Договор дарения в гражданском праве России.

В результате проведенного исследования можем заключить, что в системе гражданско-правовых договоров дарение является отдельным видом договоров благодаря особым признакам, которые позволяют выделить его среди других договоров о передаче имущества в собственность. Среди этих признаков можно выделить следующие: бесплатность; увеличение имущества одаряемого за счет уменьшения имущества дарителя; принятие дарения.
Относительно приведенных признаков в литературе существуют различные взгляды. Например, И.В. Елисеев утверждает, что эти качества обычно присущи дарованию, но все они являются производными от безвозмездного характера дарения, поэтому не имеют самостоятельного значения. Такое утверждение подвергает критике В.В. Витрянский, утверждая, что хотя бесплатность и является основной чертой дог ...

Содержание: 2
Введение 3
Глава 1. Общая характеристика договора дарения 7
1.1. Понятие и юридические признаки договора дарения 7
1.2. Правовая характеристика договора дарения 20
1.3. Сфера применения договора дарения 26
Глава 2. Элементы и содержание договора дарения 34
2.1. Предмет договора дарения 34
2.2. Стороны и содержание договора дарения 37
Глава 3. Порядок заключение и прекращение договора дарения 44
3.1. Порядок заключения и форма договора дарения 44
3.2.Отмена и основания прекращения договора дарения 47
Заключение 50

С развитием экономической реформы в нашей стране договор стал существенной основой регулирования отношений сторон в гражданском обороте, что в целом способствовало развитию договорного права в России. Договор дарения не стал исключением, заняв достойное место среди договоров, направленных на передачу имущества в собственность участников гражданских правоотношений.
В частности, с принятием нового Гражданского кодекса РФ договор дарения претерпел существенные изменения, заставившие законодателя принять новые правила его регулирования. Это выразилось не только в увеличении количества статей, определяющих правила применения договора, но и в придании договору консенсуального характера. Однако отсутствие фундаментального исследования цивилистической науки в этой области и имеющиеся на данный мо мент работы не отражают в полной мере решения всех проблем, существующих в этой сфере.
Дарение является одним из старейших договоров гражданского права. Уже в римском праве V – I вв. до н. э. дарение признавалось одним из оснований возникновения права собственности. Обещание подарить, если оно совершалось в форме стипуляции, также имело юридическую силу. Позднее получил исковую защиту особый вид неформального соглашения о дарении - pactum donationis. Его важнейшие положения, касающиеся предмета договора, ответственности дарителя, оснований отмены дарения, были в значительной степени заимствованы дореволюционным российским правом.
Российская цивилистика XIX – начала ХХ вв. уделяла большое внимание изучению правовых проблем дарения. Доктрина трактовала дарение как один из способов приобретения права собственности, т. е. односторонний акт, а не договор. Еще более широкий взгляд на дарение как основание возникновения любых (а не только вещных) прав представлен в работе «Русское гражданское право» . Обоснованием этого тезиса служил тот факт, что дарение, сопровождающееся передачей дара одаряемому, не порождает никакого обязательства. Иными словами, дарение (как реальная сделка) совершается и исполняется одновременно в момент передачи вещи. Сторонники противоположной точки зрения исходили из того, что предметом дарения могут быть не только вещи, передаваемые в собственность, но и различные имущественные права. Кроме того, дарение может выступать и в качестве консенсуальной сделки, т. е. в форме обещания подарить что-либо в будущем. Наконец, самый серьезный довод в пользу признания дарения полноценным договором гражданского права - это необходимость получить согласие одаряемого на принятие дара. Все эти аргументы, предложенные Г. Ф. Шершеневичем в начале века, сохранили свою актуальность и легли в основу современного понимания договора дарения.
В советский период договор дарения конструировался как реальный, а его предметом могли выступать лишь вещи. Тем самым резко сужалась сфера применения этого договора, что, впрочем, оправдывалось ссылками на принципы социалистической морали.
В действующем ГК дарение выступает в качестве как реального, так и консенсуального договора. В последнем случае договор порождает обязательство передать определенное имущество одаряемому в момент, не совпадающий с моментом заключения договора, т. е. в будущем. Различия между реальным и консенсуальным договорами дарения весьма велики и затрагивают практически все аспекты отношений между дарителем и одаряемым. Большинство норм главы 32 ГК РФ регулируют либо только реальные договоры дарения, либо только обещание подарить, а количество общих норм, распространяющихся на все виды дарения, минимально. Все разновидности договора дарения объединяет только его безвозмездный характер.
