Народные представления о государственной власти в России XVII века

Заключение

Анализ “непригожих речей” и старообрядческих сочинений позволяет сделать следующие выводы: 1. особенностью народно-социальных представлений XVII века являлась сакрализации царя, при котором он занимал второе, после Бога, место. Причем, обожествлялась его функция носителя высшей власти, а не сама персона. У старообрядцев такое восприятие рассматривалось в рамках идеологии, где единственно православный царь мог руководить Русью и власть, переданная ему от Бога, обязывал его обладать некой сакральностью. 2. В итоге, сформировалось представление об идеальном царе и свойственных ему правилах поведения, носивших характер нравственных предписаний. Чаще всего, царь обязан был заботиться обо всех своих сыновьях (патерналистская функция). 3. Естественно формировались границы царской вла ...

Содержание


Введение 3
1. О “непригожих речах” как источнике по социально-политическим представлениям XVII века, сакрализация царя 4
2. “непригожие речи” в системе народных представлений о государственной власти XVII века 7
3. Феномен народного самозванчества в следственных делах о “непригожих речах” 9
4. Представления о царе и царской власти в старообрядческих сочинениях XVII века 13
Заключение 16
Список использованной литературы 17

Введение

Актуальность. В последнее время, внимание отечественных ученых привлекает необходимость исследования духовного мира прошлых поколений, для определения менталитета народа в целом. В таком аспекте, изучение народных представлений о государственной власти представляется актуальным. Эти неосознанные народные представления лежали в основе системы ценностей и определяли отношение к конкретной социально-политической ситуации.
Объектом исследования является история России XVII века.
Предметом выступают социальные представления о государственной власти, в основном описанные в “непригожих речах”.
Цель работы состоит в рассмотрении различных источников, в первую очередь “непригожих речей” и старообрядческих сочинений, для определения характера народных представлений о власти в России XVI I века. И в определении роли государя в общественном мышлении.
Для достижения поставленной цели представляется необходимым решение следующих задач:
1. Анализ “непригожих речей”, как источника по народным социально-политическим представлениям XVII века;
2. Определение положения “непригожих речей” в системе народных социально-политических представлений XVII века;
3. Рассмотрение феномена народного самозванчества;
4. Выявление представлений о царской власти в старообрядческих сочинениях.
Хронологические рамки исследования охватывают период с начала XVII века до начала XVIII. Нижние рамки обусловлены укреплением царской власти, в связи с окончанием Смутного времени и восшествием на престол царя Михаила Федоровича. Конец XVII – начало XVIII вв. выбраны в качестве верхней границы в связи с датой создания Преображенского приказа в 1702 г., которому передается все судопроизводство по “государевым делам”, и временем, когда изменяется сама концепция восприятия государя – теперь он не носитель божественного начала, а политический деятель-реформатор. Изменяются сами люди.
Методологическая основа исследования. В работе используется системный подход, необходимый для определения наиболее распространенных народных представлений о государственной власти XVII века. Автор прибегает к следующим методам: анализ и синтез, индукция и дедукция, сравнительно-сопоставительный анализ, а также принцип историзма, сравнительно-исторический и хронологический методы.
Источниковая база содержит монографии и авторские труды наиболее значительных русских ученых-исследователей в данной области, включая работы Лукина П.В., Бахрушина С.В., Успенского Б.А. и т.д. Не стоит также забывать о сочинениях старообрядцев, таких как протопопа Аввакума, или дьякона Федора. Также важное место занимает московская документация, хранящаяся в архивах РГАДА. Это и челобитные, и изветы, и указы, и следственные дела и т.д.

