Доверие в общении

Работа получила отличную оценку. Возможен торг ...

План

Введение
1. Понятие доверия в общении
2. Доверие в коммуникациях ребенка
3. Доверие в общении взрослого человека
Заключение
Литература

Введение
Общение представляет собой многоплановый процесс развития контактов между людьми, порождаемый потребностями совместной деятельности. Или по-другому, общение — это взаимодействие двух или более субъектов, состоящее в обмене между ними сообщениями, имеющими предметный и эмоциональный аспекты. Общение основано на реализации особой потребности в контакте с другими субъектами, об удовлетворении которой свидетельствует возникновение «радости общения».
Общение включает в себя обмен информацией между уча¬стниками совместной деятельности, который может быть охарактеризован как коммуникативная сторона общения. Об¬щаясь, люди обращаются к языку, одному из важнейших средств общения.
Вторая сторона общения - взаимодействие общающихся - обмен в процессе речи не только словами, но и действиями, поступками.
Наконец, третья сторона общения предполагает восприятие общающимися друг друга. Очень важно, например, вос¬принимает ли один из партнеров по общению другого как умного, понятливого, подготов¬ленного или же заранее предполагает, что тот ничего не пой¬мет и ни с чем сообщенным ему не разберется. Особую роль в общении, в восприятии коммуникаторами друг друга играет доверие. Успешность общения напрямую зависит от уровня доверия.
При общении с незнакомым человеком более важно доверие на уровне подсознания, которое говорит, что человек «свой».
Для глубокого познания друг друга требуется достаточно высокий уровень доверия.
В психологии часто вопрос о доверии в общении звучит как «проблема доверия в общении». Это означает, что данный вопрос требует его разрешения, исследования.
Цель данной работы – рассмотреть подробнее вопрос о доверии в общении.

