Уголовная ответсвенность за преступления в сфере кредитных отношений

Работа защищена на оценку "отлично" ...

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение ….................................................................................................................4
1. Уголовно-правовая характеристика незаконного получения кредита
(ст. 176 УК РФ)…………………………………………………………….. .......9
1.1. Квалификация деяния, предусмотренного ч. 1 ст. 176 УК РФ ……………..9
1.1.1. Объект и предмет преступления ……………………………………………9
1.1.2. Объективная сторона преступления ……………………………………....22
1.1.3. Субъективные признаки состава преступления ………………………….31
1.2. Квалификация деяния, предусмотренного ч. 2 ст. 176 УК РФ ……………40
1.2.1. Объект и предмет преступления …………………………………………..40
1.2.2. Объективная сторона преступления …………………………………….. .45
1.2.3. Субъект и субъективная сторона преступления ………………………….50
2. Уголовно-правовая характеристика злостного уклонения от
погашения кредиторской задолженности (ст. 177 УК РФ)…………….........53
2.1. Объективные признаки состава преступления ……………………………. 53
2.2. Субъективные признаки состава преступления ……………………………69
3. Проблемы совокупности и разграничения составов преступлений,
предусмотренных ст. 176, 177 УК РФ, со смежными составами
преступлений …………………………………………………………………...72
3.1. Проблемы совокупности и разграничения преступлений,
предусмотренных ст. 176 УК РФ, со смежными составами преступлений …..72
3.2. Проблемы совокупности и разграничения преступления,
предусмотренного ст. 177 УК РФ, со смежными составами преступлений ..80
Заключение ………………………………………………………………………..82
Список использованных источников ……………………………………………88

ВВЕДЕНИЕ

Радикальное изменение уголовного законодательства является одним из условий для формирования в нашей стране государства с экономикой, основанной на равенстве ее субъектов, приоритете и гарантированности их прав, верховенстве закона и, как следствие этого, защищенной от преступных посягательств.
Накопленный опыт стран с развитой рыночной экономикой позволяет сделать вывод, что успешные экономические реформы возможны только в условиях, когда государство обеспечит надежные гарантии их некриминального осуществления. Экономическая ситуация в России особенна тем, что значительная часть гражданско-правовых институтов практически не может нормально функционировать без уголовно-правового обеспечения. Это необходимо для становления цивилизованных, а не криминальных рыночных отношений, для развития частного бизнеса, предпринимательской этики. для предупреждения злоупотреблений экономической свободой, а в конечном счете для предотвращения соци-альных конфликтов.
Так, финансово-кредитная система, обеспечивающая интересы государства, хозяйствующих субъектов, граждан, должна иметь свою защитную систему. Чтобы рынок исправно работал, необходимо использовать меры и экономического, и правового характера, заставляющие участников кредитных отношений действовать строго в рамках законов и подзаконных нормативных актов.
Уголовным кодексом 1996 г. впервые введена ответственность за неза-конное получение кредита и злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности (ст. 176, 177 УК РФ). Данные составы по содержанию непосредственно направлены на защиту сферы кредитования.
До введения УК РФ 1996 г. в действие факты обмана кредиторов при выдаче кредитов путем предоставления в банк минимума данных, фальшивых балансов, ложных сведений о своем финансовом и хозяйственном состоянии были довольно распространены, однако вопрос о возбуждении уголовного дела в таких случаях зачастую решался отрицательно. Это было связано с тем, что для наличия состава мошенничества необходим умысел на завладение имуществом или приобретение права на него уже в момент осуществления действий, повлекших передачу этого имущества виновному. В случаях же предоставления заемщиком кредитору необходимого минимума данных либо ложных сведений о своем позитивном хозяйственном состоянии доказать, что заемщик уже при оформлении кредита предполагал не возвращать его, было довольно затруднительно, а порой и невозможно. Появившаяся в Уголовном кодексе РФ ч. 1 ст. 176 отчасти должна была решить эту проблему, а норма, закрепленная в ч. 2 ст. 176 УК РФ (незаконное получение, а равно использование государственного целевого кредита не по прямому назначению), призвана решать задачи уголовно-правовой защиты интересов государства в части предоставления и расходования государственных средств, выделяемых на осуществление целевых программ, реализацию задач по нормальному функционированию самого государства.
