Сетевой подход в государственные и муниципал управления

Заключение
Современная теория политических сетей является новым и динамично развивающимся направлением современной политической науки, в рамках которого анализируются проблемы трансформации социально-политического пространства и формулируются основания сетевого подхода.
Внутригосударственный регион рассматривается как субъект политических сетей в контексте взаимоотношений федеральный центр-регион, а также межрегионального и внешнего взаимодействия. Одновременно с этим, внутригосударственный регион выступает как пространство самоорганизующихся, взаимосвязанных и взаимопроникающих политических сетей и сетей социального взаимодействия, акторами которых потенциально выступает любой участник регионального сообщества. Сетевая политика государства в условиях реформирования федеративных отношений ...

Оглавление
Введение 3
1. Концепция политических цепей 5
2. Использование сетевого подхода в политической науке 15
3. Сетевой подход в государственном и муниципальном управлении 24
4. Сетевой бизнес в системе экономической политике Санкт-Петербурга 29
Заключение 32
Список использованной литературы 33

Введение
Актуальность. Одной из серьезных тенденций последнего времени является переход социальных систем к новой стадии развития - информационному обществу или, более корректно, обществу знания. В свою очередь, осуществляемый переход к информационному обществу вызывает социально-экономические сдвиги в обществе и воздействует на все сферы человеческой жизнедеятельности. Однако, на практике социальные и политические отношения опережают появление технических механизмов, облегчающих конструирование новых типов отношений, а именно гибких, быстро адаптирующихся к ситуации, выстроенных по принципу горизонтальной коммуникации сетевых структур. Позволяя включить множество новых акторов в процесс политического преобразования государства, сетевые структуры общества знания создают принципиально новую модель организации социально-политического пространства.
Развитие модели сетевой политики позволяет во многом решить проблему устранения вакуума между региональными политическими элитами и региональными гражданскими сообществами, так как сама структура сети предполагает вовлечение в нее акторов различного статуса, связанных общим интересом по решению конкретной проблемы [6]. Это позволит обеспечить возможность участия социума в разработке региональных моделей развития и их последующей реализации.
Сегодня сетевая политика представляет собой особый способ организации взаимодействия политических акторов, в рамках которого доминируют горизонтальные связи и отсутствует ярко выраженный центр. Наши акторы - регионы, обладающие символическим капиталом, обладающие реальными ресурсами - экономическими, финансовыми и т.д., а значит определенным весом, позволяющим им воздействовать как на центр, так и на другие регионы. Множество регионов (агентов) создает новую ситуацию, новое качество общения - сообщение, в основе которого лежат отношения, выстраивающиеся на новых принципах: совместного управления и сотрудничества, направленного на обеспечение совместного развития и решения региональных проблем [15]. Таким образом, сетевая политика изначально представляет собой форму регионального самоуправления антикризисного направления, целью которой является совместный поиск оптимального решения проблемы. Именно этим обстоятельством вызван наш интерес к проблеме роли регионов.
Степень научной разработанности проблемы. Становление современной политической системы и государственного управления в регионах, проблемы политического управления находятся в центре внимания российских ученых Е.В. Морозовой, И.В. Мирошниченка, Л.В. Сморгунова, А.Г. Максутова и других. Актуальность и новизна региональной проблематики привлекают внимание ученых, среди которых выделяются работы Н.А. Антанович, Ю.В. Брызгунова, В.М. Сергеева, А.С. Кузьмина, Е.С. Алексеенковой, А.А. Казанцева.
Таким образом, целью исследования является изучение региона как субъекта внутригосударственной сетевой политики.
Исходя из цели, задачами исследования являются:
1. Выявить основы сетевого подхода к политике в контексте региональной политики.
2. Рассмотреть внутригосударственный регион как субъект сетевой политики и пространство политических сетей.
3. Обозначить основные принципы сетевой политики.
Объект исследования – региональная политика в контексте внутригосударственного политического процесса.
Предмет исследования - внутригосударственный регион в пространстве политических сетей.

