творчество мольера

Значение Жана-Батиста Мольера в мировой литературе преувеличить очень трудно. Он объединил в своем творчестве лучшие традиции французского народного театра и передовые идеи гуманизма и создал новый вид драмы — высокую комедию, тем самым открыв новую страницу в истории не только французского, но и мирового театра. Мольер обозначил пути для всего последующего развития драматургии. Его творчество послужило своеобразным мостом между двумя великими культурными эпохами — Возрождением и Просвещением. Домольеровские комедии первой половины XVII века носили весьма поверхностный, развлекательный характер, лишенный какой-либо социально-моральной проблематики. Мольер выдвигает на первый план не развлекательные, а воспитательные и сатирические задачи. Его комедиям присущи острая, бичующая сатира, непри ...

Введение 3
1.Краткая биография Мольера 6
2. Характеристика образов пьесы «Тартюф» 7
3.Особенности образов в пьесе «Дон Жуан» 13
4.Образная система пьесы «Мизантроп» 15
5. Образы пьесы «Скупой» 18
Заключение 24
Список литературы 26

Творчество Жана Батиста Мольера относится к эпохе классицизма во французской литературе XVII века. Основной данного направления в художественной литературе является так называемая нормативная эстетика, когда для построения структуры произведения требуется выполнение ряда правил или канонов. Если современная проза, в том числе и французская, пользуется довольно свободной схемой и замысловатыми сюжетами, то литература эпохи классицизма отличается четко прописанными, почти лубочными персонажами и подчинены строгим временным и структурным рамкам. Это связано с тем, что своими основными задачами классицизм ставил наставление и просвещение публики.
Для большинства не слишком образованных французов того времени необходимо было доступно и четко прописывать сюжет, который не отличался замысловатос тью, но отвечал потребностям просвещения. Мысль автора должна была быть абсолютно прозрачной и доходчивой для публики- поэтому в классицизме нет произведений, описывающих многоплановую и сложную реальность. Диалоги строились также на вполне понятном широкой публике языке, чтобы лексика доходила до понимания зрителя. Более того, писатели направления классицизма стремились к наставлению публики с помощью возвышенных примеров, а не сложных аллюзий, ассоциаций и образов. Если бы на сцене французского театра XVII века попытались бы поставить одну из пьес А.П.Чехова, ее бы ожидал полный провал. Жанры классицизма также четко делились на высокие- ода, эпос и трагедия, и низкий- сатира и комедия. Произведения той эпохи очень просты структурно, но поистине гениальны. Поскольку с помощью простых средств изложения и идеализации действительности авторам удавалось показать вечные проблемы и тревоги человеческого бытия. Не случайно направление классицизма считается преемником литературы эпохи Возрождения. Фактически история литературы классицизма ведет свое начало с XVI века, а как единая художественная система окончательно формируется к XVII столетию. Одним из ярчайших представителей классицизма в драматургии является, без сомнения, Жан Батист Мольер. По сути, в своем творчестве он объединил самые лучшие традиции французского народного театра и нарождающиеся идеи гуманизма, в результате чего возник новый вид драмы: высокая комедия. Драматургия Мольера стала связующим звеном двух великих эпох- Возрождения и Просвещения. Такой вывод возникает именно исходя из того факта, что «домольеровские» комедии первой половины XVII века были ориентированы в основном на развлечение публики, без постановки острых проблем и морально-этических составляющих. Мольер же выдвинул на первый план в комедии сатирическую составляющую, сами сюжеты его пьес наполнены вечными проблемами, с которыми сталкивается в жизни любой человек, в них есть все: пороки и добродетели, друзья и предатели, лицемеры и простаки. Особенно четко направленность комедий Мольера на врачевание общественных и личных пороков с помощью комических приемов прослеживается на примере бессмертных произведений «Тартюф», «Дон Жуан», «Мизантроп». Мотивы и сюжет пьес актуальны и по сей день именно благодаря постановке простых, но вечных проблем.
Целью курсовой работы является выявление типизации образов в пьесах Мольера.
