Холодная война

События связанные с историей холодной войны, планы сторон, цели и тд. до распада ссср. Оценка 5 ...

Содержание

Введение………………………………………………………………………..3

Глава 1. Оценки международной ситуации
на завершающем этапе биполярной эпохи:
подходы СССР и США………………………………………………………..12

§ 1. Советский взгляд на международные отношения
в завершающем этапе биполярной эпохи…………………………………....12

§ 2. Характеристика состояния международных отношений
во второй половине 1980-х гг.: подход США ………………………………25
Глава 2. Дискуссии о новом мировом порядке
в 1990-е гг.…………………………………………………………………......35

§1. Структура мира после распада СССР……………………………………35

§ 2. Мир на рубеже веков:
«полюса» и формирующийся порядок………………………………………54

Заключение…………………………………………………………………….77
Библиография………………………………………………………………….82

Введение.

Актуальность темы.
Перед лицом глобальной угрозы – международного терроризма, произошел новый поворот в отношениях России и США.
Появилась надежда, что идея двустороннего партнерства, потерпевшая фиаско в 1992 – 2000 гг., могла стать реальностью. Активная союзническая позиция России с начала международной антитеррористической операции была высоко оценена почти всеми американскими политологами. Ч. Краутхаммер высказал убеждение, что в случае углубления и закрепления тенденции сближения России и Запада, это станет самым значимым поворотным событием в мировом развитии: «В течение 300 лет со времен Петра Великого Россия не могла решить, является ли она частью Запада или Востока. Однако в условиях, когда миру угрожает радикальный ислам, принадлежность России Западу вполне допустима. После отказа от советской идеологии противоречия России и Запада носят в основном геополитический характер.» . Сотрудничество в ходе проведения афганской кампании , по мнению Ч. Краутхаммера, могло стать первой стадией исторического сближения России и Запада, для чего США следовало отказаться от излишней подозрительности в отношении России, от устремлений воспрепятствовать усилению ее влияния на постсоветском пространстве.
Нельзя сказать, что высказывания американских аналитиков содержали что-то абсолютно новое, отличное от того, что они говорили до прихода к власти администрации Дж. Буша-мл., однако, изменилась тональность рекомендаций, давалась высокая оценка действий России, а требования к ней высказывались в более мягкой форме (что, конечно, можно охарактеризовать как тактику, а не стратегию).
Но ошибочно говорить, о том, что в отношении России не сохраняются и критические оценки. Например, один из американских политологов, С. Сестанович, занимавшийся разработкой российской политики для администрации Б. Клинтона, выступил за повышение требовательности к России без скидок на ослабленное состояние и заявил, что следует прекратить задавать вопрос: «Потерял ли Запад Россию?» Более правомерно поставить вопрос: «Сколько еще цивилизованный мир будет терпеть Россию?»
Дж. Айкенберри также признал, что антитеррористическая кампания расширила рамки и основы сотрудничества между великими державами, но при этом заметил, что президент России наилучшим образом использовал появившуюся возможность поторговаться с Западом в обмен на поддержку США в проводимой им кампании . Он не упомянул, что возможности поторговаться были и у остальных участников коалиции, в том числе, у США, которые не только получили реальную помощь, но и начали решать важные задачи своей глобальной стратегии – геополитические (расширение сферы влияния и контроля, прежде всего, в Евразии), экономические (расширение контролируемых регионов — источников энергоресурсов и сырья, торговых рынков и рынка труда и т.д.), идеологические (внедрение американской модели демократии и американских ценностей).
В мае 2002 г. состоялся официальный визит президента США в РФ. Одним из подписанных документов стала Совместная декларация Президента В. В. Путина и Президента Дж. Буша-мл. о новых стратегических отношениях между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки. Оценивая это событие, отдельные политики и специалисты-международники отметили, что республиканской администрации, наконец, удалось добиться спокойной реакции России на действия США в сфере безопасности, на перспективу дальнейшего расширения НАТО, ликвидацию Договора по ПРО 1972 г. Некоторые российские эксперты заявили о начале новой «разрядки» в двусторонних отношениях.
