Нейропсихологическое и патопсихологическое понимание избирательности мышления.

Для патопсихологической модели анализа нарушений психической деятельности создаются основания на синдромальном анализе, который базируется на определении степени искажения отдельных звеньев психической деятельности (установление структуры патологии) с выявлением главного(ых) компонента(ов) нарушения (синдромообразующего радикала, фактора). Патопсихологическая структура расстройства соотносится с определением сохранных сторон психической деятельности, анализом согласованного исполнения единой психической деятельности при решении познавательных и других задач в условиях патопсихологического экспериментального обследования, моделирующего «реальный плат жизни» человека.
Как отмечает Б.В. Зейгарник: «Человек всегда живет в ситуации, которая требует от него определенного действия, поступка здес ...

Введение 3
1Теоретический обзор основных представлений о нарушениях мышления при шизофрении 4
1.1 Основные концепции нарушений мышления при шизофрении 4
1.2 Описание основных видов нарушений при шизофрении (Зейгарник Б.Ф.) 6
2 Патопсихологические представления о нарушениях избирательности мышления 13
2.1 Основные концепции и виды нарушений мышления в патопсихологии 13
2.2 Диагностика нарушений избирательности мышления при шизофрении (Б.Ф. Зейгарник) 15
3 Нейропсихологические представления о нарушениях мышления 18
3.1 Нарушение мышления у больных с шизофреническим дефектом (взаимосвязь с лобными долями, функциями программирования и контроля) 18
3.2 Межполушарные представления о нарушениях мышления при шизофрении 20
3.3 Диагностика лобной дисфункции 22
Заключение 24
Список использованной литературы 25

К середине прошлого столетия в зарубежной науке была накоплена огромная эмпирическая база, позволявшая заключить, что при шизофрении, как и при других психоневрологических заболеваниях, наблюдаются разнообразные виды мыслительных расстройств (РМ). Перед исследователями встал вопрос об экспериментальных доказательствах классических представлений о том, что РМ являются специфичными и ядерными нарушениями для шизофрении.
Объективного изучения ожидало и множество дополнительных вопросов, связанных с РМ, например, об их характере, стабильности и степени выраженности при разных формах, фазах, тяжести, длительности, а также индивидуальных вариантах течения шизофрении. Наиболее крупное и комплексное исследование в этой области было проведено Harrow, Quinlan [1985]. Исследователи пытались ответить на вопросы: насколько уникальны шизофренические расстройства мышления? В каких условиях проявляется патология мышления? Являются нарушения мышления дискретным симптомом болезни или патологическим проявлением континуального свойства нормального мышления?
Постепенно уточняющие исследования стали затрагивать все более широкий круг тем, например, о связях РМ с психопатологическими симптомами, когнитивным дефицитом, нарушениями социально-бытового функционирования и трудоспособности, о чувствительности к фармакотерапиии др. Поднимались и фундаментальные вопросы причинной обусловленности и генетики РМ
В данном реферате представлен нейропсихологического и патопсихологического понимания избирательности мышления. Нами рассмотрены наиболее важные результаты экспериментального изучения мышления при шизофрении, достигнутых в зарубежной и отечественной науке к настоящему времени.

Нарушение динамики мыслительной деятельности
Особенности выполнения такой сложной, многоэтапной по своей структуре деятельности составляют ее динамическую характеристику.
Одной из особенностей мышления как высшей ступени познания является его опосредованность. Конечно, осуществление этой опосредованности обеспечивается правильной структурой понятий. Познание фактов, скрытых от непосредственного восприятия, возможно тогда, когда человек способен проанализировать, обобщить воспринимаемые факты. Однако осуществление этого опосредования, перехода от одних суждений к другим связано также с наличием более или менее длинной цепи умозаключений.
Лабильность мышления. Характерной особенностью подобного вида нарушений состоит в неустойчивости способов выполнения задания. Касательно уровня обобщений у больных отмечается не сильное снижение; больные верно обобщают материал; выводят действия операций сопоставления, переносят без серьезных нарушений речевого слога. Однако адекватность в характере суждений людей с элементами шизофрении является не устойчивым.