За период проведения в нашей стране экономических реформ умышленное невыполнение заемщиками своих обязательств перед кредиторами приблизилось к «норме» взаимоотношений между хозяйствующими субъектами, кредитными организациями и гражданами.
Для защиты имущественных интересов кредиторов от преступных посягательств в УК РФ 1996 г. предусмотрены различные меры ответственности. Одна из них — это установление уголовной ответственности за прямое уклонение от исполнения судебного решения по погашению долга, предусмотренное ст. 177 УК РФ. Общественная опасность злостного уклонения от погашения кредиторской задолженности очевидна: оно не только нарушает порядок ведения экономической деятельности, но и причиняет крупный ущерб государству, иным кредито-рам.
Распространенность этих явлений уже нанесла и продолжает наносить значительный урон всему обществу, существенно снижая эффективность одного из наиболее важных финансовых инструментов экономического роста, препятствуя установлению благоприятного режима кредитования важнейших социальных программ в области жилищного строительства, образования, здравоохранения и т. д.
Отсутствие объективных условий для надлежащей и быстрой судебной защиты гражданско-правовыми средствами нарушенных прав кредиторов и иных заимодавцев способствовало появлению нового для России вида организованной преступной деятельности, связанной с самоуправным истребованием долгов, принудительным исполнением обязательств перед кредиторами.
В связи с такими обстоятельствами необходимость принятия уголовно-правовых норм, устанавливающих ответственность за незаконное получение кредита и злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности, была продиктована самой жизнью.
В первую очередь, при принятии этих норм преследовалась цель охраны кредитных ресурсов, принадлежащих различным собственникам, в том числе государству. И, конечно, была небезосновательная надежда на их эффективное применение в сфере отношений хозяйствующих субъектов.
К сожалению, можно констатировать, что и с принятием этих самостоятельных уголовно-правовых норм окончательно не решена проблема привлечения к ответственности лиц, виновных в совершении данных преступлений, поскольку у правоприменителя появились затруднения в практическом применении указанных статей, что подтверждают и материалы данной работы.
При широкой распространенности исследуемых явлений очень высока их латентность (80-90%).
Актуальность выбранной темы состоит в том, что появление и развитие конкретных правовых норм связано с объективными потребностями общества. Это касается и указанных норм, так как проблему защиты интересов государства, отдельных экономических субъектов от преступных посягательств со стороны недобросовестных участников экономического хозяйства можно назвать одной из наиболее острых. А с учетом международного опыта уголовно-правового противодействия преступлениям в сфере кредитования данный вопрос и в ближайшие годы останется весьма актуальным.
Проблемы применения норм ст. 176, 177 УК РФ 1996 г. заключаются в слабой научной разработке элементов составов данных преступлений и как следствие недостаточности обоснованных рекомендаций по квалификации.
В изданных в последние годы учебниках, методических пособиях и руководствах по расследованию и квалификации, ст. 176 (незаконное получение кредита) и 177 (злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности) прокомментированы большей частью недостаточно полно. Мало того, по содержанию комментарии авторов в различных изданиях часто противоречат друг другу, что осложняет применение рассматриваемых уголовно-правовых норм работниками правоохранительных органов.
Кроме этого, сложности в применении данных статей связаны и с не-достатками редакционной формулировки этих уголовно-правовых норм, что, естественно, во многих случаях затрудняет привлечение виновных в совершении рассматриваемых деяний к уголовной ответственности.
Таким образом, принятие нового уголовного законодательства, недостаточные изученность и разработанность теоретических и практических проблем уголовной ответственности за преступления, предусмотренные ст. 176, 177 УК РФ 1996 г., необходимость дальнейшего совершенствования законодательства, а также практики его применения определяют актуальность такого рода работ как в научном, так и в практическом аспекте.