Задачи работы:
- проанализировать системы образов в пьесах «Тартюф», «Мизантроп», «Дон Жуан», «Скупой»
-выявить соответствие образов литературным архетипам
При анализе образной системы пьес следует опираться на стурктурный метод. Причем необходимо разъяснить, что понятие литературный архетип заимствовано из философии культуры, в которой он является один из составляющих метаязыка в культуре. В данном контексте архетип рассматривается, по общепринятому определению, данному Д.С.Лихачевым, как «метаконцепт, предельное воплощение принципов иерархии суммирования в системе метаязыков культуры, исследование которых включает в себя набор особых приемов и моделей анализа: таких, как «метаописание», «метаобраз» и т.д.»
Согласно такому определению понятия, архетип появляется в результате наращения смыслов и образов в некое единое целое, закрепляемое вербально в сознании людей. С точки зрения литературного творчества такое закрепление происходит путем усвоения сознанием читателя художественного текста. В результате, получая свое наименование, архетип начинает постепенно наращивать смыслы с помощью новых лексико-семантических структур, создавая свой совершенно определенный, уникальный семантический ареал.
Структура работы состоит из введения,

Это также более поздняя (пятая) редакция пьесы, поскольку с более реалистичной концовкой комедия вообще не увидела бы сцены в те далекие времена. Ирония, однако, заключается в том, что исправленный «хороший» финал кажется слишком надуманным, притянутым и нереалистичным настолько, что зритель начинает думать- а не насмешка ли это над властью? В целом, комическое в персонажах и сюжете пьесы можно рассматривать как острейшую сатиру, практически доходящую до драматизма. Еще одна особенность пьесы «Тартюф» заключается в том, что накал страстей развивается постепенно- от первого акта к последнему. И если в первом акте ситуация кажется смешной, то к последнему действию просто становится страшно за дальнейшую судьбу героев.Персонаж, именем которого великий Мольер назвал свою пьесу, появляется только в третьем акте. Зрителя словно специально готовят к его появлению, полностью уже обрисовав его пакостную натуру. Однако здесь возникает ряд нюансов: в самой пьесе нет детального описания внешности героя, чем автор оставляет огромный простор для будущей режиссуры. Например, Тартюф в исполнении великого и ныне здравствующего русского актера Станислава Андреевича Любшина (постановка Г.Эфроса на сцене МХАТ им.Чехова, 1987 год) не дает никакой возможности ни смеяться над героем, ни ненавидеть его. Исполнение той же роли Михаилом Боярским в киноспектакле 1990 года превращает персонаж в водевильный образ, что дополняется жанром мюзикла, в котором он и снят. По какой причине нет описания внешности? По канонам классицизма его и не должно быть. Главное- комедия характеров, а не внешнее соответствие. По ходу пьесы описание внешности героя возникает лишь косвенно, во фразах и оговорках других персонажей, например в речи горничной Марианы появляется «свиное рыло» в адрес Тартюфа. Что комичного в самом персонаже- так это его уловки и попытки завоевать расположение жены своего благодетеля Оргона. При этом смешной кажется именно уверенность подлеца в собственной безнаказанности. «Уж с небесами я договорюсь»- произносит он фразу по отношению к планируемому грехопадению Эльмиры. Но если вдуматься, то эта фраза скорее страшна- она совсем не веселит. Она выражает всю удручающую глубину грехопадения души Тартюфа, который сам искренне убежден, что поступает вполне правильным образом. В образе Тартюфа автор в основном раскрывает такой порок своего времени, как религиозное ханжество. Еще до появления Тартюфа на сцене зритель наслышан о его крайней набожности и смирении, вплоть до раскаяния в том, что однажды во время молитвы он убил блоху. Затем последовательно раскрывается подоплека этого благочестия. В результате своих признаний Эльмире Тартюф произносит фразу "кто грешит в тиши — греха не совершает", которая очень похожа на русскую поговорку «не пойман- не вор».Эльмира в замешательстве от таких речей «праведника»:«Признанье пылкое... Но, как оно ни лестно,Боюсь, что ваша речь немного... неуместна.