ВНУТРЕННЯЯ РЕЧЬ И ЕЕ ОСОБЕННОСТИ

Предметом исследований является формирование, структура, механизмы внутренней речи. ...

Целью данного исследования является теоретическое обоснование особенностей внутренней речи.
Задачей данной работы является изучение теоретических основ внутренней речи, особенностей ее формирования, структуры и механизмов.
Объектом исследования являются психологические особенности внутренней речи.

В отечественной психологии общепризнанным является положение о том, что наши мысли существуют в языковой оболочке и тогда, когда мы думаем молча, то есть, не выражаем их в громкой речи или на письме. Языковые средства, с помощью которых осуществляется внутренняя работа нашей мысли, имеют форму внутренней речи.
Роль внутренней речи не исчерпывается работой мысли. За исключением, возможно, элементарных чувственных впечатлений и эмоций, она участвует во всей психической деятельности человека, в большей или меньшей степени связана со всеми психическими процессами.

Выяснить что такое внутренняя речь, пытался и П. Я. Гальперин. "Внутренней речью в собственном понимании слова, - пишет он, - может и должен называться тот скрытый языковой процесс, который ни самонаблюдением, ни регистрацией языково-двигательных органов уже не открывается. Эта собственная внутренняя речь характеризуется не фрагментарностью и внешней непонятностью, а новым внутренним строением - непосредственной связью звукового образа слова с его значением и автоматическим течением, при котором собственно языковой процесс остается за пределами сознания; в последнем хранятся только отдельные его компоненты, которые и выступают без видимой связи с остальной речью и на фоне вроде бы свободных от нее значений, словом, в причудливом виде "чистого мышления" [3].
Как видим, здесь П. Я. Гальперин говорит о "собственной, внутренней, речи", "внутренняя речь в собственном понимании слова". Эта речь появляется, по мнению П. Я. Гальперина, на 5-м, последнем этапе формирования умственных действий, на котором языковой процесс становится автоматическим, исходит из сознания, становится в полном смысле внутренним". Все же остальное, что предшествует этому этапу, однако осуществляется в уме, это - "внешняя речь о себе", которая является средством "явно языкового и произвольного мышления". "Внешняя речь о себе" характеризуется беззвучным проговариванием слов с его четким словесно-понятийным членением.
Таким образом, получается:
- собственно внутренняя речь;
- беззвучное проговаривание слов, которое является "внешней речью о себе".
Первое - это деятельность, которая лежит за пределами сознания, никак не проявляется и не фиксируется, "речь без языка" [7].
Но если внутренняя речь - только то, что находится за пределами сознания, то есть бессознательное или подсознательное, оно может быть лишь формой умственного навыка, а не умственного действия, не мышления, поскольку мышление - деятельность сознательная, и человеческое сознание наиболее полно раскрывается в мышлении. Если внутренняя речь - недостижимый для сознания процесс, то из него следует исключить внутренний диалог, всю внутреннюю подготовку процесса обмена мнениями, сознательно управляемое и контролируемое рассуждение, то есть то, что никто не назвал бы внешней речью.
П. Я. Гальперин отмечает, что регистрация речевых движений и самонаблюдение не выявляют участия языка в процессах мышления только тогда, когда интеллектуальная деятельность не встречает на своем пути трудности. С этим можно согласиться, это утверждается исследованием языковых кинестезий во время выполнения стереотипных, легких, знакомых умственных задач. И из этого никак не следует, будто мы имеем дело с внутренней речью только тогда, когда мыслительная деятельность не встречает трудностей, а когда она их встречает, мы имеем дело с "внешней речью о себе".
С концепцией П. Я. Гальперина нельзя согласиться. Ю. А. Самарин вполне справедливо замечает, что П. Я. Гальперин реформирует понятие внутренней речи: "Следуя П. Я. Гальперину, внутренняя речь - это речь, которая выходит за пределы сознания, лишена сознательного контроля, речь без языка, а умственные действия - это действия "в уме", однако без участия разума, то есть такие, которые тоже выходят за пределы сознания..." [7].
Во внутренней речи не все подконтрольно, не все осознается в каждом пункте этого процесса. Как правило, она - средство, а не цель. Наше сознание часто не направляется на языковую форму как таковую, последняя далеко не всегда выступает и объектом для самонаблюдения. Кроме того, самонаблюдение - не настолько надежное, адекватное средство научного познания внутренней речи, чтобы ему можно было вполне доверять. Внутренняя мыслительная деятельность является сознательной, а, следовательно, осознанной. Но из-за этого она не перестает быть внутренней деятельностью, не становится внешней деятельностью о себе.