Преступления в сфере кредитных отношений не относятся к числу особо распространенных, так как, учитывая принимаемые государством меры по контролю и надзору за данной сферой правоотношений желающих заняться данным видом деятельности незаконно не так много. Однако с начала действия Уголовного кодекса РФ 1996 г. в России возбудили по ст. 176 и 177 УК РФ 43498 уголовных дел в отношении 42857 человек и данные преступления имеют тенденцию к небольшому росту из-за доступности в современных условиях кредитных операций.
В разработке данного вопроса в разное время принимали участие видные российские ученые, такие как, Волженкин Б.В. Алексеев С.С., Васильев А.С., Лебедев В.М., Томина В.Т., Сверчков В.В., Мазур С.Ф., Панкратов Ф.Г., Серегин Т.К., Тюнин В.И., Черников, В.С., Черникова Е.В., но по сей день остается множество нерешенных вопросов в данной области, что и вызывает живейший интерес.
Объектом исследования являются общественные отношения, возни-кающие в связи с привлечением к уголовной ответственности за преступления в кредитной сфере.
Предметом исследования выступают соответствующие уголовно-правовые нормы; нормы отраслевого законодательства, регламентирующие сферу кредитных отношений; материалы судебной практики; монографическая и периодическая литература по теме.
Цель исследования - всесторонний анализ вопросов привлечения к уголовной ответственности за преступления в сфере кредитных отношений.
Задачи исследования обусловлены его целями, к ним относятся:
- рассмотрение особенностей уголовно-правовой характеристики пре-ступлений, посягающих на кредитные отношения;
- выявление проблем, связанных с квалификацией указанных преступ-лений;
- выработка предложений по совершенствованию законодательства в данной сфере.
Комплексный характер исследования предопределил потребность ис-пользования широкого круга источников, относящихся к трудам известных отечественных ученых в области общей теории права, уголовного и гражданского права, криминологии.

В теории уголовного права под общественно опасным последствием понимается вред, причиненный общественным отношениям, охраняемым уголовным законом, в результате совершенного общественно опасного деяния. Содержание общественно опасных последствий определяется содержанием объектов, вредные изменения в которых они производят. «При этом конечный элемент объективной стороны — преступное последствие должно быть однородно по характеру вреда с тем общественно опасным действием (бездействием), которое предусмотрено данной нормой уголовного права».
По конструкции составы преступлений, предусмотренные ст. 176 УК РФ, являются материальными, и преступления считаются оконченными в момент причинения крупного ущерба, который является конститутивным признаком объективной стороны и причиняется, по смыслу ч.1 ст. 176 УК РФ, кредитору, а по ч. 2 ст. 176 УК РФ гражданам, организациям или государству. Кроме того, по мнению Н.А. Лопашенко, по ч. 1 ст. 176 УК РФ ущерб может быть причинен помимо кредитора государству, другим хозяйствующим субъектам и т. д.
Для преступлений, сконструированных законодателем по типу «материальных», т. е. для признания которых оконченными требуется наступление последствий, непосредственно предусмотренных в диспозиции уголовно-правовой нормы, важное значение имеет то обстоятельство, как указанный признак описан в составе преступления.
Не вызывает трудностей ситуация (при квалификации деяний), когда в законе указан исчерпывающий объем признаков, характеризующих общественно опасные последствия. Это позволяет однозначно установить характер и размер последствий. И наоборот, наибольшее затруднение вызывают те случаи, когда законодатель ограничивается лишь ссылкой на значительный ущерб, крупный ущерб, существенный вред, тяжкие последствия, не раскрывая эти признаки и не давая критериев для отнесения к таковым конкретных случаев наступления последствий.
С одной стороны, понятно стремление законодателя учесть наибольшее количество возможных вариантов причинения такого рода вреда или наступления последствий определенного характера. Но, не устанавливая критериев (прежде всего стоимостных), законодатель тем самым препятствует применению закона либо делает возможным отнесение деяния к разряду преступных, основываясь не на законе, а на правосознании лица, применяющего закон. Иными словами, основанием уголовной ответственности является не совокупность строго установленных законом признаков преступного деяния (состав преступления), а некая совокупность признаков, формируемых, по сути, произвольно.