Для изучения народных социально-политических представлений “непригожие речи” интересны тем, что их авторами выступают носители русского языка требуемого века, а не иностранные путешественники, как это часто случается при изучении подобных вопросов. Во-вторых, в речах указано сословие, представителем которого являются эти самые авторы. В-третьих, данный источник фиксировался на протяжении всего века, отражая события, как бытового характера, так и военного – что, исключает наличие крайне радикального оттенка записанных в нем данных. Не смотря на то, что, скорее всего, половина изветов были ложными, мы можем сформировать общее представление об отношении народа к власти из самого характера преступлений, приписываемых власти. Некими недочетами таких источников стоит отметить недостаточность знаний о контексте таких доносов, возможность преувеличения оппозиционности мышления. Иными словами, мы знаем следствие, а не причины.4
Согласно изветам царь представлялся своего рода абсолютом. Его имя использовалось для разрешения конфликтов, т.к. царь считался гарантом общественного порядка. От него зависело личное благосостояние (у служилых людей). Целование креста давало своего рода защиту, уверенность в своей безопасности. А ритуал “государевой чаши” – первый тост в любом заведении поднимался за здоровье царя – подтверждал преданность государю и его высшую власть. Даже сама степень физической приближенности к царю отражала уровень самооценки и значимости в обществе (так дворцовый крестьянин считался выше по значимости). Царь мог, как выражать свою милость, так и казнить. Причем, царское наказание считалось единственно возможным. Только царь мог судить, причем делал он это исключительно справедливо. Любое несправедливое решение считалось обвиняемым ложным, и он не подчинялся наказанию.
Еще одним аспектов народного сознания являлось то, что воля царя отражалась и в неодушевленных предметах (его палаты, например). Таким образом, все в России – и люди и кони, и здания - принадлежало царю, - что дает основания полагать, что народные представления о власти были, скорее, представлениями о царе.
Интересен также факт отношения к царю, как к божественному существу. В изветах часто встречается упоминание этих двух персонажей в одной фразе – Бог да государь.5 Кроме страха перед высшими силами, также существовала и надежда на всепрощение и помощь самодержца, который считался, чуть ли не родственником, обязанным защитить любого холопа.
Такой феномен сакрализации царской власти является следствием “византинизации русской культуры”, когда царь Алексей Михайлович усилил связи с Византией и стал выстраивать византийскую социально-политическую модель в России.6
Даже само понятие царь, перенесенное Иваном грозным из византийской традиции называть монарха по римской традиции в честь василевса – царя, в России имело мистический характер, т.к. в религиозных текстах царем обозначался Бог.7 В речах царь часто употреблялся как “земной бог”, однако он оставался человеком, хоть и обладал безграничными возможностями. Таким образом, скорее обожествлялся сам титул царя, а не человек стоящий за ним. Такое восприятие явилось, видимо, результатом определенной идеологической политики царей.
Следует отметить, что сами представления о важности царя сильно разнились, также как и разнилось население русского государства. Большое значение оказывало и соперничество никонианства со старообрядчеством. Иными словами, одни крестьяне поклонялись царю, как помазаннику божьему, говорящему по велению высшему, другие же признавали лишь одного Бога на небесах и обвиняли земного в ереси. Человек же, в принципе, не воспринимался самостоятельной личностью, а скорее имуществом царя или Бога, а также своего хозяина.
2. “непригожие речи” в системе народных представлений о государственной власти XVII века