Доверие может быть обраще­но к «свойствам души», чувствам человека, к мотивам его поступков, его намерениям, — когда речь идет о «доверии чувств». В первом случае доверие фокуси­руется на личности, во втором — на поведении челове­ка. В конкретных жизненных ситуациях эти два вида доверия пересекаются и взаимодействуют, перетекают одно в другое. Если, например, директор одного предпри­ятия просил директора другого (родственного) пред­приятия уступить «взаймы» комплект мелких деталей, которые на втором предприятии имелись в избытке, и получил твердое обещание, что детали будут поставле­ны к такому-то числу, то, помимо «доверия дела» («де­тали будут у меня к такому-то сроку»), у просившего о помощи формируется, естественно, и «доверие чувств» («надо же, какой чуткий человек»). Если же ни в наз­наченный день, ни в последующие детали не были дос­тавлены, а «сердобольный» директор наотрез отказался от своего обещания, то, конечно, обмануто было не только «доверие дела», но и «доверие чувств»: обману­тое «деловое доверие» неизбежно сопровождается об­манутым «ожиданием чувств» — разочарованием в че­ловеке и, быть может, в людях вообще: обманывая чье-нибудь доверие, мы неминуемо оказываем серьез­ное отрицательное влияние на его личность, свойства его характера.
Таким образом, доверие – компонент общения. Исследователями часто ставится вопрос, является ли этот компонент необходимым для успешного акта коммуникации. Большинство из них заключают, что для максимально эффективного общения доверие играет огромную роль.
2. Доверие в коммуникациях ребенка
Потребность в общении на доверии возникает в раннем детстве: у ребенка при общении со взрослыми наблюдается выбор наиболее предпочтительных дове­ренных лиц. Ребенок не может жить без взрослых; под влиянием общения со взрослыми формируются его уме­ния и навыки. Известно, что связь ребенка с окружаю­щим миром включает прежде всего общение со взрос­лыми. У детей возникают комплексные реакции и дифференцированные формы общения с окружающими. В процессе этого ребе­нок чаще всего начинает апеллировать к взрослым с помощью предметов. При этом в мотивах ранней дея­тельности учитывается реакция взрослых. Например, бросая на пол какой-либо предмет, ребенок воздейству­ет этим на присутствующего взрослого, ждет его реакции. Это явление иногда описывается как «вызов взрослого на общение».
Еще в ясельном возрасте неосознанное «доверительное» восприятие выражается в позитивной, ярко выраженной реакции на близких, домашних (чаще всего улыбка) и, наоборот, в неприятии, негативной реакции (плач, крик, рев) на незнакомых, чужих. В процессе развития общения со взрослыми наблюдается превращение чисто физиологических реакций в акты направленного внимания и поведения, предметом кото­рых является взрослый человек. Как указывает М. И. Лисина, «очень рано, уже в первые месяцы жиз­ни, возникает у ребенка потребность в другом человеке, стремление завоевать его расположение, вступить с ним в более тесный эмоциональный контакт. В этот на­чальный период доверие к взрослым формируется глав­ным образом на основе того, что они «взрослые». При­чем проявляется оно в форме постоянной готовности к диалогическому общению со взрослыми, задавания бес­конечных вопросов «почему?», выяснения ситуаций, ис­следования с их помощью неведомого и непознанного. Дети безгранично доверяют взрослым».
По мере развития из «доверенных» окружающих ребенок выделяет наиболее «значимые личности», поль­зующиеся безраздельным доверием, сочетающимся с вос­хищением. Выбираемый из окружающей среды объект героепочитания (отец, мать, старший брат, дядя и т. д.) — центральная фигура, на которую направлены его мыс­ли и чувства. Героепочитание по мере развития не ог­раничивается семьей. Безраздельное доверие и восхи­щение может вызывать товарищ по классу, один из сверстников и т. п. По наблюдениям психологов, дети, идентифицирующие себя с теми, кем они восхищаются, бессознательно копируют их привычки, действия, шаб­лоны поведения. Подражаемыми могут быть интона­ции голоса, жесты, обороты речи, а также форма общения. Объектом подражания может быть и «широта натуры», и безграничное доверие к людям, и крайняя подозрительность. Парадоксально, но факт: безграничное доверие к какому-то одному человеку может вести к развитию у ребенка безграничного недоверия ко всем остальным. Все зависит от того, кому ребенок доверяет и с кем он идентифицируется. Функция педагога состоит в том, чтобы направить детское героепочитание по определенному руслу и тем самым привить ре­бенку позитивную направленность, соответствующую этическим и нравственным потребностям общества, пра­вильному формированию личности. Серьезные упуще­ния в регулировании и выборе партнеров по общению в детском возрасте приводят к рецидивам аморального поведения и на последующих этапах жизнедеятельнос­ти человека.
Другая угроза правильному воспитанию ребенка проистекает из самого его безграничного доверия к взрослому. Очень часто взрослые не ценят этого доверия и не задумываясь отвечают на вопросы детей, действуя по принципу «лишь бы ребенок не беспокоил, не отвле­кал» и т. д. Очень тонко подметил этот аспект общения взрослых с детьми Л. Н. Толстой. В повести «Детство» он писал: «Очень живо изобразив синего мальчика верхом на синей лошади и синих собак, я не знал на­верное, можно ли нарисовать синего зайца, и побежал к папе в кабинет посоветоваться об этом. Папа читал что-то и на вопрос мой: «бывают ли синие зайцы?», не поднимая головы, отвечал: «бывают, мой друг, бывают». Взрослые, таким образом, с самого начала склонны об­манывать доверие детей.
В процессе взаимодействия у детей иногда развивается стереотип приспособления к взрослому, предполагающий стремление к получению позитивной оценки собственного поведения, завоевание его доверия путем скрывания своих поступков. Подобно­го рода стереотипы «маневрирования», заложенные в детском и укрепленные в юношеском возрасте, стано­вятся затем нормами поведения взрослого человека.
В раннем детстве доверительная коммуникация отсутст­вует как особый вид общения. В этом возрасте любое общение, в которое вступает ребенок, является с его стороны доверительным. Он открывает свое «я» собе­седнику ненамеренно; произвольного, сознательного са­мораскрытия перед другим человеком пока еще нет. Подлинное общение неразрывно связано с намеренной передачей информации. Доверительное же общение как таковое, как особый вид общения представляет собой намеренное информирование другого о своих мыслях, чувствах, переживаниях, о личном, интимном, событиях в своем внутреннем мире. Но именно в детстве закла­дываются те черты личности, которые в зрелом возрас­те определяют уровень доверительности, характеризую­щий человека как субъект общения.