Наблюдаемые нарушения в динамике мыслительных процессов, которые выражаются в переменности адекватных и неадекватных решений, не приводят к глубоким отклонениям в структуре мышления. Оно только на какой-то временной промежуток может исказить правильность процесса формулирования суждения больных, что и представляет, очевидно, нарушение при осуществлении умственных операций больных. В отдельных случаях искажения в динамике мышления приобретает повышенную стойкость характера, изменяется сама структура мыслительного процесса. Лабильность мышления обычно отмечается при маниакально-депрессивных психозах в маниакальной фазе течения заболевания.
Маниакальность состояния имеет следующие показатели: повышенное настроение и самочувствие, психомоторное возбуждение больного. Человек с таким диагнозом беспрерывно громко говорит, смеётся, шутит, сопровождает свою речь живыми, экспрессивными жестами и мимикой. У них отмечается чрезвычайная отвлекаемость. После каждого нового впечатления, сказанных слов, воспринимаемый предмет направляет их мыслительные реакции и представления, сменяющие друг друга очень быстро, и больные не имеют способов фиксировать их в своей речи. Такой человек не успевает довести до конца одну мысль, как уже переходит к другой; иногда можно видеть отдельные эмоциональные выкрики на первый взгляд не связанных слов. Стоит отметить, что, несмотря на сильную отвлекаемость и разбросанность в мышлении, больные маниакального состояния активно наблюдают за окружающими процессами рядом с ними, иногда даже вызывают легкое недоумение своей сообразительностью и тонкостью отдельных замечаний.
Как антипод описанных нарушений выступает тип нарушений мышления, суть которого объясняется инертностью связей прошлого опыта. При этих обстоятельствах больные не имеют возможности изменения избранных способов своей работы, осуществлять переход своих суждений, переключаться с одного вида деятельности на другой.
Такие нарушения чаще всего наблюдаются у больных эпилепсией, иногда у больных с оставшимися последствиями тяжелых травм головного мозга, при отдельных формах умственной отсталости.
У таких больных иногда отмечаются расположенность к работе, но в своей деятельности непостоянны, наблюдаются частые срывы, теряется прежняя квалификация и выполняется работа, не требующая приобретения и применения нового знания. В психоневрологические больницы они попадают при декомпенсации состояний. Обращаясь к истории болезни нужно отметить, что больными принимается участие в трудовой деятельности, читаются газеты, проявляется частый интерес к обстановке места пребывания; в тоже время следует отметить, что качественная характеристика их умственной деятельности невысока, темпы осуществления действий замедлены.
Инертность определенных связей раннего опыта обнаруживаются и при ассоциативных экспериментах с инструкцией ответов словами противоположных значений:
По полученным данным выходит, что латентный период достаточно значителен и включает в среднем 6,5 с, у отдельных больных он временами доходил до 20-30 с.
Акцентируется внимание прежде всего на повышенное число «запаздывающих» ответов: больной отвечает не на заданное слово, а на прошлое. Например, при ответе на слово «пение» словом «молчание», больной на последующее слово «колесо» может произнести «тишина»; при ответе на слово «обман» словом «вера», на последующее «голоса» человек предлагает слово «ложь».
«Запаздывание» в ответах у таких больных представляет существенное отклонение от принятых норм осуществления ассоциативных действий. Они указывают на то, что у следового раздражителя есть повышенное сигнальное значение, в сравнении с актуальным. С целью уточнить механизм этих особенностей стоит обратиться к анализу построения ассоциативного эксперимента.
Слово, которым испытуемый реагирует на слово-раздражитель, не является единственной возникающей у него ассоциацией. Однако реакции только в одно слово находит объяснение в том, что в инструкции экспериментатора, т.е. в задании, предполагается только одно и при том первое, возникшее в голове, слово. Остальные образующиеся связи при этом спускаются на торможение. Последующие новые другие слова обуславливают и новые ассоциативные связи, по другому можно сказать, что ответные реакции больного определяются при каждом случае в актуально звучащее слово. Актуальный ли раздражитель определяется поставленными задачами, ситуацией.