Понятие и критерии «крупного ущерба» законодателем в преступлениях, предусмотренных ст. 176 УК РФ, не определены. Как полагает Б.В. Волженкин, решение о неуказании на размер ущерба было принято, поскольку финансовое положение обманутых кредиторов может быть весьма различным. На этот момент, правда, указывали еще при разработке Проекта УК РФ Л.Д. Гаухман и С.В. Максимов. Однако именно неопределенность понятия «крупный ущерб» вызывает неоднозначное толкование данного последствия и как результат приводит к проблемам при квалификации.
В подтверждение же мнения о том. что отсутствие формального определения стоимостных параметров (указанных преступных последствий, являющихся конструктивным признаком различных составов преступлений) вызывает трудности при квалификации, можно привести противоречивые рекомендации ученых и практиков по определению понятий крупного ущерба, причиненного гражданину, организации (юридическому лицу), государству.
По мнению В.П. Верина. при оценке ущерба как крупного необходимо учитывать как сумму незаконно полученного кредита, так и финансовое положение обманутых кредиторов.
А.В. Яковлев предлагает рассматривать в качестве крупного ущерба такие случаи, когда незаконное получение кредита существенно ухудшило экономическое положение банка или иного кредитора. Эта позиция вызвала горячую критику со стороны В.Д. Ларичева.
Б.В. Волженкин говорит о том, что такой ущерб, прежде всего, связан с невозвращением денежных средств, выданных заемщиком по кредитному договору, неуплатой процентов или несвоевременным возвращением кредита.
Другие авторы приводят в качестве примеров конкретные ситуации, характеризующие, по их мнению, причинение крупного ущерба. Так, называются следующие возможные последствия незаконного получения кредита: банкротство организации-кредитора, нарушение режима его нормальной работы, включая срыв запланированных сделок, важных для региона и государства коммерческих переговоров и заключения значимых коммерческих контрактов; снижение финансового оборота; вынужденная неуплата налогов, невыполнение других принятых на себя обязательств; необходимость проведения вынужденного сокращения штатов и т. д.
В настоящее время ущерб исчисляется с учетом, как утраченного имущества, так и неполученных доходов (в отличие от мошенничества, где размер хищения определяется стоимостью похищенного). При мошенничестве никакого кредита и вовсе не будет, так как отсутствует сам факт договора (воля преступника не направлена на вступление в обязательство). При мошенничестве обязательство возникает не из договора, а из причинения вреда, и ущерб, по общему правилу, причиняется в виде утраты имущества (обусловленные проценты мошенник платить не должен). При кредитном обмане договор и обязательство существуют, хотя сделка и является оспоримой (кредитор, если пожелает, может в соответствии со ст. 179 ГК РФ обратиться в суд с требованием о признании ее недействительной). Таким образом, в данном правоотношении договорное обязательство трансформируется в деликтное (ущерб, причиненный преступлением) в части неисполненного обязательства и невозмещенных убытков.
Рассмотрим подробнее вопрос о соотношении понятий, используемых гражданским и уголовным правом для обозначения негативных последствий: имущественного вреда, структуры ущерба, его составляющих и видов.
В уголовном праве для правильной квалификации преступлений традиционно выделялись прямой ущерб и неполучение должного (упущенная выгода). Гражданский кодекс в качестве одного из способов защиты гражданских прав предусматривает возмещение убытков (ст. 12 ГК РФ). При этом виды убытка различаются в зависимости от того, представляют ли они собой:
а) расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права;
б) утрату или повреждение его имущества (реальный ущерб);
в) неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода) (ч. 2 ст. 15 ГК РФ).
Как видно из сказанного выше, понятие «ущерб», используемое в уголовном законодательстве для обозначения имущественных последствий преступления, значительно уже понятия «убыток», используемого гражданским правом для обозначения подлежащего возмещению имущественного вреда.