Все выше сказанное определяет актуальность выбранной темы дипломной работы.
Целью работы явилось комплексное исследование правовой природы и сущности договора дарения. Достижение указанной цели обуславливает необходимость решения следующих задач:
1. Исследовать общие характеристики договора дарения: понятие и юридические признаки договора дарения.
2. Рассмотреть правовое регулирование договора дарения и виды договоров дарения.
3. Изучить предмет договора дарения, стороны договора дарения, форму договора дарения, содержание договора дарения.
4. Рассмотреть порядок заключения договора дарения, а также порядок отмены и основания прекращения договора дарения.
5. На основании проведенного исследования сформулировать соответствующие предложения по совершенствованию действующих норм гражданского права регулирующих правоотношения возникающих по договору дарения.
Объектом исследования являются общественные отношения, складывающиеся при дарении.
Предметом исследования являются гражданско-правовые нормы, судебная практика, исследования отечественных и зарубежных авторов, опыт зарубежных и российских правоприменителей, касающиеся договора дарения.
Методологической основой работы является диалектический метод, другие общенаучные методы познания: анализа и синтеза, индукции и дедукции, абстрагирования, экстраполяции, компаративизма, восхождения от абстрактного к конкретному, классификации (систематизации), аналогии. Использованы и специальные методы, такие, как: исторический, сравнительно-правовой, системно-аналитический, формально-логический и др.
В работе автор опирался также на современные достижения отечественных и зарубежных общественных, прежде всего, юридических наук. Проведенное исследование основывается на работах российских, советских, современных отечественных и зарубежных (Е. Годэмэ, Р. Саватье, Ф.К. фон Савиньи и др.) цивилистов в области общей теории обязательств, договорного права, а также специальных исследований правового регулирования сделок дарения. Теоретической базой исследования являются научные труды известных правоведов досоветского периода российской истории H.H. Алексеева, Ю.С. Гамбарова, Д. Д. Гримма, A.M. Гуляева, Д.И. Мейера, К.П. Победоносцева, И.А. Покровского, Н.Г. Растеряева, В.И. Синайского, В.М. Хвостова, Г.Ф. Шершеневича и др.; представителей советской и современной российской науки гражданского права - Т.Е. Абовой, М.М. Агаркова, С.С. Алексеева, А.П. Белова, М.И. Брагинского, С.Н. Братуся, В.В. Витрянского, Э.П. Гаврилова, ДМ. Генкина, В.П. Грибанова, A.A. Добровольского, В.А. Дозорцева, B.A. Егиазарова, B.C. Ема, С.Э. Жилинского, Т.И. Илларионовой, О.С. Иоффе, В.Б. Исакова, В.И. Казанцева, Н.М. Коршунова, Ю.Х. Калмыкова, O.A. Красавчикова, A.JL Маковского, М.Н. Малеиной, И.Б. Новицкого, Л.A. Новоселовой, Б.И. Пугинского, Н.В. Рабинович, В.А. Рясенцева, О.Н. Садикова, Е.А. Суханова, М.Ю. Тихомирова и др.
В качестве нормативной правовой базы исследования послужили международные правовые акты, Конституция Российской Федерации, действующее гражданское и гражданско-процессуальное законодательство, иные законодательные акты, решения Конституционного Суда Российской Федерации, постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, имеющие отношение к предмету исследования. В работе также были использованы ранее действовавшие источники русского права.
Работа включает в себя введение, три главы объединяющих семь параграфов, заключение и список используемых источников.

Дарение между супругами производится на общих основаниях с учетом, разумеется, того, что предметом дарения обычно выступает имущество, принадлежащее одному из супругов лично. Возможно дарение и путем передачи имущественных прав, принадлежащих одному из супругов в общей совместной собственности, что приведет к закреплению всего супружеского имущества за одним лицом. Дарение третьим лицам имущества, находящегося в общей совместной собственности (а это самый распространенный режим супружеского имущества), возможно по согласию всех сособственников (п. 2 ст. 576 ГК и ст. 35 СК).
