Петровская тема в творчестве М.В. Ломоносова и А.Н. Радищего

Заключение

В данной работе было рассмотрено зарождение петровского мифа в творчестве авторов, стоявших у истоков русской литературы. Как известно, в настоящее время сформировалось два культурных архетипа личности Петра I. Естественно, что при подобном подходе личность Петра переносилась в область божественного, отображению традиционных мифов о градостроительстве. Главное предназначение города, согласно мифологии народов мира, - это объединение людей вокруг сокровенной идеи - слияния Неба и Земли, создания на земле небесного града, который стал бы отражением высших законов и принципов.
Это идеальный город, где всё правильно и отвечает Божественным законам, где во всём царят справедливость и порядок, где человеческая душа может ощущать себя свободной. Усвоенные из различных мифологий идеи ...

Содержание

Введение 3
Глава 1. Петровский миф в культуре 6
1.1. Космогоническая мифология личности Петра I 6
1.2. Эсхатологический петровский миф 10
Выводы по первой главе 15
Глава 2. Петровская тема в творчестве М. В. Ломоносова 16
2.1. Личность Петра Великого в одах Ломоносова 16
2.2. Образ Петра в поэме «Петр Великий» 33
Выводы по второй главе 41
Глава 3. Особенности петровской темы в трудах А. Н. Радищева 42
3.1. Образ Петра в статье «Письмо к другу, жительствующему в Тобольске, по долгу звания своего» 42
3.2. Петровская идея в романе «Путешествие из Петербурга в Москву» 51
Выводы по третьей главе 57
Заключение 58
Список литературы 61

Введение

Истоки петровской мифологии следует относить еще к XVIII веку, времени, когда был основан Санкт-Петербург. Уже тогда начинали возникать первые трактовки личности Петра и его характеристики его начинаниям. Впоследствии эти мифологемы начали проявлять себя в культуре, воплотившись в концепции Петра-божества и Петра-антихриста. На основании двух этих положений было выстроено представление о петербургском мифе, столь широко распространенное в петербургской культуре – города музея, некоего Рая на земле, возникшего как по волшебству, и города-призрака, который порождает сумасшедших и самоубийц.
Примечательно, что, отмечая значимость петровского и петербургского мифа, исследователи начинают говорить о нем только, начиная с XIX века, а точнее, с произведений А. С. Пушкина и Н.В. Гоголя. В то же время, культурологический миф получил свое распространение еще при жизни Петра и отразился в литературе в елизаветинское и екатерининское время. Ярчайшими представителями ранней литературной традиции стали труды М. В. Ломоносова и А. Н. Радищева, в которых личность Петра оценивается неоднозначно. Именно в творчестве этих литераторов формируется первоначальное представление концепта петровской темы.
Но область литературы того времени с точки зрения петровской мифологемы изучена недостаточно.
Зародившись более трех столетий назад, миф этот не потерял своей актуальности, продолжая возникать и в современной литературе. Думается, что именно значимостью данного мифа в литературе, огромной его распространенностью на протяжении всего существования искусства и недостаточной изученностью темы у истоков мифологемы и объясняется актуальность данной темы.
Цель работы – проанализировать отражение петровской темы в трудах М. В. Ломоносова и А. Н. Радищева.
Эта цель предполагает решение следующих конкретных исследовательских задач:
1. Охарактеризовать две личины Петра I в культурологическом мифе, находящие свое отражение в русской литературе;
2. Проанализировать особенности петровской темы в творчестве М. В. Ломоносова;
3. Выделить основные черты мифологемы личности Петра I в творчестве А. Н. Радищева.
Объектом настоящей работы является петербургский и петровский миф в русской литературе.
Предмет исследования – явление петровского мифа на ранней стадии развития литературы – в творчестве М. В. Ломоносова и А. Н. Радищева.
В качестве методологической основы исследования использованы принципы анализа художественного текста, заложенные работами М. М. Бахтина, анализа неомифологического текста (Д. Е. Максимов, 3. Г. Минц), методы мотивного анализа (А. Н. Веселовский), анализа символистского текста (С. П. Ильев), элементы структурального анализа (Ю. М. Лотман), принципы рассмотрения эстетических категорий (А. Ф. Лосев), методы историко-литературного анализа текста (С. С. Аверинцев, А. В. Лавров, Л. К. Долгополов, В. А. Келдыш, Д. М. Магомедова, Е. М. Мелетинский, И. С. Приходько и др.).