Определенная стабилизация российско-американских отношений, не сняла полностью проблем взаимодействия России и США. Внешнеполитическая стратегия Соединенных Штатов не претерпела радикальных изменений – сохранилась тенденция к односторонности и силовым методам, продолжали существовать разные (подчас противоположные) мнения относительно целесообразности сохранения взаимодействия с Россией на высоком, великодержавном уровне. Все это не могло не вызывать острых дебатов в российском политико-академическом сообществе.
Э.Я. Баталов усматривает корни и неизбежность противодействия-притяжения между Россией и США в том, что, несмотря на происшедшие сдвиги в мире, в поведении, и России и США сохраняется историческая предрасположенность к мессианству. Согласно его точке зрения, императивы традиционной Русской идеи и Американской мечты – это в первую очередь именно ориентация на мессианизм – делают проблематичными устойчивые дружеские отношения между Россией и Америкой по национально-государственной линии: «Истинный Мессия, истинный Спаситель человечества может быть только один. Два Спасителя – бессмыслица. Им тесно в мире. И если два великих народа, две великие державы – пусть они не провозглашают это публично или даже отрицают – внутренне «запрограммированы» на роль вселенского Мессии, споров и конфликтов между ними не избежать».
В связи с вышесказанным, актуализировать тему главным образом позволяет то, что сегодняшние российско-американские внешнеполитические отношения во многом определены той эволюцией тогда еще советско-американских внешнеполитических концепций, происходившей в условиях окончания «холодной войны» и в постбиполярную эпоху.
Объект – советско-американские отношения в период конца 1980-х – начала 1990-х гг. ХХ в.
Предмет исследования – эволюция советско-американских внешнеполитических отношений в условиях окончания «холодной войны».
Хронологические рамки определены второй половиной 1980-х – начало 1990-х гг. ХХ в. Именно в рамках данного периода происходили основные идейно-политические дискуссии по проблемам мирового порядка, внешней политики СССР (РФ) и США.
Источниковой базой исследования послужили следующие виды документов:
Периодическая печать (материалы публикаций в ведущих российских газетах, таких как «Российская газета», «Независимая газета», журналы: Международная жизнь, Новая и новейшая история, Дипломатический вестник и др.)
Материалы личного происхождения (мемуары президента СССР М.С. Горбачева «Жизнь и реформы», «Размышляя о прошлом и будущем», «Как это было», отдельные его выступления, прежде всего Политический доклад на XXVII съезде КПСС в феврале 1986 г., в котором были изложены основы новой внешнеполитической стратегии СССР, был поднят вопрос о глобализации международных отношений, о новой роли сверхдержав. Ценными были мемуары посла СССР в США А.Ф. Добрынина «Сугубо доверительно», Е.М. Примакова «Годы в большой политике», занимавшего разные ответственные государственные посты в 1980-е и в 1990-е гг.)
Для представления наиболее полной картины того, как
происходило формирование внешнеполитических государств уже в постбиполярную эпоху был использованы отдельные российско-американские документы, соглашения, договоры и совместные заявления, меморандумы, подписанные президентами России Б.Н. Ельциным и В.В. Путиным и американскими президентами Дж. Бушем-ст., Б. Клинтоном, Дж. Бушем-мл. в 1992-2002 гг.
Особо следует сказать о работах, использованных в исследовании, не являющихся строго источниковой литературой. Книги А.В. Козырева «Преображение» и А.А. Громыко «Андрей Громыко. В лабиринт Кремля», в которых присутствуют как мемуарный компонент, так и научно-аналитический. Монографии содержат ценный материал, проливающий свет на то, как разные политические деятели оценивали процессы в мире в конце «холодной войны» и после ее окончания, роль России и США в становлении нового мирового порядка. Работа А.В. Козырева ценна тем, что обобщает видение постбиполярных международных отношений и политики России, прежде всего в отношении США. Здесь же следует упомянуть монографию министра иностранных дел Российской Федерации И.С. Иванова «Внешняя политика России и мир», в которой, помимо выступлений министра, есть аналитическая часть обобщающего характера, дается подробный анализ всех этапов формирования внешнеполитической стратегии Российской Федерации и результатов ее международной деятельности; проанализированы положения Концепции внешней политики России, принятой в 2000 году.
Аналогичными работами американских авторов являются фундаментальные труды Г. Киссинджера «Дипломатия» и Р. Гартоффа «Великие перемены. Американо-советские отношения и окончание холодной войны», в которых приводятся важные факты о событиях, очевидцами и участниками которых были авторы, и представлен обобщающий ретроспективный анализ. В указанных работах приведены тексты заявлений президентов США и других политических деятелей, выдержки из правительственных документов, слушаний Конгресса, дана оценка международной деятельности США в конце 1980-х – начале 1990-х гг., перспектив формирования нового мирового порядка.
