Богословие иконы

Современное иконописание существует в состоянии маятника с мощной амплитудой колебаний: от рыночного модернизма и полу-авангардного индивидуализма до сухо-академического копирования и безликого добротного ремесла. Однако не это описывает путь иконы. Икона - зеркало первообраза и поэтому она всегда новая. Икона еще и образ нашей веры: каковы мы, такова и икона. И совместно с тем икона открывает нас ко всему опыту Церкви связуя прошедшее, настоящее и будещее: прошедшее - через связь с традицией; настоящее - через способность иконописца, который всегда дитя собственного времени; и будущее через направленность к будущему Царству. Чем гармоничней объединяются все три координаты, тем точнее образ.
К таковым иконам относится образ свв. апостолов Андрея и Петра. Образ был написана греческим масте ...

Введение 3
1. Символический и художественный язык иконы 4
2. Православная догматика 6
3. Апофатическое богословие 6
4. Живопись исихазма 9
5. Икона в современном мире 11
Заключение 16
Список литературы 17

Икона - неотъемлемая часть православной традиции. Без икон нереально представить интерьер православного храма. В доме православного человека иконы занимают видное место. Отправляясь в путь, православный христианин еще берет с собой по обычаю маленький походный иконостас или складень. Так на Руси повелось давно: рождался человек или же умирал, вступал в брак или же начинал какое-то важное дело - его сопровождал иконописный образ. Вся история России прошла под знаком иконы, почти все чудотворные и знаменитые иконы стали участниками и свидетелями важных исторических перемен в ее судьбе.
Современный человек православный человек нередко свою апологию иконы не простирает дальше слепой защиты традиции и расплывчатых размышлений о красоте священного мира, тем самым оказываясь несостоятельным насл едником принадлежащего ему богатства. К тому же невысокого художественного качества иконная продукция, которая заполонила наши храмы, мало напоминает то, что называется иконой в святоотеческой традиции. Все это свидетельствует о глубочайшем забвении иконы и ее настоящей ценности. Речь идет не столько об эстетических принципах, они, как известно, менялись на протяжении веков и зависели от национальных и региональных обычаев, сколько о значении иконы, так как образ является одним из главных понятий православного мировоззрения.
Икона как духовный феномен все сильнее завлекает к себе интерес, при этом как в католическом и православном мире, так и в протестантском. Все большее количество христиан расценивают икону как общехристианское духовное наследие. Сегодня именно старая икона воспринимается как актуальное откровение, которое необходимо современному человеку. [5]

иконоборчества (т.е. чистого апофатизма) переходили в иллюзорный реализм (т.е. плоский катафатизм). Но икона всегда как феномен богословской мысли находила золотую середину, и интуиция иконописцев стремилась к адекватной методике изображения. [7]
В византийском искусстве сюжет «Гостеприимство Авраама» в постиконоборческую эру снова приобретает обширное распространение. Особенно достойные внимания памятники были сделаны в Палеологовский и Комниновский период.
Кроме фигур Ангелов в иконографическую схему были включены изображения Сарры и Авраама, а еще слуги, который закалывает тельца и приготовляющего трапезу. Различаются варианты иконографических схем – праотцы (Сарра и Авраам) размещены спереди, сбоку и между Ангелами или на заднем плане выглядывают из окошек палат. Фон, обычно, выполнен символическим изображением палат Дуба Мамврийского, Авраама и горок.
Апофатический образ Бога Отца св. отцами отвергался и рисовать такие образы они считали за невежество. Кроме того, икона исполняет вероучительные функции, поэтому неправильно понятый образ опасен, т.к. несет в себе искаженную информацию и становится еретическим.
Вот отчего так беспокоился думный дьяк Иван Михайлович Висковатый и отец Большого Московского Собора, которые дали недвусмысленное указание убрать из молелен и храмов не принадлежащие православному учению образы. Но Собор пришелся на то время, когда в России Церковь сотрясали страсти раскола. Не за горами было упразднение патриаршества и конечное завоевание Церкви государством. До образов ли было?
Но икона - не только образ Бога, это еще и образ нашей веры. Она то мутное стекло, через которое мы рассматриваем действительность. И если когда-то икона, ее светлые лики и прозрачное богословие были свидетельством торжества Православия, то сейчас она стала свидетельством упадка веры – «ортодоксии без ортопраксии». [6]
4. Живопись исихазма
Свет - это одно из главных понятий христианского благовестия и образ, который дан в Евангелии для постижения Бога. Поэтому Никео-Цареградский Символ веры исповедует Христа как «Света от Света, Бога истинного от Бога истинного». Православное богословие создает свое учение о Боге как о свете, который действует в этом мире, через который мир спасется, просвещается и сильно изменяется.