По П. Я. Гальперину, внутренняя речь характеризуется непосредственной связью звукового образа слова с его значением, но есть "внешняя речь о себе" тоже молчаливая, незвучащая, следовательно, ей тоже свойственно "новое внутреннее строение", и, следовательно, она тоже внутренняя. Получается, что в термине "внешняя речь о себе" нет нужды, он только вносит путаницу в понимание внутренней и внешней речи, поскольку "внешняя речь о себе" не может выполнять функцию общения, потому что в действительности она уже не является внешней.
Чтобы избавиться от этой неразберихи, следует выделить то главное, что характеризует внутреннюю речь как специфическое явление.
Языковая деятельность человека - это единый процесс, подчиняющийся определенным закономерностям рефлекторной работы мозга. Но положение о единстве речевой деятельности не отрицает того общеизвестного факта, что она может осуществляться в различных формах, среди которых различается обычная громкая, или внешняя, и внутренняя речь. Последняя характеризуется, прежде всего, беззвучностью; она преимущественно скрыта, то есть, не рассчитана на непосредственное восприятие другими людьми. Она вторична, производная от внешней.
Но вторичность внутренней речи, ее беззвучия и другие признаки обусловлены ее функциональными особенностями, которые и должны быть положены в основу анализа этого вида речевой деятельности.
Главная специфическая особенность внутренней речи заключается в специфичности, своеобразии тех функций, которые она выполняет. Если обычная - устная и письменная - речь выполняет функцию общения и обмена мнениями, то внутренняя речь непосредственно этой функции не выполняет. Она выполняет психологически внутренние функции: внутренней работы мысли, планирования, подготовки процесса общения и обмена мнениями.
Функциональным своеобразием внутренней речи предопределяется своеобразие ее структурно-динамических и семантических особенностей, т.е. тех особенностей, которые взяты некоторыми авторами за основу понимания внутренней речи и поэтому не обеспечивают ее адекватного понимания.
Не принимая во внимание характеристики внутренней речи со стороны ее функций, нельзя преодолеть односторонности в ее изучении, неправомерного подчеркивания каких-то одних ее особенностей и недооценки других, игнорирование функциональной специфики внутренней речи неизбежно приводит к отрицанию ее своеобразия как особого вида речевой деятельности и даже к отрицанию существования самой внутренней речи.
Речь возникла из потребности общения объединенных в общество людей. Но речь, как историческая категория, не оставалась неизменной - она развивалась вместе с обществом, которому принадлежала. Ее развитие шло через обогащение языкового материала, словарного состава, изменения и совершенствования грамматической структуры. Оно шло также через дифференциацию функций и формирования, по мере усложнения процесса общения и порождаемых им новых потребностей, новых видов речи и внутренней речи в частности.
2. Формирование и структура внутренней речи
Внутренняя речь является необходимым этапом подготовки к внешней, развернутой речи. Для того чтобы перевести симультанную семантическую запись в сукцессивно организованный процесс речевого высказывания, необходимо, чтобы она прошла специальный этап - этап внутренней речи.
На этом этапе внутренний смысл переводится в систему развернутых синтаксически организованных речевых значений, симультанная схема "семантической записи" перекодируется в организованную структуру будущего развернутого, синтаксического высказывания.
Этот процесс перевода исходного замысла или мысли в плавный сукцессивный процесс речевого высказывания совершается не сразу. Он требует сложного перекодирования исходной семантической записи в речевые синтагматические схемы, и именно поэтому Л.С. Выготский говорил о том, что мысль не воплощается в слове, а совершается в слове. Решающую роль в этом процессе играет внутренняя речь.
Известно, что внутренняя речь возникает у ребенка в тот момент, когда он начинает испытывать определенные затруднения, когда возникает необходимость решить ту или другую интеллектуальную задачу. Известно далее, что эта внутренняя речь появляется относительно поздно из ранее развернутой внешней речи, на первых этапах обращенной к собеседнику, а на дальнейших этапах обращенной к самому себе. Формирование внутренней речи претерпевает ряд этапов. Она возникает путем перехода внешней речи сначала во фрагментарную внешнюю, затем в шепотную речь и лишь после этого, наконец, становится речью для себя, приобретая свернутый характер.