Историография Отдельные вопросы формирования нового мирового порядка и внешнеполитических концепций СССР (РФ) и США в условиях окончания «холодной войны» и впостбиполярную эпоху рассматривались в работах отечественных и американских специалистов по международным отношениям.
Среди работ, в которых анализируются сдвиги в мировом порядке на рубеже 1980-х – 1990-х гг., вызванные эволюцией глобальных процессов, изменением отношений между сверхдержавами, специально следует выделить следующие коллективные труды советских и американских ученых такие как: «Прорыв/Breakthrough» (1988), « «Окна» возможности: от «холодной войны» к мирному соревнованию в советско-американских отношениях» (1989), «Советско-американские отношения после окончания «холодной войны»» (1991).
Большое влияние на российских и американских специалистов, занимающихся разработкой теории мирового порядка, оказала работа британского политолога X. Булла «Анархическое общество. Изучение порядка в мировой политике». Идеи, высказанные теоретиком в конце 1970-х гг., не устарели, достаточно верно отражают не только тенденции мирового развития прошлого века, но и в значительной степени верны и для настоящего времени. Его подход был использован отдельными российскими теоретиками (Ю.П. Давыдов, А.Д. Богатуров) для построения своих концепций, объясняющих формирующийся порядок, а также и американскими учеными (Дж. Айкенберри – идея господства общепринятых норм и международных институтов).
Теоретические вопросы исследования международных отношений,
проблема глобализации, перспективы изменения биполярного порядка,
рассматривались отечественными специалистами по международным отношениям в работах конца 1970-х гг. и в 1980-е гг., не утративших
своей теоретико-методологической значимости и в настоящее время. Это
исследования авторитетных отечественных специалистов международников А.Г. Арбатова, В.Г. Барановского, Э.Я. Баталова, Р.Г. Богданова, Ю.П. Давыдова, В.В. Журкина, Ю.А. Замошкина, В.А. Кременюка, В.П. Лукина, А.Ю. Мельвиля, М.А. Мильштейна, В.Ф. Петровского, П.Т. Подлесного, С.М. Рогова, Г.А. Трофименко, А.И. Уткина, Г.Х. Шахназарова, А.Н. Яковлева и др.
Особо следует выделить фундаментальные коллективные труды: «Современные внешнеполитические концепции США» (Отв. ред. Г.А. Трофименко), «Современная внешняя политика США» (Отв. ред.
Г.А. Трофименко), «Взаимная безопасность: новый подход к советско-
американским отношениям», «Капитализм на исходе столетия» (Под. ред.
А.Н. Яковлева), «Противоречия современного американского капитализма и идейная борьба в США» (Ред. кол. Ю.А. Замошкин и др.), «Разрядка и конфронтация – две тенденции в современных международных отношениях» (Отв. ред. В.И. Гантман), «Советско-американские отношения в современном мире» (Отв. ред. Г.А. Трофименко и П.Т. Подлесный).
Во второй половине 1990-х гг. российские и американские теоретики задавали тон в дискуссиях о мировом порядке, Россия и США являются важными участниками в формирующемся порядке. Россия, несмотря на неравные геостратегические (глобальные) позиции по сравнению с США, на интеллектуальном уровне остается равноправным участником диалога.
Российский взгляд на проблемы порядка и стратегии, роль
России и США представлен в работах Г.А. Арбатова, В.Г. Барановского, А.Д. Богатурова, А.Д. Воскресенского, И.С. Иванова, А.В. Кортунова, Н.А. Косолапова, В.А. Кременюка, В.И. Кривохижы, В.Б. Кувалдина, В.П. Лукина, А.Ю. Мельвиля, А.М. Миграняна, В.А. Никонова, А.С. Панарина, В.О. Печатнова, Е.М. Примакова, С.М. Рогова, А.В. Торкунова, А.И. Уткина.