Будучи преимущественно политологической, концепция руководства в определенной мере восстанавливает значение теории государственного управления в политической науке. Такое управление предстает здесь не столько в качестве исполнительной функции государства, весьма отдаленно связанной с непосредственным общественным влиянием, сколько в качестве одной из составляющих общественно-политического процесса выработки согласованного политического решения [19].В сфере публичного управления эту особенность выражает включение в процесс принятия решений внешних — общественных и частных — акторов, а значит и развитие общественной коммуникации, дискурса, договора [20].Эффективность политических сетейЭффективность управления посредством политических сетей обусловлена несколькими факторами. Во-первых, такимобразом легче наладить взаимоотношения между государством и различными группами интересов, так как благодаря механизмам доверия сети позволяют снизить издержки на ведение переговоров (для примера, работники готовы трудиться на работодателя, ибо верят, что их усилия будут оплачены, и они вкладывают свое доверие не в персональную интегрированность с работодателем, а в действенную юридическую систему, которая закрепляет соглашение сторон). Ни рынки, ни иерархии не способны обеспечить гарантии, достаточные для достижения доверия между правительством и группами давления. В силу многих причин социального порядка такое доверие достижимо именно в политических сетях. Можно сказать, что оно возникает в результате социального конструирования в процессе формирования сети.Во-вторых, эффективность политических сетей связана с внутренними условиями взаимодействия их членов. Она будет наивысшей, когда сеть интегрирована, но интегрирована вокруг ключевого властного агента. Усилению эффективности способствуют также прямые (в отличие от фрагментированных и опосредованных) механизмы финансового контроля государства. Сетевая эффективность более вероятна в богатом ресурсами окружении, однако ресурсное богатство само по себе не создает эффективную сеть, а ресурсный недостаток не предопределяет ее неэффективность. Наконец, эффективность оказывается наивысшей в ситуации общей сетевой стабильности, хотя стабильность не является достаточным условием эффективности. Требуется, чтобы сеть была хорошо оснащена, контролировалась центром и непосредственно снабжалась.Сегодня концепция сетей может быть подвергнута и подвергается критике, однако главным ее преимуществом является то, что она удачно конструирует альтернативные рынку и иерархии модели публичного управления и выработки политических решений, а также модели взаимодействия государства и гражданского общества в условиях глобализации, роста неустойчивости, умножения рисков в общественном развитии [18].2. Использование сетевого подхода в политической наукеГосударство как основной институт политической системы и форма организации общества является традиционным предметом для исследования политологов. В условиях новой мозаичной постиндустриально-информационной парадигмы общественного развития оно подвергается качественным историческим трансформациям, и задача политической науки – осмыслить их, связав с процессами политического и государственного управления. Происходит изменение формата отношений между гражданами и государством, инструментов легитимации политического режима. Происходят процессы активнейшего внедрения методов политического менеджмента и маркетинга, технологий связи с общественностью в общественно-политический дискурс. Кроме того, политические процессы не всегда протекают в рамках формальных институализированных структур, которые исследуются на основе формально-правового понимания государства.Вокруг понимания концепта государства возникает проблемное поле, формирующее новую повестку дня и требующее специальных методов изучения. Весьма продуктивной в этом плане является методология социальных и политических сетей. Сетевой подход позволяет анализировать трансформацию государства на функциональном, организационном и коммуникативном уровнях.Вызовы постиндустриального и информационного общества, в рамках которых сетевые структуры формируются быстрыми темпами, были осмыслены в трудах У. Бека, Ж. Бодрийяра, Э. Гидденса, Ю. Хабермаса. Фундаментальное теоретическое осмысление трансформаций в глобальном сообществе предложено М. Кастельсом в работе «Информационная эпоха: экономика, общество и культура» (2000). Благодаря работам названных авторов можно говорить о формировании самостоятельной социологической теории, представляющей современное общество как сетевое.В 1970–1980-е гг. сетевой подход получил развитие в рамках европейской (преимущественно английской и немецкой) и американской политологических школ. Вклад в разработку сетевого подхода внесли Д. Ноук (D. Knoke), Дж. Куклинский (J. Kuklinski), Дж. Марч (D. Marsh), Р. Родес (R. Rhodes), М. Смит (M. Smith), Л. Фриман (L.