Полноценная мыслительная деятельность состоит не только в том, что человеком могут быть выполнены те или иные мыслительные операции, в способности к анализу и синтезу материалов, выделению существенных характеристик, но и в способностях находить правильные решения к различным операциям.
Нарушение процесса саморегуляции познавателной деятельности имеют особо важное место в реализации познавательной деятельности, эти нарушения выражены в неспособности и невозможной целенаправленной организации к мыслительным действиям. Ряду форм нарушений мыслительного процесса нельзя найти объяснение без обращения к представлениям о саморегуляции: их необходимо рассматривать как проявление нарушений осознания и подконтрольности своих мыслительных действий. Такого рода формы нарушений познавательного процесса не мешают осуществлять логические операции: больные могут иметь в доступе некоторые задания, которые требуют развитости абстрактного мышления. Однако в условиях необходимости организации своих действий (в ситуациях неопределенности, выбора, затруднения, конфликта) эти больные оказываются неспособными к осуществлению целенаправленной деятельности. Например, в таких формах нарушений динамики мышления, как расплывчатость, нецеленаправленность, выражается дезорганизация в осуществлении мыслительных операций.
При анализе специфики стабильных изменений личности при шизофренических отклонений при рассмотрении на основе данных экспериментально-психологических исследований Зейгарник Б. приходит к заключению, что существенный фактор нарушений саморегуляции у больных шизофренией при преобладании негативной симптоматики представлен так называемой «установкой на самоограничение». Последнее выражается в направленности на ограничение контактов и сфер деятельности, предпочтении действовать сложившимися, легко актуализирующимися способами, избегании трудностей и интеллектуального напряжения.
2 Патопсихологические представления о нарушениях избирательности мышления
2.1 Основные концепции и виды нарушений мышления в патопсихологии
Обычно выделяют три ведущих концепции или направления в развитии патопсихологии: патопсихология психического процесса, психометрия в патопсихологии и патопсихологические синдромы. Представителями первой концепции исследуются психические процессы при показателях в норме и их количественный и качественный показатель нарушений. К сегодняшнему дню накоплены многочисленные сведения о нарушениях психических процессов, образующихся при разных формах заболеваний, что позволяет определять структуру дефектов и устанавливать уровень и серьезность психического отклонения и находит применение для дифференциально-диагностических целей в ходе обсуждения качества ремиссий, при определении характера действия новых фармакологических средств и т. д.
Один из самых известных представителей данного направления является Б. В. Зейгарник, защитившая в 1927 году свое дипломное исследование при руководстве профессора К. Левина. Работа называлась «О запоминании завершенных и незавершенных действий». С 30-х годов она была в роли ближайшего помощника Л. С. Выготского, в послевоенные годы возглавила лабораторию экспериментальной патопсихологии в НИИ психиатрии МЗ РСФСР, с 1967 года, став уже профессором, читала курс патопсихологии на факультете психологии МГУ. Б. В. Зейгарник5 сделала попытку обобщения и подробного описания патопсихологических исследований познавательной деятельности, например, нарушения мышления в виде нарушения операциональной стороны мышления, нарушения личностного компонента мышления и нарушение динамики умственной деятельности.
Второе направление представлено психометрией в патопсихологии. Представители этой концепции занимаются разработками, апробацией и/или адаптацией экспериментальных методик с целью исследования психики больных. Так, одной из представителей классической отечественной психологии С. Я. Рубинштейн6 была опубликована работа по практическому руководству применения экспериментальных методик с опытом использования их в условиях клиник, направленные на исследования сенсомоторной сферы, внимания, памяти, мышления, самооценки психики здоровой и отклоняющейся личности. Подобных научных публикаций в последнее время становится все больше.
Особенно следует отметить, что в последние годы в некоторых случаях у врачей-психиатров возникает соблазн применять экспериментально-психологические методики самостоятельно. Это приводит к размыванию границ предмета патопсихологии и психиатрии, к потере новых фактов, существенных для клинической картины психически больного, так как полученные данные, проанализированные и проинтерпретированные без применения категорий психологической теории, дают факты, которые врач может выявить в процессе клинической беседы и которые носят узкий характер.