Специального внимания заслуживают такие работы, как «Россия в поисках идентичности (1985 – 1995)» А.М. Миграняна (1997); «Россия и США после «холодной войны» (отв. ред. В.А. Кременюк, 1999); «Имперские амбиции и национальные интересы. Новое измерение внешней политики России» С.В. Кортунова (1998); «11 сентября 2001 года: реакция США и последствия для российско-американских отношений» С.М. Рогова (2001); «США на рубеже веков» (отв. ред. С.М. Рогов, 2000); «США в 2000 году» (отв. ред. С.М. Рогов и М.Г. Носов, 2001); «Американская стратегия для XXI века» (2000) и «Мировой порядок XXI века» (2001) А.И. Уткина и др.
Российские ученые видят формирующийся порядок более сложным и противоречивым, чем их американские коллеги.
К числу фундаментальных работ, относительно этого вопроса, зарубежных авторов можно отнести такие труды, как «Глобальная повестка дня» под ред. Ч. Кегли и Е. Уиткопфа (1995), в которую вошли работы ведущих американских специалистов по теории международных отношений – М. Говарда, Ч. Кегли, Р. Кеохейна, Дж. Леви, Г. Реймонда, С. Хантингтона, С. Хоффмана и др.; «Многополярный мир?» Ч. Кегли и Г. Реймонда (1996); «После победы» Дж. Айкенберри (2002). Реалистический взгляд на наступивший порядок был представлен в работах британских политологов К. Дарка и А. Хэрриса «Новый мир и новый мировой порядок» (1996), в статьях одного из наиболее авторитетных специалистов по проблеме мирового порядка И. Валлерстайна, вошедших в сборник его работ «Анализ миросистем и ситуация в современном мире (пер. с англ., 2001).
Большая часть американских ученых, предпринимающих попытку описания порядка в постбиполярном мире, исходит из следующего: старый мировой порядок создавался и развивался при решающем влиянии США – либерального глобального лидера. Это привело к победе западной (демократической) модели развития, завершился еще один этап глобальной миссии США и начался новый, в котором США – единственная сверхдержава, почти гегемон. Отсюда новый порядок – однополярный, формирующийся вокруг и под контролем США, сохраняющий отдельные институты старого порядка (ООН, НАТО, МВФ, ЕС), которые будут работать в соответствии с новыми нормами.
По существу, многие аспекты вопросов формирования нового мирового порядка и советско-американских внешнеполитических стратегии в условиях окончания «холодной войны» остаются неразработанными и требуют дальнейшего исследования.
Цель работы – исследовать концептуальные основы внешнеполитических отношений СССР (РФ) и США в период окончания «холодной войны».
Цель исследования предполагает раскрыть следующие детализирующие задачи:
1. а) рассмотреть взгляды советских и американских ученых на характер двусторонних внешнеполитических отношений в условиях окончания «холодной войны»;
б) дать анализ и оценку российско-американским концепциям складывающегося мирового порядка, которые прорабатывались во второй половине 1990-х гг., показать их отличие от идей, высказывавшихся в период биполярности, и после распада СССР;
2. сравнить взгляды российских и американских ученых на проблему будущего мироустройства, на развитие двусторонних отношений.
Структура и содержание работы. Квалификационная работа состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии. Во введении определяются объект, цель и задачи исследования, обосновываются его актуальность, представлена историография отечественной и зарубежной научной литературы и источников.
В первой главе «Оценки международной ситуации на завершающем этапе биполярной эпохи: подходы СССР и США» рассмотрены взгляды советских и американских ученых на характер международных отношений на завершающем этапе «холодной войны», которые высказывались во второй половине 1980-х гг. – начале 1990-х гг.
Во второй главе «Дискуссии о новом мировом порядке в 1990-е гг.» представлен анализ концепций складывающегося мирового порядка, данных российскими и американскими учеными, показано их отличие от идей, высказывавшихся в период биполярности, и после распада СССР; дана оценка этих концепций, того, насколько они соответствуют реальной ситуации в мире.

Анализируя международную ситуацию, соотношение сил между ведущими и поднимающимися державами мира, А.Д. Богатуров пришел к выводу, что России не следует так рьяно выступать против однополярности на переходном этапе мирового развития, так как в грядущей многополярности, во-первых, ее статус представляется весьма проблематичным (если только ей не удастся благополучно завершить экономические, политические и военные преобразования), а во-вторых, вообще неизвестно насколько стабильным будет мир без сильного регулирования со стороны США (если сверхдержава начнет слабеть, чего не исключает Збигнев Бжезинский и другие американские политологи).
