Функциональная грамматика: теория и методология функционально-семантического поля.

Заключение

Стратегия создания ФСП в их взаимодействии с КС является возможным (и уже апробированным) вариантом положительного подтверждения вынесенной во введение гипотезы настоящего исследования о процессуальном характере формирования взаимосвязи между грамматикой и лексикой естественного языка. Двоичность лингвистической принадлежности единиц естественного языка, исторически складывающаяся в его лингвогенезе, дуальность характера языкового знака (Бодуэн де Куртэне), несовпадение плана содержания высказывания с планом его же экспликации, и многое другое, начиная от работ Теньера и представителей Ленинградской лингвистической школы унаследовано теорией функциональной грамматики А.В.Бондарко в концепции центрального феномена этой науки – функционально-семантического поля, и это – факт.
Мож ...

Оглавление
Введение 3
Глава I. Труды Ленинградской лингвистической школы Л.В.Щербы и теория функциональной грамматики А.В.Бондарко 6
1.1 Лексемы: основные виды лексем и уровни их функционирования в языке 6
1.2 Теория функциональной грамматики: интеграция грамматических категорий и их функциональный анализ через семантику 9
1.3 Грамматическая функция как предмет системно-структурного и функционального анализа в теории А.В.Бондарко 11
Глава II. Теория и методология функционально-семантического поля 13
2.1 Теория функционально-семантического поля как решение проблемы взаимодействия грамматики и лексики в семантической структуре языка 13
2.2 Методолология функционально-семантического поля: фундаментальные виды связи грамматики и лексики в функционально-семантических полях 15
Заключение 19
Литература 20

Введение

В течение последних десятилетий в качестве фундаментальной стратегии дальнейшего развития современного языкознания внутри лингвистических научных дисциплин оформилась и развернулась дискуссия о взаимном позиционировании внутри языкознания отдельных исторически сложившихся наук: лексикологии, грамматики, фонетики, семасиологии, стилистики, которые все более и более активно «отжимают» в отношении собственных исследовательских объектов новые современные теории информации и коммуникации. Вслед за этими последними тянется длинная череда чисто практических феноменов как лингвистического, так и экстралингвистического характера, само возникновение которых периодически поднимает ряд вопросов о самом содержании «литературной нормы языка» то с одной, то с другой стороны. В связи с возникнов ением этих относительно новых реалий информационной культуры современной цивилизации вопрос о пределах и сферах исследования, об объектах, предметах и методах; о принципах демаркации между традиционными лингвистическими дисциплинами представляется весьма существенной и важной проблемой..
Многое из вышеперечисленного с течением времени находило (особенно со второй половины прошлого века) свои вполне разумные и естественные объяснения. Словарные статьи в словарях естественного языка невозможны без комбинации справочного аппарата как грамматики, так и лексикологии, поскольку первая изучает грамматические свойства именно лексических феноменов; орфоэпия как часть фонетики имеет своим объектом звуковой инструментарий вербализации грамматических форм; орфография исследует правописание тех же самых, а грамматическая стилистика изучает стилистические, жанровые и коммуникативные закономерности их же употребления.
С целью приблизить к согласованному состоянию стороны, стоящие на различных позициях, в свое время было принято компромиссное решение о грамматической дихотомии достаточно условного характера: делении общей грамматики на грамматику «поверхностную» (“Grammatica superficie”) и «глубинную» (“Grammatica profundum” – лат.). При этом предполагалось, что в сферу исследований поверхностной грамматики отойдет весь аппарат практических грамматических средств, способов и формальных типов грамматических критериев и правил, в то время как глубинная грамматика вплотную займется теорией грамматических значений и функций, что повлекло за собой второе наименование этой последней, - “Grammatica muneris” (лат.), или «функциональная грамматика».
Когда мы читаем текст, или слышим устную речь, в том случае, если язык является нашим родным или иностранным языком, которым мы владеем, мы почти на безусловном уровне выделяем в тексте (речи) отдельные единицы языка (слова, фразеологизмы), фиксируем и помечаем их лексически и грамматически, а потом уже определяем для себя их смысл. Эти навыки понимания (речи, текста) развиты в человеке, как правило, практически до уровня автоматизма, поскольку они являются продуктом научения родному или иностранному языку, закрепленному в регулярно повторяющихся речевых актах, на которые человек чаще всего и обращает внимание только вследствие восприятия и понимания речи.
