние. Это – любая страна в любом районе мира, включая Европу, Ближний и Средний Восток, Африку и Азиатско-Тихоокеанский регион, где помнят друзей, где нас ждут и где есть готовность к тесному взаимовыгодному и равноправному сотрудничеству.
События августа имели далеко идущие последствия, в том числе для евроатлантической политики. Действительно, как сказал Президент Н.Саркози, «карты пересдали». Разумеется, кавказский кризис не сделал мир полицентричным в мгновение ока. Однако он показал предельно убедительно, что однополярного мира не существует. Бремя доказательств относительно реализуемости этой идеи на практике лежало на ее авторах.
Было бы трудно более наглядно, чем это сделал режим Саакашвили, высветить несостоятельность всей европейской архитектуры безопасности. Фрагментированная, с претензией на натоцентричность, она не смогла предотвратить ни военную авантюру, ни подготовившие ее поставки тбилисскому режиму – вопреки кодексам ЕС и ОБСЕ и Вассенаарским договоренностям – огромного количества наступательных вооружений. Очевидно, что после кавказского кризиса в евроатлантической политике уже не получится вести дела, как если бы ничего не случилось.
В Европе до сих пор не создано такой системы коллективной безопасности, которая была бы открытой для всех и обеспечивала всем равную безопасность. Европе нужна позитивная, а не негативная повестка дня. Для начала было бы неплохо посмотреть, адекватны ли сегодня созданные когда-то структуры и механизмы коллективно согласованным ранее принципам или надо думать о строительстве новой европейской архитектуры, прочно гарантирующей нерушимость послевоенных границ и в то же время учитывающей реалии ХХI века. Пусть это будет называться «аудитом».
Президент Д.А.Медведев выступил с инициативой заключения Договора, который обеспечивал бы подлинно всеобщую систему коллективной безопасности в Евро-Атлантике, и запуска этого процесса на панъевропейском саммите. В этом контексте предстоит честно поговорить о том, почему не выполняется закрепленный в Совете Россия-НАТО принцип о недопустимости обеспечения своей безопасности за счет безопасности других, рассмотреть проблемы, возникшие в связи с кризисом ДОВСЕ, планами размещения элементов глобальной ПРО США в Восточной Европе, договориться о единых стандартах в подходах к урегулированию конфликтов. В отсутствие разумного многостороннего диалога мы будем вынуждены сами реагировать на новые угрозы, но в соответствии с международным правом и принципом разумной достаточности. О принятых на этот счет решениях Президент Д.А.Медведев объявил в своем Послании Федеральному Собранию 5 ноября 2008 года. Россия предпочла бы заморозить все односторонние планы и начать коллективную работу по проблемам европейской безопасности – разумеется, на равноправной, а не блоковой основе.9
Нельзя не признать, что в европейской политике образовалась «длинная повестка дня». Все ее «пункты» позволяет рассмотреть в комплексе идея нового раунда общеевропейского процесса. Ее растущую актуальность мало кто мог предвидеть, когда Президент Д.А.Медведев выступил с этой идеей в Берлине 5 июня 2008 года. Сейчас главное – воздерживаться от любых односторонних действий. Они только увеличат груз проблем, которыми все равно придется заниматься.
«Ремонт» европейской архитектуры надо ускорять. Альтернатива созыву панъевропейского саммита только одна – ее дальнейшая деградация. Требуется политическая смелость. Истина рождается в спорах. Мы не уйдем далеко, если не обязуемся раз и навсегда все решать в Евро-Атлантике коллективно.
Дальнейшее расширение НАТО на Восток создает сложности для России и всей евроатлантической политики. Некоторые новые члены привносят с собой отжившую конфронтационную идеологию, что тянет альянс в его прежнее состояние времен «холодной войны». Их пытаются в этом перещеголять отдельные претенденты на членство. Эти страны просто опоздали вступить в старую НАТО.
Совет Россия-НАТО создавался на основе прогрессивного принципа: у каждой страны равный голос, однако на практике этот принцип так и не заработал, все равно получалось «26+1». С этой нестыковкой нужно что-то делать. Независимо от кавказского кризиса и попыток «наказать» Россию посредством замораживания некоторых видов сотрудничества, разговор на эту тему все равно назревал. На саммите Россия-НАТО в Бухаресте в апреле 2008 года не удалось принять совместную декларацию, потому что одна страна отказалась подтвердить принцип, закрепленный в основополагающих документах СРН и гласящий, что никто не должен обеспечивать собственную безопасность за счет безопасности других.