Обобщая взгляды А.Д. Богатурова, можно сказать, что его вариант структуры порядка по существу не отличается от того, что писали сторонники разных вариантов американоцентричной структуры в США. Как и американские исследователи, он ставит полюс выше центра силы, говорит о возможности мирового регулирования со стороны группы ведущих держав (главным образом демократических по западному типу демократии), опирающихся на международные институты и нормы. Однако верным является введение им категории «полицентричности» (вместо многополярности), которая более верно отражает существо постбиполярного мира. А.Д. Богатуров не решился отказаться от однополярности как характеристики постбиполярного мира, сохраняя определенную инерцию и терминологическую привязанность к ушедшей эпохе, как и его западные коллеги. Однако, оставаясь реалистически мыслящим ученым, он, верно, указал на непростой характер международных отношений после окончания «холодной войны», подчеркнув возможность участвовать в конструирования нового порядка для всех центров силы – ведущих мировых держав.
После того, как в 1995 – 1996 гг. была провозглашена официальная стратегия США, разработанная с позиции мирового лидера, дискуссии относительно структуры мирового порядка стали утрачивать интенсивность. Американских политиков не очень волновал вопрос о том, являются ли США вершиной пирамиды, или центром мира-атома. Главное для них было в том, что США оставались единственным центром-сверхдержавой в мире и могли заниматься его регулированием с позиции превосходства. Постепенно тема многополярности почти исчезала со страниц научных журналов, уступив место всестороннему идейному обоснованию однополярности и мирового лидерства США.
Внимание было сосредоточено не на «структуре» международных отношений, где вопрос о полюсах и центрах был основным, а на других элементах порядка – институтах и нормах. Наиболее типичный пример такого подхода – определение порядка, данное политологом М. Симаи: «В широком смысле мировой порядок – это совокупность общепринятых (глобальных) норм, правил и международного кодекса поведения, разработанных и учитываемых государствами в процессе формирования международной политики. В узком смысле, мировой порядок – это совокупность правовых норм и институтов, регулирующих межгосударственные отношения». Он добавлял, что указанные нормы и институты должны основываться, прежде всего, на интересах и ценностях ведущих мировых держав, и только во вторую очередь, учитывать интересы международного сообщества46.
По мнению сторонников институциональной и нормативной модели порядка, последний предполагает существование не только институтов и норм, но и дисциплинированного, ответственного сообщества государств; представляет собой форму коллективного самоконтроля, этику поведения и консенсус относительно правовой базы. Такой либеральный взгляд на постбиполярный мир предполагает, что после окончания военного противостояния и исчезновения военных блоков, ведущие мировые державы, создав прочную правовую основу, возьмут на себя функцию управления в ведущих международных институтах.
Отдельные американские ученые, описывающие мировой порядок в институциональных категориях, считают, что с окончанием «холодной войны» существовавший порядок не только не распался, но и вообще мало изменился. Дж. Айкенберри, много писавший о мировом порядке 1990-х гг., утверждал, что порядок времен «холодной войны», сформированный в конце 1940-х г., основывался на Атлантической хартии, международных торговых и финансовых институтах, ООН, которые сохранились и после распада биполярности. Для него основным в описании порядка были факторы – институты и нормы, созданные и разработанные при основополагающем влиянии США и имевшие целью расширение демократии в мире. На этом основывался и его вывод о том, что сохранение указанных составляющих порядка, сохранение лидирующего положения США в существующих международных институтах, торжество западных ценностей и экономической модели свидетельствуют о том, что существовавший порядок выжил и мог быть далее модифицирован в соответствии с новыми реалиями мирового развития47.
Важно отметить, что существовали более приближенные к реальности и менее американоцентричные описания мирового порядка. Отдельные авторы отвергали однополярность как определяющую характеристику мирового порядка после 1990 г.. Так, И. Валлерстайн полагал, что будет происходить постепенное упорядочение постбиполярного «беспорядка» с неизменным упадком влияния США. Согласно его точке зрения, в основе мирового порядка лежит три «узловых центра», к которым он относит США, Западную Европу и Японию. И. Валлерстайн высказал верные соображения относительно тенденций формирования нового порядка и факторов, которые будут оказывать влияние на включение государств (в том числе и России), оставшихся за пределами трех (или двух) узловых центров: 1) в какой степени промышленность этих стран оптимально необходима для функционирования ключевых товарно-производственных объединений нового миропорядка; 2) в какой мере те или иные страны важны для поддержания эффективного спроса на продукцию наиболее прибыльных секторов производства; 3) в какой степени те или иные страны отвечают стратегическим нуждам (геовоенное расположение, важнейшие виды сырья и т.д.)48.
