Философия права Вариант №20 (А24)

Работа моя. Защищена в Российской академии правосудия. Реальные сноски. ...

Введение 2

I. Необходимость справедливости 4
II. Божественное происхождение справедливости в период ранней эпохи 6
III. Суть справедливого правопорядка в рассуждениях Платона 10
IV. Аристотель о «частной справедливости» 12
V. Принципы справедливости 14
VI. Правовая ценность справедливости 16

Заключение 18

Литература 19

Изначально справедливость означала лишь соответствие действующему праву. До сих пор вопросами права ведает судебная власть, однако уже давно понятие справедливости приобрело более широкое и моральное значение, не теряя при этом тесной связи с правом. В первом приближении оно означает как содержательную правильность права с объективной точки зрения, так и добропорядочность какого-либо лица с субъективной. Особенно в качестве объективной справедливости оно является основным понятием человеческих потребностей: предметом человеческих стремлений и человеческих требований одновременно. Ни одна культура и ни одна эпоха не желают отказываться от справедливости. С древних времен одной из главных целей человечества было то, чтобы в мире воцарилась справедливость .
Справедливость – основная правовая ценность, заключающаяся в строгом уважении прав вообще. Смысл справедливости передает древнее изречение: «Каждому свое». Различают уравнивающую, распределяющую и воздающую справедливость. Ценность справедливости состоит в том, чтобы установить между людьми истинное и анонимное равенство, не зависящее ни от общественной ситуации, ни от личности индивидов.
Право – общая мера свободы, равенства и справедливости, выраженная в системе формально-определенных и охраняемых публичной (государственной) властью общеобязательных норм (правил) поведения и деятельности социальных субъектов