России не хотелось бы, чтобы НАТО превратилась в своего рода «отдушину» для выброса агрессивных инстинктов и конфронтационных настроений – без особых последствий для практической политики.
Урегулирование кавказского кризиса предоставило серьезный предмет для нашего взаимодействия с Евросоюзом в региональных делах. По сути, найдено европейское решение проблемы, вследствие чего укрепляется единство ЕС на трезвой, прагматической основе. Это отвечает общей тенденции к регионализации глобальной политики, когда государства все больше и больше берут на себя ответственность за дела в своих регионах и не хотят следовать советам издалека. Кстати, так был урегулирован острый этап кризиса в Зимбабве (хотя там еще предстоит достичь договоренности о конкретном составе правительства, чему опять же пытаются помешать внерегиональные игроки). Усиливаются голоса в пользу поиска региональных решений для ситуаций в Ираке и Афганистане.
Очевидно, что в глобальной и региональной политике, прежде всего в Евро-Атлантике, сохраняется остаточная биполярность. Она объективно обусловлена в сфере стратегической стабильности, которая пока по-прежнему в решающей степени является производной российско-американских отношений. Но есть вопросы, где биполярность навязывается искусственно. Это наблюдается в попытке уходящей администрации США монополизировать диалог с Россией по преодолению кризиса, возникшего из-за отказа стран НАТО ратифицировать адаптированный ДОВСЕ. Конечно, в итоге решать судьбу Договора должны будут все участники, но ясно, что ведущие страны Европы вполне могут и должны внести свой вклад в подготовку почвы для полномасштабных переговоров. Кстати сказать, и в политике европейских игроков на Кавказе отношения с Грузией были по сути отданы на откуп далекой столице. Именно поэтому, на мой взгляд, в Европе «проспали» кавказский кризис. Хорошо, что инициатива Президента Франции Н.Саркози, поддержанная Евросоюзом, исправляет ситуацию.
Позитивная программа российско-американских отношений изложена в Концепции внешней политики России и выступлении Президента Д.А.Медведева в Совете по международным отношениям в Вашингтоне.
В свое время США ответили президентством Дж.Кеннеди на интеллектуальные, военно-политические и технологические вызовы той эпохи. Ситуация повторяется. Америке предстоит признать реальность «постамериканского мира» и начать адаптироваться к нему.
Все другие ведущие страны, включая Россию и государства Европы, уже вступили в процесс глубоких преобразований. Что касается России, перемены были навязаны нам известными обстоятельствами в начале
90-х годов прошлого века. США же в течение значительного периода времени имели возможность выбирать: либо признать необходимость перемен на основе трезвого анализа, либо ждать, когда они нагрянут – уже как суровая необходимость.
Доминик Моиси пишет в «Форин Аффэрс», что «Новая Америка, в которой нуждаются сегодня как сами американцы, так и остальной мир, является ни чем иным, как старой Америкой, которая была потеряна» и что американцам придется перестать «чувствовать себя одинокими в своей мощи». Все нуждаются в Америке, которая не боится перемен, которая в состоянии понять, что ничто не дается навсегда, которая открыта миру и для свободных дебатов. Именно поэтому предвыборная программа Б.Обамы вселила столько надежд не только в Америке, но и в других странах. В эпоху глобализации предназначение сильного государства – не национальная мобилизация в целях внешней конфронтации, а роль конструктивного генератора позитивных перемен (как это было с Новым курсом в США и реформами Александра II в Российской империи)10.
США – неотъемлемая часть европейской цивилизации. И сейчас, наверное, пришло время вернуться в Европу, то есть воспринять мягкое европейское мироощущение, сформировавшееся в том числе в период «холодной войны» не без участия самой Америки.
Нужно время, чтобы со всем основательно разобраться и решить, что важнее. Мифология раздельной, блоковой безопасности в эпоху глобализации или – успех антитеррористической и антинаркотической борьбы в Афганистане и совместный анализ возможных глобальных последствий развития ситуации в Пакистане. Дальнейшая фрагментация балканских государств, виртуальные проекты и «игры с нулевым результатом» на Кавказе и в Центральной Азии или – солидарные усилия по стабилизации этих регионов в общих интересах.
