Проблема свободы в философии

Заключение

Завершая краткий обзор проблемы свободы, хочется наметить еще одну проблему, без решения которой нельзя будет решить проблему свободы.
Любой системе всегда соответствует антисистема. Таков один из ос-новных законов Вселенной. В физике любой частице соответствует античастица. Добру – зло, жизни – смерть, миру – война. И человек способен воспринимать и то, и другое. Такова природа разума. Разум антиномичен.
А раз так, то параллельно со свободой существует Несвобода. Если это – мировой закон, значит связка «свобода-несвобода» должна существовать. Так должно быть. А бороться с тем, что должно быть, по меньшей мере, бессмысленно.
С другой стороны, принимая эту связку, можно научиться видеть тех детей, которые «предрасположены» к свободе, а так же ответить на вопрос количественного в ...

Содержание

Введение 3
1. Проблема свободы как философская и психологическая категория 4
1.1 Исторический экскурс в проблему свободы 4
1.2 Философия свободы Достоевского 9
2. Проблема свободы в современном образовании и воспитании 16
Заключение 21
Список использованных источников 22

Введение

Сейчас, как никогда раньше, мир пытается ответить на вопрос: что такое свобода? Именно сейчас, когда, казалось бы, мир освободился от стольких оков, мучивших его долгие столетия. Но в том-то и беда, что долгие века постепенного освобождения люди воспринимали свободу именно как постепенное сбрасывание с себя различных пут. И вот сейчас, когда цель практически достигнута, мы стоим в растерянности, т.к. не чувствуем себя свободными… А как можно чувствовать себя свободным, не зная, что такое свобода? Ведь до сих пор и в философии, и в психологии, не говоря уже об обывательском восприятии, происходит смешение понятий свободы и освобождения. При этом нельзя забывать, что существует также два фундаментальных аспекта проблемы свободы – негативный («свобода от») и позитивный («свобода для »), причем культивируется (особенно в последнее время, и об этом пойдет речь ниже) именно негативное восприятие свободы, т.к. именно к этому ведет историческая цепь последовательных освобождений.
При всем богатстве противоречий проблемы свободы и личности свободного человека, важным является аспект воспитания этого самого свободного человека. И в первую очередь встает вопрос осуществимости такого воспитания. Кроме этого, в возможной теории воспитания свободного человека остро стоит проблема воспитателя, ведь тот, кто должен воспитывать свободного человека, должен обладать, по меньшей мере, хотя бы знанием, что такое свобода…
К сожалению или к счастью, окончательных ответов на данные вопросы нет, и навряд ли они появятся в ближайшем будущем, но мы можем попытаться ответить хотя бы на часть из них, а также – возможно, сформулировать новые, очертив круг работы следующим за нами.
В данной работе рассматривается проблема свободы в философии.

На первый взгляд создается впечатление, что философия Достоевского – действительно исключительно религиозная философия, но на самом деле Достоевский лишь выбирает Христа в качестве примера осуществленной свободы. Философию свободы Достоевского можно рассматривать как христианскую философию, но можно и отдельно от религии. Ведь другого такого примера в человеческой истории не найти. Впрочем, были люди, обладавшие свободой в определенной степени, но Иисус Христос выступает в качестве воплощения свободы, в известном смысле – в качестве идеала9.
В ХХ веке фактически появляется психологическое основание идей Достоевского. В своей книге «Бегство от свободы» к тем же мыслям, что и русский писатель, приходит Эрих Фромм.
Фромм совершенно четко оценивает ситуацию, сложившуюся в человеческом обществе, которая изначально пытается лишить человека возможности быть свободным. Он пишет: «Стоит человеку родиться, и он оказывается на уже готовой сцене. Он должен есть и пить, поэтому должен работать, а условия его работы детерминированы тем обществом, в котором он родился. Оба фактора – его потребность жить и социальная система – не могут быть изменены одним отдельно взятым индивидом; эти факторы и определяют развитие тех его черт, которые имеют большую пластичность». К сожалению, если пластичность оказывается недостаточной, то человек может… потерять потребность жить.