Научная новизна исследования заключается в том, что в нем впервые осуществляется анализ петровского и петербургского мифа в ранней русской литературе (допушкинское время).
Теоретическая значимость работы состоит в том, что она вносит определенный вклад в изучение петровской темы. Выводы, содержащиеся в работе, могут быть применены для дальнейшего изучения мифа как ранней литературы, так и литературы современной.
Практическая ценность исследования видится в том, что его материалы и выводы можно использовать в университетских курсах литературы при изучении мифологемы, также исследование может послужить основой для дальнейшего анализа мифа в русской литературе.
Материалом исследования послужили произведения М. В. Ломоносова и А. Н. Радищева.
Структура работы: введение, три главы, заключение и список литературы.

). очевидно, что также, как в античных городах, основанное поселение становилось отражением славы царя, его основавшего, так и Петербург явился достойным памятником всех деяний Петра Великого. Переплетение по крайней мере трех значений первой части топонима «Петрополь» («камень», имя христианского апостола, имя царя), известных и понятных людям эпохи Просвещения, порождало в русской культуре своеобразную игру смыслов, которая актуализировала то или иное значение имени города в зависимости от контекста.Именование «Петрополь» используется Ломоносовым в одах по преимуществу при описании столичных празднеств:1) при описании веселья и радости города, приветствующего императрицу Елизавету Петровну (Ода 1742 года):Но холмы и древа скачите, Ликуйте, множества озер, Руками, реки, восплещите, Петрополь буди вам пример; Елисавета к вам приходит, Отраду с тишиной приводит <.. .> Целуй, Петрополь, ту десницу, Которой долго ты желал: Ты паки зришь Императрицу, Что в сердце завсегда держал.при описании торжеств по случаю восшествия на престол Екатерины II (Ода 1762 г.):В удвоенном Петрополь блеске Торжественный подъемлет шум, При громком восхищаясь плеске, Отрадой возвышает ум.при сравнении красоты нового города с древними «чудесами света» («общее место» в одах XVIII века) в Оде 1762 г.:Тобой цветет Мой град любезный, Петрополь славный и полезный, Но будет выше древних див. Пределы Ты распространила, —Его благословенна сила Поставит, вечно утвердивСловестный ряд во всех приведенных примерах позволяет создать образ столичного города, шумного и яркого. И, естественно, город полностью соответствует образу своего творца, как противостоит и старой столице Москве. Второй вариант, распространенный в одах и впоследствии проявивший себя в русской литературе – это название Град Петров (с вариантами Град Петра и Петров град). Этот топоним состоит из старославянизма «град» и имени основателя города. В этом названии самостоятельность сохраняют обе части формулы, но более значимое место в этой паре занимает имя императора, что подчеркнуто интонационно.Ключевым значением подобного названия, как видится, становится то, что город основан русским императором, а, следовательно, на него проецируется харизма, присущая Петру и его божественность. В те времена еще не распространился широко миф о городе самоубийц и психически нестабильных людей. Это, скорее, Эдем, восьмое чудо света, возникшее на болотистых берегах. «град Петров» называется «великим» (перенос элемента титула императора - Петр Великий - в эпитет) и «священным» (перенос сакрализации с персоны на пространство). Рассмотрим на конкретных примерах:Тогда великий град Петров В едину стогну уместился, Тогда и ветр остановился, Чтоб плеск всходил до облаков.В приведенных строках не что иное, как миф о сотворении мира. Только миром является Петербург, своим величием потрясающий всех, кто его видел. Или:Так ныне град Петров священный, Толиким счастьем восхищенный, Восшед отрад на высоту, Вокруг веселия считает И края им не обретает; Какую зрит он красоту! В последнем случае можно усмотреть перекличку города со священным Римом, подобие которого, как известно, хотел воссоздать Петр в своем творении. И вновь при помощи одной единственной лексемы российский царь приравнивается к величайшим мужам античности. Таким образом, если топоним Петрополь связан с праздничной семантикой Ломоносовской мифологии государства, то град Петров означает политическое могущество (Петр Великий - град великий) и сакральный центр империи (град священный).