Акцент на существовании трех мировых центров силы (трех полюсов), что могло быть отнесено к концепции многополярного мира, был использован рядом американских исследователей для объяснения складывавшегося порядка. Отдельные авторы давали линейное описание структуры нового порядка, которая была определена как однополярно-трехполюсная. Отмечалось, что следовало говорить не просто о трехсторонних отношениях между тремя центрами силы – полюсами. Более верной представлялось описание нового типа отношений и регулирования как прямой, в середине которой были США и к ним были «привязаны» с двух сторон Европа и Япония. Главное в такой модели состоит в том, что США имеют неоспоримое преимущество и влияние во всех трех важнейших регионах – в Америке, в Азии и в Европе. Именно поэтому структура однополярна49.
Для поддержания такого порядка от США требовался определенный выбор: как взаимодействовать в этом треугольнике. По мнению Дж. Кларка, для США было две альтернативы: «играть» на противоречиях Европы и Азии и периодически ослаблять один из центров силы, или проводить политику «разделяй и властвуй» внутри их сфер влияния, что потребует от ведущей державы региона-центра напряжения сил и тем самым ослабит ее, не позволит бросить вызов США50.
Одной из попыток соединить элементы однополярности и многополярности были научные изыскания политолога Ч. Купчана, предложившего взять за основу нового порядка концепцию «трехполюсного мира».
Ч. Купчан, как и И. Валлерстайн, выделил три региона (центра) силы (влияния), наиболее развитые в военной и промышленной областях, в каждом из которых существует главный полюс (реализация идеи однополярности только на региональном уровне): Северная Америка (лидер США), Европа (лидеры Германия и Франция), Восточная Азия (лидеры Китай и Япония). Указанную модель Ч. Купчан определил как модель «региональной однополярности», или «мягкой однополярности» в качестве альтернативы «агрессивной однополярности»51. По мнению ученого, прочность данной модели будет определяться следующими факторами:
1. неоспоримая военная и экономическая мощь государства-лидера в каждом из трех регионов будет способствовать развитию центростремительных тенденций, между лидером и периферией на основе консенсуса будет достигнуто согласие относительно параметров полномочий лидера и обязательств подчиненных ему государств;
2. не исключается использование как поощрительных методов воздействия со стороны лидера и его сторонников в возглавляемой им группе государств, так и методов давления и наказания для тех, кто выступает против установленного порядка.
По признанию Ч. Купчана, запланированное распределение власти между отдельными региональными лидерами при участии и под контролем США лучше, чем бесконтрольное распределение влияния на региональном уровне. По-существу, согласно мнению исследователя, Соединенным Штатам необходимо контролировать, прежде всего, развитие тех государств, которые потенциально могут создать проблемы для США в ключевых для них регионах мира. Отмечалось: в рамках одного полюса-региона всем его членам, включая лидера, придется координировать свою политику, что воспрепятствует чрезмерному усилению влияния региональных лидеров, не позволит ни одному из них стать гегемоном, который попытается разрушить установленный политический консенсус и начать проводить политику, не контролируемую другими странами, в том числе США. Автор концепции «трехполюсного мира» высказал убеждение, что страны, которые будут центрами-полюсами трех больших регионов-полюсов, в силу демократического характера своих социально-политических систем будут проводить либеральную политику, избегать действий, направленных на конфронтацию с другими странами.
Представляется, что, несмотря на гипотетический характер концепции Ч. Купчана, существуют отдельные предпосылки для ее реализации. В частности, германо-французский и китайско-японский союзы могут базироваться на общих проблемах, связанных с Россией: Япония и Китай не заинтересованы в усилении России; у каждой из них есть территориальные или пограничные претензии к России; оба государства заинтересованы в экспансии (прежде всего экономической и демографической) на территории Дальнего Востока и Сибири, в получении доступа к ресурсам этих регионов; что касается Германии, то она также не оставляет планов политического и военного усиления в Европе, особенно в постсоветской Европе, а это подразумевает ослабление влияния России на Украине, в Белоруссии, усиление западноевропейского влияния в странах Балтии, в Молдове и Украине, на Кавказе.