С. Freeman), которые заложили основы разработки концепта сетей в политико-административном дискурсе. Развитие сетевого подхода в политической науке связано с теорией организаций и теорией публичного менеджмента. Сетевой подход можно рассматривать как новый этап в развитии теории организации.Теоретическая база сетевого подхода заложена работами таких классиков социологии организаций и управления, как М. Крозье, А. Этциони. Методология сетевого подхода также связана с социометрией Я. Морено.Вклад в становление концепции сетевого общества внесли П. Бурдье, Ж. Делез, другие представители постструктурализма, неоинституционализма и коммуникативистики. А.В. Назарчук справедливо отмечает: «В основе концепции сетевого общества лежит представление об информации как знании, порождающем конструктивные изменения системы» [3]. В российской социально-политической науке сетевой подход разрабатывают З.С. Викторова, Г.В. Градосельская, И.А. Ефимов, А.В. Курочкин, А.В. Назарчук, Е.А. Оболонская, А.В. Олескин, В.М. Сергеев, Л.В. Сморгунов, А.И. Соловьев, в отечественной социальной науке – Д.Г. Ротман, В.В. Мицкевич, В.В. Герменчук. Так, Д.Г. Ротман считает, что современный эмпирический анализ осуществляется в рамках концепции политического поля. В.В. Мицкевич исследует развитие представлений о социальном капитале в современной социологии. В.В. Герменчук описывает сетевые структуры в рамках государственной службы.В политологии сетевой подход используется как при изучении внутриполитических процессов (когда государственная политика рассматривается как результат взаимодействия бюрократических кругов, законодательных органов власти и заинтересованных групп), так и общемировых процессов. З.С. Викторова отмечает: «…сетевые модели отправления властно-управленческих полномочий на сегодняшний день не только являются актуальными реалиями современных национальных и глобальной систем управления, но и знаменуют качественно новый этап развития современного государства, связанный с практикой целенаправленного, стратегически ориентированного перехода данного института от формата функционирования, основанного на принципах доминирования, к формату, базирующемуся на идее партнерства, согласовании интересов и взаимовыгодном ресурсном обмене» [3].В теории социальных сетей используются такие базовые понятия, как сети, сетеобразование и сетевые структуры. Сети («networks») – это связи между индивидами на основе взаимных интересов, которые становятся регулярными. Сетеобразование («networking») – формирование сети, создание связей между людьми и организациями с помощью новых коммуникационных технологий. Сетевые структуры («network structures») возникают, когда активность отдельно действующих элементов организации недостаточна. Можно с уверенностью утверждать, что происходит сетевизация объекта социального исследования.Хотелось бы обратить внимание на то, что социальные и политические сети не являются лишь «изобретением» информационного общества. Однако именно в эту эпоху сети приобретают размах и принципиально новые качественные характеристики. Тенденцией рубежа столетий выступает ослабление привязанности к локальному пространству и переход к экстерриториальным социальным связям. Связь индивидов с локальными сообществами ослабевает из-за появления новых возможностей коммуникации и реализации личных потребностей, опираясь на ИКТ. Этот принцип построения сообществ М. Кастельс назвал «сетевым индивидуализмом» и «персонализируемым сообществом». В сетевом обществе политические события, явления культуры и даже личной жизни становятся потоками сообщений.Сетевые сообщества обладают как позитивным, так и негативным социальным капиталом. Понятие «социальный капитал», согласно П. Бурдье, отражает позитивный потенциал неинституциональных связей и доверия между людьми (группами). Сетевые сообщества с негативным социальным капиталом – «антисети», деятельность которых – наркоторговля, работорговля, торговля оружием, терроризм. М. Олсон ввел понятие негативного социального капитала как внеинституциональных связей, знакомств, практик, осуществляющих дестабилизирующее, дезинтегрирующее воздействие на уровне региона, государства. С экономической точки зрения действие сетей сводится к «уменьшению транзакционных издержек, поскольку в силу формируемого в рамках сетей доверия можно отказаться от формальных и неформальных страховок поведения партнера» [3]. Социальные сети выполняют роль каналов для обмена ресурсами как между участниками одного поля, так и между различными полями. Присоединение индивида к сети дает возможность повысить свой потенциал, получить ресурсную поддержку, социальную или групповую защиту.Термин «политическая сеть» (policy network) стал активно использоваться в 1980–1990-е гг. в западной политической науке. В политологии политическая сеть определяется как «более или менее устойчивые модели (паттерны) социальных отношений между взаимозависимыми акторами, которые формируются вокруг политических проблем и (или) политических программ». Можно выделить такие особенности политических сетей современного общества, как их договорная основа и превалирование горизонтальных связей. Сетевые структуры дополняют вертикальные модели взаимодействия в рамках современной государственной сферы. Политико-административные сети выступают в качестве элементов коммуникативного измерения деятельности государства. З.