То предпочтение, которое отдается именно «светским» вариантам названия города, как кажется, связано с тем, что название соотносится с именем Петра Великого а не его небесного покровителя. Таким образом, даже само название города позволяет подчеркнуть значимость его создателя. К одам, как видится, примыкает и еще одно произведение – надписи «К статуе Петра Великаго». Именно в надписях разворачивается в полной мере культ царя реформатора, так как они посвящены полностью личности монарха. Надписи в создании личности Петра I реализуются на нескольких смысловых пластах. Первый из них – это целенаправленный отбор свойств личности и деяний императора-реформатора, которые соответствуют представлениям общества об идеальном монархе. По сути, в одическом творчестве, надписях и даже в неоконченной поэме, посвященной личности Петра I Ломоносов упоминает одни и те же факты государственной деятельности великого царя. При этом избирательность эта весьма показательна – автор целенаправленно заостряет свое внимание на одних характеристиках деятельности монарха, повторяя их до бесконечности, и совершенно игнорирует другие. Естественно, что исторические факты в творчестве М. В. Ломоносова реализуются, но они выступают, скорее, как деформация истории в соответствии с замыслом автора, нежели как конкретный срез событий. Но обратимся к «Надписям», где эти характеристики проявляются наиболее ярко. Жанр стихотворной надписи, по определению И.З. Сермана, служил Ломоносову «дополнительной экспериментальной стилистической базой», требовал «особенного внимания к каждому слову, к каждому обороту; в ней нужно было выработать эпиграмматическую сжатость и точность выражения мысли». Действительно, если мы обратимся к анализу стихотворных произведений, написанных в честь открытого памятника, впоследствии получившего название «Медного всадника», то мы можем увидеть, что эти стихотворения являют собой выжимку всех деяний монарха. То, что в одах располагается на десятках страниц, реализуясь по частям, в «надписях» представлено сжато в нескольких строчках. Остановимся на первой надписи: Се образ изваян премудраго Героя,Что, ради подданных лишив себя покоя,Последний принял чин и царствуя служил,Свои законы сам примером утвердил,Рожденны к Скипетру простер в работу руки,Монаршу власть скрывал, чтоб нам открыть науки.Когда Он строил град, сносил труды в войнах,В землях далеких был и странствовал в морях,Художников збирал и обучал солдатов,Домашних побеждал и внешних сопостатов;И, словом, се есть Петр, отечества Отец.Земное божество Россия почитает,И столько олтарей пред зраком сим пылает,Коль много есть Ему обязанных сердец.В приведенном, достаточно обширном тексте, можно выделить следующие показатели: служение своим подданнымзаконотворческая деятельностьразвитие наук и искусств в Россииоснование Петербургаборьба с внутренними и внешними врагамипутешествия, в том числе морскиеУже первой надписи достаточно, для того, чтобы выделить те характеристики, которые являются главными в личности Петра I по мнению М. В. Ломоносова. Не следует обходить вниманием и своеобразный итог надписей – в них находит свое отражение две существенных характеристики Петра - земное божество и отечества отец:По сути, именно эти характеристики начинают повторяться в дальнейшем из надписи в надпись. Единственное отличие заключается не в смысле, а в большей лаконичности текста. К примеру, отвечая на собственный вопрос, Ломоносов говорит о том, что Петр обладает следующими характеристиками:Гласит сей град и флот, художества и войски,Гражданские труды и подвиги геройскиВсе то, что ранее было сказано на пятнадцати строках, автором надписи было воплощено в двух предложениях. По сути, при помощи концентрации огромного количества смыслов в пределах одного предложения, М. В. Ломоносов дает характеристику всей петровской идее своих трудов. В четвертой надписи, более абстрактной по сравнению с двумя первыми, деятельность царя заключена в обобщенную формулу «дела Петровы