Однако, в то же самое время, находится и нечто внутренне присущее самой структуре языка и строю речи, а именно, - то, что различные элементы естественного языка (объекты грамматики, фонетики, лексикологии, стилистики) включаются в речевой материал согласованным и взаимосвязанным образом. Мы слышим в устной речи начало слова и фиксируем его окончание в связи с правилами орфографии и морфологии того языка, на котором осуществляется коммуникация. И только после того, - определяем значение выделенного и зафиксированного слова в том же самом языке, либо вспомнив словарное значение, либо воспользовавшись помощью переводного словаря, если язык не родной.
Однако, - таким образом мы чаще всего определяем лишь первое значение данной единицы языка в словарной статье. В то же самое время, данные статьи порою могут включать десятки таких значений, и тут уж знаниями одной только лексики точно не обойтись, особенно, - в устной речи (и в синхронном переводе), - там это совершенно невозможно. В высказываниях, предложениях, в грамматических и синтаксических конструкциях, даже во фразеологических оборотах слова зачастую используются не в исходных, а в производных формах, и для того, чтобы восстановить исходную форму, без знания правил грамматики (морфологии) не обойтись.
Взаимосвязь грамматики и лексики естественного языка формируется процессуально и носит функциональный характер, определяемый общим смыслом высказывания, что и определило саму возможность создания теории функционально-семантических полей. Такая теория явилась одной из наиболее продуктивных попыток исследования как грамматики, так и лексики естественного языка в их неразрывном функциональном и смысловом единстве.

2. Собственное значение словоформы (лексемы)
3. Значение, опосредуемое внешним контекстом 4.
В последующем развитии теории функциональной грамматики был выдвинут целый ряд принципиально новых концепций, возникших как результат более тщательного и детального исследования взаимодействия феноменологии грамматических функций с прагматическими («пользовательскими») аспектами речи и коммуникации (Пражская лингвистическая школа), с синтаксическими и структурными конструкциями, воспроизводящими собственную семантику в значениях и формах, присущих данному естественному языку (функционально-структурные и функционально-синтаксические подходы), с концепцией функционально-семантических полей (ФСП) Ленинградской лингвистической школы и соответствующей теории Александра Васильевича Бондарко.
1.2 Теория функциональной грамматики: интеграция грамматических категорий и их функциональный анализ через семантику
Исторически сложившаяся грамматика естественного языка невозможна без определения и фиксации классов категорий и единиц, внутри которых происходит анализ и последующая атрибуция («приписывание») значения. Миграция корневых основ по разным грамматическим категориям и классам грамматических единиц приводит к разбросу значения в пределах фиксированной семантической категории в совершенно различные части речи. Переход к основам грамматического функционализма (позиционирования грамматических основ как результатов функционирования единиц языка) позволяет осуществить противоположную процедуру: интегрировать (включать) различающиеся по классам грамматические единицы и категории на основе сходства или тождества их семантических функций, сохраняя системный характер взаимодействия между ними, столь необходимый для сохранения именно семантической (смысловой) корректности. Функциональный анализ уже потому обретает системную природу, что постулирует переход от анализа замкнутой одноуровневой функциональности к анализу единой структуры функционально-семантических феноменов, представляемой в нескольких уровнях через элементы этих уровней, взаимодействие которых приобретает черты иерархии и субординации (соподчинения), внутри которых только и возможно определение истинного семантического значения всего сообщения, отвечающего двум основным принципам функционального анализа:
1. Создание и актуализация внутренне-коммуникативных моделей, паттернов и схем формализации результатов мышления и их дальнейшей вербализации в коммуникации.
2. Принцип дуализма языкового знака О.С.Карцевского:
2.1 Ассиметрия (несовпадение) формы и смысла
2.2 Ассиметрия функций и средств их реализации
2.3 Ассиметрия категорий семантики и категорий грамматики (ассиметрия внутренней структуры связей – 5).
Таким образом, функциональная грамматика, она же Grammatica muneris, она же «грамматика в узком смысле», подлежит использованию в процедурах исследования языка, ориентированных на движение от формы к смыслу, то есть от семантического значения к грамматическим средствам его создания и выражения. Общая грамматика, или «грамматика в широком смысле», должна быть ориентирована на исследования противоположной ориентации, а именно: движение от значения к форме, от функционального инструментария языка к самой языковой функции и, следовательно, охватывать тем самым все возможные семантические значения, сохраняющие способность к такому выражению в языке, которое бы не противоречило требованиям, нормам и правилам грамматики.