Представители третьего направления считают наиболее целесообразным выделение патопсихологических синдромов. Сущность патопсихологического синдрома, как и в психиатрии, состоит в совокупности патогенетических симптомов, признаков психических расстройств, которые взаимообусловлены и взаимосвязаны и приближают к определению нозологической принадлежности заболевания. Это положение о единстве понимания синдрома с позиций психологии и психиатрии признают все ученые, которые вообще признают понятие патопсихологического синдрома.
2.2 Диагностика нарушений избирательности мышления при шизофрении (Б.Ф. Зейгарник)
Изучая особенности мыслительных процессов у больных, перенесших черепно-мозговую травму, К. Goldschtein (1939, 1941, 1942, 1946) пытался перенести полученные им данные на расстройства мышления вообще, в том числе и на наблюдающиеся при шизофрении. Автор выдвинул концепцию о конкретности мышления, познавательном дефиците при шизофрении, утрате больными шизофренией способности к абстрагированию и формированию новых понятий. Экспериментальной основой этих работ была созданная К. Goldschtein и М. Sheerer методика классификации, в которой основными критериями группировки карт являлись цвет и форма изображенных на них геометрических фигур.
Аналогичным образом трактовали экспериментальные данные и некоторые другие исследователи, в том числе Е. Hanfmann и J. Kasanin (1937, 1942), проводившие изучение шизофренического мышления с помощью модифицированной ими методики формирования искусственных понятий.
Л. С. Выготский (1933), используя вариант методики формирования понятий, также рассматривал полученные экспериментальные данные как проявление снижения уровня понятий при шизофрении. Однако его работа и сейчас представляет большой интерес, потому что в ней главным образом идет речь не о количественной стороне снижения понятийного уровня, привлекавшей последователей К. Goldschtein, а о качественной структуре шизофренического мышления, о характере формирования понятий у больных шизофренией. Б. В. Зейгарник (1962), соглашаясь с Л. С. Выготским относительно частоты обнаруживающегося у больных шизофренией изменения значения слов, считает, что в этих случаях речь идет не о снижении уровня понятийного мышления, что бывает при шизофрении нечасто и главным образом при выраженном дефекте или в исходных состояниях, а об искажении процесса обобщения. Больные шизофренией оперируют связями не конкретными, а, наоборот, неадекватными реальной ситуации. Даже наблюдаемая в ряде случаев конкретность суждений больных шизофренией чаще всего отражает сгущение, сближение конкретного и абстрактного в определении ими ряда понятий. Мы уже отмечали значение этого явления в происхождении наглядно-конкретной символики.
Известное всем шизофреническое “инакомыслие” представляет собой суммарный патопсихологический феномен. В него включается весь спектр когнитивных нарушений – от искаженного применения языка и параязыковых средств, утраты связи слова и контекста, до беспомощности в использовании особенно тех конвенциональных символов, которые определяют социальные понятия и категории (социальная компетентность и полярная ей социальная некомпетентность или дефективность). Последнее обстоятельство имеет особое значение, к тому же оно подтверждено экспериментально. Было доказано, что ориентировка пациентов-шизофреников на социально значимые признаки, учет и оценка которых является необходимым условием общения, заметно ухудшается. Степень нарушений колеблется от легких проявлений при конституциональных шизотипических отклонениях до грубо выраженных при наличии шизофренического процесса (Ю.Ф. Поляков, В.П.Критская). Затруднения в общении усиливаются знаками т.н. «диалогической некомпетентности».
Итак, социально-познавательный уровень психического функционирования шизофреников характеризуется многозначностью и неопределенностью воспринимаемой информации. При обострении болезни, за исключением маниакальных и гипоманиакальных состояний, а также положительного варианта синдрома Кандинского, такие явления сопровождаются психологически выводимыми аффектами растерянности и тревоги. Образно их называют как «жуткая многозначность» или «страх перед надвигающимся безумием». Это – переживание собственной беззащитности перед непонятной и неисповедимой силой. В случаях психопатологии с положительным аффектом, маниакальным и гипоманиакальным, мир «расцветает» множеством красок и открывшимся “понятным” многообразием своего устройства.
Информационная многозначность во всех своих проявлениях и составляет содержание феномена под названием «патологический полисемантизм» в широком его значении. В узком смысле, применительно к вербализованной информации говорят о «размывании семантических полей слова».