И, тем не менее, один из основных инстинктов, присущих человеку, помогает ему: «… властная потребность самосохранения вынуждает его принять условия, в которых ему приходится жить»10. Следуя за своими мыслями, Фромм фактически приходит к тому же, к чему и Шеллинг: рождение свободы связано с разрывом единства человека с природой. Но Фромм углубляется дальше: «… человек перерастает свое первоначальное единство с природой и с остальными людьми, человек становится «индивидом» - и чем дальше заходит этот процесс, тем категоричнее альтернатива, встающая перед человеком. Он должен суметь воссоединиться с миром в спонтанности любви и творческого труда или найти себе какую-то опору с помощью таких связей с этим миром, которые уничтожат его свободу и индивидуальность». Альтернатива в итоге весьма жесткая: человек должен выбрать или свободу, или несвободу. И вновь – перекличка с Достоевским: «спонтанность любви и творческого труда». Вот оно – именно это слово – спонтанность. Неожиданное принятие решения, неожиданное действие, не обусловленное внешними факторами. Но вернемся к тому, что человеку проще и выгоднее взять несвободу или провозгласить свободой «свободу от», в противном случае человек словно отпадает от мира, он перестает в него вписываться.
Вся человеческая история связана с борьбой за свободу. За «свободу от». При этом Фромм утверждает, что «… человеческое существование и свобода с самого начала неразделимы», и тут же поясняет: «Здесь имеется в виду не позитивная «свобода для чего-то», а негативная «свобода от чего-то». Получается, что позитивная свобода и человеческое существование изначально не связаны между собой? Или они вообще не связаны, если под человеческим существованием понимать существование в человеческом мире?
Человек – часть природы, но он в итоге не выписывается в нее. «Свобода от» принимается обществом, «свобода для» в лучшем случае удивляет. И такая свобода всегда ведет к изоляции человека в нашем мире, ведь здесь выгоднее обладать несвободой, здесь выгоднее разрушать, якобы освобождаясь, а не создавать, проявляя свободу. Свобода и обособление идут в нашем мире рука об руку. Фромм пишет: «… структура современного общества воздействует на человека одновременно в двух направлениях: он все более независим, уверен в себе, критичен, но и все более одинок, изолирован и запуган». Говоря словами Ортеги-и-Гассета, это явление можно назвать восстанием масс. Впрочем, подобная изоляция – не изобретение современного общества. Сегодня человека подавляют масштабы магазинов, в средневековье – масштабы храма. Лютер, Кальвин, Павел IV с одинаковым успехом могли бы сказать слова Великого инквизитора: «Мы давно уже не с Тобою, а с ним, уже восемь веков».
Всю человеческую историю одни люди борются за «свободу от», а другие стремятся их подавить. И при этом и те, и другие идут против тех, кто вдруг проявляет позитивную свободу. Так удобнее в этом мире, так проще, а «… право выражать свои мысли имеет смысл только в том случае, если мы способны иметь собственные мысли».
Люди бегут от свободы, потому что не хотят или не могут совершить усилия и подняться над этим миром11. Впрочем, поднимаясь над миром, человек от него отпадает, становится одиночкой, отсюда и бердяевское «бегство от свободы» в виде объявления свободы злом – это с одной стороны желание не быть как все, а с другой – страх не быть как все12. Фромм пишет: «… если люди не в состоянии перейти от свободы негативной к свободе позитивной, они стараются избавиться от свободы вообще». «Свобода для» связана непосредственно с самостоятельностью мышления. Рассматривая «Легенду о Великом инквизиторе», нужно отметить: Христос был свободен, ему было достаточно поступать так, как он думает и чувствует, чтобы поступать правильно, он был свободен от сомнений, связанных с общественным мнением, а мы всегда, прежде чем совершить какой-либо поступок, что-то выразить или проявить свои чувства, посмотрим на тех, кто нас окружает: «А что они подумают?», мы тысячи раз проанализируем, какую реакцию могут вызвать наши слова и эмоции. Фромм по этому поводу пишет: «В нашем обществе эмоции вообще подавлены. Нет никакого сомнения в том, что творческое мышление неразрывно связано с эмоцией. Однако в наши дни идеал состоит как раз в том, чтобы жить и мыслить без эмоций. «Эмоциональность» стала синонимом неуравновешенности или душевного нездоровья». Мы боимся. И в первую очередь боимся вдруг оказаться не такими как все. Фактически это явление снова можно объяснить словами Ортеги-и-Гассета: восстание масс. Человеку, который чем-то отличается от других, всегда было нелегко в людском обществе, сейчас возникает ощущение, что человеческая масса просто панически боится вот таких непохожих и своей мощью просто старается их ликвидировать. «Особенность нашего времени в том и состоит, - пишет Ортега-и-Гассет, - что заурядные умы, не обманываясь насчет собственной заурядности, безбоязненно утверждают свое право на нее и навязывают ее всем и всюду. <…> Масса сминает непохожее, недюжинное, лучшее. Кто не такой, как все, рискует стать изгоем»13.
