Известные российские адвокаты второй половины XIX века

Вышеизложенное позволяет сформулировать следующие выводы. Досоветская историография введение адвокатуры показывает, что процесс становления адвокатуры в Российской империи был достаточно сложным и противоречивым. Появление профессиональной адвокатуры позитивно воспринималась значительной частью общества и в конце XIX в. завершилась формированием когорты профессиональных юрисконсультов, которые обслуживали банки, акционерные общества, многочисленных промышленников и т.д. Становлению адвокатуры чинили препятствия консервативно настроенные чиновники. Вместе с тем подчеркнем, если авторы первых публикаций длительное время находились под негативным влиянием деятельности стряпчих, их непрофессионализма и безнравственности, - и считали, что адвокатура логично трансформировалась из деятельности с ...

Содержание:
Введение 3
Глава 1. Судебная реформа 1864 г. и учреждение адвокатуры в России. 7
1.1 Введение суда присяжных заседателей 7
1.2 Учреждение присяжных поверенных 15
Глава 2. Выдающиеся юристы – практики. 23
2.1 Ф.Н. Плевако 23
2.2 К.Ф. Хартулари 24
2.3 Н.П. Карабчевский 26
2.4 С.А. Андреевский 28
Глава 3. Процессы с участием известных российских адвокатов 31
3.1. Ф.Н. Плевако. «Дело Грузинского» 31
3.2. Ф.Н. Плевако. «Дело Лукашевича» 32
3.3. Н.П. Карабчевский. Дело «193-х» 34
Заключение 38
Список использованных источников и литературы. 40

В цивилизованных демократических странах, к числу которых стремится войти и Российская Федерация (РФ), неотъемлемым фактором правовой системы и основным негосударственным институтом защиты личности, ее прав и свобод является адвокатура.
Решительный поворот международной общественности в послевоенный период к таким ценностям как личность, ее права и свободы, и закрепление принципа уважения прав человека в Уставе ООН дало сильный толчок развитию соответствующих институтов и прежде всего адвокатуры . В Нью-Йорке в августе 1990 г. Восьмым Конгрессом ООН приняты «Основные положения о роли адвокатов», целью которых было оказание морально-политического влияния на правовую политику государств-участниц в отношении адвокатуры. Основные положения этого документа стали основой для «Стандартов юридиче ской профессии», принятых Международной ассоциацией юристов в сентябре 1990 г. Оба документа достаточно четко определяют статус адвокатуры как важнейшего социально-правового института защиты прав и свобод личности.
Следуя международным принципам, Россия с первых дней своей независимости наметила путь преобразования правовой системы государства путем реформирования судебной системы, правоохранительных органов, адвокатуры. Конечной целью преобразований стало максимальное приближение российского законодательства к международным стандартам и реорганизация правоохранительной системы . Так, в частности право на защиту, установлено в ст. 48 Конституции РФ , а также ст. ст. 49, 51 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации , причем в отличие от положений Конституции, УПК предусматривает практическую реализацию этого права, возлагая на дознавателя, следователя, прокурора и суд обязанность обеспечить подозреваемому и обвиняемому возможность защищаться установленными в законе средствами и способами (ч. 2 ст. 19 УПК РФ).

Общественность также не всегда осознавала потребность в адвокатской поддержке во время рассмотрения гражданских дел. Отдельные редакторы доказывали, что присутствие адвоката является желанным только во время рассмотрения уголовных дел, а гражданские дела предлагали рассматривать судьям без вмешательства адвоката.
Опубликованные издания указывают также и на то, что тогдашние чиновники часто предвзято относились к адвокатуре и препятствовали становлению этого института. Например граф Д.М. Блудов, Председатель Особого комитета, который работал над разработкой проекта Судебных уставов, вообще отрицал потребность в создании адвокатуры как самостоятельного института. Аналогичной позиции придерживался Министр юстиции Д.П. Трощинский. Им возражал А.А. Корнилов, указывая, что в начале ХХ в. ситуация потребовала безотлагательно образование профессионального сословия адвокатов.
Отдельно стоит отметить оценки ситуации содержащиеся в публикациях тогдашних адвокатов К.Арсеньева, Д.Бородина, М.Ванавера. Характеризуя условия, в которых им приходилось работать, профессиональные юристы в один голос указывали на притеснения и препятствия со стороны различных органов власти, представителей «старого суда» и сторонников «старых порядков». Признавая отдельные недостатки в организации дела защиты на первых порах введения адвокатуры, они положительно оценивали возможность защиты прав человека, предоставленную Судебными уставами 1864 года.