громки»: Петр I представлен здесь хотя и смертным человеком («Он един от смертных был»), но превосходящим всех смертных по «делам Его, превышшим смертных сил», до такой степени, что «в жизнь Его за Бога почитали». Перед нами Богочеловек, великие дела которого не могут быть забыты в истории. Образ Петра-Христа противопоставлен идеям Петра-Антихриста, бытовавшим в мировоззрении народа. Его деяния настолько велики, что он не может сравниться ни с одним из смертных. Он был бы божеством, если бы не оставшаяся в памяти у народа кончина царя. Впрочем, государственная идеология, создающая идею божественности Петра I сделала все возможное, чтобы убрать из поля зрения все негативные характеристики монарха. В пятой надписи слова восхищения перед великим героем произносит Смерть. Окинув взором «дела Петровы», она сетует на то, что «сей человек» нарушил ее «предел»: если исчислять его жизнь его делами, то жизнь Петра длилась дольше жизни библейского патриарха Мафусаила (деда Ноя), прожившего, по преданию, 969 лет: Сей человек предел мой нарушил И доле в мире сем Мафусаила жил.Подобный подход, достаточно широко распространенный в трудах М. В. Ломоносова, может говорить о том, что в воссоздании образа Петра I, автор руководствуется разными масштабами – он умышленно гиперболизирует образ самодержца, но там, где речь идет об элементах враждебных или чуждых России, идет намеренное уменьшение путем литот. Этот принцип реализуется и в образной системе, и в пространственно-временных отношениях, как торжественных од, так и поэмы. Ломоносовский Петр - это исполин, относительно которого все остальные исторические персонажи и мифологические боги и герои ничтожны и малы.Таким образом, можно говорить о том, что петровская тема в надписях и торжественных одах находит свое отражение в наборе условно выделенных автором тем, которые повторяются из произведения в произведения. При этом следует сказать, что темы эти не нарушаются и не расширяются, а пребывают в статике. 2.2. Образ Петра в поэме «Петр Великий»В исследованиях, посвященных незавершенной поэмы «Петр Великий» М. В. Ломоносова, особое внимание нередко уделяется выяснению того, насколько точно описанные в поэме события соответствуют реальным фактам. Этот исследовательский интерес обусловлен заявлением самого Ломоносова о преимуществах «правды» российской истории перед «вымыслом» античного мифа в жанре героической поэмы:Хотя вослед иду Виргилию, Гомеру, Не нахожу и в них довольного примеру. Не вымышленныхпеть намерен я богов, Но истинны дела, великий труд Петров. Достойную хвалу воздать сему Герою Труднее, нежели как в десять лет взять Трою. Естественно, что тон, заданный автором, был поддержан многими исследователями и в дальнейшем поэма рассматривалась как биографичная. Комментируя эти строки, Д.Д. Благой писал: «Свою поэму Ломоносов принципиально строил как произведение историческое, подчеркивая, что хотя он следует в ней античным образцам, но, в противоположность «вымышленным богам» и «басням» Вергилия и Гомера, воспевает «истинны дела» великого исторического деятеля». Подобной идее придерживался в своей монографии и А.Н. Соколов: «Не вымысел, а истина, не мифология, а история - вот предмет и принцип героической поэмы Ломоносова», «историческая правда выше мифологического вымысла».Отчасти об этом говорится и в характеристике произведения М. В. Ломоносова как могущественного средства «воздействия на ум и чувство читателей, сильнейшее орудие их воспитания, превосходящее по своим возможностям художественную литературу». Подобная характеристика позволила А. В. Западову начать анализ поэмы «Петра Великого» с примеров исторической достоверности, отмечая соответствия поэтических строк запискам П.Н. Крекшина, Артамона Матвеева, Сильвестра Медведева, «Журналу, или Поденной записке императора Петра Великого»: «<...> стихи Ломоносова исторически точны, каждая - или почти каждая - деталь опирается на документ и может быть подтверждена свидетельством источников».