Не отвергая эту довольно мрачную картину, Фромм тем не мене приходит, как уже говорилось выше, фактически к тем же выводам, что и Достоевский: «… позитивная свобода состоит в спонтанной активности всей целостной личности человека», при этом ученый поясняет: «Спонтанная активность – это свободная деятельность личности; в ее определение входит буквальное значение латинского слова sponte – сам собой, по собственному побуждению». Это то же самое, что и у Христа в «Легенде о Великом инквизиторе» (и не только там).
Анализ поведения людей в различных ситуациях приводит Фромма к следующему выводу: «Что же означает свобода для современного человека? Он стал свободен от внешних оков, мешающих поступать в соответствии с собственными мыслями и желаниями. Он мог бы свободно действовать по своей воле, если бы знал, чего он хочет, что думает и чувствует». Почему же так происходит? Вернемся к тому, что в целом людям выгоднее взять несвободу – не затрачивать силы на фиксацию своих мыслей, на проявление чувств, на понимание своих желаний. Основные потребности удовлетворяются – уже хорошо, а что до остального – так у всех же то же самое! Отсюда необыкновенная нацеленность на достижение мелких сиюминутных результатов, затрагивающих удовлетворение тех самых потребностей. В творчестве важен процесс, а не четкий конечный результат. Давайте вспомним хотя бы слова одного великого насмешника из Древней Греции – Демокрита: «Познавайте! Всю свою жизнь познавайте, но помните, что истина на дне бездны». На дне того, что без дна… Но в этом – проявление силы свободного духа творческого человека: утопать в антиномиях, но познавать, противостоять серости толпы, но не сдаваться, постоянно искать истину, не отступать никогда, но всегда знать, что «истина на дне бездны»…
И только в творчестве (конечно же, речь идет не только об искусстве) реализуется эта самая спонтанная активность. При этом давайте вспомним, что Фромм (так же, как и Шеллинг) говорил о том, что первое проявление свободы в разрыве человеческого разума с природой. И эта свобода – негативна. В случае проявления позитивной свободы происходит обратный процесс. Фромм отмечает: «Спонтанная активность – это единственный способ, которым человек может преодолеть страх одиночества, не отказываясь от полноты своего Я , ибо спонтанная реализация сущности снова объединяет его с миром, с людьми, с природой и с самим собой». То есть здесь можно отметить позитивную формулировку слов Ж .- П . Сартра : «… en voulant, la liberte, nous decouvrons qu'elle depend entierement de la liberte des autres, et que la liberte des autres depend de la notre» (…желая свободы, мы обнаруживаем, что она целиком зависит от свободы других, и что свобода других зависит от нашей (фр.))14. При этом фактически Фроммом снимается проблема ответственности: «Если <…> свобода человека станет позитивной, если он сможет реализовать свою сущность полностью, без компромиссов, то основополагающие причины антисоциальных стремлений исчезнут, а опасны будут люди ненормальные, больные индивиды».
Как стройно, красиво и оптимистично! Чересчур оптимистично. Ведь пока что история демонстрирует нам единицы реализующихся (попробуем утверждать – свободных) индивидов и миллиарды безликой массы, то самое большинство, которое, возможно, воспринимает «свободу от», но которое не нуждается в реализации и на реализующихся в лучшем случае будет смотреть как на тех самых «ненормальных, больных индивидов».
И тем не менее, та же история демонстрирует, что такие «свободные личности» появляются на земле, а кроме того психология доказывает, что всем детям свойственна та самая «спонтанная активность».
Рассмотрим проблемы свободы в современном образовании и воспитании.
2. Проблема свободы в современном образовании и воспитании
Говоря о роли проблемы свободы в современном образовании и воспитании, необходимо очертить круг вопросов, не ответив на которые, невозможно даже притрагиваться к проблеме свободы.
Во-первых, прежде чем решать, возможно ли воспитание свободного человека, нужно определить, в соответствии с какой концепцией разрабатывать возможные приемы или положения теории воспитания. Хотелось бы в связи с этим обратить внимание на некоторые факты.