3 Нейропсихологические представления о нарушениях мышления
3.1 Нарушение мышления у больных с шизофреническим дефектом (взаимосвязь с лобными долями, функциями программирования и контроля)
Обострения шизофренического дефекта и соматической патологии приводит к формированию различных соматогенных реакций.
Ипохондрическая реакция сопровождается множественными соматическими жалобами, которые изменяли психопатологическую симптоматику, внося своеобразие в бредовые и галлюцинаторные переживания.
Тревожно-депрессивная реакция сопровождается пониженным настроением с присоединением тревоги, волнения, иногда с явлениями ажитации, что в редких случаях чревато суицидальной готовностью.
Анозогностическая реакция сопровождается полным отрицанием у себя соматических проблем чаще всего встречалась у больных с обострением гипертонической болезни.
Реакция оживления прежней психопатологической симптоматики сопровождается появлением прежних психотических расстройств (преимущественно бредовых переживаний), но в редуцированном виде.
Смешанная реакция проявляется в комбинации психопатологических проявлений, сочетанием оживления бредовой симптоматики, волнения, ипохондрической фиксации на собственных ощущениях.
Появляется все больше доказательств того, что и расстройства мышления могут быть связаны с анатомическими нарушениями различных регионов мозга. Так, с позитивными нарушениями мышления стабильно коррелирует снижение объема серого вещества верхней височной извилины и в меньшей степени – префронтального региона, особенно его дорсолатерального отдела у леворуких пациентов. Эти связи позволяют интерпретировать нарушения мышления как комплекс дисфункций системы языка, управляющих процессов, семантической памяти и распространения активации в семантических сетях.
Со структурно-морфологическими нарушениями лобной доли связывает расстройства мышления, опосредованные неблагополучной обработкой информации в оперативной памяти. Нейробиологическим эквивалентом расстройств рабочей памяти он считает структурный либо функциональный дефицит префронтальных отделов мозга (скорее левосторонних).
Нейроанатомические аномалии в таламусе и гиппокампе также предлагается рассматривать в рамках причинных механизмов НМ, связанных с нарушениями ранней обработки сенсорной информации, в частности контроля временной последовательности в речи и мышлении. Это подтверждают негативные корреляции между аномальной активностью гиппокампа (по данным МРТ) и способностью генерировать слова, то есть семантической памятью, расстройствами речи и мышления. С выраженностью негативных нарушений мышления – алогией, бедностью речи и содержания мыслей – коррелируют увеличение объема левой части орбито-фронтальной коры, а также двусторонняя гипофронтальная активность мозговой деятельности.
3.2 Межполушарные представления о нарушениях мышления при шизофрении
Симптомы поражения лобных долей мозга весьма многообразны; их выделяют в отдельные синдромы в зависимости от внутридолевой локализации патологических очагов. Поэтому, в специальной литературе рассматриваются варианты лобного синдрома, в основе которых лежат общие факторы, связанные со структурно-функциональной организацией этих эволюционно наиболее поздних образований мозга.
При массивных поражениях обнаруживаются нарушения
мнестической деятельности, которые квалифицируются как псевдоамнезии. Страдает произвольная регуляция мнестического процесса запоминания и воспроизведения, снижение психической активности, спонтанности и продуктивности при произвольном запоминании вербального и невербального стимулов. Наиболее грубо это проявляется при опытах с интерференцией, в частности при удержании и воспроизведении вербального материала. Псевдоагностические расстройства выявляются при анализе сюжетных картинок, складывании «сюжета» из последовательных картинок, понимания смысла пословиц и поговорок, понимания юмора и эмоционального фона картин и т. п.
При поражений правой лобной области выявляются симптомы моторной амузии, динамическое праксиса (более в левой руке), дефекты воспроизведения и узнавания (при распространении очага на височную область) эмоционально окрашенной речи, а по ряду данных — нарушение узнавания и классификации фотографий эмоционально выразительных лиц.
В обычных условиях оба полушария действуют едино и согласованно, обеспечивая переработку информации как на наглядно-перцептивном, так и на обобщенно-категориалыюм уровнях.