Подобным образом рассуждает при характеристике «Петриады» и А. А. Гребенюк, рассматривая «реальные детали, привлеченные Ломоносовым из обширного круга документов эпохи Петра I», как «явление новое для русской поэзии и для мирового эпоса, ориентированного прежде всего на поэтический вымысел». И, конечно же, со всеми высказываниями нельзя не согласиться, так как классицизм М. В. Ломоносова, несмотря на пестрота тропов, благодаря которой он снискал себе славу представителя эпохи барокко, все же соответствует реалистичности изложения. Миф о Петре I, воплощенный в поэме, соотносится с агиографическими произведениями, представляя собой житие светского человека. с точки зрения Ю.М. Лотмана, «петровская государственность не была воплощенным символом, т. к. сама представляла конечную истину, не имея инстанции выше себя, не была ничьей представительницей и образом. Однако она, как допетровская централизованная государственность, требовала веры в себя и полного в себе растворения. <...> Создавалась светская религия государственности». Как и во всех произведениях М. В. Ломоносова, в неоконченной поэме «Петр Великий» реализуется основная для петровской темы идея Сверхчеловека или даже скорее нового божества, соотносимого с Христом и намного превосходящего всех античных богов. Например:Вслед подвигам Петровым И возвышением стихов геройских новым Уверю целые вселенный концы,Что тем я заслужу Парнасские венцы, Что первый пел дела такого Человека, Каков во всех странах не слыхан был от века.Очевидно, что употребление лексемы человек с прописной буквы настраивает на восприятие образа царя как человека, дела которого не могут быть измерены в земном масштабе. И далее: И полон ревности спешит в восторге дух Петра Великого гласить вселенной в слух И показать, как Он превыше человека Понес труды для нас, неслыханны от века <...> Да на Его пример и на дела велики Смотря весь смертных род Исключительность Петра Великого подчеркивается при помощи высказываний о том, что такого человека не бывало «во всех странах», среди «всего рода смертных», «от века» (т. е. от начала времен вообще) - словом, от сотворения мира. Естественно, что при таком подходе не могула не возникнуть в поэме и еще одна тема – тема богоизбранности Петра I и русского народа. В частности, проявляется это в строках:Навстречу с ликом Фирс, усердствуя, спешит, И, гостя осенив, в восторге говорит:«Благословен твой путь всевышнего рукою: Могущество его предходит пред тобою.Интересна подача образа Петра через речь настоятели монастыря. И это происходит в ту пору, когда старообрядцы клеймят царя как Антихриста. Очевидно, что подобное введение фигуры монаха в контекст поэмы объяснимо стремлением подчеркнуть поддержку Богом всех начинаний Петра Великого. Таким образом, Петр - «монарх, от Промысла избранный человек». Воля Бога, Судьбы, Провидения особенно ярко представлена в эпизоде стрелецкого бунта, о котором в поэме рассказывает сам Петр. Спасение будущего царя - это чудо, происшедшее по вышней воле. Здесь, думается два важных эпизода. Во-первых, ранее никогда не поднималась речь о том, чтобы сам герой рассказывал вою биографию, особенно, когда это касается житийного жанра. Во вторых – присутствие чуда, которое, как известно, необходимо для описания жития святых. О промысл! В оной час ты чудо сотворил,Злодейску руку прочь злодейской отвратил: Из жаждущих Моей погибели сыскался, Кто б о Моем тогда ж спасении старался.Вообще, если говорить о воссоздании образа богочеловека в поэме, то можно увидеть приемы святых книг – все живое, в том числе и силы природы, счастливы уже тем, что видели Петра воочию. В частности интересно подчеркнутое превосходство Северной Двины, к которой Петр приплыл по морю (один фак принятия впервые царя делает ее выше всех остальных рек):О коль ты счастлива, великая Двина,Что славным шествием его освященаТы тем всех выше рек, что устьями своимиСливаясь в сонм един со безднами морскими,Открыла посреде играющих валовДругих всех прежде струй пучине <...> зрак Петров.Очевидно, что приближение царя к какой-либо местности делает ее счастливой. Это касается в равной степени и поместья Годуновых и мест, где вынуждены были в первые годы смуты прятаться первые Романовы. Благодаря сакральности личности, о которой идет повествование, сакрализуется и сам рассказ, вмещая в себя Минерву, муз, Аполлона, настаивающих на божественном статусе героя произведения:Минерва, Аполлон и девять сестр зовутИ нудят совершить священный спешно труд: «Ты хочешь в землю скрыть вручено смысла злато? Мы петь тебе велим; и что велим, то свято».