3. Доверие в общении взрослого человека
Основные функции, которые выполняет доверитель­ное общение в жизни взрослого человека, заключаются в следующем: во-первых, оно является необходимым условием развития личности, ее приобщения к общест­ву, выработки адекватного отношения к миру и к са­мому себе. Но оно обладает и высокой тактической воздейственностью, определяя наше отношение к текущим событиям в окружающем мире. Доверительная, откро­венная беседа с друзьями, близкими, знакомыми может в значительной мере повлиять на мировоззрение, нрав­ственные убеждения.
В исследовании В. М. Аврамовой, изучавшей особенности циркулирования политической информации в процессе общения, показана роль «дове­рительного обсуждения» как резерва формирования по­литической убежденности. 82% опрошенных предпочи­тают обсуждать политические вопросы с товарищами по работе, родственниками, знакомыми, друзьями. «До­верительное обсуждение» оказывается той средой, в ко­торой новости политической жизни обретают ясность и конкретность, а идеологический комментарий к ним — убедительность и весомость.
Если в довоенные годы отдельные авторы подчерки­вали, что «типичный американец отличается от немца своей готовностью поделиться», то теперь многие аме­риканские ученые с тревогой отмечают возникновение угрозы «тирании доверительности», лишающей челове­ка личного мира, возможности уединения, приводящей к «разрушению личностных ценностей индивида». О каком «доверительном общении» можно говорить, если само доверие приобретает потребительский смысл. Ис­следования американских психологов показывают, что человек, вступающий в «доверительное общение», обя­зательно исходит из какой-нибудь своей потребности и предварительно оценивает под этим углом зрения воз­можности другого человека, его потребности и возмож­ности их удовлетворения. «Как только эти оценки про­изведены, каждый из партнеров... мысленно высчиты­вает соотношение между потерями и приобретениями. Получит ли он эквивалент затратам своего времени и энергии? Если он полагает, что по его рас­четам, потери превысят приобретения, — он будет стре­миться прекратить взаимоотношения». Доверительность в общении отступает перед лицом корыстных расчетов.
Говоря о трудностях, которые встречает на своем пути практическая реализация принципов доверитель­ного диалога в повседневной жизни, нельзя не учитывать, что динамика межличностного общения подчиняется общим социально-психологическим закономерностям, в силу которых развитие доверительного контакта проходит несколько последовательных ступеней. Пре­одоление каждой из них происходит не автоматически, но требует от субъекта определенной активности, осо­бых мотивов, навыков и умений. Центральный пара­докс состоит здесь в том, что на первой своей фазе — фазе знакомства — доверительно-диалогическое обще­ние доверительным не является. Вначале, при первом контакте общение людей так или иначе носит характер взаимной манипуляции, где обе стороны ведут как бы «военные действия» — маневрируют, засылают лазутчи­ков, прогнозируют тактические действия друг друга. И в этом заключается главная опасность: общение может зациклиться на этой стадии, и доверительное общение окажется принципиально недостижимым, блокирован­ным.
Вот как описывает Г. Шибутани начальную фазу той формы общения, которая, строясь на «доверии чувств», имеет своей высшей точкой интимный межличностный контакт — едва ли не самую типичную и яркую разно­видность доверительного диалога: «Взаимное приспо­собление осуществляется путем признания и приписы­вания мотивов. Когда студент приближается к студент­ке и начинает говорить о погоде, она строит несколько гипотез: он пытается назначить свидание; он лишен воображения и не может сказать ничего другого; он изучает метеорологию и действительно интересуется погодой. Каждая гипотеза содержит ожидания после­дующих действий, и девушка становится особенно вос­приимчивой к тем аспектам его поведения, которые под­твердят ее предположение. Когда он воспользуется первой возможностью, чтобы спросить, что она делает сегодня вечером, одна из ее версий значительно укрепля­ется. Студентка приписывает ему мотивы и соответствен­но им реагирует.
Любое согласованное действие включает последова­тельные приспособления участников к намерениям друг друга. Приписывание мотивов делает возможным про­должение координации. Каждый может предвидеть будущие действия других и приготовиться к ответу на эти ожидаемые события».
Как отмечают многие психологи, процесс «разведывательного» поиска, «вхож­дение» в контактные доверительные отношения сопровождается применением известных и общепризнан­ных приемов высказывания и суждения, равно как и общепринятыми интерпретациями чужих действий, поступков. Первичный контакт может закончиться разговорами о погоде, если будут отсутствовать иные, более существенные предпосылки доверительного обще­ния.
Первичное восприятие (осознанное и неосознанное) имеет большое значение для содержательной и эмо­циональной стороны общения, а также перспективы его развития. Люди, влекомые друг к другу стремлением к интимному, доверительному диалогу, должны быть вооружены навыками и терпением, достаточными для того, чтобы преодолеть инстинктивное взаимное недове­рие, возникающее при первом контакте, и прорваться навстречу друг другу сквозь иллюзии первых впечатлений.
Доверие к человеку, который что-то говорит нам, тесно связано с нашими представлениями о его намере­ниях. Понимая, что он руководствуется благими наме­рениями, не желает нам зла, мы испытываем к нему чувство близости, готовы верить в то, что он говорит. Однако нередко партнеры плохо осознают намерения друг друга, и каждый из них ориентируется главным образом на свои домыслы о стремлениях собеседника. Недостаточное знание партнера, неуверенность в его мотивах часто становятся причиной недоверия к его словам. Знание истинных намерений собеседника по­вышает вероятность взаимного доверия партнеров, даже если эти намерения не связаны напрямую с желанием добра и пользы другому. Если же индуктор скрывает свои мотивы даже из самых лучших побуждений, процесс общения нарушается, и партнер начинает со­мневаться в его надежности.
Человек, скрывающий свои намерения, вынужден внимательно следить не только за тем, что он хочет сказать, но и за тем, чего он не хочет сказать своему собеседнику. Для этого приходится прибегать к различ­ным отвлекающим маневрам, чтобы дезориентировать партнера и не дать ему правильно понять смысл услы­шанного.