Выше уже было отмечено об определенном характере сакральности царской власти, поэтому часто “непригожие речи” рассматриваются в рамках этого феномена. Из них мы можем почерпнуть представления о том, чего общество хотело от царя, и какому идеалу он должен был соответствовать.
Царь должен был быть не только благоверным в своих делах, но и в личной жизни. Вершить суд мог только честно и справедливо. Любой человек мог подать ему челобитную, и он обязан был стоять за подвластных ему людей. Причем, все слои общества предполагали, что он будет решать именно их проблемы. Так, сохранение крепостного права для помещиков полностью нарушало желание крестьян иметь свои земли и не быть битыми. Такого рода коллизия и вызывала огромное количество изветов, т.к. государь представлялся идеальным, способным удовлетворить любым запросам, а на деле чаще всего ущемлял права самых слабых.
Раньше было лучше – доминирующий принцип в мировосприятии людей XVII века. Однако ему противостояли свежие воспоминания о Смутном Времени. Таким образом, часто требуя от государя вернуть Юрьев день и право крестьянина на выход, сознание народа отражало тоску о прежней хорошей жизни. Это стало одним из главных недовольств народной массы того времени. Крестьяне не понимали, почему их справедливые просьбы не выполняются.
Еще один конфликт интересов возникал в связи с наличием феодальной системы в данный период времени, что приводило к тому, что очень часто более важным царем становился тот, кто находится ближе (помещик, например). Причем этот царь мог быть как хуже, так и лучше. Страх перед своим помещиком был сильнее, чем перед московским царем. Ему могли приписываться все вышеописанные сакральные качества. Причем, такие процессы могли происходить и в обратную сторону, т.е. воевода мог “государить”, приписывать себе какие – то качества правителя.
Еще одной исключительной тенденцией явилось сословное самосознание духовенства. Когда при разрешении внутренних вопросов упоминается решение царя.
Не смотря на высшую ценность государя, в “непригожих речах” в общем можно выделить представления о личной собственности, на которую человек имел право наравне с правом государя на государственное имущество.
Вообще, само наличие “непригожих речей” является специфическим феноменом русского массового сознания XVII века. Возникали они в ответ на несоответствие народных идеализированных представлений о царе и реальным поступкам. В основном, это были высказывания, связанные именно с неправильным поведением царя, что отражало высочайшее положение царя в общественной жизни.8
3. Феномен народного самозванчества в следственных делах о “непригожих речах”
Специалист по русскому фольклору К.В. Чистов отмечает, что само наличие народной веры в царя-избавителя является отражением полного закрепощения крестьян. Он полагает, что потеря веры в доброту своих феодалов привела крестьян к убеждению, что придет мессия, истинный царь, способный облегчить жизнь крестьян.9 Кроме того, любая монаршая династия носит на себе отпечаток слухов о потерянных потомках, что дает еще большую надежду населению на отличный от существующего миропорядок. Другие же ученые считают, что это были попытки иностранных стран получить контроль над Россией путем представления на трон своих самозванцев. Однако не стоит забывать, что такое явление не состоялось бы, если бы не сложилось подходящей почвы, - в этом можно согласиться с описанным выше высказыванием Чистова.
Кроме того, помогает убежденность некоторой части населения России – а именно находящейся на границе с польскими и литовскими государствами, бывших жителей данных государств и казаков, в принципе свободолюбивого народа, - в том, что существующий государь не такой уж и сакральный элемент, а всего лишь правитель со своими недостатками.
Слухи о Лжедмитрии плавно переросли в слухи о “непрямом’ происхождении царя Алексея.
Большая часть “непригожих речей”, связанных с самозванством, в основном содержит записи о наименовании себя царем. При этом, самозванничали представители всех слоев населения, даже крепостные крестьяне.10
Причем, провозглашали себя как царем в общем понятии этого слова, так и конкретными историческими личностями. По данной теме примечателен извет о новгородском царевиче Алексее Алексеевиче 1671 года. Самозванец был пойман по его пути в Польшу, где он собирался выдвинуть свои притязания на российский трон, причем царствовать хотел он в Новгороде, а не в Москве. Звали его Ивашка Клеопин и принесли его еще во младенчестве к Алексею Кирилову, который в детстве его царевичем величал. В этом деле отразились интересные аспекты самозванчества XVII века. Во-первых, Иван очень хотел попасть в Польшу, т.к. там бы признали законность его прав, что отражает стереотип об обоснованности притязаний только в случае поддержки запада. Во-вторых, примечателен факт желания Ивашки повенчаться в Новгороде. В-третьих, интересен момент, когда отец Клеопин называет своего приемного сына царевичем, вероятно, веря в мифическое появление этого ребенка в его жизни.
А в 1690 г., в Москву пришел еще один Ивашка из Белгорода. Он также провозгласил себя сыном царя Ивана Грозного, писал и рассылал грамоты о своих требованиях, в других даровал государственные милости, верил, что его спасли ангелы.