А я-то думала до нынешнего дня,Что ваша набожность — надежная броняОт искусов мирских, надежная плотина...Тартюф:Как я ни набожен, но все же я — мужчина»В стилистике пьесы есть очень важный момент: характер Тартюфа по ходу пьесы вовсе не меняется, но раскрывается постепенно. Не случайно герой появляется только в третьем действии: два первых - это дискуссия о Тартюфе. Глава семейства, в которое втерся Тартюф, Оргон и его мать госпожа Пернель считают Тартюфа святым человеком, их доверие к лицемеру безгранично. Религиозный энтузиазм, который в них вызвал Тартюф, делает их слепыми и смешными. На другом полюсе - сын Оргона Дамис, дочь Мариана со своим возлюбленным Валером, жена Эльмира, другие герои. Среди всех этих персонажей, ненавидящих Тартюфа, особенно выделяется служанка Дорина. У Мольера во многих комедиях люди из народа умнее, находчивее, энергичнее, талантливее своих господ. Для Оргона Тартюф верх всяких совершенств, для Дорины это «нищий, что сюда явился худ и бос», а теперь «мнит себя владыкой». В современной российской действительности, к огромному сожалению, таких Тартюфов развелось огромное множество. Лицемерие и ханжество, стремлении хорошо пожить за чужой счет, ложь и предательство- все это стало нормальным проявлением «человека» в XXI веке. 3.Особенности образов в пьесе «Дон Жуан»Для понимания природы образной системы пьесы следует учитывать, что сам драматург находился в тот момент в ситуации кризиса и писалась данная работа им с целью получить хоть какую-то прибыль. К тому же для автора пьесы было важно восстановить свое доброе имя после провала нескольких вещей на театральных подмостках. Например, многие размышления остались под запретом короля как крамольные, поэтому через образную систему «Дон Жуана» автор стремится донести их до зрителя в уже более прямом и бескомпромиссном виде. Именно таким настроением автора объясняется резкость черт главного героя, его довольно циничные высказывания. По сути дела , вся пьеса проникнута бунтом творческой натуры драматурга против общественных условностей и устоев. Интересно, что собственно реальных персонажей в пьесе только три – друг Дон Жуана, Сганарель, сам герой и героиня. Образ Дон Жуана прописан настолько талантливо, что, по сути, становится архетипическим и что особенно характерно данный архетип не принадлежит только одной культуре, он приобрел мировое значение, то есть стал интернациональным архетипом, причем нарицательного значения. В общем-то ирония заключается в том, что сам драматург таких глобальных задач не ставил- часть образа «настойчивый любовник» создавалась только для привлечения внимания публики к сюжету и удержания ее внимания, главным же для Мольера оставались те циничные истины, которые герой произносит в своих репликах. Однако именно данная часть образной конструкции – «охотник до чужих жен и ловелас» - осталась в памяти мировой литературы. Причем в образе очень мало комического- есть трагизм души, объятой страстями земными, что не позволяет измерить Дон Жуна с позиций чисто комедийного жанра. С точки зрения целостности образа очень важны монологи главного героя, он предстает зависимым от сжигающей его страсти, причем не любви, а именно страсти обладания той, кто ему не принадлежит. В данном случае приходят на память другой образ Германа, созданный А.С.Пушкиным в «Пиковой даме», образ одержимого человека. Существенным ключом к пониманию образной системы пьесы «Дон Жуан» служит именно отсутствие в произведении сколько-нибудь реальной опасности, все, что связано с образом Командора- фантазии воспаленного воображения самого Дон Жуана. Образ Командора введен Мольером как образ неотвратимости наказания за грехи, образ некой неотвратимой силы Рока, которая довлеет над Дон Жуаном. В простоте и , в сущности, банальности сюжета пьесы также просматривается стремление автора к созданию некоего антуража, способного привлечь публику, но при этом сам по себе грех прелюбодеяния вполне оценивается им вполне серьезно.