Из 35 опрошенных педагогов, 12 определили свободу как некую независимость, а свободного человека соответственно – как человека, не стесненного правилами и обязательствами, самостоятельного. Как мы видим, и здесь речь идет только о социальной стороне свободы. 9 преподавателей определили свободного человека, как человека, всегда имеющего право выбора. 5 человек охарактеризовали свободного человека как человека, который не испытывает страха перед жизнью. По три респондента соответственно определили свободу как образ жизни (не пояснив при этом, в чем этот образ жизни заключается) и как возможность иметь свое мнение. И двое из числа опрошенных сказали, что свобода – это возможность развития личности (опять же, не указав характер этой возможности). Из всех респондентов, несмотря на то, что большинство (60%) сошлись на мнении, что воспитать человека свободным практически невозможно, только один высказал мнение, что свободы вообще не существует, т.к. человек всегда зависит от всего.
Как можно отметить, общая общественная тенденция подтверждается данными небольшого исследования. Свобода по большей части воспринимается лишь на социальном уровне, при этом, конечно, это снова проявление негативной «свободы от». Итак, первая задача – определить понятие свободы.
Кроме того, встает проблема возможности воспитания свободного человека. Как уже было сказано выше, большинство опрошенных педагогов сказали, что воспитание свободного человека практически невозможно или очень затруднено. Какие были выявлены трудности? 10 человек сказали, что воспитание в любом случае ограничивает, а значит, личное свободное пространство уже нарушается. 8 человек отметили, что воспитывать свободного человека должен также свободный человек, а таковых в мире практически невозможно обнаружить. И три человека заявили, что воспитание – это передача чужого опыта, а, основываясь на чужом опыте, нельзя почувствовать себя свободным. Остальные 14 респондентов так или иначе пришли к выводу, что формирование человека свободным или несвободным происходит либо в семье, либо вообще под непосредственным воздействием жизни15.
Говоря об условиях, в которых может сформироваться свободный человек, практически все респонденты высказали мнение, что свободным человек может сформироваться практически в любых условиях, равно как и не сформироваться. И именно здесь вскрываются очередные противоречия между определением свободы и возможностью формирования свободного человека, ведь если рассматривать только социальную сторону свободы, то достаточно будет внешних условий, при которых человек будет социально независим, чтобы он был свободным.
Но, следуя таким утверждениям, можно быстро убедиться, что на самом деле это не так. Попробую привести некоторые исторические примеры, в которых люди действовали как раз не благодаря условиям, а им вопреки. При этом эти известные личности поступали очень странно с точки зрения «нормальных» людей. К тому же они не зависели от внешних условий, полностью завися от них, и, что самое удивительное, они имели свободу выбора, но при этом (опять же с точки зрения «нормальных» людей) «сделали выбор» в пользу худшего.
Первый пример: Сократ. Всеми уважаемый афинянин, ведущий беседы с афинской молодежью на улицах города и учащий молодых людей мыслить самостоятельно. Вполне закономерно, что основная масса родителей этих молодых людей не довольна переменами, происходящими в их чадах. Против Сократа выдвигаются обвинения в развращении молодежи. Он гениально защищается в суде, но законы Афин таковы, что его в любом случае признают виновным. При этом он может либо отречься от своих действий, мыслей и пр. и идти с миром на все четыре стороны, либо не отрекаться, но тогда у него только одна дорога – в царство Аида. Как известно, Сократ, которому на тот момент было 70 лет, выбирает второй путь. А теперь давайте задумаемся: а был ли на самом деле у Сократа этот выбор? Осознавал ли он в полной мере, что этот выбор существует? «Тот, кто начал мыслить, не имеет права остановиться в этом». Предположим, что у философа не было никакого выбора, потому что он был над ним, ведь в противном случае обязательно сработал бы инстинкт самосохранения, что очень наглядно продемонстрировал некоторое время спустя Аристотель16.
Еще один пример: Джордано Бруно, который «выбрал» костер вместо отречения от того, что он считал истиной. Вряд ли он «согласился» на сожжение ради посмертной славы и того, чтобы мы, спустя четыреста с лишним лет вспоминали его крик из пламени: «Сжечь – не значит опровергнуть!»… Просто – он не мог иначе.
И последний пример: Януш Корчак, выбравший смерть в газовой камере вместе со своими воспитанниками.