В Древнем Израиле понятие «справедливость» также имеет два основных значения, нуждающихся в еще более точном определении. В объективном или правовом смысле она обозначает нормативные представления о поведении и порядке в приличном обществе, а в субъективном – действие или лицо, которое следует этим базовым представлениям и множеству конкретных обязательств, дополнительно действующих в Израиле.Древнеизраильская справедливость, основанная на данном богом завете, состоит как в правовом, так и в нравственном и, прежде всего, религиозном отношении между богом и его избранным народом. Воплощением заветов, содержащихся в Торе, Пятикнижии Моисея, считается объективная справедливость как поведанная воля бога. И кто добровольно принимает этот порядок, своими действиями соблюдает его требования и темсамым способствует сохранению религиозно-нравственно-правового сообщества, тот является справедливым в личном смысле.В библейском мышлении к правовой и личной справедливости добавляется третье понятие: справедливость бога. Под этим понимается не долг бога перед людьми, но верность бога завету: его надежность в частично карающем, частично спасающем внимании к народу Израиля, т.е. Ветхий Завет, или ко всем людям доброй воли, т.е. Новый Завет. Сами люди не в состоянии установить состояние «справедливости», но получают его в виде подарка от бога, в виде его милости.Подобно египетскому богу солнца Ра, дарящему право и справедливость, библейский бог также является источником права и справедливости, за которые он, в отличие от древневосточных представлений, отвечает непосредственно. Тот, кто страдает от преследований и враждебности, напрямую обращается к богу без посредничества царя.Вообще бог является не просто судящим, наказывающим, но и спасающим, дарящим добро и милосердие. Подобно царю в Месопотамии он встает на сторону бедных я беззащитных, помогая им восстановить право и справедливость и избавляя от власти богохульников, т.е. нарушающих право. Под этим нужно понимать скорее правовую помощь в смысле оказания содействия в восстановлении законности.Греция. Уже в эпоху Гомера (конец II тыс. до н. э.) греки оперируют такими понятиями, как правда, справедливость (дике), обычай, обычное право (темис), номос (закон) и др. У Гомера божественная по своей природе справедливость выступает в качестве объективного основания и критерия правового. Гесиод (VII в. до н. э.) утверждает, что корни и основы справедливости и закона едины.Пифагор и его последователи (VI —V вв. до н. э.) стояли у истоков представлений, что жизнь людей должна быть приведена в соответствие с выводами философии о справедливости и праве, о «надлежащей мере» и правилах человеческих взаимоотношений. Пифагорейцы были авторами положения, весьма важного для всех последующих естественно-правовых воззрений: «справедливое состоит в воздаянии другому равным». Это определение не что иное, как философская абстракция и интерпретация древнего принципа талиона («око за око, зуб за зуб»). Под понятиями «надлежащая мера» и «соразмерность» пифагорейцы усматривали известную пропорцию (числовую по своей природе), то есть некое приравнивание, равенство. А это сыграло важную роль в формировании идей правового равенства, равной меры прав, формального равенства.По мнению Гераклита (ок. 540 – 480 гг. до н. э.) проблемы права, как и все земные человеческие дела и отношения, находятся в неразрывной связи и единстве с космическими процессами. Знание о справедливости и законе – это часть знаний о космосе (как «упорядоченной вселенной», «мировом порядке»).Гераклит считал, что всем миром правит божественный космический Логос. Ему подчинена жизнь людей, полиса, государства. В согласии с ним должны строиться правосудие и мораль. Логос – это голос космической справедливости. Только в согласовании с ним человеческих деяний появляются мудрость и правда. Государственные законы, все морально-правовые предписания должны быть произведены от законов Логоса. Через Логос до человека доходят суть и смысл требований космического порядка и космической гармонии.III. Суть справедливого правопорядка в рассуждениях ПлатонаПервую вершину философия справедливости достигает в старейшем произведении Запада, посвященном справедливости – в диалоге Politeia («Государство») с подзаголовком Peri dikaiou («О справедливом»).Для Платона (427 – 347 до н.э.) справедливость является секулярным феноменом. Даже если иногда он называет ее «божественной», то он не имеет в виду религиозную обязательность. На место божественного происхождения приходит метафизический элемент. Хотя известный от египтян иерархический общественный порядок и сохраняется, однако во главе его стоит уже не заместитель бога на земле.Платон рассуждает: если это государство, то оно обязано так построить свою деятельность, чтобы весь строй его граждан был подчинен нормам и принципам, вытекающим из идей блага и справедливости. Совершенным является только то государство, которое стремится к благу и справедливости. Справедливость в общественной жизни – это такое социальное устройство, при котором существует мудрое разделение труда между сословиями, каждый успешно занимается своим делом и где существует твердый и надежный правопорядок.Суть справедливого правопорядка у Платона связана со структурой человеческой души, имеющей три основные силы – вожделение, действующую силу и разум, каждой из которых соответствует своя добродетель: при вожделении – умеренность, при действующей силе – мужество и при разуме – благоразумие или мудрость.Подобно тому, как единство трех добродетелей – мудрости, мужества и умеренности дает четвертую, высшую добродетель – справедливость, единение трех сословий в общей заботе о благе государства дает справедливое общественное устройство. Взаимное сосуществование сословий обеспечивает стабильный правопорядок в государстве и позволяет достичь высшей цели государства – справедливости.IV. Аристотель о «частной справедливости»Вторую вершину западной правовой мысли образует первый подлинный трактат о справедливости – пятая книга «Никомаховой этики». Аристотель (384/3 – 322/1 до н.э.) продолжает здесь платоновскую секуляризацию справедливости. Ибо он обходится не только без какой-либо религии или теологии, но и без метафизики. Внутри понятия справедливости он проводит различения, которые до сих пор доказывают свою состоятельность и составляют неполную, но все же вполне достаточную дифференциацию.В то время как всеобщая справедливость была знакома грекам, мысль о справедливости как добродетели среди других добродетелей, о частной справедливости (iustitia particularis), стала открытием Аристотеля. В одном случае частной справедливости, распределении чести и денег (iustitia dictributiva), Аристотель считает неравенство допустимым. В случае чести это очевидно, так как люди достигают различных результатов, как применительно сообществу, так и в науке, искусстве или спорте и, например, было бы бессмысленно приравнивать дамский роман к произведениям Данте, Шекспира или Гёте.Другая, упорядочивающая справедливость регулирует обмен. В качестве справедливости обмена (iustitia commutativa) она отвечает за свободный обмен, деловые отношения и гражданское право, т.е. за процессы покупки, продажи, ссуды и поручительства. В качестве компенсирующей или исправительной справедливости (iustitia correctiva) она, напротив, регулирует несвободный обмен в уголовном праве. Если справедливость распределения допускает неравенство, то при упорядочивающей справедливости царит равенство. Так, речь идет не о том, ограбил ли один достойный человек одного не достойного, а лишь о том, что он совершил грабеж и насколько велик причиненный ущерб. И судья компенсирует ущерб наказанием, поскольку он – говорит Аристотель – в свою очередь лишает «выгоды», полученной в результате совершения преступления.Согласно Аристотелю сам человек наделен особой политической природой. Цель и смысл человеческого бытия не в поисках наслаждений, а в добродетельном и законопослушном существовании. Политика, право и законы под справедливостью имеют в виду всю добродетель, то есть политическую справедливость. В отличие от обычно господствующей вертикальной структуры, иерархически организованного господства и общества, политическая справедливость создает горизонтальную структуру порядка: свободные и равные граждане образуют сообщество, в котором они по очереди правят и позволяют править над собой другим и при этом служат общему благу.V. Принципы справедливостиВажнейшее западное собрание права и в то же время законодательство, учрежденное восточно-римским императором Юстинианом (527-565) Corpus Juris Civilis, «Свод гражданского (нецерковного) права», в знаменитом месте в начале Дигест формулирует все правовые требования в трех принципах. В течение веков их происхождение велось от римского юриста Домиция Ульпиана (ок. 170-228). Говорится ясно и в обостренной форме, будто высечено на камне: «Указания закона таковы: жить честно, не обижать другого, каждому воздавать должное». Превратившись в императивы, они вознеслись до самых знаменитых принципов западного права, до трех категорических правовых принципов. Как для частного, так и для должностного лица они одновременно необходимо и достаточно определяют личную справедливость или добропорядочность1. «Живи честно»В первом принципе «живи честно» речь не идет о той чести во внеправовом смысле, которая возникает в результате выдающихся достижений и проявляется в особом уважении в виде репутации вместе со всеми почестями и почетными должностями.