С. Викторова различает политические и административные (политико-административные) сети. Политико-административная сеть – «относительно устойчивая система неиерархических отношений в определенной функциональной области политики и/или государственного управления, объединяющая разнообразных государственных и/или негосударственных акторов на основе ресурсной взаимозависимости и в целях реализации их взаимного интереса за счет использования формальных и неформальных коммуникаций» [15]. Политические и политико-административные сети прочно закрепляют сложившиеся отношения, отличаются наличием сетевого центра, достаточным объемом ресурсов, качественной системой снабжения и оснащения сети, прямыми, устойчивыми и постоянными механизмами финансового контроля государства. Политические сети отличаются равноценным значением материальных и нематериальных ресурсов. А вот в функционировании административных сетей не задействуются «политические компоненты, и, как следствие, данные структуры характеризуются специфическими циклами активности, коммуникациями, технологиями взаимодействия, компетенциями… что обусловливает их значительные возможности переформатирования активности политических структур в нужном векторе и встраивания последних в собственную систему целей и задач» [3].Как мы уже отмечали, позитивные свойства сетей не следует преувеличивать. К примеру, А.В. Олескин выделяет потенциально деструктивные свойства сетевых структур: «1. Сети могут не признавать границ системы, активно контактировать с внесистемными элементами. 2. Сетевые структуры (даже благонамеренные по своим целям) расходуют непропорционально большие объемы ресурсов. 3. Сетевые структуры не подчиняются ритмам иерархий и потенциально угрожают подорвать эти ритмы. 4. Сетевые структуры перехватывают у иерархических структур контрольные и регуляторные функции» [3]. Примеры: деятельность международных сетевых структур в странах третьего мира из-за непропорционального расхода ресурсов угрожает сделать бедные страны еще беднее, способствует политической нестабильности, утрате государственной и этнической идентичности их граждан и порождает опасные проблемы (наркоторговля, терроризм, пиратство) [16].Лоббистские структуры, организованная преступность также действуют по сетевому принципу.Таким образом, сетевой подход дает возможность анализировать как позитивные, так и негативные свойства социальных сетей, изучать неформальные практики в реализации политического процесса. Как отмечают В. Меркель и А. Круассан, в рамках институционального подхода внимание акцентируется на том, что «доминирование неформальных практик в значительной степени обусловлено слабостью институционального дизайна тех или иных стран и условиями их институционального строительства. Доминирование неформальных институтов над формальными обусловливается интересами участников процесса институционального строительства, «рациональными действиями акторов», которые имели возможность навязать свои правила игры» [1].Политические институты действуют как в среде социальных сетей, так и в среде иерархий. Иерархия выстраивает совокупность политических субъектов в пирамиду, положение субъектов которой обусловлено четкой логикой.В.М. Сергеев, К.В. Сергеев рассматривают модели заполнения вакансий в административной иерархии и показывают, что воспроизводство иерархии и замещение вакансий происходит с привлечением сетевых механизмов. По их мнению, воспроизводство иерархии возможно через наследование, которое ослабляет вертикальную мобильность внутри иерархии, избрание либо захват власти, базирующиеся на вертикальной мобильности. В основе наследственных иерархий лежит концепция «родового преимущества» [17]. Выборные иерархии строятся на идее «индивидуальных качеств» человека.Механизмами формирования выборных иерархий выступают «голосование, назначение, состязание, гадание» [1]. В иерархиях с низкой социальной мобильностью «вероятность изменения положения внутри структуры крайне мала, формальные и неформальные отношения внутри иерархии оказывают довольно слабое влияние на поведение человека». Открытая вертикальная мобильность ведет к развитию неинституционализированных, сетевых отношений между уровнями иерархии. В иерархиях с высокой вертикальной мобильностью «личные отношения часто становятся определяющими для карьеры, что ведет к резкому возрастанию роли аппаратной политики. Субъекты таких иерархий неизбежно включаются в создание и поддержание неформальных сетевых связей, и эта деятельность, требующая времени и сил, отвлекает их от выполнения возложенных на них обязанностей» [2]. Таким образом, В.М. Сергеев и К.