В существующей исследовательской практике в сфере функциональной грамматики языка имеют место быть оба вышеуказанных подхода, хотя, судя по публикуемым научным результатам и направлению общего вектора развития этой дисциплины, исследования в направлении движения от семантической функции к грамматическим средствам ее создания и выражения (то есть, - от значения к форме), в настоящее время явно количественно преобладают. В реализации принципа моделирования и процессуально совмещенных с ним подходов наметилась все более укрепляющаяся тенденция к разделению моделей и паттернов вербализации раздельно для автора (эмитента) сообщения, и для его адресата (реципиента), что обнаруживает себя в двуединстве «грамматики для слушающего», или «пассивной грамматики», с «грамматикой для говорящего», или «активной грамматикой», в которой паритет (равноправие) формы и смысла конвенционально заменяется приоритетом последнего.
1.3 Грамматическая функция как предмет системно-структурного и функционального анализа в теории А.В.Бондарко
Вследствие теоретической несводимости (во всяком случае, - до настоящего времени) целого ряда своих основ и их вынужденно конвенционального характера функциональная грамматика не имеет возможности использовать какой-то один традиционный вид анализа для реализации своих исследований, - следовательно, аналитические процедуры в рамках функциональной грамматики почти всегда обнаруживают комплексность и взаимодополнительность различных компонентов используемой методологии. Справедливо и обратное: подавляющее большинство исследовательских объектов этой дисциплины, в числе которых обнаруживается и сама грамматическая функция, требуют междисциплинарных и мультисистемных подходов с последующим сравнением и интеграцией результатов, полученных разными путями.
Шикарная метафора отца-основателя структурной лингвистики Фердинанда де Соссюра о языке, как о «корабле, который можно изучать только на плаву» (но «не на верфи»), на самом деле ориентирует исследователя на изучение прежде всего процессуальных характеристик и свойств феноменов языка, согласно этой метафоре, обнаруживающих свою истинную природу только в неразрывной связи языка с речью, как формой взаимодействия посредством языка, используемого как универсальный инструмент создания, перенесения и понимания значений и смысла. Внутренне присущий позиции такого рода функционализм соответствует общенаучному определению функции (в самом широком смысле значения этого понятия), как системы взаимодействия элементов (аргументов, предикатов, кванторов, логических связок) такого рода, которое позволяет сохранить целостность образуемой этими элементами системы на фоне их же изменений внутри этой системы, описываемых, например, математической формулой этой функции 6.
Все то же самое, и в той же самой мере, равно применимо и к процессуально формируемой в речи (внутренней и внешней, - в коммуникации) функциональности языка, постоянно изменяющего структуру грамматических связей внутри системы в подчинении правилам грамматики, но при этом сохраняющим ее семантическую целостность. Функция становится целевым предметом направленного лингвистического анализа в рамках Grammatica muneris, в части тех ее проявлений, что могут фиксироваться традиционными методами исследования в плане развернутой формы, то есть грамматики и структуры языка. Тот же Соссюр в своих исследованиях неоднократно упоминал о имманентно присущей речевым актам детерминации (определения) структуры целевой функцией языка, поскольку речевые акты почти всегда телеологичны, то есть, - целенаправленны, ибо сама по себе трансляция информации уже есть цель, определяющая структуру передаваемого сообщения как значимый элемент функции. Она формально присутствует даже в сообщении механического информатора, лишенного целого ряда иных значимых функциональных элементов, но, в то же самое время, безусловно сохраняющего грамматический строй и общий смысл.
Трактовка лексемы (единицы языка) как элемента, функционирование которого формирует сам процесс взаимодействия различных уровней системы языка с экстралингвистикой (внешней средой) фактически совмещает обусловленность этого функционирования строем (правилами, требованиями и нормами грамматики) языка с актуализацией конкретного элемента (лексемы) в речи. Условия же реальных речевых актов почти всегда таковы, что понимаемая таким образом «внешняя среда» определенным образом сочетает лингвистику языка сообщения с внеязыковыми условиями.