В начале 1870-х годов дискуссия относительно полномочий и профессионализма новоявленной адвокатуры обострилась, поскольку с 1872 г. перестали действовать «Положения о введении в действие Судебных уставов». Итак, численно росло количество адвокатов в качестве присяжных поверенных, так и частных поверенных и, таким образом, присяжные поверенные первыми подняли вопрос о самоопределение. Адвокаты понимали, что их в основном воспринимают как «потомков» стряпчих и категорически стремились оградить себя от них. В воспоминаниях П.Потехина находим: «Мы родились не с ним - мы совсем новые люди, у нас нет ни исторического родства, ни последовательной связи с ними, этим фактом мы гордимся»19. Аналогично высказывался и адвокат В.Д. Спасович: «Мы не вышли из них - мы без рода и племени»20.
Юристы в 1870-х гг. также встали перед выбором: выбирать путь частных поверенных или присяжных поверенных. В результате реформы оказалось, что к деятельности ходатаев не выдвигалось территориальных ограничений и особых требований, они могли самостоятельно выбирать клиента, а присяжные поверенные предоставляли услуги только в пределах определенного округа и не могли отказаться от клиента, даже неплатежеспособного, если это было уголовное дело. В 1870 г. Петербургский Совет присяжных выразил недовольство по этому поводу, отметив, что лица, имеющие права в соответствии с законом, не идут в присяжные поверенные, поскольку последние имеют больше обязанностей и забот, чем частные поверенные.
Историография также освещает и известные противоречия во время ввода института адвокатуры. Вопреки прогрессивным идеям Судебных уставов адвокатура на практике не имела надлежащих гарантий свободы слова, участие адвокатов в досудебном следствии запрещалась. В конце концов в январе 1874 г. было «временно приостановлена деятельность советов присяжных поверенных, и их функции передавались окружным судам. В официальном издании «Министерство юстиции за сто лет» это решение объяснялось тем, что «образованные уже рады присяжных поверенных не оправдали возложенных на них задач по сохранение чести, достоинства и нравственности тех, кто принадлежит к этой прослойки».
В результате значительной конкуренции между частными и присяжными поверенными, а также вследствие значительных нареканий на качество предоставления адвокатских услуг были введены экзамены для ходатаев. Л.Нисселович21 положительно оценил этот шаг и писал, что только 80 человек успешно сдали экзамены. Этот шаг властей поддержал также и адвокат К.К. Арсеньев. Предложения по улучшению качества предоставления адвокатских услуг высказывал один из присяжных поверенных Санкт-Петербургского округа В.В. Птицын. Он акцентировал внимание на необходимости проведения конференций для адвокатов начинающих, контроля над ними со стороны корпорации присяжных поверенных.
В ходе становления адвокатуры возникла острая полемика относительно адвокатской этики, то есть вопрос стоит ли защищать явных преступников и не способствует ли адвокат их освобождению от справедливого наказания. Дискуссию начали Г. Джаншиев и Д. Невядомский. Последний, критикуя труд Г. Джаншиева «Этюд об адвокатской этике», поддержал позицию адвокатов английской школы во главе с Джереми Бентамом, который утверждал, что «цель адвоката - выиграть дело за любую цену, а фактами оперировать в интересах клиента». Как известно Дж.Бентам подчеркивал, что моральным должен быть судья, а не адвокат. В ответ Г. Джаншиев напечатал труд «Ведение неправых дел», в которой отметил, что выход из сложной ситуации он видит в создании корпоративного объединения адвокатов, которые бы сами заботились о формирование кадров «честной адвокатуры» и стремились, чтобы преступники получали справедливое наказание.
А.Ф. Лошади неоднократно отмечал, что «реформа [адвокатуры] дала государству людей не только метко оперирующих словом, но и чрезвычайно талантливых специалистов, в частности В.И. Жуковского, А.И. Урусова, В.Д. Спасовича, К.К. Арсеньева, В.М. Герарда, П.А. Потехина».