В истории Церкви были целые эры и периоды, когда рассуждения о свете стояли в центре жизни, становились основой культуры, сформировывали политику. Такой эрой был 14 век - период торжества исихазма в Византии.
Современный исследователь исихазма и богослов прот. Иоанн Мейендорф распознаёт несколько стадий в развитии исихазма - от келейной практики восточного монашества эпохи Макария Египетского (4 в.) до широкого духовного и общественно-политического движения, которое охватило восточно-христианский мир в 14 - нач. 15 в.
Мистика исихазма, которая соединила в себе глубокую молитву и созерцание Фаворского света, оказала большое воздействие на иконопись в Византии и странах ее ареала, где в 14 веке происходит необыкновенный расцвет искусства.
Этот период ученые называют Палеологовским ренессансом, по имени династии Палеологов, которая правила в Константинополе. Но по существу этот культурный и духовный взлет был связан с той победой, которую одержал глава исихастов Григорий Палама над своими оппонентами, благодаря чему практика и учение исихазма распространились по всей восточно-христианской ойкумене, оказывая сильнейшее воздействие на все стороны жизни общества.
Свет – это одна из главных категорий богословия иконы. Через свет
апофатика и катафатика иконологии обретают адекватную форму выражения. Однако учение исихастов придало переживанию света в иконе необыкновенную глубину, остроту и насыщенность. И в 14 веке свет, становится «главным героем» иконописи. [1]
«Исихазм» (от греческого) - тишина, молчание. Исихасты изучали, что неизреченный Логос, Слово Божье, постигается в безмолвии. Созерцательная молитва, отказ от многословия, понимание Слова в его глубине - вот тот путь познания Бога, который исповедуют учителя исихазма.
В центре исихастского молитвенного делания стоит призывание имени Господа, ибо так произнесено в Св. Писании: «любой, кто призовет имя Господне спасется». Именно в форме Иисусовой молитвы исихастская традиция получила на Руси распространение. Большой смысл для исихастской практики несет созерцание Фаворского света - того света, что видели апостолы во время преображения Господа Иисуса Христа на горе. Через этот свет, нетварный по собственной сущности, как учили исихасты, подвижник входит в общение с Непостижимым Богом. Исполняясь этим светом, он присоединяется к священной жизни, приображается в новую тварь.
Учение о Фаворском свете и обожении положил в основу собственной апологии исихазма Григорий Палама. Его учение стало собственного рода синтезом всей восточно-христианской богословской мысли и аскетической и магической практики православного монашества.
Подвигло к этому Паламу то событие, что в 14 веке исихастский опыт вышел за стенки монастырей, выплеснулся в мир, чему в большой степени содействовал и сам Палама. Но при этом деятельность и учение Григория Паламы и исихазм в целом оказались под сильнейшим обстрелом оппонентов. С одной стороны, исихастам предъявляли обвинение в ереси.
Среди оппонентов исихазма были глубокие и крупные мыслители (калабрийский монах Варлаам, его последователь Григорий Акиндин, а также известный византийский писатель и философ Никифор Григора).
С другой стороны исихасты-практики, защитники строгого монашества, например Григорий Синаит, были против популяризации и широкого распространения исихазма, считая этот опыт в принципе недоступным для мирян. На 2-х соборах Григорий Палама блестяще доказал православность исихазма и отстоял его необходимость широкого распространения в мире.
Победа Григория Паламы имела далеко идущие результаты: мистический опыт исихазма дал мощный духовный импульс для возрождения всего православного мира. К примеру, ученик Григория Паламы, Филофей Коккин, который стал патриархом Константинопольским, проповедовал единство восточно-христианской ойкумены, исходя из идеи преображения не только человека, но и всего мира. Не только проповедовал, но также и многое для этого сделал.
Из окружения Филофея вышли многие замечательные богословы, некоторые из них стали во главе национальных православных церквей, в том числе, митрополит московский Киприан и патриарх Болгарии Ефимий Тырновский, которые способствовали распространению в своих странах данного опыта. [4]
5. Икона в современном мире
Богословие и эстетика пытаются идти в одном русле, но их разграничение уже безизбежно и уже полностью естественно.