Для театральной драматургии пьесы Мольера являются, несомненно, огромным богатством, поскольку в них присутствует архетипичность : Дон Жуан, ставший нарицательным общемирового масштаба и Командор как символ неотвратимости наказания. «Железную поступь» самой судьбы вкладывает в сцену гибели Дон Жуана драматург. Трагический конец пьесы неизбежен, нет выхода для главного героя, поскольку грех его крайне тяготит его душу, при всем его цинизме и потребительском отношении к людям. 4.Образная система пьесы «Мизантроп»В контексте изучения образов следует учитывать, что при определенных индивидуальных чертах характеров героев, они в большей степени несут в себе литературную типизацию. Причем, в традиции классицизма бытовал прием четкого разделения персонажей на «хороший» и «плохой», что объясняется необходимостью донести до читателя или зрителя самую основную мысль. Характерна поэтому нехватка описаний внешности героев пьес, в частности в пьесе «Мизантроп» также, как и во всех других произведениях, акцент драматургом сделан на основную черту характера- скупость. Высмеивается в образе Альцесте и ложная добродетель, лицемерия и ханжество- одни из ключевых социальных пороков. Такой элемент квинтэссенции социального в одном главном герое также характерен для архетипических образов. Однако персонаж Альцест так и не стал общемировым литературным архетипом. На наш взгляд, это связано с тем, что сама пьеса не имела такого шумного успеха, как «Дон Жуан» и «Тартюф», а также сам образ не содержит трагизма- он вызывает только отвращение, к чему и стремился драматург. Мольер истово принимается за чрезмерную добродетель, одержимость грехом и скупость в трилогии «Мизантроп», «Дон Жуан» и «Тартюф». В гибели Альцеста нет ничего ни смешного, ни достойного сожаления, причем сделан такой ход намерено- ведь от щедрости Альцеста зависит множество близких ему людей, но он не стремиться помочь им. Такое построение образа приводит к тому, что у зрителя и читателя он совершенно не вызывает сочувствия, и в результате остается забытым. Имея власть в виде денег над окружающими его людьми, поступки и монологи Альцеста выглядят как изощренный моральный садизм, особенно над двумя молодыми влюбленными. Стенания и лживые страдания Альцеста не делают образ привлекательным, он не освещен романтическим ореолом- а именно это обстоятельство является одним из важнейших составляющий для формирования литературного архетипа. Однако типичность в образе есть, причем иначе и быть не могло для традиции классицизма. На наш взгляд, эти три пьесы решают одну задачу — постижение головокружительных бездн человеческой природы. Это все та же, заранее обреченная на поражение битва между сердцами чистыми, и извращенными. Дон Жуан и Альцест в чем-то схожи: в неистовости, с какой один тянется ко злу, другой — к добру; в бунтарском духе, который присущ им обоим и ведет к одной и той же развязке — оба в конце концов терпят крах и погибают. Ни того, ни другого нельзя назвать «порядочным человеком» из-за их крайностей (и не столь важно, что находятся они на разных полюсах), из-за громких изъявлений чувств, которые они не в силах сдержать, короче — из-за их романтических свойств, хотя до романтизма в собственном значении слова еще далеко. Альцест, напротив, хотя и раздражает своей жестокой прямолинейностью, глубоко нас трогает. Очень скоро он начинает нам казаться уже не смешным, а достойным сострадания; он задевает какие-то потаённые струны души — ведь в каждом из нас есть что-то от Альцеста; его история нам понятна, и ее горестный конец наполняет нас сожалением.При таком приоритете типизации Альцест все же уже несколько сложнее и имеет ряд своих индивидуальных характеристик, в чем и заключалось литературное новаторство Мольера. Он стремится придать герою больше живых, человеческих черт, что уже более подходит гуманистическому направлению в литературе. Именно данная характеристика образа позволяет при постановке пьесы использовать самые различные сценические интерпретации. В «Мизантропе» образ Альцеста представляется драматургом также как одержимость. Все, что выходит за рамки «нормы» , привлекает так или иначе внимание публики, однако одержимость в данном случае другим пороком- жадностью. При ближайшем