2.3. Форма договора дарения
Легальное определение формы сделки в российском законодательстве, как впрочем, и в зарубежном, отсутствует. В доктрине отечественного гражданского права формой сделки принято считать способ изъявления воли участника сделки. Однако волеизъявление лица приведет к наступлению желаемых правовых последствий при условии, что воля выражена в форме, которая обеспечивает ее восприятие адресатом61.
Некоторые формы сделок непосредственно закреплены в ГК РФ, устанавливающем, что сделки совершаются устно или в письменной форме (простой или нотариальной), а также посредством конклюдентного и молчаливого волеизъявления (ст. 158 ГК РФ). Однако предусмотренные Гражданским кодексом РФ формы сделок не образуют замкнутого перечня.
В этом убеждает, прежде всего, история развития отечественного законодательства. До принятия ГК РСФСР 1964 г. конклюдентный и молчаливый способы волеизъявления законом не регламентировались. Но в науке гражданского права и судебной практике они признавались способами оформления сделок как в дореволюционный, так и советский периоды62.
В соответствии с действующим в гражданском праве России принципом автономии воли (п. 2 ст. 1 ГК РФ), субъекты гражданского оборота вправе самостоятельно и в своих интересах определять свое поведение, которое при этом не должно противоречить законодательству.
Форма сделки представляет собой способ выражения вовне внутренней воли стороны (сторон) сделки, который может вызвать желаемые сторонами правовые последствия при условии доступности его для восприятия участниками сделки. При этом легального признания способа волеизъявления формой сделки не требуется.
Таким образом, свобода формы сделки является самостоятельным принципом института сделки, сфера действия и содержание которого отличаются от принципа свободы договора. Содержание принципа свободной формы определяют четыре составляющие: свобода самостоятельно избирать форму сделки, если законом не установлено иное; право изменять форму, предписанную законом более сложной; возможность устанавливать недействительность в качестве последствия несоблюдения простой письменной формы сделки, согласованной сторонами; допустимость совершения волеизъявления способом, не предусмотренным законом.
В отечественной литературе не исследованы функции формы сделки. Между тем значение формы сделки может быть определено именно посредством выявления и изучения функций, реализацию которых она обеспечивает (четкость формулирования содержания сделки, доказательственная, консультативная, информативная, контрольная функция и другие)63.
Предусмотренные Гражданским кодексом РФ формы сделок не образуют замкнутого перечня. Наряду с названными в ГК РФ формами возможны и иные способы волеизъявления. Критерием признания способа изъявления воли формой сделки является не поименованность в законе, а обеспечение им (изъявлением) восприятия выраженной воли участниками гражданского оборота.
Установленное Кодексом определение минимальной суммы сделок между гражданами, подлежащих заключению в простой письменной форме, исчисляемое кратно минимальному размеру оплаты труда (абз. 3 п. 1 ст. 161).
2.4. Содержание договора дарения
Реальный договор дарения, как правило, не порождает никаких обязательственных отношений. Единственным исключением из этого правила является обязательство, возникающее в результате дарения имущественного права в отношении самого дарителя. Содержание этого обязательства не является специфичным для дарения, поскольку оно определяется не самим фактом дарения, а характером подаренного права. Поэтому имеет смысл говорить лишь об обязательстве, возникающем из консенсуального договора дарения, основные условия которого мы и рассмотрим.
Главной обязанностью дарителя является передача дара. Если предметом договора является вещь, то ее передача одаряемому может осуществляться посредством вручения, символической передачи (например, вручение ключей) либо вручения правоустанавливающих документов (абз. 2 п. 1 ст. 574 ГК). Передача дара в виде имущественного права в отношении третьего лица обычно производится путем вручения документов, фиксирующих основания возникновения этого права (например, уступка прав по предъявительской ценной бумаге). Единственным основанием возникновения права в отношении самого дарителя является договор дарения. Передача дара в виде освобождения от обязанности требует от дарителя совершения определенных действий, например получения согласия кредитора одаряемого на перевод долга64.
Обязанности дарителя по консенсуальному договору дарения переходят к его правопреемникам, если иное не предусмотрено договором (п. 2 ст. 581 ГК). В отношении пожертвования это правило не действует (п. 6 ст. 582 ГК).
Наиболее проблематичным вопросом на сегодняшний день представляется проблема содержания договора дарения совершенного под условием.