Вновь появляется идея святости, сакрализирующая образ Петра I. Примечательно, что даже военные победы царя подразумевают сотрудничество Бога и человека, освящение ратных подвигов под божьим началом. Прием этот известен еще со Средних Веков, достаточно вспомнить Жанну д’Арк, но равноправное участие Бога и человека, совместно действующих в произведении встречается впервые (Гласят противникам Петров и Божий гнев). Желания Петра всегда согласны с Божьей волей. Когда речь заходит о том, что Петр повторяет «Ольговы чудеса», таща по суше корабли, Ломоносов использует эпитет с сакральной семантикой: Животворящему Его прихода слуху От Ладоги в Неву флот следует по суху.И не случайно в сложнейший момент русской истории – во время войны за северные берега, на помощь к царю приходит исторический защитник этих земель – святой Александр Невский, который сумел дать отпор крестоносцам:Меж тем ревнительны сердца к звездам восходят, Святаго с горних мест Героя в мысль приводят. Поборник Александр из древле сих брегов Зрит, грозно ополчен над ними, на врагов Александр Невский устрашает врагов «святою силою», со «священной дерзостью» идет по мертвым телам, и после его явления Шлиссельбургская крепость сдается русскому царю. Помимо помощи русскому царю, Александр Невский выполняет и еще одну функцию. Как известно, ранее территория северо-Запада действительно принадлежала Руси. В частности, территория Петербурга была вотчиной Новгорода. Но впоследствии земли эти были утеряны и народ отвык считать их своими. Присоединение земель, а впоследствии и строительства на них новой столицы, необходимо было обосновать, что и делалось при помощи концепции возвращения старых русских территорий (а впоследствии и посредством мифа о Старой Ладоге, как первой столицы Руси). И не случайно, вследствие этого Петр Великий начинает приобретать черты, присущие средневековым святым воинам, соответствующие житийному этикету литературы Древней Руси. Он кроток по отношению к побежденным («И первый кротостью успех свой посвятил»), рыдает о гибели русских воинов (К стоящим близ себя возвел зеницы слезны <...> Рыдание конец был жалкой речи сей, И манием дал знак к сокрытию костей). Но рядом с мифологичностью мышления всегда проявляется историчность, которая выражается в том, что Ломоносов, рисуя образ Петра, не говорит о том, что видел его воочию, наоборот, он сетует, что появился на свет слишком поздно и не смог застать самодержца. Наряду с приемами и мотивами, восходящими к христианской и средневековой словесности, для создания образа Петра I Ломоносов обращается к античной мифологии. К примеру, во второй песне поэмы Петр Великий уже фактически замещает собой Нептуна, свободно распоряжаясь морем и подчиняя себе другого повелителя стихий - перед русским царем вынужден отступить бог северных ветров Борей: «Вздохнул из глубины и буре запрещал».Кстати, если говорить о мифологии, то интересен миф о любви двух рек – Волхова и Невы, воссоединить которые было нельзя силами природы. По Ломоносову это была любовь на расстоянии – красавица Нева, которая впоследствии оденется в гранит, всей душой тянулась к Волхову, но он впадал в Ладожское озеро и не мог прийти к любимой. В этой ситуации им помогает верховное божество – в данном случае Петр, который проводит канал: О реки блиския, но прежде разделенны, Ликуйте, тщанием Петровым сопряженны; Струями по тому ж играючи песку, Забудьте древнюю друг о друге тоску. Вливайте вы себе взаимную отраду, Благодаря, плоды к Его носите граду.Таким образом, исторические факты жизни Петра I, положенные в основу сюжета героической поэмы Ломоносова, преобразуются в мифы о Петре I, главный смысл которых отнюдь не в передаче исторических фактов (для автора не важно передать события таким образом, как было на самом деле), а скорее важно рассказать о том, какой необычной личностью был царь Петр. Выводы по второй главеТаким образом, можно говорить о том, что личность Петра Великого в творчестве М. В.