Развитие отношений лирического героя и героини в поэзии А. Блока

описание указано во введении и соджержании ...

Введение………………………………………………………………….…Биография………………………………………………………………...3-4
А. Блок – уникальное явление в классической Русской поэзии………...5
Путь лирического героя и героини
«О доблестях, о подвигах, о славе…»…………………………...6-7
«Незнакомка»………………………………………………..…...7-10
«В ресторане»……………………………………………..…….10-11
«На железной дороге»…………………………………...……..12-14
«Фабрика»……………………………………………..………..15-16
«Россия»……………………………………………………..……...17
Заключение………...………………………………………………..…18-19
Литература………………………………………………………………...20

Целью данной работы является проследить путь лирического героя и героини в творчестве А. Блока на примере стихотворений: «О доблестях, о подвигах, о славе…», «Незнакомка», «В ресторане», «На железной дороге», «Фабрика» и «Россия».
Анализ имеющихся материалов показал, что на протяжении всего творчества А. А. Блока не только меняются характеры лирического героя и героини, но и развиваются их отношения.
Эта проблема, ее значимость обусловили содержание и структуру нашего исследования.
Считаем, что данная тема актуальна, так как интерес к творчеству этого поэта возрастает с каждым днем.

Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.
И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.
Поэт не просто любуется дамой, он восхищается ей. Возвышенная лексика подчеркивает благоговение автора перед героиней. Все здесь подчеркивает космичность образа, его «надмирность»: туманы, древние поверья, «очи синие, бездонные». Мечта, сказка. Их образ одухотворен героем. Непохожесть героини на все окружающее, ее отчужденность («всегда без спутников, одна»), поэтическая грусть, вызванная ее неуловимостью, поднимают образ над пошлостью обыденного.
Духи и туманы, бездонные синие очи, дальний берег, на котором они «цветут» - все это образы, символизирующие приход Любви и Красоты в этот «страшный мир».
Трагедия героя в раздвоенности, расщеплении его сознания. Это происходит как будто по конкретной причине – под действием вина. Однако ясно, что такое состояние лишь результат беспомощности, невозможности выйти из замкнутого круга бессмысленного и бесполезного существования. Иначе не было бы столь горькой издевки над «пьяным чудовищем».
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.
Из глубин потаенной души поднимается мечта. Она «овеществляется» в облике героини – существа таинственного. Это то ли реальная женщина, то ли видение:
Иль это только снится мне?
Секрет этого стихотворения в недосказанности. Скептик увидит разрешение вопроса в последних строчках, а мечтатель, поэт устремится к Прекрасному, будет искать веру и красоту, способную переродить мир, и найдет это в «Незнакомке».
«В ресторане»
Блок шел по пути все большего обнажения противоречий «страшного мира». Если в «Незнакомке» и Он, и Она были противопоставлены «страшному миру»:
И очи синие, бездонные
Цветут на дальнем берегу.
В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне! –
то в стихотворении «В ресторане» они сами являются порождением этого мира. Его противоречия проходят через их души:
Ты взглянула. Я встретил смущенно и дерзко
Взор надменный и отдал поклон.
Обратясь к кавалеру, надменно резко
Ты сказала: «И этот влюблен».
И сейчас же в ответ что-то грянули струны,
Исступленно запели смычки…
Но была ты со мной всем презрением юным,
Чуть заметным дрожаньем руки…
Поэт и Незнакомка стремительно переключаются из мира низкой, обыденной действительности в мир таинственной Красоты и Любви:
Ты рванулась движеньем испуганной птицы,
Ты прошла, словно сон мой, легка…
И вздохнули духи, задремали ресницы,
Зашептались тревожно шелка,
чтобы через мгновенье снова сорваться и оказаться в мире визгливой пошлости:
Но из глуби зеркал ты мне взоры бросала
И, бросая, кричала: «Лови!..»
А монисто бренчало, цыганки плясала
И визжала заре о любви.
Героям этой драмы приходится преодолевать не только внешние препятствия (переполненный зал; ее кавалер; исступленная музыка; пляска; бренчащее монисто и визг цыганки), но и собственную раздвоенность, внутренние противоречия, раздирающие сердце.
Дерзость – и смущение; надменность, презрение – и дрожание руки; движенья «испуганной птицы» - и взоры, бросаемые «из глуби зеркал», не сменяют друг друга, а сосуществуют одновременно в одном и том же человеческом существе.
Для Блока эта противоречивость сознания порождена социально-историческими причинами, она служит мерилом катастрофичности бытия.
Случай, описанный в стихотворении, действительно произошел с Блоком, только розу он послал в бокале не черную, а красную. От чего же в стихах она стала черной? Цветовые контрасты обычно служат у Блока живописным выражением расколотости мира, его дисгармоничности, трагической несоизмеримости частей… Небо уже «сожжено», оно охвачено желтизной угасания, подступающей гибели. И черная роза в золоте вина – цвета того же обреченного, широко и тревожно раскинувшегося неба. Таким образом, крайнее, доведенное до предела обострение противоречий «страшного мира» в лирике Блока было для поэта предвестием близкой гибели этого мира.