Так, статья 157 ГК РФ предусматривает возможность совершения сделки под отлагательным либо отменительным условием, т. е. когда наступление или прекращение обязательств по ней ставится в зависимость от обстоятельства, относительно которого неизвестно, наступит оно или нет. При этом названная норма не содержит прямого указания на то, что соответствующее обстоятельство не должно зависеть от воли сторон.
Между тем ВАС РФ за свою многолетнюю практику сформировал позицию, согласно которой сделки не могут совершаться под условием, которое зависит от воли сторон65, что было многократно подтверждено судебной практикой нижестоящих судов. Представив подобное судебное толкование ст. 157 ГК РФ ВАС РФ поставил участников гражданского оборота в правовые рамки, исключающие возможность структурирования сделок в зависимости от обстоятельств, подвластных их влиянию. Указанная правовая позиция продиктована, вероятно, соображениями равноправия участников гражданских правоотношений. Ни одна из сторон не должна получать очевидное преимущество и возможности для манипулирования сделкой, имея контроль над обстоятельствами, от которых зависит возникновение или прекращение прав и обязанностей по ней. В этой связи требование «объективности» по отношению к обстоятельствам, от которых зависит судьба сделки, представляется вполне обоснованным.
Однако категоричность позиции ВАС РФ нередко вызывала критику со стороны участников делового оборота. Многие сетовали на то, что позиция судов служит искусственным препятствием на пути развития правовых конструкций, продиктованных экономическими реалиями и представляющих собой обычную деловую практику во многих странах.
Например, английское право, так же как и российское, признает институт условных сделок (conditional agreement) - договоров, юридическая сила которых зависит от наступления отлагательного (condition precedent) или отменительного (condition subsequent) условия, однако допускает при этом согласование сторонами также и потестативных условий. Это позволяет участникам коммерческих отношений успешно использовать английское право для регулирования и структурирования своих отношений66.
В Англии широко распространены так называемые «обязательственные условия» (promissory conditions), согласно которым на одну из сторон правоотношения возлагается обязанность обеспечить наступление того или иного условия. Исполнение данной обязанности служит отлагательным условием, необходимым для возникновения встречного обязательства другой стороны.
Условия, зависящие от одной из сторон договора, в большинстве зарубежных стран не запрещаются (напр., ст.155 Обязательственного закона Швейцарии)67.
При этом, среди таких условий выделяются те, которые зависят от действий одного из контрагентов. Они называются «просто потестативными условиями» во французском праве68 и «потестативными» (Potestativbedingungen) в немецком69. Второй вид условий, зависящих исключительно от одного из контрагентов, это те, которые зависят не от действия, а от чистого волеизъявления одной из сторон. Такие условия во Франции называются «чисто потестативными», а в Германии - «волевыми» (Wollensbedingungen)70.
Условия первого типа (потестативные, но зависящие от действий) как правило, не запрещаются и договор, содержащий такие условия, считается заключенным и действительным. Наличие же в договоре отлагательных условий второго типа (волевых условий) означает, что договор не заключен и речь идет об оферте, ожидающей акцепта (соответствующего волеизъявления).
Наиболее четко данный подход отражен в ст.1500 ГК Квебека, где указывается, что условие, зависящее от голого усмотрения должника, недействительно, но условие, зависящее от его действий, является законным (даже если действие целиком зависит от его усмотрения)71. Это разделение также хорошо известно немецкому праву72, бельгийскому праву73 и многим другим правопорядкам.
В немецком праве в частности договор, заключенный под отлагательным потестативным условием, зависящим от действия контрагента, считается законным и заключенным. Если же условие зависит от его голого волеизъявления, такой договор может не быть признан окончательно акцептованным, но только тогда, когда это волеизъявление находится на чистом усмотрении контрагента (например, вышлю подтверждение, если не передумаю)74.
Во французском и бельгийском праве закреплена норма закона о том, что потестативное условие, от которого зависит возникновение обязательства должника, незаконно. Но здесь признано, что речь в этом запрете идет о чисто потестативных (волевых) условиях, а условия просто потестативные (то есть зависящие не от волеизъявления, а от действий стороны) законны, даже если такие условия зависят от самого должника75. То есть обязательство должника не может зависеть от наступления отлагательного условия, зависящего от его произвольного волеизъявления (обязательство «заплачу, если захочу»): оно не считается окончательно данным. Если отлагательное условие в такой ситуации зависит от кредитора, то, несмотря на то, что речь идет о чистом волеизъявлении, условие действительно76.