Глава II. Теория и методология функционально-семантического поля
2.1 Теория функционально-семантического поля как решение проблемы взаимодействия грамматики и лексики в семантической структуре языка
Теория функциональной грамматики (ТФГ) Александра Владимировича Бондарко опирается на всесторонне развитые в середине прошлого века фундаментальные принципы, модели и парадигму («образец») лингвистических исследований «от смысла к форме», заложенную еще основателем Ленинградской лингвистической школы Львом Владимировичем Щербой 7, и реализованную впоследствии в форме концепции функционально-семантического поля (ФСП8) взаимодействия грамматики и лексики естественного языка в процессах, детерминированных структурой поля и принципами субординации ее частей, предусматривающими необходимой частью структуры ФСП связи центральной части (ядра) ФСП с его периферией (внешней областью).
В основе концепции ФСП лежит ряд основных принципов и положений:
1. Грамматическая функция должна основываться на выделенной семантической категории (категориях).
2. Категории формируются как результаты группировки элементов различных уровней системы языка внутри ФСП.
3. Элементы различных уровней вступают во взаимодействие на основе единства (общности) своих семантических функций.
4. Грамматические комбинации элементов внутри ФСП также вступают во взаимодействие на основе единства семантической функции.
5 Элементы обладают полевой структурой (ядро + периферия) вследствие двустороннего единства плана выражения и значения в каждом из них.
6 Грамматическое ядро ФСП составляют элементы синтаксического и морфологического уровней.
7 Периферию ФСП составляют лексические элементы и их производные.
8 Взаимодействие ядра и периферии внутри ФСП не одинаково для грамматических средств (синтаксем) различающихся функциональных типов.
9. ФСП как целевой результат реализации грамматической функции всегда формируется вокруг выделенной (базовой) семантической категории.
10. Базовая семантическая категория внутри ФСП постулируется как константа, инвариантная (независимая) по отношению к возможным комбинациям грамматических средств, реализующих ее как функцию в плане выражения, и передающая фиксированное значение.
11. Варианты возможных структур ФСП всегда взаимозависимы с актуальными (действующими) грамматическими парадигмами в данном естественном языке 9.
Исследование синтагматических аспектов формализации и выражения феноменов ФСП в речь позволяет определить взаимодействие ядра и периферии ФСП на основе принципов сочетаемости, принятых в синтагматике, но, видимо, и не только таковых, поскольку, как уже было неоднократно отмечено выше, реализуемая в ФСП грамматическая функция целенаправленна таким образом, что целеполагание очевидно коррелирует с категориальной ситуацией самого речевого акта.
2.2 Методолология функционально-семантического поля: фундаментальные виды связи грамматики и лексики в функционально-семантических полях
Современные исследования в сфере функциональной грамматики все более подробно исследуют проблемы позиционирования феноменологии ФСП внутри грамматики и лексики естественного языка, позволяющие решить вопрос об общем лингвистическом статусе самого этого феномена и его возможной последующей атрибуции к объектно-исследовательским полям основных разделов современного языкознания. Эти вопросы могут быть решены с уточнением таких характеристик ФСП, как полнота реализуемых внутри ФСП функций значения, и широта возможного спектра грамматических средств, применяемых для этой реализации.
Бинарность («двоичность») эксплицитных возможностей элемента структуры ФСП определяется в теории функциональной грамматики в качестве следствия двойственности его атрибуции как сфере лексики («слово как лексема»), так и сфере грамматики («слово как синтаксема»). Сложность и неоднородность характера этой атрибуции рассматривалась многочисленными лингвистами 19 – 20 веков до появления работ Л.В.Щербы и А.В.Бондарко и до становления теории функциональной грамматики. Так, например, одна и та же лексема часто является компонентом нескольких лексических множеств и подмножеств, внутри которых она обнаруживает такие связи с другими их компонентами, которые могут значительно отличаться друг от друга, а в естественном языке фундироваться не только в лексическом, но и во фразеологическом фонде, следствием чего может быть существенная неоднородность структуры семантических связей не только генетического, но и функционального характера. Не исключено, что именно это в том числе является причиной такой возможной функциональной вариативности использования лексем в структуре ФСП, при которой модели и схемы реферирования значения выражения могут апеллировать не только к семантическим или синтаксическим, но и к прагматическим аспектам КС.
Связь единицы языка с грамматикой («слово как синтаксема») оказывается еще более многопозиционной. Статус слова как элемента грамматического строя естественного языка формируется как нижеследующее:
1. Элемент грамматического класса, сформированный в соответствии с требованиями правил морфологии (словообразования).
2. Единство грамматической формы и грамматического значения.
3. Элемент (единица) синтаксиса грамматических конструкций, обладающий определенной синтаксической валентностью 10.