На данный момент бесспорным является тот факт, что для квалификации такого вида преступных деяний, как, например, хищений, значение имеет размер похищенного (т. е. стоимость имущества в его денежном выражении на момент совершения преступления). Никакие другие виды убытка при определении размеров хищения (кроме прямого ущерба) при квалификации не учитываются.
Имущественные последствия преступлений в виде упущенной выгоды характеризуются тем, что потерпевший в результате преступления не получает того имущества или денег, которые он вправе получить в силу закона, договора или иного законного основания.
В уголовном праве грань между прямым ущербом и упущенной выгодой зависит от того, находилось ли в фондах собственника (в обладании потерпевшего) имущество (деньги, ценные бумаги, иные материальные ценности), которое подверглось изъятию, повреждению, уничтожению или передаче. Юридическое значение (в том числе для квалификации преступления) имеет не только сумма ущерба, но и то, в чем конкретно выразился этот ущерб.
В правоприменительной практике и юридической литературе сформировался такой подход к оценке ущерба, который предполагает отнесение его к крупному: материальный ущерб большей величины при упущенной выгоде и меньшей — при реальном ущербе. В подтверждение этого вывода можно сослаться на мнение Г.А. Кригера, анализирующего аналогичное положение применительно к разграничению хищения и причинения имущественного ущерба путем обмана и злоупотребления доверием без признаков хищения. Учет законодателем именно этого объективного обстоятельства прослеживается в санкциях статей, предусматривающих наказание за различные преступления, обязательным признаком которых выступает имущественный ущерб в том или ином его выражении.
Следует заметить, что вопросы, касающиеся размеров (суммы) ущерба и установления причинной связи между деянием и наступившими последствиями в преступлениях, где имеется ситуация, когда виновный, удерживающий имущество или деньги, в силу названных оснований обязан передать их потерпевшему (ст. 165, 194 УК РФ и др.), не вызывает затруднений, поскольку ответ на них вытекает из перечисленных законных оснований. И совсем иная ситуация возникает, когда в результате совершения каких-либо преступных действий (бездействия) потерпевший не получает доход, который он мог или должен был бы получить от третьих лиц, если бы указанные деяния не были совершены, при этом в результате их совершения потерпевшему, как правило, причиняется и прямой материальный ущерб. В этой ситуации решение тех же вопросов значительно затрудняется, поскольку в законодательстве нет достаточной ясности, в частности, по следующим вопросам: какого вида ущерб должен учитываться при квалификации; как быть, если размер неполученных доходов не поддается прямому подсчету или требует компетентного подтверждения (экспертизы); какова должна быть вероятность получения этих доходов, достаточная для установления причинной связи, и ее (вероятности) критерии.
Установление и доказывание всех этих моментов имеет важное (и обязательное — в силу п. 4 ст. 68 УПК РСФСР (п. 4 ч. 1 ст. 73 УПК РФ)) значение для квалификации деяния, поскольку любые «неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого» (ч. 3 ст. 49 Конституции РФ).
Следующее, на чем необходимо остановиться. Среди экономических оснований криминализации деяний в сфере экономической деятельности основное место принадлежит стоимостным критериям преступности и наказуемости деяний, совершаемых в указанной выше сфере, поскольку, как уже говорилось, ущерб от этих деяний выражается в материальном виде, а указание на критерии наказуемости осуществляется в законе посредством установления имущественных санкций. Выступая в качестве конструктивного признака состава преступления, стоимостные критерии преступности деяния являются одновременно и главными критериями разграничения преступного деяния и иных правонарушений, совершаемых в сфере экономической деятельности. И специфичность экономических преступлений заключается в том, что они причиняют или создают угрозу причинения имущественного вреда, выражающегося стоимостным значением последствий или Деяния.