По мнению Ч. Купчана, для успеха политики «регионального коллективизма» как альтернативы «глобальному коллективизму» следовало принять Россию в ЕС и НАТО. Однако он убежден, что в краткосрочной перспективе эту проблему конструктивно решить не удастся, так как США и другие члены альянса считают, что вхождение России в эти структуры подорвет их дееспособность, фактически разрушит их52. В концепции Ч. Купчана России предложено сосредоточить внимание на странах СНГ, укрепить эту структуру, сделать ее объединением, основанным на согласии, а не на принуждении. «Четвертым полюсом-регионом» Россия вместе с территориями ее влияния не называется, так как предполагается, что в перспективе все постсоветские страны, включая Россию, постепенно войдут в одну из трех региональных полюсных структур в зависимости от их исторической, политической, экономической, военной ориентации.
Однополярно-трехполюсный мир представляется сторонниками такого порядка как наиболее стабильный вариант в силу следующих причин:
1. главный фактор – присутствие и преобладание США во всех трех регионах-полюсах;
2. в качестве «внешней» силы США могут способствовать урегулированию проблем между Европой и Азией;
3. как страна, имеющая жизненно важные интересы и в Европе, и в Азии, и на Американском континенте, США не заинтересованы в дестабилизации регионов-полюсов, в усложнении отношений между ними;
4. будучи основополагающим звеном (базой) однополярно-трехполюсной системы, США не заинтересованы в ее разбалансировке.
Схема, предложенная Ч. Купчаном, перекликалась с идеями, которые ранее высказывал не только И. Валлерстайн, но и Ч. Мэйнс, выступавший за создание региональных режимов безопасности, в которых ведущая роль принадлежала бы наиболее сильным региональным государствам53. Однако в отличие от Ч. Купчана он считает, что Россия должна занимать особое место в формирующихся режимах безопасности, так как ее роль остается важной и в Европе, и в Азии. Ч. Мэйнс не поддерживал идею расширения НАТО и превращения ее в единственную военную структуру, претендующую на регулирование международных процессов. Ч. Купчан использовал идею о создании нескольких полюсов силы вместо одного, но при этом не отверг необходимости укрепить НАТО, сохранить и усилить американский контроль над происходящими в мире процессами, нейтрализовать Россию на региональном уровне.
Интересные соображения относительно формирующегося порядка и роли в нем США представили британские ученые, точка зрения которых совпала с выводами отдельных российских специалистов (например, Э.Я. Баталова). Отмечалось, что вся политика США была направлена на то, чтобы «навязать американский порядок» остальному миру. Уже давно, отмечают британские политологи К. Дарк и А. Хэррис, американские политики и эксперты, занимавшиеся разработкой внешней политики, рассуждали в идеалистической манере о «мировом регулировании» в поддержку свободы и демократии. В XX в. появилась идея создания «глобальных институтов» для осуществления коллективного регулирования (Лига Наций и ООН). В конце XX в. президент Дж.Буш-ст. заявил о наступлении «нового мирового порядка» (1992 г.), однако это не было чем-то новым, а было лишь продолжением общей американской линии на мировое регулирование54.
К. Дарк и А. Хэррис не рассматривают «имперское» в политике США как исключительно негативную категорию, понимают империализм как тенденцию к расширению и установлению влияния, свойственную многим державам в XIX в., сохранившуюся в XX в. в основном в политике двух сверхдержав СССР и США. Политологи убеждены, что окончание «холодной войны» и крах одной из сверхдержав означают конец эпохи существования «межимперской системы» или порядка, при котором существовало взаимодействие-противодействие двух имперских государств.
Можно согласиться с авторами в том, что категория «сверхдержавы» была атрибутом эпохи «холодной войны», отражала ее суть и с ее окончанием и крахом одной из сверхдержав предполагает постепенный упадок США и утрату ими позиции верховного регулятора международных отношений. Делается верное замечание о том, что не всегда американские политологи, верно трактуют категорию сверхдержавы. Существует мнение, что сверхдержавность определяется в первую очередь экономическим и информационным потенциалом державы, и их низкий уровень не позволяет отнести ту или иную державу в разряд сверхдержав. Однако как показало развитие событий в мире в конце XX и в начале XXI в., важнейшими атрибутами сверхдержавы по-прежнему остаются и принимаются во внимание военная мощь, территория, население, ресурсы, интеллектуальный и культурный потенциал. Справедливо утверждение К. Дарка и А. Хэрриса о том, что без мощного военного потенциала никакая держава, обладающая высокими показателями в сфере экономики, информации, огромной территорией и т.п., не может быть отнесена к разряду сверхдержавы. При таком подходе к трактовке категории сверхдержавы Россия может быть определена как сверхдержава, так как ее военная мощь сопоставима только с США, в то время как Япония или Китай пока сверхдержавами названы быть не могут.