С учетом всех этих нюансов, выявленных в доктрине и судебной практике развитых стран, не случайно, что последние по времени кодификации ограничения на потестативные условия, зависящие от действий контрагента, не предусматривают или прямо такие условия легализуют. Так, Голландский ГК 1992г., вместо ранее скопированного из ФГК правила о недействительности потестативного условия на стороне должника, от данного запрета отказался, оставив вопрос на усмотрение судебной практике. А ГК Квебека 1994г. прямо закрепил, что потестативное условие, зависящее от действий (а не от чистого волеизъявления) должника, законно (ст.1500)77.
Как видно, ни в одной стране нет общего правила о недействительности условия, наступление которого зависит от стороны договора полностью или преимущественно. Когда речь идет об отменительных условиях, такие условия, как правило, признаются законными независимо от того, насколько условие зависит от стороны договора. В случае «волевого» («чисто потестативного») отменительного условия речь идет об элементарном указании в договоре права на односторонний отказ от договора78. В случае «волевого» отлагательного условия в некоторых правопорядках возникают сомнения. Во французском такое условие не будет иметь силы, если оно зависит от должника. В немецком речь пойдет о том, что договор не заключен, и имеется состояние ожидания акцепта. Те же условия, которые хотя и зависят от стороны договора, но выражаются в её действиях (не волеизъявлениях), имеющих своей прямой целью не «включение» условия, а иные правовые или фактические последствия (например, реорганизация, погашение долгов перед третьими лицами, выпуск доп.эмиссии акций и т.п.), большинство правопорядков признают законными.
В начале 2009 г. Советом при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства был согласован и опубликован проект Концепции совершенствования гражданского законодательства79, составной частью которого является проект Концепции совершенствования общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации. При этом, при дальнейшей работе, принимая во внимание критику, высказанную участниками делового оборота, реформаторы гражданского законодательства пошли по пути частичной «либерализации» условных сделок и предложили дополнить ст. 157 ГК РФ новым п. 3, устанавливающим законодательный запрет только на «абсолютно потестативные» условия, т. е. на совершение сделок под условием, наступление которого исключительно или преимущественно зависит от воли одной из сторон сделки. Соответствующая идея нашла свое отражение в «базовом» варианте проекта изменений в ГК РФ - проекте федерального закона № 47538-6 «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее - Законопроект № 47538-6), принятом Госдумой в первом чтении 27 апреля 2012 г.80 Подобный подход означает, что условные сделки могут зависеть от условий, косвенно связанных с волей сторон.
Тем не менее, предложенный запрет «абсолютно потестативных» условий также вызывает нарекания. В частности, отмечается, что даже подобный подход делает заключение условной сделки практически невозможным.
В этой связи следует отметить замечания Правительства РФ по проекту федерального закона № 47538-6/4 «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее -Законопроект № 47538-6/4), представленные перед его принятием Госдумой во втором чтении81. Правительство РФ, в частности, указало, что возможность для сторон сделки ставить возникновение прав и обязанностей в зависимость от правомерных действий (бездействия) одной из них объективно востребована оборотом. Как следствие, по его мнению, необходимо внести изменения в предлагаемую редакцию, указав, что совершение сделки под условием, наступление которого исключительно или преимущественно зависит от воли одной из ее сторон, допускается, если иное не установлено законом или не вытекает из существа сделки. Таким образом, Правительство РФ высказало прямо противоположную точку зрения, позволяющую в целом ставить возникновение и прекращение прав и обязанностей по сделке в зависимость от воли сторон.
Примечательно, что в редакцию Законопроекта № 47538-6/4, принятую Госдумой в третьем чтении 24 апреля 2013 г., положения, касающиеся изменения ст. 157 ГК РФ, предусматривающие запрет «абсолютно потестативных» условий, так и не вошли.
Между тем, разработчики изменений в ГК РФ изначально исходили из концепции, основанной на разделении условных сделок и так называемого обусловленного исполнения обязательства.