Таким образом, для преступлений, совершаемых в сфере экономической деятельности, именно количественные показатели, являясь обязательным признаком состава преступления, во многом определяют их качественное отличие от правонарушений. Деяние становится преступлением лишь при достижении определенного уровня или при ущербе определенного размера, величина которых (уровня или размера) выражается количественным значением стоимостных критериев.
В этом случае преступность деяния определяется размером последствий имущественного характера, который выражается, прежде всего, в стоимостной оценке причиненного ущерба.
1.1.3. Субъективные признаки состава преступления
Содержание субъективной стороны раскрывается с помощью таких юридических признаков, как вина, мотив и цель.
Безусловно, актуален вопрос о форме вины при незаконном получении кредита. Исходя из содержания ч. 2 ст. 24 УК РФ (в редакции Закона «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» от 25 июня 1998 г.) можно прийти к выводу, что при незаконном получении кредита субъективное отношение виновного к общественно опасным последствиям этого преступления возможно как в форме умысла, так и в форме неосторожности. Однако в результате систематического и логического толкования ст. 176 УК РФ и изучения соответствующего научно-исследовательского материала можно утверждать, что преступления, предусмотренные ст. 176 УК РФ, совершаются умышленно.
Действительно, особую сложность при квалификации преступлений представляет доказывание умысла субъектов преступления, а это, как правило, руководители организаций, при совершении правонарушений. Таковы издержки конструкций статей 176, 177 уголовного закона, принятого законодателем. Анализ постановлений о прекращении производства по уголовным делам свидетельствует о том, что у правоприменителя не находится аргументов для парирования доводов со стороны возможных субъектов преступления: некомпетентность или недобросовестность при выполнении служебных обязанностей, выражающиеся в незнании требований действующих законов, экономического потенциала своих партнеров по бизнесу, в том числе и иностранных партнеров. Завладевая денежными средствами не напрямую, а от имени юридического лица, субъект преступления придает своим действиям легитимный характер, вытекающий из договорных отношений между банком и юридическим лицом, и совершение сделки в абсолютном числе случаев не имеет формальных правонарушений. Сложность доказывания умысла в действиях подозреваемых усугубляется и тем, что собственником денежных средств формально становится юридическое лицо, распоряжающееся денежными средствами. Большинство организаций действуют в форме хозяйственных обществ (с ограниченной ответственностью или акционеров), руководящими органами которых являются собрания участников-акционеров и иные коллегиальные органы, которые принимают непосредственные решения о проведении тех или иных финансовых операций.
Таким образом, и определение вида умысла в субъективной стороне состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 176 УК РФ, вызывает известную трудность. С одной стороны, лицо, сознающее недостаточные финансовые возможности для погашения кредита, не может не предвидеть высокую вероятность его невозвращения. С другой — желание причинить реальный ущерб означает, что лицо стремится безвозмездно обратить кредит в пользу свою или других лиц, а значит, его действия подпадают под состав преступления, предусмотренный ст. 159 УК РФ (мошенничество).
В юридической литературе подходы к данной проблеме следующие.
Одни исследователи (например, А.Э. Жалинский, Б.В. Волженкин, И.В. Шишко) полагают, что данное преступление совершается с косвенным умыслом, т. е. лицо осознает общественную опасность своих действий и безразлично относится к наступлению последствий или сознательно их допускает и не желает их наступления.
Другие (например. Н.А. Лопашенко) считают, что данное преступление совершается как с прямым, так и с косвенным умыслом, т. е. «виновный сознает, что получает кредит на обычных или льготных условиях путем обмана кредитора, предоставления ему заведомо ложных сведений о своем хозяйственном либо финансовом положении, предвидит возможность или неизбежность наступления крупного ущерба правоохраняемым интересам и желает их наступления, или не желает, но сознательно их допускает либо безразлично относится к их наступлению». Такой подход неприменим, поскольку наличие прямого умысла на причинение ущерба свидетельствует не о преступлении, предусмотренном ст. 176 УК РФ, а о хищении.