За последние 100 лет отношение к иконописному наследию поменялось кардинально. И в этом большая заслуга секулярной науки. Но равномерно просыпалось и стремление осознать наследие иконы с христианских позиций. В начале 20 века главные российские философы и богословы напра-
вили интерес на икону как на духовный феномен. Одним из первооткрывателей «терра инкогнита» иконы был Трубецкого Е. П.. Название его работы «Умозрение в красках» - уже включает определенную теорию: философ раскрывает икону как один из видов богословия на Руси.
Трубецкой одним из первых увидел в иконе тот ясный луч надежды, который может возвратить современного человека к Богу, обратить «от вида звериного - к виду Божьему».
Вслед за Трубецким Е. Н. богословие иконы изучили и остальные мыслители, в частности - о. Павел Флоренский и о. Сергий Булгаков. Булгаков превыше всего ставит теургическую и гносеологическую функцию иконы, он подчеркивал, что икона способствует человеку в познании и обретении Бога.
Иконописание обычно считалось не женским занятием, но в 20 веке все смешалось так, что сейчас иконописание нереально представить без таких художниц, как Ксения Михайловна Покровская, или как сестра Иулиания (в миру - Мария Николаевна Соколова), или Юлия Николаевна Рейлингер, равно как и многих других.
Но главная линия восстановления иконописи в России сейчас связана с именем архимандрита Зинона ( в миру - Владимир Теодор), монаха Псково-Печерского монастыря. Им создано уже много икон, расписаны 10-ки храмов, в том числе и храм Отцов Семи Вселенских Соборов, Корнилиевский придел и Покровский храм на горе в Псково-Печерском монастыре. Архимандрит Зинон работал и в Финляндии на Новом Валааме, и в Бельгии в монастыре Шевтонь. Но главная его заслуга в том, что он воскрешает не столько дело и технику иконописания, но еще в большей степени - почитание и богословие иконы. [4]
В лице архимандрита Зинона соединились 2 линии, которые длительное время развивались параллельно - богословское осмысление иконы и искусство иконописания. 2-ое направление в последние десятилетия
было соединено в главном с реставрационной практикой. Богословием иконы занимались богословы и философы, искусствоведы, кабинетные ученые. Архимандрит Зинон считает, что в иконописании ремесло тесно соединено с осознанием образа и не сможет быть просто копированием образцов. Кроме того, икона - литургична по сути, и поэтому не существует без живого опыта веры иконописания. Икона – это плод церковного осознания, а не только лишь произведение творчества, хоть и талантливого.
Подлинными творцами иконы были св. отцы, они заложили базы иконопочитания и боролись не за красоту иконы, а за ее истину. Икона задумывалась не просто как отображение какого-нибудь 1-го нюанса православной веры, а всего православия в целом.
С распадом христианского восприятия мира, которое было типично для святоотеческого периода Церкви, иконописная форма равномерно лишилась собственного духовного содержания: иконопись оторвалась от иконопочитания. Наблюдаемая на протяжении последних 2-ух веков секуляризация церковного искусства состоит, по понятию Зинона, в том, что эстетические вкусы стали уничтожать церковный смысл, и сейчас внешние атрибуты иконы принимаются за ее истинное содержание.
В современном мире мы можем следить, где зарождаются пробужденческие движения, появляется интерес к иконе. И наблюдается это явление как в православном мире, так и в католическом. В Европе уже есть несколько центров, в которых организованы иконописные мастерские - во Франции, Италии, Англии, Швейцарии и др. странах. Все чаще православные иконы можно увидеть в католических храмах.
Современный западный мир раскрывает для себя христианский восток через икону. Образ произносит сейчас больше, чем слово, т.к. до сих пор слова лишь делили два мира - католиков и православных. Иконописный образ как сплошное духовное богатство, которое рождено в еще неразделенной Церкви, объединяет их. Большую заслугу во встрече 2-ух культур играют богословские и иконописные традиции российской эмиграции.
Католикам просто возвратиться к иконе, т.к. икона – это полностью наследие Церкви и в западной традиции имеется собственный опыт иконопочитания и иконописания. Помимо этого, католики и православные имеют немало общих святынь, к примеру, такие античные иконы, как «Страстная», «Остробрамская», и «Ченстоховская» др.
Парадокс современной ситуации в том, что и протестантский мир начинает увлекаться иконой. В раннем протестантизме были сильны иконоборческие настроения, и до сих пор почти все протестантские деноминации непримиримы и категоричны в собственной позиции к иконопочитанию, считая его идолопоклонством и язычеством.
И тем не менее икона интересует современный протестантский мир. Как ни удивительно, первыми к иконе стали обращаться представители самых «ортодоксальных» направлений - реформаты, кальвинисты, лютеране.