Вышеизложенное позволяет сформулировать следующие выводы. Досоветская историография введение адвокатуры показывает, что процесс становления адвокатуры в Российской империи был достаточно сложным и противоречивым. Появление профессиональной адвокатуры позитивно воспринималась значительной частью общества и в конце XIX в. завершилась формированием когорты профессиональных юрисконсультов, которые обслуживали банки, акционерные общества, многочисленных промышленников и т.д. Становлению адвокатуры чинили препятствия консервативно настроенные чиновники. Вместе с тем подчеркнем, если авторы первых публикаций длительное время находились под негативным влиянием деятельности стряпчих, их непрофессионализма и безнравственности, - и считали, что адвокатура логично трансформировалась из деятельности стряпчих и этим был обусловленный характер их отзывов об уровне первых предоставленных адвокатских услуг, - то историография конца XIX - начала ХХ вв. содержит публикации с анализом достижений реформы. Сами же адвокаты подчеркивали, что адвокатура в результате реформы 1864 года были действительно новым явлением в истории российского судопроизводства.
Глава 2. Выдающиеся юристы – практики.
2.1 Ф.Н. Плевако
Ф.Н. Плевако родился 25.04.1842 года в г. Троицке в семье члена Троицкой таможни, надворного советника Василия Ивановича Плевака. Вначале получил домашнее образование, с семи лет начал посещать приходское училище, а с 8 до 9 лет учился в уездном училище. Продолжает обучение в московской гимназии. Окончив гимназию с золотой медалью, поступает на юридический факультет Московского государственного университета. В данный период переводит книгу немецкого юриста Г. Ф. Пухты «Курс римского гражданского права». Позже, издал перевод за свой счет, сопроводив его многочисленными комментариями. В 1864 г. Ф. Н. Плевако окончил университет и, получив степень кандидата права, занялся поисками работы. В это время шло утверждение основных положений судебной реформы 1864 г. Позднее Федор Никифорович вспоминал: «Мои товарищи были из той сферы, которая вынесла бесправие на своих плечах. Это были разночинцы или молодые люди, познакомившиеся с наукой как «подданные» молодых барчуков, обогнавшие их в усвоении курса наук. Мы, студенты, еще имели кое-какое представление о тех началах, которые несла Судебная реформа, в университете профессора демонстрировали образцы западноевропейского судопроизводства на примерных процессах и обращали внимание на основные положения готовящейся Судебной реформы». В течение полугода Плевако работал на общественных началах, занимаясь составлением документов для вновь образованного учреждения, в канцелярии председателя Московского окружного суда Е. Е. Люминарского.
Плевако одним из первых записался помощником к присяжному поверенному М. И. Доброхотову. Здесь он проявил себя на уголовных процессах как одаренный адвокат и 19 сентября 1870 г. был принят в присяжные поверенные округа Московской судебной палаты. С этого времени началось его блистательное восхождение к вершинам адвокатской славы.
Ф. Н. Плевако был одним из тех адвокатов, которые начали разработку основ судебной риторики в России. В своих судебных речах Ф. Плевако затрагивал острые социальные вопросы. Например, его участие в защите группы «люторических» крестьян (1880), севских крестьян (1905), участие в деле о стачке рабочих фабрики «Товарищества С. Морозова», восставших против бесчеловечной эксплуатации (1886), было по тому времени гражданским подвигом. Плевако пробуждал у слушателей сострадание к людям, «обессиленным физическим трудом, с обмершими от бездействия духовными силами, в противоположность нам, баловням судьбы, воспитываемым с пеленок в понятии добра и полном достатке»22.
В знак признания заслуг Ф. Н. Плевако получил чин действительного статского советника, потомственное дворянство, был удостоен аудиенции у царя. Возросшие слава и гонорары укрепили его материальное положение. Как и другие присяжные поверенные, он имел штат помощников. Плевако приобрел двухэтажный особняк на Новинском бульваре. Украшением дома была библиотека. Он увлекался книгами по истории, праву, философии и постоянно брал их с собой в поездки. Федор Никифорович был известен тем, что не отказывался от судебных дел крестьян, которые вел, как правило, бесплатно.
2.2 К.Ф. Хартулари
Хартулари Константин Федорович (1841-1897) После окончания юридического факультета Петербургского университета служил в Министерстве Юстиции, а с 1868 года - присяжным поверенным при Петербургской судебной палате. Известен как исключительно уравновешенный адвокат, далекий от любых попыток насытить свою речь лишней красноречивостью.
Его выступления в суде отличаются основательным и глубоким разбором доказательств, умением найти в деле основные моменты и дать им правильное освещение.