А.Н. Гуев отстаивает только прямой умысел, обращая внимание на прямое указание закона о «заведомо» ложных сведениях. Здесь следует указать на то, что действительно при совершении рассматриваемых деяний лицо осознает общественную опасность своих действий и желает совершить их. Однако так как составы преступлений, предусмотренных в ст. 176 УК РФ, являются материальными, вина должна определяться по отношению к последствиям.
Совершенно исключительный подход к определению формы вины у П.Н. Панченко, который считает, что субъективная сторона в рассматриваемом преступлении — прямой умысел по отношению к незаконному получению кредита либо льготных условий кредитования и умысел или неосторожность по отношению к причинению ущерба. И.В. Шишко такое решение признает неприемлемым на том основании, что «последствие является конститутивным, а не квалифицирующим признаком объективной стороны преступления, в связи с чем двойная форма вины, согласно ст. 27 УК РФ, исключена». Однако П.Н. Панченко прав по существу, но не по закону. Действительно, получение кредита, либо льготных условий кредитования, в смысле ст. 176 УК РФ, происходит только умышленно, точнее прямо умышленно, а отношение к наступлению последствий возможно как умышленное, так и неосторожное, чаще всего это преступное легкомыслие. Так как, получая незаконно кредит, заемщик рассчитывает его вернуть, но не всегда расчет оказывается верным, в связи с чем причиняется ущерб. Статья же 176 УК РФ сформулирована таким образом, что по отношению к последствиям может быть лишь косвенный умысел. Только изменив конструкцию состава преступления, включив в него указание на неосторожное причинение вреда, мы сможем сказать, что позиция П.Н. Панченко является правильной, даже с учетом изменений в ч. 2 ст. 24 УК РФ.
Особенность волевого момента умысла в рассматриваемых преступлениях заключается в том, что лицо, получившее кредит или льготные условия кредитования, не желает наступления вредных последствий, но сознательно их допускает или относится к их наступлению безразлично.
Поэтому, обобщая мнения, можно заключить, что если строго следовать толкованию данной нормы, то не вызывает возражений лишь позиция ученых, отстаивающих косвенный умысел.
В данном случае установление вида умысла имеет принципиальное юридическое значение. Речь, в частности, идет о неоконченной преступной деятельности, которая, как известно, возможна лишь при прямом умысле.
Поэтому при решении данного вопроса указанным способом, во-первых, исключается возможность покушения на совершение данного преступления, а во-вторых, ответственность будет наступать лишь в случае причинения ущерба кредитору.
Следует четко различать преступные последствия как конечную цель или как средство для достижения цели, свойственные прямому умыслу, и преступные последствия как побочный, не являющийся его целью результат деятельности лица, присущие косвенному умыслу.
В новой законодательной формулировке косвенного умысла наряду с сознательным допущением общественно опасных последствий упоминается безразличное к ним отношение. Такой вариант волевого отношения к преступным последствиям наиболее типичен для рассматриваемого вида преступлений и соответствует форме предвидения, которая обозначена в законе словом «возможность». Эта форма предвидения, кстати, также наиболее типична для косвенного умысла. Возможность в отличие от неизбежности наступления последствий предполагает лишь вероятность их наступления. Ее степень может быть различной, однако в любом случае субъект осознает, что последствия могут как наступить, так и не наступить.
Если ситуация исключает возможность ненаступления последствий, следует говорить о неизбежности их наступления, что свидетельствует не о безразличном отношении, а о сознательном их допущении. Таковы неумолимые законы формальной логики. Таким образом, двум видам волевого момента косвенного умысла соответствуют два вида его интеллектуального момента. Предвидению возможности наступления общественно опасных последствий соответствует безразличное к ним отношение. В тех редких случаях, когда лицо при косвенном умысле предвидит неизбежность наступления последствий, волевой момент может выражаться лишь в сознательном их допущении. Предвидение же возможности наступления последствий с сознательным их допущением логически несовместимо.
Вина является ядром субъективной стороны и обязательным признаком любого преступления. Но она не дает ответа на вопрос, почему и зачем виновный совершил преступление. На эти вопросы отвечают мотив и цель — факультативные признаки субъективной стороны.