Сегодня отношения России и США переживают не самый простой период, есть принципиальные различия в подходах к целому ряду международных проблем, но главное – у нас, как отметил Президент Д.А.Медведев, кризис доверия. Без восстановления доверия не получится реализовать имеющиеся возможности для выстраивания конструктивного двустороннего взаимодействия на долгосрочной основе. История российско-американских отношений знает немало острых ситуаций – были времена и похуже. Но в конечном счете здравый смысл, прагматизм и особая ответственность наших держав за судьбы мира определяли выбор на уровне практической политики.
В свое время Дж.Кеннеди говорил о необходимости выдержать тест на империализм. С этим связана и роль военно-промышленного комплекса в экономическом и общественно-политическом развитии. В современных условиях гонка вооружений отнюдь не гарантирует, как это было в 30-е годы, выхода из финансово-экономического кризиса. Сейчас есть более цивилизованные средства, чему, собственно, и был посвящен Вашингтонский саммит «двадцатки».
Могут ли Россия и США себе позволить или, точнее, может ли мир себе позволить дальнейшее отчуждение между нашими странами, которым Алексис де Токвилль предрек великое будущее? Должны ли это быть два отдельных будущих или, может быть, одна общая судьба?
Россия начала заново сознавать фундаментальные основы своего существования, вступила на путь преображения. Джордж Кеннан мудро советовал не вмешиваться извне в подобные деликатные процессы. К сожалению, продолжение политики сдерживания и информационных войн против России составляет именно такое вмешательство, негативно влияя на наши отношения.
Любители «сдерживать» Россию, в т.ч. посредством «выяснения» с нами отношений на европейской почве, должны понять, что главными средствами сдерживания Москвы были идеология и обязательства по военно-политическим союзам времен идеологической конфронтации.
Логика истории подсказывает необходимость единства европейской цивилизации. И Россия, и США произросли из нее и занимались в значительной степени ее распространением на другие части света. Убежден, что фундаментальными характеристиками нового этапа мирового развития будут синтез различных моделей развития и сосуществование различных культур и традиций. Их баланс определит история. На примере евроатлантического региона мы видим, что история устраняет крайности – сначала опыт Советского Союза, затем либеральный капитализм в виде жесткой англосаксонской модели, нашедшей свое наиболее полное воплощение в опыте Америки. Трудно не обратить внимание на то, что оба эти явления (если применительно к США вести отсчет от Нового курса Ф.Д.Рузвельта) просуществовали по 75 лет.
Сегодня нужно доказывать способность к подлинному лидерству в решении глобальных проблем, будь то глобальная бедность, энергетическая и продовольственная безопасность или изменение климата. Как отметил В.В.Путин, выступая на заседании Совета глав правительств государств-членов ШОС в Астане 30 октября 2008 года, пришло время, когда «решение общемировых проблем должно стать частью национальных стратегий развития». Это потребует свежего взгляда на вещи, умения учитывать и интегрировать интересы всех групп государств11.
И В.В.Путин в свою бытность Президентом (достаточно прочесть его статью, посвященную 50-летию Евросоюза в марте 2007 года), и Президент Д.А.Медведев, выступая в Берлине, а затем в Эвиане и Ницце, убедительно обосновали приверженность России европейскому выбору. Эта линия нашла свое воплощение в таких идеях, призванных обеспечить единство всей европейской цивилизации, как инициатива разработки Договора о европейской безопасности и стратегическая открытость, под которой мы понимаем реальное вовлечение Евросоюза в обсуждение проблем стратегической стабильности, до сих пор ограниченное диалогом Москвы с Вашингтоном. Наладив подлинное взаимодействие в «треугольнике» Россия-США-Евросоюз, можно было бы в корне изменить характер всей геостратегической ситуации в мире.
Уверен, что тот интеллектуальный дискурс, с которым будет сопряжен новый раунд общеевропейского процесса, не только поможет решить европейские противоречия (о них писал еще Ф.М.Достоевский) – ныне уже евроатлантические, но и будет способствовать выходу на общее понимание коллективной миссии нашего региона в современном мире.
Как и Россия, Евросоюз, похоже, стремится переформатировать свои отношения с США на основах равноправия. Поэтому речь будет идти о равностороннем «треугольнике». На политико-психологическом уровне речь идет о новом толковании атлантизма – как евроатлантизма, включающего весь регион от Ванкувера до Владивостока.