Элементы магического реализма Маркеса по произведению

Насыщен роман Маркеса и описаниями сенсорного восприятия. Вот так, к примеру, Маркес описывает любовный недуг героя:
«Когда Флорентино Ариса увидал ее в первый раз, мать сразу догадалась раньше, чем он ей рассказал, потому что он совсем перестал разговаривать, потерял аппетит и ночами напролет ворочался в постели» .
На первый взгляд может показаться, что роман Маркеса носит вполне себе житейский характер. Однако это впечатление обманчиво. Как справедливо отмечает Г. Гайлит, весь роман наполнен «снастями магического реализма» . Читатель может их не узнавать, но попадается в эти сети невольно, начиная восторгаться магикой слов, необычностью сюжета и экзотикой южноамериканской жизни. И неожиданно Маркес помещает читателя в какой-то неземной запредельности полной символическими п ...

Эссе 3
Список литературы 9

Термин «магический реализм» впервые предложил немецкий искусствовед Франц Ро, причем, сначала он относился к живописи, изобразительному искусству, далее этот термин поддержал Х. Ортега-и-Гассет, на сегодняшний день магический реализм является одни из самых самобытных, интересных течений в прозе Латинской Америки.
В 1949 году в предисловии к повести «Царствие земное» Алехо Карпентьером было представлено собственное видение «реальности чудесного», предложена сама концепция «магического реализма», которая заключена в следующих моментах:
а) Сама реальность Латинской Америки (история, география, этнический состав, культура) является органически «чудесной»;
б) Наличие большого количества чудесных деталей в современной латиноамериканской прозе обусловлено верным отражением чудесной действител ьности континента;
в) Также можно говорить о противопоставлении «чудесного» латиноамериканского искусства «чудесному» литературы европейской как подлинное мнимому, естественное – искусственному;
г) «Мир чудесного» является одним из основных отличительных свойств латиноамериканской литературы .

Далее мы обратимся к анализу романа «Любовь во время чумы» Г. Маркеса, рассмотрим, каким образом элементы магического реализма отразились в данном произведении.«Любовь во время чумы» - это поистине блистательный роман Габриэля Гарсиа Маркеса, в котором нашли свое проявление многие элементы магического реализма.С одной стороны, в данном произведении Маркес описывает нам старомодную историю любви, которая, изящно собрана «из частей часового механизма романтической прозы (тайные любовные письма, безответные страсти, шумные уверения в вечной преданности и долгие медовые месяцы меланхолии, проведенные в море), и анатомией любви во всех ее формах»: а именно, речь идет о бьющей через край, иррациональной любви юных и выдержанной любви людей, которые пережили уже потерю и печаль; возвышенной любви, увековеченной поэтами, и любви без любви, обретенной в борделях и мотелях; супружеской любви и любви, нарушающей супружескую верность, духовной любви, физической любви, даже любви, похожей на холеру в ее симптомах и ее боли.В романе «Любовь во время чумы» встречается достаточно много фантастических элементов, которые при том обретают символическое значение.Например, многие фантастические моменты связаны с попугаем, в качестве примера можно привести следующий эпизод: «Он уже не помнил, что у него был попугай из Парамарибо, которого он любил как человека, когда неожиданно услышал: «Королевский попугай». Услышал очень близко, почти рядом, и сразу же увидел его на нижней ветке мангового дерева. - Бесстыдник, - крикнул доктор Урбино. Попугай ответил точно таким же голосом: - От бесстыдника слышу, доктор. Он продолжал разговаривать с попугаем, не теряя его из виду, а сам осторожно, чтобы не спугнуть, сунул ноги в туфли, поднял на плечи подтяжки и спустился в еще мокрый и грязный двор, нащупывая дорогу палкой, чтобы не споткнуться на трех ступенях террасы. Попугай не шелохнулся. Он сидел так низко, что доктор протянул ему палку, ожидая, что попугай пересядет на серебряный набалдашник, как, бывало, делал, но тот отскочил». Попугай в романе обретает человеческие черты, он и является символом предстоящего конца, смерти героя романа. Маркес очень часто использует прием олицетворения, который помогает ему создавать эти магические, фантастические детали, например:«А все, оставшееся здесь от мужа, подглядывало, как она плачет: и узорчатые с помпонами шлепанцы, и его пижама, лежавшая на подушке, и зияющее пустотой зеркало, в котором он уже не отражался, и его особый запах, удержавшийся на ее коже».Кроме того, в этом романе одним из главных героев является время. Как мы уже отмечали ранее, в магическом реализме время носит подчас условный характер, здесь действуют свои законы времени. В романе «Любовь во время чумы» время прошедшее формирует время настоящее, и как память преображает и искупает все, что уже ушло. История любви двух мужчин к одной женщине, история самой этой женщины показывает нам, какими путями любовь изменяется со временем, большую роль здесь играет предчувствие смерти, которое непрестанно меняет идеалы и цели героев романа. В романе «Любовь во время холеры» представлено именно циклическое видение мира, когда все происходящие события являются вариацией более ранних по времени событий и жизней: Проходя мимо комнаты для шитья, он через окно увидел пожилую женщину и девочку: обе сидели на стульях очень близко друг к другу и вместе читали по книге, которая лежала на коленях у женщины. Это выглядело необычно: дочка обучала чтению мать. Суждение его оказалось неточным лишь отчасти: пожилая женщина была теткой, а не матерью юной девушки, хотя и вырастила ее, заменив мать. Урок не прервался, девушка лишь подняла глаза посмотреть, кто прошел мимо окна, и этот случайный взгляд породил такую любовную напасть, которая не прошла и полвека спустя».Как уже отмечалось ранее, в магическом реализме явно выражен момент предощущения, предчувствия. В романе «Любовь во время холеры» этот мотив предчувствия встречается достаточно часто, например, если речь идет о предчувствии конца, смерти. Например, вспомним следующие эпизод: «Разбудила его печаль. Не та, которую он испытал утром у тела мертвого друга, - точно невидимый туман наполнял до краев его душу, когда он проснулся после сиесты, и он истолковал это как божественное предзнаменование того, что проживает свои последние дни. До пятидесяти лет он не чувствовал ни размеров, ни веса своих внутренних органов. Но постепенно, просыпаясь после сиесты и лежа с закрытыми глазами, он начал чувствовать их в себе, внутри, один за другим, он стал чувствовать даже форму своего бессонного сердца, своей таинственной печени, своей наглухо запрятанной поджелудочной железы». Бессонное сердце, таинственная печень – все эти странные и казалось бы, несочетаемыми с данными словами эпитеты говорят о неизбежности конца, о том, что он близок, причем, сам герой интуитивно и сенсорно ощущает приближение смерти. Здесь стоит заметить, что смерть в романе является одним из самых загадочных явлений. Маркес наделяет его большой тайной, которую, как кажется, нельзя разгадать простым людям. Смерть – это таинство, мистическое, но вместе с тем, удивительно реалистичное. В связи с элементами магического реализма особое внимание следует обратить на перемены в деталях стиля Гарсиа Маркеса.