Автор считает, что было бы более верным, при описании формирующегося порядка отойти от использования категории «сверхдержавности». Большинство российских и американских исследователей оперируют понятиями и категориями, которые использовались при описании порядка времен «холодной войны»: сверхдержавность и полюс. Однако после распада биполярной структуры, для описания которой использовались категории «полюсов» и «сверхдержав», предпочтительнее обратиться к иным категориям, более верно отражающим сущность переходного порядка на рубеже веков и на обозримую перспективу. Можно понять стремление американских политиков и внешнеполитических экспертов, работающих на руководство страны, оставить все концептуально выгодное для США, подчеркивающее особую роль американского государства в формировании нового мирового порядка. Более верным, является позиция тех западных (в том числе американских) и российских ученых, которые предлагают вместе с признанием факта окончания биполярной эпохи признать необходимость использовать новые подходы для толкования и описания формирующего порядка и соответствующие новому периоду мирового развития категории (что пытаются делать некоторые российские исследователи). Однако, исходя из анализа дискуссий о мировом порядке на рубеже веков, точнее в переходный период мирового развития, можно предположить, что в течение длительного времени, до тех пока новый мировой порядок не сложится окончательно, сохранится «смешение» понятий и терминологическая эклектика. Такая ситуация – это отражение сложности международной ситуации, а также доказательство того, что стабильная однополярность не стала основной характеристикой постбиполярного порядка, каковой была биполярность в годы «холодной войны».
§ 2. Мир на рубеже веков: «полюса»
и формирующийся порядок.
Новый импульс дискуссии о новом мировом порядке получили на рубеже веков.
Немалое число американских политологов, чья научная карьера развивалась во время ослабления биполярной системы, завершившегося распадом СССР, и в начальный период внешней политики РФ, рассматривали конец XX в. как период установления прочного однополярного мира. Многие из них работали на администрацию Б. Клинтона (или в аппарате его администрации и министерств) и внесли существенный вклад в разработку концепции глобального лидерства. Они были убеждены в том, что у США есть достаточно времени для реализации намеченных планов, так как возрождение биполярности или установление многополярности в скором времени не ожидается по объективным причинам, а именно из-за неспособности ведущих держав мира достичь уровня Соединенных Штатов во всех областях, нереальности создания враждебных США коалиций благодаря их благоприятному геополитическому положению. По мнению молодых исследователей, ни одно из ведущих государств мира (прежде всего, имелись в виду Китай, Россия, Япония, Индия), не способны стать полюсом, вокруг которого объединятся страны, готовые подчиниться его власти и проводить политику, определяемую новым лидером.
Предостерегая американское руководство от медлительности, сторонники активного лидерства указывали на уникальность исторического шанса, когда человечество наблюдает функционирование однополярной системы международных отношений, имеющей долгосрочный характер и полностью зависящей от политики США. Отсюда выводилась основная задача американской внешнеполитической элиты – не запугивать американцев гегемонией США и перспективой перенапряжения экономики страны в ходе реализации глобальной стратегии, не преувеличивать значение и привлекательность многополярного мира, а показывать преимущества однополярной системы и ее стабильность.
Аналогичные оценки высказывал политолог Дж. Голдгайер, считавший, что лидерство США – непреложное условие стабильного развития мирового сообщества, их действия по укреплению своих позиций в мире правомерны; НАТО остается ведущей международной организацией, способной обеспечить интересы США и всех стран, стремящихся войти в состав мирового демократического сообщества. Дж. Годдгайер считал неправомерной излишнюю критику действий США, особенно со стороны американских политиков и ученых: скорее он склонен принять как данность американское мировое лидерство, и объявляет логичным стремление и действия американского руководства по проведению политики, прежде всего лидера, а не только одного из членов клуба сильнейших государств мира.