В соответствии с Законопроектом № 47538-6 положение, касающееся обусловленного исполнения обязательства, должно найти свое отражение в гл. 22 ГК РФ («Исполнение обязательств»). Так, ст. 327.1 ГК РФ в редакции Законопроекта № 47538-6 предусматривает, что исполнение обязанностей, а равно осуществление, изменение и прекращение определенных прав по договорному обязательству может быть обусловлено совершением (несовершением) одной из сторон обязательства определенных действий или наступлением иных обстоятельств, предусмотренных договором, в т. ч. полностью зависящих от воли одной из сторон.
На сегодняшний день существует тенденция к более ясному законодательному определению условной сделки путем отражения в ст. 157 ГК РФ случаев, в которых то или иное обстоятельство не может признаваться условием (в частности, запрет условия, зависящего исключительно или преимущественно от воли одного из участников сделки).
Между тем в дореволюционной цивилистической науке последнее не исключалось. Так, Ю. Гамбаров приводил следующий пример условия в условной сделке, которое зависит исключительно от усмотрения стороны сделки, вне связи с каким бы то ни было иным, имеющим проявиться вовне действием: «я предоставляю вам право преимущественной покупки моего дома, если только я продам его. Обязательство зависит здесь от моей воли, так как я могу продать и не продать своего дома; но раз решившись на эту продажу, я буду обязан совершить ее вам, а не кому-либо другому, и потестативное условие вступит в силу»82. Как представляется, из подобного понимания условной сделки можно было бы исходить и при толковании ст. 157 ГК РФ.
Учитывая отношение российских судов к нормам обязательственного права как исключительно императивным, а также отсутствие четкого понимания сути и значения сделок, совершенных под условием, совершенно неудивительно, что, обращаясь к практике квалификации данных сделок российскими судами, мы обнаруживаем ее крайнюю противоречивость.
В частности, проблемы возникают с правовой квалификацией используемых условий, зависящих от одной из сторон сделки исключительно (потестативные условия).
Прежде всего, необходимо в очередной раз обратить внимание на то, каким образом правило об условии сформулировано в российском законодательстве.
Так, согласно буквальному прочтению ст. 157 ГК РФ, условие должно находиться в зависимости от обстоятельства, относительно которого неизвестно, наступит оно или не наступит.
Очевидно, что из указанного положения не следует запрет на условия, зависящие от воли стороны (сторон) сделки. Ведь в момент заключения сделки, содержащей потестативное условие, невозможно знать наверняка, будет ли совершено соответствующее действие.
Несмотря на это, в практике судов получила широкое распространение позиция, согласно которой условие должно быть обстоятельством, не зависящим от воли стороны83.
Данный аргумент достаточно часто используется судами при обосновании вывода о том, что сделки, совершенные под условием, зависящим исключительно от воли одной из сторон сделки (а также и сами такие условия), являются ничтожными как противоречащие нормам ст. 157 ГК РФ.
В частности, суды в некоторых случаях не признают условиями в смысле ст. 157 ГК РФ: совершение продавцом действий по сдаче помещения в эксплуатацию84, получение денежных средств от третьих лиц – контрагентов одной из сторон по основному договору85, регистрацию права собственности – суд считает, что если бы наступление отлагательного условия зависело от стороны по договору, то такое условие не признавалось бы судом кассационной инстанции86, перерегистрацию и оплату ценных бумаг для вступления в силу договора купли-продажи, заключенного под отлагательным условием87.
Обобщая приведенные позиции, можно сделать вывод о том, что условием в смысле ст. 157 ГК РФ в подавляющем большинстве случаев признается лишь событие88, но отнюдь не действие стороны по основной или иной связанной с ней сделке.
Между тем в ряде случаев суды в схожих ситуациях приходят к прямо противоположным выводам, справедливо, на наш взгляд, признавая условия, зависящие от воли стороны (сторон), действительными.
Так, например, ФАС Северо-Кавказского округа признал, что получение покупателем кредита является отлагательным условием для вступления в силу договора купли-продажи.
По мнению суда, данное условие соответствует требованиям неопределенности, возможности, произвольности и законности и является смешанным, поскольку получение кредита зависит не только от покупателя по договору, но и от третьего лица – соответствующего банка89.
ФАС Северо-Западного округа признал отлагательным условие об оплате по договору купли-продажи автомата для изготовления стеклотары. Стороны договорились, что оплата должна быть осуществлена спустя десять дней после запуска автомата, причем момент запуска определял сам покупатель90.