В. Сергеев различают «сетевые структуры власти», «сетевые структуры доверия» и властные иерархии. В переходные для политической системы периоды сеть доверия может трансформироваться в сеть власти, а затем во властную иерархию.Сетевые связи могут быть симметричными и асимметричными по критерию обмена ресурсами. Симметричные связи регулируются нормами групповой культуры и основаны на реципроктности, когда обмен осуществляется между членами горизонтальной сети на добровольной основе, служит инструментом приращения социального капитала. (Реципроктность здесь понимается как вера в действенность взаимных связей.) Асимметричные сетевые связи формируют патрон-клиентские отношения, при которых субъекты обладают различными ресурсами в силу принадлежности к различным иерархическим уровням. Клиент вносит своеобразную плату в форме благодарности патрону за его опеку. Патрон-клиентские сети формируются для контроля распределительных механизмов. Ресурсная зависимость является скрытой формой принуждения, однако в патрон-клиентских отношениях она приобретает вид добровольности. В реальности ресурсы циркулируют в форме «дани», которую патрон собирает со своих клиентов. Таким образом, даже добровольный обмен иерархически организованных субъектов не порождает отношений реципроктности. Так, на постсоветском пространстве зачастую происходит разрыв между формальными и неформальными институтами, расширяются асимметричные формы обмена ресурсами в сетевых патрон-клиентских отношениях. Такие отношения формируют множественные широкие социальные сети, которые, в свою очередь, организованы уже иерархически [10].Р. Родес и Д. Марш используют следующие критерии для классификации политических сетей: внутренняя интеграция; число участников сети; распределение ресурсов между ними и выделяют пять типов сетей: 1) политические сообщества (с ограниченным членством, вертикальной взаимозависимостью, высокой внутренней интеграцией и изоляцией от других сетей); 2) территориальные сообщества; 3) профессиональные сети (с вертикальной взаимозависимостью и изоляцией от других сетей); 4) межуправленческие сети (intergovernmental networks) (с широким кругом интересов, ограниченной вертикальной взаимозависимостью, но широкой горизонтальной структурой, способностью к взаимодействию с другими сетями); 5) сети производителей (producer networks) (интеграция и координация экономических акторов при производстве и экспертизе товаров) [3].Е.А. Оболонская выделяет различные критерии и проводит типологию региональных сетевых сообществ: положение и роль в политическом пространстве региона («вертикальные» и «горизонтальные» сетевые сообщества); функциональная роль и целевые установки по отношению к существующим институционализированным структурам власти (сети доверия или недоверия; оппозиционные сетевые сообщества); характер институционализации (институционализированные, неинституционализированные, заинтересованные в поэтапной институционализации сообщества, «параконституционные» сообщества); характер субъекта, инициирующий формирование сетевых сообществ (государственные, неправительственные, созданные федеральным центром, крупными корпорациями, бизнес-группировками, группировками политической элиты региона, отдельными политиками, бизнесменами); число и характеристики участников сетевого сообщества (сообщества, созданные по гендерным, этническим, религиозным, возрастным различиям); характер деятельности сетевого сообщества (легальный, теневой, полулегальный, криминальный, коррупционный, рэкет); степень готовности к внешним контактам по «горизонтали» и «вертикали» (открытые и закрытые сетевые сообщества); временной характер функционирования (постоянные, временные, циклические, спорадические сетевые сообщества); степень автономности от властных структур (ангажированные властью, созданные непосредственно в рамках государственных органов и структур или автономные (в рамках гражданского общества) сетевые сообщества); характер проявления в обществе (реальные и виртуальные сетевые сообщества: чатрумы, порталы, электронные правительства); тип отношений между участниками сетевого сообщества (аморфные, строго структурированные, инструментальные, родственные, сентиментальные, ученические, родительские, земляческие, патронажные, партнерские, конфликтные, конкурентные); обладание различными видами ресурсов (полиресурсные, моноресурсные, нуждающиеся в ресурсах других акторов сетевые сообщества); положение и роль в информационном пространстве («инфраструктурные» сетевые сообщества: производители текстов, кодификаторы информации, трансляторы информации, защитники права на информацию, экспертные центры, агентства и группы) [3].Вернемся к симметричному типу политических сетей, обладающих позитивным социальным капиталом. Демократическое государство нуждается в участии и политической поддержке, в привлечении общественных структур и граждан к процессам управления общественными делами. Теория политических сетей формирует «новую идеологию публичного управления».В.С.