«Речи К Ф. Хартулари не блещут драгоценными эффектами выводов, как у Спасовича, - писал о нем один из его современников, - они лишены глубокого научного антуража последнего, но производят подчас также сильное впечатление совершенно иными достоинствами - простотой, безыскусственностью, спокойствием, детальной разработкой улик и стремлением оратора к нравственно-педагогическим выводам, долженствующим воздействовать благотворно на весь социальный строй общества»23.
Характерная особенность его речей - тщательная обработка, соответствие их частей, глубоко продуманная подача материала. Лучшей его речью является его выступление в громком уголовном деле по обвинению в убийстве Маргариты Жюжан. Правда эта речь лишена ярких красок, острой ситуации и глубоких психологических образов, рисовать он не умел. Речь в деле Маргариты Жюжан является образцом делового глубокого анализа доказательств, строгой последовательности и логичности, что делает ее доходчивой и убедительной. Адвокат не оставил ни одного доказательства без подробно разбора и тщательного сопоставления с другими доказательствами. В этой речи умело сгруппированы и последовательно изложены все доказательства, подтверждающие невиновность Маргариты Жюжан. Это в значительной степени обеспечило оправдательный вердикт.
Совсем в другом плане произнесенна речь в защиту Марии Левенштейн и Разнотовского, обвиняемых в покушении на убийство. Здесь Хартулари показал себя хорошим психологом, великим наблюдателем.
Хартулари зарекомендовал себя не только как адвокат, который занимается ведением общеуголовных дел. Выступая в ряде политических процессов, Хартулари проявил себя как смелый, настойчивый адвокат.
За тридцать лет адвокатской деятельности К. Ф. Хартулари выступал по самым разнообразным категориям уголовных дел. И во всех этих делах он добивался надлежащего эффекта. Этому в значительной степени, наряду с большим опытом, помогало его трудолюбие и упорство. Как и Н. И. Холева, его успех на адвокатском поприще был обеспечен в значительной степени этими присущими ему качествами.
2.3 Н.П. Карабчевский
Имя Н. П. Карабчевского, почти 40 лет кряду гремело по всей России. Он впечатляюще представлен во всех очерках по истории русского судебного красноречия24, в словаре-альбоме П. К. Мартьянова «Цвет нашей интеллигенции» (3-е изд.: СПб., 1890, 1891, 1893) и даже в учебном пособии академика-лингвиста В. В. Виноградова25, а в 1983 г. появился и первый специальный очерк о нем – квалифицированный, но очень краткий, основанный на узком круге только печатных материалов26. Между тем, жизнь и судьба Карабчевского отражены в разнообразных источниках. Это, в первую очередь, – опубликованные речи, статьи, очерки, воспоминания самого Николая Платоновича27, его друзей, его личного архива который содержит ценнейшие материалы, включая написанную неизвестным автором и правленую самим Н. П. рукопись его биографии до 1890-х годов, правда с большим (л. 15–52) пропуском, коллег, современников.
Путь Карабчевского в адвокатуре от новичка до ярчайшей знаменитости был крут и прям, хотя он и стал адвокатом чуть ли не через силу, по стечению неблагоприятных для него обстоятельств.
В 1869 году поступил на естественный факультет Петербургского университета. Захваченный лекциями известных дореволюционных юристов - профессоров Редькина П. Г., Таганцева Н. С., Градовского А. Д., перешел на юридический факультет, который в 1874 году успешно окончил со степенью кандидата, в этом же году поступил в адвокатуру. Пять лет был помощником присяжного поверенного, а с 1879 года находился присяжным поверенным при Петербургской судебной палате. Быстро завоевал известность, как один из способных защитников по уголовным делам. Неоднократно выступал защитных речами в политических процессах.
Будучи молодым адвокатом, успешно выступал в процессе «193-х», защищая Брешковской, Рогачева и Андрееву. Хорошо зарекомендовал себя, выступая в большом процессе «Об интендантских злоупотребления во время русско-турецкой войны», рассмотренном военным окружным судом. В этом большом, трудоемком деле Карабчевский проявил себя серьезным адвокатом, который умеет дать полный, основательный разбор многочисленным доказательствам в сложных, запутанных делах.
К числу наиболее известных его речей по уголовным делам относится речь в защиту Ольги Палем, обвиняемый в умышленном убийстве студента Довнара, в защиту братьев Скитский, в защиту Мултанских Вотяков, в решении судьбы которых принимал участие. Г. Короленко. Большой популярностью пользовалась его речь по делу о крушении парохода «Владимир». Широко известны его речи в делах политических, на защиту Гершуны, Сазонова, Бейлиса.