Эти примеры подтверждают идею о том, что самозванство как явление не было антифеодальным действием, ведь оно не старалось изменить существующие отношения. А становилось попыткой заменить одного человека на другого. Или просто совершить чудо, вдруг повезет.
Легенд же о псевдо Петре не существовало, т.к. Петр I не соответствовал народным представлениям о царе-избавителе. Изначально, в историческом аспекте, он не изображался крестьянским царем и от него не ожидали освобождения от крепостного права.11
Для самозванцев и их приспешников были важны не политические облики царей, а само их сакральное положение. Поэтому на роль выбирались как цари, так царевичи с императорами.
На основе анализа изветов, а, точнее, предположений об условиях их написания, связанных с темой самозванчества, можно понять причины того, почему такой феномен существовал. Часто самозванчество использовалось для того, чтобы выделиться, показать свой высокий статус по отношению к остальным. Такого типа изветы рождались в бытовых ситуациях. Причем, чаще для того, чтоб показать свое превосходство над людьми своего сословия. Один и тот же человек мог назвать себя как царем, так и просто представителем сословия, выше по значению. Такого рода самозванчество можно назвать народным.
Также часто называли себя царями для того, чтобы заявить о каких-то своих правах, полномочиях или достоинствах. Чаще всего причиной таких высказываний служило желание свершить суд, разрешить противоречия в свою пользу. Мы уже знаем, что высший суд может быть совершен только царем. Здесь большую роль играет отдаленность московского государя от большинства населения и его, чаще всего, неадекватное решение многих вопросов. Кроме того, многие воеводы “приватизировали” и финансовое право царя, что чаще происходило в Сибири, максимально отдаленной от центра области. Еще один случай состоит в отождествлении себя с царем ради самосохранения, т.к. государь лицо неприкосновенное. Есть же вообще случаи непристойного поведения, оправданного опять же царским положением. Чаще люди провозглашают себя господами великого государя, т.е. теми, кто находятся выше него. Кроме того, часто причиной самозванчества становится желание покритиковать органы власти.
Последней разновидностью самозванчества можно назвать мифологическое. В данном случае признается провозглашение себя “царским семенем” – отпрыском царского рода.12
Характеризуя самозванчество в России XVII века, следует отметить, что явление это было массовым, распространенным среди всех слоев русского населения, и принимало форму в зависимости от ситуации. Обосновывалось оно народными представлениями о государе, как сакральной ценности, чем-то высшем. И, чтобы выделиться из всей массы сравнение могло быть проведено только с царем, занимающим особое, отличное от всего остального населения, место. Источником феномена становилась мифологическое сознание русского населения, не отказавшегося от язычества. Наконец, самозванчество стало возможным только благодаря сильной централизованной царской власти, самого монаршего института власти, при котором для того, чтобы что-то совершить человек мог стать только царем.13
4. Представления о царе и царской власти в старообрядческих сочинениях XVII века
В данном вопросе опираться необходимо на старообрядческие сочинения. Представления старообрядцев во многом можно назвать народными, т.к. они находились к нему ближе, чем к властным структурам. В основном, это были представители провинциального духовенства с очень простым укладом жизни. Причем, они сформулировали фактически отличную от государственной народную идеологию, противостоящую никонианству, не смотря на то, что во многом в своих трудах они разбирали церковные вопросы.
Например, советский исследователь старообрядства Н.Н. Покровский отмечал, что они отражали в своих сочинениях социальный протест народных масс.14
Итак, существовало несколько центров старообрядчества. Московский центр был местом, где раскол и произошел, однако, большинство видных деятелей было вынуждено переехать в другие районы, ввиду начавшихся гонений. Особое внимание привлекают работы иноков Авраамия и Спиридона Потемкина. Вторым центром стал Соловецкий монастырь, где интерес представляет единственная, написанная до никоновских реформ старообрядческая работа Герасима Фирсова. Главный центр находился в Пустозерске, где трудились протопоп Аввакум, инок Епифаний, священник Лазарь и дьякон Федор.15
Опираясь на эти труды можно охарактеризовать представления старообрядцев на государство и власть. По их мнению, Россия осталась единственной хранительницей истинной веры, как преемница Византии. Т.е. они полностью поддерживали теорию “Москва – третий Рим”. У Авраамия мы находим предположения, что на земле больше нет истинно православных государств, России как преемнице была передана особая ‘благодать’, и важную роль должен играть православный государь.16 Эта теория лежит в основе всего социально-политического мировоззрения старообрядцев.
Также, в их представлении, Русь была полем битвы светлых и злых сил. Таким образом, государство должно было все время сохранять свое благочестие.