Проблемы элиты в современной России

Итак, с одной стороны, российские элиты в своем большинстве разделяют программный тезис Д.А. Медведева о том, что «свобода лучше несвободы», и готовы принять его за идейную основу национальной консолидации. Это крайне важный социологический факт, поскольку он составляет необходимое условие для начала преобразований и их возможного успеха.
С другой стороны, отечественные элитные группы не готовы к тому, чтобы самим начать общественные преобразования, ибо воспринимают они себя и действуют «как положено», то есть как объекты управления, им не хватает «субъектности» — способности к коллективным действиям и воли к определению государственной политики. Успешные люди новой России практикуют главным образом стратегии индивидуального приспособления, чураются общественной активности и часто склонны ...

Оглавление

Проблемы элиты в современной России 2
Список литературы 3

В массовом обыденном сознании элита, как правило, предстает частью общества, которая призвана выделяться среди остальных социальных групп своим нравственным авторитетом.
В литературе к элите обычно относят высший привилегированный слой общества, являющийся властвующим меньшинством, осуществляющий функции управления и прошедший публичный тест в конкурентной системе отбора; членами элиты являются представители высших кругов, управляющих главными институтами в трех основных сферах жизни любого общества или государства – экономике, политике и армии. По мнению Крыштановской О.В. элита — это верхняя страта политического класса. Опираясь на мнение ряда мэтров социологической науки, автор накрепко связывает элиту с государством, в пирамидальную структуру которого входят различные группы и подгруп пы политического класса.

Наконец, одной из причин обращения к проблематике элиты в постсоветское время стал «хронический дефицит оснований авторитетности бюрократии, дезориентированность значительной части ее среднего и высшего состава и необходимость смены оснований легитимности».Однако какие бы причины ни породили появление нового термина, он должен был позволить описать некоторые новые тенденции, характерные для авторитетных групп общества, не подрывая их права занимать ключевые позиции во властных иерархиях.Именно поэтому доминирующими в элитных исследованиях 1990-х гг. стали позиционный и репутационный подходы. Эти два подхода позволяли не пересматривать вопрос о том, может ли элита в реальности претендовать на доминирующие позиции в обществе. Ведь их положение и ресурсы, в конечном итоге, определяются не внутренним потенциалом лидерства, образованием, особыми моральными качествами, а нахождением на вершине властной пирамиды, которая наделяет их в соответствии со статусом необходимыми властными ресурсами для принятия важных политических решений.В 2000-е гг. российское общество и исследователи все чаще стали задумываться о том, соответствуют ли «назначенные» элиты своему статусу, способны ли они выполнять свои доминирующие функции в обществе, какие цели и задачи ставит перед элитами современное общество и насколько они способны ответить на возникающие вызовы. Согласно подходу Гудкова Л.Д. российская власть и зависящие от нее верхи общества неспособны выполнять социокультурные функции элиты, поэтому никакой элиты у нас нет и не будет, пока не будет построена плюралистическая демократия.Основными подходами к определению элиты являются:Меритократический подход,Субъектно-деятельностный подход;Функциональный подход.1. Меритократический подход. Сторонники меритократического подхода все настоятельнее требовали заменить термин «элита», распространенный в социологии и политологии, на категорию «квази-элита» или «эрзац-элита», подчеркивая тем самым, что элита, существующая в российской действительности, не может претендовать на то, чтобы соответствовать своему элитному статусу.Некоторые из российских исследователей элит занимают весьма радикальную позицию, предлагая различать настоящую элиту и псевдоэлиту, которая в современной России находится у власти. Настоящая элита, в противовес псевдоэлите — «это группа, указывающая обществу путь к совершенствованию, путь в лучшее будущее, приближающая его своей деятельностью. Это патриоты Отечества и одновременно — граждане мира».Если рассматривать элиту как многомерное понятие, то нельзя не признать, что термин «элита» — это во многом собирательное понятие, которое объединяет в себе различные группы элиты. В нее входят политическая элита, бизнес-элита, творческо-интеллектуальная элита. Однако отнесенность к элите совсем не означает морального влияния на общество.Элита, по мнению исследователей, «должна выполнять ключевые социокультурные функции: символическую, интегративную, функцию целеполагания, но наша власть и зависящие от нее верхи общества выполнять эти функции не могут, а потому — это не элита, а самозванцы. Элиты в России не будет, пока мы не построим плюралистического демократического общества».Главными критериями принадлежности к элитному слою у приверженцев меритократического подхода выступают не занимаемые позиции во власти, не сила влияния и даже не размер богатства, а моральная сторона деятельности, авторитетность и инновационность такой деятельности для общества, включенность элитных субъектов в воспроизводство высоких нравственных норм, принятых в данном обществе.Ценностный критерий отнесенности к элите как основной при определении ее границ, однако, отмечают далеко не все российские элитологи, хотя для определенной части исследователей эта точка зрения достаточно близка. Например, А. Г. Чернышов на вопрос: «Не являются ли современные российские элиты квазиэлитами»? отвечает определенно: «Да, являются». В целом разделяет данную позицию и Г. Ашин, который убежден, что «выполняя элитные обязанности, российская элита, по существу, является “исполняющей обязанности” элиты».В исследованиях О. Крыштановской современная элита предстает как иерархическое образование, где элита занимает верхнюю страту политического класса.Некоторые из исследователей, например, М. Н. Афанасьев, фактически предлагают отказаться от иерархического подхода. По мнению исследователя, редукция «элиты» к власти делает концепт нечувствительным к историческому развитию, фокусируя внимание на единой государственной власти, но не на многообразии социального влияния и лидерстве. Выходя за границы власти, М. Н. Афанасьев предлагает понимать под элитой «социальные группы, которые связаны с предоставлением самых актуальных, востребованных хозяйственных и публичных услуг, группы, которые оказывают преобладающее влияние на развитие России как интегрированной и притом открытой, современной и конкурентоспособной нации. Согласно развиваемому подходу, элита должна быть расширена и включать в себя как минимум 7 ключевых групп развития: государственная власть и управление, предпринимательство, менеджмент, юриспруденция, наука и образование, здравоохранение, массовая информация и экспертиза».В известном смысле подобный подход вполне адекватен, т. к. позволяет за политическими игроками высокого ранга, занимающими высшие позиции во властной иерархии, увидеть и другие влиятельные группы общества: бизнес, интеллектуально-творческую интеллигенцию и даже малый бизнес.2. В рамках субъектно-деятельностного подхода элита рассматривается как действующий субъект, обладающий необходимыми политическими ресурсами, дающими возможность принимать и осуществлять решения, имеющие важные последствия для России в целом и для отдельных ее регионов.Таким образом, базовым признаком в определении политической элиты должен быть ее властный потенциал, способность принимать или влиять на принятие важных, стратегических решений, с одной стороны. С другой — следует помнить о необходимости учитывать ее деятельностный масштаб, близость к центрам принятия решений, способность совершать конкретные политические действия по управлению обществом, государством, регионом.Субъектно-деятельностный подход учитывает мотивационный аспект политического поведения, позволяет наиболее полно описать конкретные практики политического поведения элиты, без наложения на него строгих моральных критериев, но обращаясь к реальному политическому поведению российских элит.