Кроме адвокатской деятельности, Карабчевский занимался литературной работой. Его перу принадлежит ряд литературных произведений - прозаических и поэтических. Воспоминания и статьи по юридическим вопросам опубликованы в его книге «Около правосудия». Также он известен и как редактор выходившего в свое время журнала «Юрист». Умер за границей в эмиграции.
2.4 С.А. Андреевский
Андреевский Сергей Аркадьевич (1847-1918) талантливый дореволюционный адвокат. После окончания в 1869 году юридического факультета Харьковского университета был кандидатом на судебную должность при прокурора Харьковской судебной палаты, судебным следователем в г. Карачева, товарищем прокурора Казанского окружного суда, где проявил себя как талантливый обвинитель. В 1873 году при непосредственном участии А. Ф. Лошади, с которым он был близок по совместной работе, С. А. Андреевский переводится товарищем прокурора Петербургского окружного суда.
В 1878 году царская юстиция готовила к слушанию дело по обвинению Веры Засулич в покушении на убийство Петербургского градоначальника Трепова. В недрах Министерства юстиции тщательно обрабатывались вопросы, связанные с рассмотрением этого дела. Большое внимание уделялось состава суда и роли обвинителя в процессе. Министерством юстиции было предложено выступить в роли обвинителя в этом деле - С. А. Андреевскому и В. И. Жуковскому. Однако оба они участвовать в процессе отказались.
Уже первый процесс в котором выступил, Андреевский (речь в защиту обвиняемого по делу об убийстве Зайцева), создал ему репутацию сильного адвоката по уголовным делам.
В отличие от Александрова, он не заботился о глубоком, всестороннем анализе материалов дела, недостаточно уделял внимания выводам предварительного следствия. Основное внимание уделялось им личности подсудимого, анализу обстановки, в которой тот жил, и условий, в которых подсудимый совершил преступление. Психологический анализ действий подсудимого Андриевский давал всегда глубоко, живо, ярко и убедительно. Его без преувеличения можно назвать мастером психологической защиты. Раскрытые им образы всегда составляют неотразимое впечатление.
В делах, где нужно было не только последовательность и непогрешимая логика, но и строгое юридическое мышление, исследование законодательного материала, он, как адвокат был не на высоте, и успех ему изменял. Как судебный оратор С. А. Андреевский был оригинальный, самостоятельный.
Основной особенностью его является широкое внесении литературно-художественных приемов в защитную речь. Рассматривая адвокатскую деятельность как искусство, он называл защитника «говорящим писателем». В своей работе «Об уголовной защите», отмечая роль психологического раскрытия внутреннего мира подсудимого, Андреевский писал: «... художественная литература, с ее большим раскрытием души человеческой, должна была стать основной учительницей уголовных адвокатов»28. Отмечая необходимость внесения в уголовную защиту приемов художественной литературы, он считал, что «... приемы художественной литературы должны быть внесены в уголовную защиту полностью, смело и откровенно, без всяких колебаний»29.
Эти взгляды на защиту он не только высказывал в прессе, но и практически осуществлял в суде. Андриевский всегда тщательно обрабатывал свои речи: в них много ярких образных сравнений, метких слов, правдивых воспроизведений событий преступления. Правда, речи его не лишены какого-либо пафоса, стремления к чрезмерному красноречию.
Его современники говорили, что речь Андреевского проста, понятна, хотя несколько высокомерна. Речи его стройные, гладкие, тщательно распланированы, полны ярких запоминающихся образов и красок, но увлечение психологическим анализом нередко мешало ему дать глубокий анализ доказательствам, что в ряде случаев сильно ослабляло речь.
С. А. Андреевский занимался и литературной деятельностью. Его перу принадлежит много поэм и стихов на лирические темы. С начала 80-х годов он печатается в «Вестнике Европы», в книге «Литературное чтение» опубликован ряд его произведений и критических статей о Бартинском, Некрасове, Тургеневе, Достоевском и Гаршине. В 1886 году опубликован сборник его стихов.
Судебные речи Андреевского были изданы отдельной книгой.
Глава 3. Процессы с участием известных российских адвокатов
3.1. Ф.Н. Плевако. «Дело Грузинского»
Настоящее дело было рассмотрено Острогожским окружным судом 29--30 сентября 1883 г. Князь Г. И. Грузинский обвинялся в умышленном убийстве бывшего гувернера своих детей, впоследствии управляющего имением жены Грузинского - Э. Ф. Шмидта.