рассмотрении получается, что пьеса- даже не история желчного невропата, смакующего собственные несчастья, а более глубокое понимание страданий одержимой души, которая не может вырваться из порочного круга. Типизация же заключается в том, что порок жадности и скупости присущ так или иначе всем людям, без ограничений в социальном или психологическом плане. С помощью образа Альцеста в пьесе показана трагедия любви, трагедия человека, который хочет сберечь навсегда душевный жар своих двадцати лет — в любви, в дружбе, во всех связях с миром. Альцест вовсе не слабодушный: он просто отказывается взрослеть, то есть идти на компромиссы, признав относительность всего на свете. Незаурядные силы его ума хранят свежесть молодости, сердце — ее горячность и порывистость. Если иной раз он выглядит сумасбродом, то не потому, что смешон, а потому, что в зрелом годами человеке живет юношеская наивность, от которой он не может и не хочет избавиться. Он раз и навсегда составил представление о мире и готов стоять насмерть, но не отречься от него. И будь он от того несчастнейшим из людей, он не отступится от идеальной картины, созданной его воображением. Ярость его проистекает из того, что действительность не согласуется с подобной картиной. Он достаточно умен, чтобы это почувствовать, достаточно трезв, несмотря на свое ослиное упрямство, чтобы это осознать, но слишком горд, чтобы сдаться. Он рвется напролом, хотя и понимает, что ничего не достигнет, а только повредит делу и выставит себя в смешном свете. И в этом он еще ближе к Мольеру, чем в отношениях с Селименой-Армандой. Человек, не желающий стареть, расставаться с юностью, — ведь это Мольер-художник, его возвышенный самообман.Альцест, как и Мольер (и по той же причине — разочарование в мире), отчаянно хватается за последнюю спасительную соломинку — любовь. Любовь — единственное состояние души, совместимое с их существом: только в любви можно сохранить вечную молодость с ее пылом, с ее безумием, наивными ухищрениями, только в любви и ее крайностях — когда она искренна — живет незапятнанная чистота. Но Селимена не больше, чем Арманда, способна на искренность, которой взыскует ее возлюбленный.5. Образы пьесы «Скупой»Комедия «Скупой» была поставлена впервые 9 сентября 1668 г. и шла в театре с неизменным успехом при жизни автора. Последующая сценическая история пьесы еще более блистательна. Лучшие актеры мира исполняли роль Гарпагона, в которой первоначально выступил сам автор. Пьеса вошла в постоянный репертуар драматических театров мира.Порок скупости давно уже привлекает к себе внимание людей. Грандиозные образы скупых создали Шекспир, Пушкин, Бальзак, Гоголь, Салтыков-Щедрин. Образ скупого стал как бы вечным спутником человечества, от античности до наших дней. И не удивительно, ибо за весь этот период истории оставались в силе причины, порождающие скупость: право собственности, эксплуатация человека человеком и, следовательно, стремление к беспредельному обогащению отдельных лиц.Литературной традицией пьеса Мольера связана с античными источниками. Одним из прообразов мольеровского Гарпагона является, бесспорно, образ скряги из комедии «Кубышка» древнеримского драматурга Плавта, а до него основные черты скупого набросал в своих очерках «Характеры» древнегреческий писатель Теофраст. Теофраст классифицировал характеры людей по принципу господствующей страсти. Античная (новоаттическая и древнеримская) комедия воспользовалась этой классификацией. Ее воспринял и классицистический театр XVII столетия Франции.Комедия Мольера является типичной «комедией характеров». Сценическое оформление основной идеи пьесы несет в себе черты условности, Условен сюжет, сложный, запутанный, с рядом необычных столкновений, ошибок, узнаваний, характерных для так называемой «комедии ошибок»; условны в известной степени герои пьесы-добронравные молодые люди, сметливые и преданные слуги. Перед нами известная абстракция в соответствии с принципами классицистического театра, но она так мастерски с точки зрения сценического эффекта оформлена, с таким умом преподнесена зрителю, что идея скупости, воплощенная в образе Гарпагона, становится идеей конкретной, зримой.