«На железной дороге»
В записных книжках Блока встречается такая запись: «Всякое стихотворение – покрывало, растянутое на остриях нескольких слов. Эти слова светятся, как звезды. Из-за них существует стихотворение». Это признание наталкивает на необходимость поискать ответ на вопрос: На каких опорных образах-символах держится стихотворение «На железной дороге» и в чем их глубокий смысл.
Действующие лица трагедии - Она (только в начале стихотворения мертвая, но, начиная со второй строфы, - живая, молодая, красивая, страдающая), Поэт, рассказывающий о ней, и толпа: те люди, с которыми сталкивала ее жизнь, и те, которые смотрят на ее труп.
Место действия – небольшая железнодорожная станция: «платформа, сад с кустами блеклыми», железнодорожная насыпь, «некошеный» ров.
Поэт рассказывает о жизни и смерти неизвестной так, как будто пережил все, что выпало на ее долю, вместе с ней. До конца пятой строфы он ни разу никак ее не называет, нет даже местоимения «она»:
Лежит и смотрит, как живая…
Бывало шла походкой чинною…
Отсутствие подлежащего сокращает расстояние между ней и поэтом; создается ощущение, что он знает каждое движение ее души. О ней, о мертвой, рассказано как о живой, способной чувствовать, ждать, волноваться, желать любви, жадно глядеть в окна пролетающих мимо вагонов. Ей противопоставлен окружающий ее мир вещей и людей, мертвенно неподвижный, механический, неспособный к живому движению и развитию, к живому чувству.
Вагоны шли привычной линией,
Подрагивали и скрипели…
Вставали сонные за стеклами
И обводили ровным взглядом…
Так мчалась юность бесполезная,
В пустых мечтах изнемогая…
Тоска дорожная, железная
Свистела, сердце разрывая.
Слово «железная» в тексте стихотворения прилагается не к слову «дорога», в сочетании с которым оно обозначает только вид транспорта, а к слову «тоска». Если соотнести его значение со значением того же слова в других произведениях Блока, то можно услышать в нем глухое отчаяние, порожденное бездуховной, механической цивилизации «страшного мира»:
Тоска дорожная, железная…
Век девятнадцатый, железный,
Воистину жестокий век!
Одно слово-острие найдено – «железная» тоска. В нем, как в фокусе, сходится целый ряд эпитетов: «шли привычной линией»; «обводили ровным взглядом»; «в пустых мечтах изнемогая»; «кинуто в пустынные глаза вагонов». Это мир, умерщвляющий душу. Живое человеческое чувство в нем – случайность, редкость или привычная маска, за которой – пустота.
Лишь раз гусар, рукой небрежною
Облокотясь на бархат алый,
Скользнул по ней улыбкой нежною…
Скользнул – и поезд в даль умчало.
Кто населяет этот мир? Жандарм, гусар, сонные и равнодушные обыватели («Вставали сонные за стеклами и обводили ровным взглядом…») Этой бездушной стихией противопоставлена стихия живая, но придавленная.
Молчали желтые и синие;
(Вагоны 1-го и 2-го класса, для привилегированных)
В зеленых плакали и пели.
(Вагоны 3-го класса, для «простонародья»).
«Плакали» и «пели» - слова-символы. В них вся судьба народная.
Столкновение живой человеческой души с мертвым, «железным» «страшным миром» неизбежно ведет к трагической гибели – «давно уж сердце вынуто»…
«Сердце вынуто» - еще одно «острие», центральный образ стихотворения.
Не подходите к ней с вопросами,
Вам все равно, а ей – довольно…
Потрясающе это «все равно», в нем характеристика обезличенной, бездушной толпы.
Любовью, грязью иль колесами
Она раздавлена - все больно.
Кому же больно? Ей? Но она – мертва. В этом «больно» (третье слово-острие) сливаются она и поэт, сохранивший живую душу мертвенном и умерщвляющем мире. В словах «все больно» - позиция художника-гуманиста, живое состояние его души в «страшном мире».
Найдя слова-символы и увидев за ними высокий план произведения, мы убеждаемся, что в стихотворении «Железная дорога» Блок не стремился всего лишь нарисовать картину жизни с натуры – он запечатлел общий процесс огромной важности; и место действия трагедии не железнодорожный полустанок, а весь мир, в котором человек раздавлен «Любовью, грязью иль колесами». Различны способы умерщвления души в «страшном мире» - даже любовь становится одним из них.
Страстью, силою чувства, болью за погибшего человека привлекают и волнуют эти стихи.
В лирнике Блока запечатлена мечта о возвышающей Любви, являющейся в мир, чтобы утвердить в нем красоту и гармонию. Но противоречия «страшного мира» были сильнее любви и мечты. Соприкосновение с ними приводит поэта к трагическому осознанию катастрофичности жизни: в ней нет места гармонии.

«Фабрика»

В этом стихотворении еще сильны традиции символизма. Поэт создает некий собирательный образ эксплуататора, презирающего рабочих, хотя и живущего за их счет:
В соседнем доме окна жолты.
По вечерам - по вечерам