Все эти люди были выше свободы выбора, они не имели этого выбора, но не потому что находились в безвыходной ситуации, а потому что были над ним, они не сомневались в том, что думают и чувствуют, принимая «нерациональные» решения с общественной (массовой) точки зрения. Они просто были свободны.
Итак, возвращаясь к возможности и условиям формирования свободного человека, необходимо отметить, что если это и возможно, то в школе это должно осуществляться на всех предметах, а не на тех, которые обычно «избираются» для подобных целей и называются предметами гуманитарного цикла. Совершенно очевидно, что пример формирования свободного человека коренится не в рассмотрении исторических примеров на таких предметах, как история, литература, МХК, а в первую очередь в развитии самостоятельности мышления. Фромм пишет: «Существует жалкое суеверие, будто человек достигает знания действительности, усваивая как можно больше фактов. В головы учащихся вдалбливаются сотни разрозненных, не связанных между собой фактов; все их время и вся энергия уходит на заучивание этой массы фактов, а думать уже некогда и нет сил. Разумеется, мышление само по себе – без знания фактов – это фикция, но и сама по себе «информация» может превратиться в такое же препятствие для мышления, как и ее отсутствие».
Таким образом, одним из условий возможного формирования свободного человека является развитие самостоятельности мышления учащихся. Чтобы быть свободным, нужно не чувствовать на плечах тяжесть авторитетов, нужно мыслить. А кто может научить мыслить? Только мыслящий педагог.
Помимо развития самостоятельности мышления нужно отметить, пожалуй, первичное условие для формирования свободного человека. Вспомним выводы, к которым пришли и Шеллинг, и Достоевский, и Фромм: проявление свободы – это спонтанная активность личности. И мы уже отметили, что детям свойственна эта спонтанная активность. Куда же и когда она исчезает? Ответить на вопрос «куда» очень трудно, а вот «когда»… К сожалению, во время обучения в школе. Что представляют из себя эти знания для ребенка? В лучшем случае – набор информации, который либо усваивается (минимум), либо выбрасывается (максимум). Но среди вороха фактов не остается времени на эту спонтанную активность, потому что уже в начальной школе ребенок хорошо усваивает все правила школы как социального института и подавляет в себе различные порывы, которые могут помешать учителю, вызвать у него негативную реакцию, а затем так же негативно отразиться на самом ребенке. И первостепенная задача учителя – не гасить творческие порывы ребенка.
И вот здесь выходит еще одна фундаментальная проблема: а нужно ли вообще стремиться сформировать свободного человека, вернее – не уничтожать его позитивную свободу?
Возвращаясь к теории Х. Ортеги-и-Гассета, нужно сказать, что человеческое общество делится на массу и меньшинство. «Меньшинство – это совокупность лиц, выделенных особыми качествами, масса – не выделенных ничем». Можно воспринимать его слова негативно, можно с ними соглашаться, но картина от этого не изменится: большинство людей поступает таким образом, чтобы их решения не расходились с общественным мнением, большинство фактически живет в соответствии с концепцией прагматизма, где истинно то, что выгодно. Тот, кто не соответствует общественному мнению, рискует стать изгоем. Фромм отмечает: «… превратившись в индивида, ребенок остается один на один с этим миром, ошеломляющим и грозным». И этот мир всегда пытается проглотить, стереть индивидуальность, лишить позитивной свободы, сделать таким, как все17.
И вот она проблема: стоит ли пытаться помочь ребенку сохранить его спонтанную творческую активность, помочь ему не потерять ощущение свободы, чтобы в итоге он не стал массой в этом мире? Казалось бы, напрашивается утвердительный ответ, ведь высшая цель образования и воспитания заключается в том, чтобы сформировать личность… Но с другой стороны наивно предполагать, что мир изменится вообще и в ближайшее время в частности. А значит, так и будут существовать масса и меньшинство, которое масса будет стараться подавить. И значит – помочь ребенку не потерять творческий порыв и самостоятельность мышления, означает помочь сделаться ему меньшинством.
Заключение
Завершая краткий обзор проблемы свободы, хочется наметить еще одну проблему, без решения которой нельзя будет решить проблему свободы.
Любой системе всегда соответствует антисистема. Таков один из основных законов Вселенной. В физике любой частице соответствует античастица. Добру – зло, жизни – смерть, миру – война. И человек способен воспринимать и то, и другое. Такова природа разума. Разум антиномичен.