Мольер изображает не характер человека во всей его широте и многообразии черт, а лишь одну главенствующую его черту, подчиняя ей все сценическое действие. Справедливо указал на эту особенность комедии французского драматурга Пушкин:«У Шекспира-Шейлок скуп, сметлив, мстителен, чадолюбив, остроумен. У Мольера - Скупой скуп, и только». Однако логика порока раскрыта здесь с такой беспощадной правдой, что известная условность и нарочитость сценического действия лишь подчеркивает основную линию пьесы, сосредоточивая все внимание зрителя на ней. От первых слов, сказанных актерами на сцене, до их последних заключительных реплик - все направлено на раскрытие и осмеяние скупости.Скупой Мольера смешон и жалок, как смешон он и в античных первоисточниках. Он отвратителен, но не страшен. В этом его отличие от Шейлока Шекспира, от Гобсека, Гранде Бальзака, от Скупого рыцаря Пушкина, от Плюшкина Гоголя, от Иудушки Головлева Салтыкова-Щедрина. Шекспир, Пушкин, Бальзак, Гоголь, Салтыков-Щедрин возвели порок скупости на высоту величайшей человеческой трагедии. Они обнажили ее мрачные, почти гротескные черты. Гарпагон Мольера - прежде всего комедийный персонаж. Мольер показал смешную сторону порока, он заставил зрителя смеяться над пороком.Главным отрицательным персонажем пьесы является старик Гарпагон, воплощение идеи скупости. Его окружают хорошие, добрые, честные люди. Среди них юноша Валер, умный и рассудительный, спасший однажды дочь Гарпагона и потом влюбившийся в нее, добровольно принявший ради любви к девушке неприглядную роль льстеца. Мольер мимоходом бросает примечательную мысль: «...для того, чтобы покорять людей, нет лучшего пути, как подражать их поведению, следовать их правилам, восхищаться их недостатками и рукоплескать всему, что они делают. Нечего бояться, что в своих заискиваниях вы перейдете границу. Пусть ваша игра заметна,-самые тонкие люди, если им льстить, становятся дураками...»Дочь Гарпагона Элиза-милое, кроткое существо, способное, однако, настойчиво защищать свое право на любовь. Сын старика-скряги Клеант-добропорядочный молодой человек, чуждый взглядам и жизненным принципам отца. Слуга Клеанта-честный, бескорыстный и вместе с тем находчивый, ловкий, недаром ему дано имя Ляфлеш (в переводе «Стрела»). Он крадет у старика шкатулку с золотом, для того чтобы передать ее Клеанту и помочь жениться на Мариане, бедной девушке, столь же благородной и рассудительной, как и Валер, оказавшийся, по счастливому стечению обстоятельств, ее братом.Симпатичен в пьесе образ дядюшки Жака, повара и кучера одновременно, который с трогательным добродушием сносит побои хозяина и с неподкупной честностью блюдет его интересы. Жак Фаталист Дидро, несомненно, связан с этим мольеровским образом. Даже лукавая Фрозииа, сваха и устроительница любовных дел, неутомимая искательница подачек, оказывается куда пригляднее скряги Гарпагона. «У меня не каменное сердце»,- заявляет она несчастным влюбленным, от души желая им помочь.Все лица группируются вокруг Гарпагона. Он в центре действия. К нему приковано внимание зрителя. Гарпагон скуп, скуп беспредельно, фантастически, скуп аморально. «Господин Гарпагон из всех людей - человек наименее человечный и из всех смертных - самый черствый и скаредный… Его грязная скупость способна привести в отчаяние. Ты можешь околеть перед ним, а он и не дрогнет. Короче говоря, деньги он любит больше, чем доброе имя, честь или добродетель, и при одном виде просителя с ним делаются судороги» - такую характеристику ему дает слуга Ляфлеш.Гарпагон только скуп. На протяжении пяти актов, даже в ту минуту, когда судебный комиссар составляет протокол о хищении золота и скряга тянется ко второй зажженной свечке, чтобы потушить се ради экономии. Казалось бы, томительно однообразно должно быть его поведение на сцене; но этого не случилось. Автору не потребовалось вводить новые мотивы для насыщения сценического действия.Скупость Гарпагона проявляется в столь разнообразных формах, ее лик столь живописен, столь полон красок, что одной собой она наполняет сцену и поглощает все внимание зрителя. Гарпагон подозрителен.