Известно, что по своему морфологическому строению внутренняя речь резко отличается от внешней: она имеет свернутый, аморфный характер, а по своей функциональной характеристике является, прежде всего, предикативным образованием. Предикативный характер внутренней речи и является основой для перевода исходного "замысла" в будущее развернутое, синтагматически построенное речевое высказывание. Внутренняя речь включает в свой состав лишь отдельные слова и их потенциальные связи. Так, если во внутренней речи есть слово "купить", то это означает, что одновременно во внутреннюю речь включены все "валентности" этого слова: "купить что-то", "купить у кого-то" и т.д. Именно эта сохранность потенциальных связей элементов или "узлов" первичной семантической записи, имеющихся во внутренней речи, и служит основой развернутого речевого высказывания, которое формируется на ее основе. Следовательно, свернутая внутренняя речь сохраняет возможность вновь развертываться и превращаться в синтагматически организованную внешнюю речь.
Таким образом, внутренняя речь является существенным звеном в процессе превращения исходного замысла или симультанной "семантической записи", смысл которой понятен лишь самому субъекту, в развернутую, протекающую во времени, синтагматически построенную систему значений.
В течение длительного времени внутренняя речь понималась как речь, лишенная моторного конца, как "речь про себя". Предполагалось, что внутренняя речь в основном сохраняет структуру внешней речи; функция этой речи оставалась неясной.
Однако в конце 20-х годов XX века работами Л.С. Выготского в учение о "внутренней речи" были внесены коренные изменения.
Исходными для анализа формирования внутренней речи и той роли, которую она играет в поведении ребенка, послужили известные наблюдения Л. С. Выготского над поведением ребенка 3 - 5 лет в ситуации, когда он встречается с затруднениями при выполнении какого-нибудь задания. Ребенку, например, нужно свести рисунок через наложенную на него папиросную бумагу или обвести его цветным карандашом. Если выполнение этой задачи встречало препятствие (например, экспериментатор незаметно удалял кнопку, которой была приколота калька к сводимому ребенком рисунку) и перед ребенком, следовательно, возникало затруднение, он начинал говорить. Эта речь ребенка, казалось бы, не была обращена к посторонним людям. Он говорил даже тогда, когда в комнате никого не было. Иногда ребенок обращался к экспериментатору с просьбой помочь ему, иногда он как бы описывал возникшую ситуацию, спрашивая себя, как ему выполнить эту задачу. Типичными для ребенка в этой ситуации были такие высказывания: "Что же делать? Вот бумага скользит, а ведь кнопочки-то нет, что же делать, как мне ее прикрепить?" и т.д. [2].
Таким образом, речь ребенка сначала описывала затруднения, а затем планировала возможный выход из них. Иногда ребенок начинал фантазировать, сталкиваясь с подобной задачей, и пытался разрешить ее в речевом плане.
Внутренняя речь не является просто речью про себя, как думали психологи в течение нескольких поколений, считавшие, что внутренняя речь - это та же внешняя речь, но с усеченным концом, без речевой моторики, что она представляет собой "проговаривание про себя", строящееся по тем же законам лексики, синтаксиса и семантики, что и внешняя речь.
Думать так было бы величайшей ошибкой. Подобное представление ошибочно хотя бы потому, что такая "речь про себя" была бы дублированием внешней речи. В подобном случае внутренняя речь протекала бы с той же скоростью, что и внешняя. Однако известно, что интеллектуальный акт, принятие решения, выбор нужного пути происходят довольно быстро, иногда буквально в десятые доли секунды. В этот краткий период никак нельзя проговорить про себя целую развернутую фразу и тем более, целое рассуждение. Следовательно, внутренняя речь, выполняющая регулирующую или планирующую роль, имеет иное, чем внешняя, сокращенное строение. Это строение можно проследить, изучая путь превращения внешней речи во внутреннюю [4].
Речь ребенка, возникающая при любом затруднении, строится в определенной последовательности. Сначала его планирующая речь носит полностью развернутый характер ("Бумажка-то скользит, как же мне сделать, чтобы она не скользила?"; "Где бы мне кнопочку достать?"; "Может быть, послюнить бумажку?" и т.п.). Затем она сокращается, становится фрагментарной, и тогда во внешней шепотной речи проявляются только обрывки этой ранее развернутой речи ("А вот бумажка-то... она скользит... а как же... вот бы кнопку..." или даже: "бумажка", "кнопка", "а как же").
Если внимательно проследить структуру речи, переходящей из внешней во внутреннюю, можно констатировать, во-первых, то, что она переходит из громкой в шепотную, а затем и во внутреннюю речь, во-вторых, что она сокращается, превращаясь из развернутой во фрагментарную и свернутую. Все это дает возможность предполагать, что внутренняя речь имеет совершенно другое строение, чем внешняя.
3. Механизмы внутренней речи