Направления государственной и региональной политики

Заключение

В течение последних пятнадцати лет в России происходит «революция управляющих». Процесс массового освоения новых управленческих технологий и подходов охватил, прежде всего, сектор корпоративного управления. Частично был перестроен процесс подготовки управленческих кадров, как на уровне вузов, так и особенно на уровне внутрифирменных систем переподготовки и повышения квалификации. Ряд компаний перешли к освоению современных технологий управления издержками, качеством и рисками. Продвижение в технологиях управления привело к росту уровня капитализации этих фирм. Этот процесс был еще более ускорен эффектами мирового кризиса в финансовой и про¬мышленно-технологической сферах.
Преодоление отраслевого управленческого кризиса связано с формированием новой региональной политики, ориент ...

Содержание

Введение 2
1. Государственная политика – понятие и направления реализации 3
2. Региональная политика 6
Заключение 14
Список литературы 15

Введение

Реализация целей и задач государства осуществляется через разработку и реализацию государственной (общественной) политики. Государственная политика (общественная политика) - совокупность задач, принципов, целей, стратегических программ и приоритетов, а также плановых мероприятий, разрабатываемых и реализуемых различными органами государственной власти и институтами гражданского общества. Это прежде всего целенаправленная деятельность органов государственной власти по достижению и осуществлению общезначимых целей развития гражданского общества или его отдельных сфер и по решению социальных проблем. Государственная политика является средством, которое позволяет государству достигать установленных целей в определенной области, используя при этом экономические, правовые, администрати вные и прочие методы и средства воздействия, основываясь на ресурсах, существующих в его распоряжении.
Одним из пока слабо осмысленных итогов реформ последних двух десятилетий явилось то, что отраслевое управление экономикой перешло в основном к бизнесу. Подобной эволюции можно ожидать и в бюджетных областях, коммерческая емкость которых достаточно велика, но не столь очевидна при существующей политике управления. Если не в кратко-, то в среднесрочной перспективе здравоохранение, образование, культура и спорт будут постепенно, «по частям» (как демонстрирует проект реформы социальной сферы) переходить в зону ответственности отчасти бизнеса, отчасти - третьего сектора.
Поэтому возникает необходимость изучения государственной и региональной политики в современных условиях и совершенствование ее направлений.

Управленческие установки по реализации таких интегральных задач, как рост качества жизни или рост капитализации территории, не могут быть «прикреплены» в полном своем объеме ни к одному из существующих ведомств. В результате вся ответственность за их выполнение автоматически смещается вверх по иерархической лестнице и, в конце концов, замыкается на «первое лицо». Объем таких задач непрерывно возрастает, что не может не приводить к «закупорке» информационных каналов и замедлению темпов принятия решений.
Рациональные решения по направлению бюджетных и иных инвестиций в самые критические зоны становятся в современной ситуации практически недостижимыми. Глобализация экономики и возникновение множества дополнительных системных связей требуют иных принципов стратегического планирования и, соответственно, иной матрицы критериев оценки эффективности государственной политики.
Даже в случае принятия к исполнению интегральных показателей эффективности управленческий субъект (в лице отдельных министерств или ведомств) сталкивается с серьезной методической проблемой. Индексы эффективности, принятые в сегодняшней управленческой (региональной) политике, могут строиться на разных основаниях и тем самым входить в противоречие друг с другом.
На практике политика региональных властей во всех ареалах мира, ставящих цели территориального развития, расслаивается на два важнейших направления работ:
капитализация территории в системах национального и глобального экономического баланса, а значит, всех активов данной территории, в т.ч. хозяйственных инфраструктур, человеческого капитала, природных ресурсов и т.д.;
повышение качества жизни, т.е. перераспределение «ровным слоем» результатов капитализации на социальную структуру данного общества.
Несложно заметить, что два направления могут (хотя и не обязательно должны) войти в ситуацию управленческого дисбаланса, когда принятие решений, удовлетворяющих одному из них, будет блокировать принятие других необходимых решений. Поэтому административно-политическая реформа всех органов исполнительной власти (независимо от страны и ее политического строя) не только должна решать проблемы межотраслевого характера, но и выстраивать институты согласования разных систем показателей.
Региональная власть должна выстраивать особые способы содержательного партнерства со вторым и третьим секторами: с бизнесом - обсуждать и реализовать стратегию капитализации территории; в партнерстве с третьим сектором и малым бизнесом - формировать политику, направленную на повышение качества жизни.
Итак, вне управления и регулирования остается целый ряд новых задач, оформившихся в качестве вызовов системе государственного управления за последние десятилетия. Речь идет не только о новых экономических процессах, ставших следствием глобализации, но и о традиционных предметах в ведении государства. Образование и здравоохранение, например, рассматриваются сегодня как элементы новой сферы - политики капитализации человеческих ресурсов и формирования социального капитала; научная деятельность должна анализироваться как элемент национальной и транснациональной инновационной системы и т.д.
В течение последних пятнадцати лет в России происходит «революция управляющих». Процесс массового освоения новых управленческих технологий и подходов охватил, прежде всего, сектор корпоративного управления. Частично был перестроен процесс подготовки управленческих кадров, как на уровне вузов, так и особенно на уровне внутрифирменных систем переподготовки и повышения квалификации. Ряд компаний перешли к освоению современных технологий управления издержками, качеством и рисками. Продвижение в технологиях управления привело к росту уровня капитализации этих фирм. Этот процесс был еще более ускорен эффектами мирового кризиса в финансовой и про­мышленно-технологической сферах.
Однако очевидны и системные ограничения этого процесса. Большинство из них упирается в технологическую отсталость сферы управления общественным сектором. Политика и технологии государственного управления продолжают оставаться архаичными. Можно сказать, что за годы реформ частично освоенной оказалась лишь одна технология - бюджетного процесса. Однако бюджетный процесс задает только одно из возможных измерений и только одну из групп критериев эффективности. Не будучи дополненной другими технологиями и другими критериями, его реализация легко приводит к своей противоположности - коллапсу политики государственного планирования. Трудно представить себе компанию, в которой единственным основанием принятия управленческих решений является уровень выплат дивидендов по акциям.
Необходимо опираться, по крайней мере, на ряд других технологий (политик), без формирования которых задача повышения эффективности управления окажется невыполнимой
Во-первых, это политика пространственного развития. Дело в том, что диспропорции в социально-экономическом развитии территорий будут существовать всегда. Объективные различия географического и социально-экономического положения регионов, особенно в странах с огромной территорией, по мере развития рыночных отношений не только не сглаживаются, но и могут углубляться. Ускоренное развитие порождает неравенство, а ресурсов на равномерное развитие в стране и регионах нет. В сложившейся ситуации целью политики поляризованного регионального развития на ближайшие 10-15 лет должно стать существенное увеличение капитализации опорных регионов лидеров, эффекты которой могут быть вложены в развитие других территорий страны. Ускоренная капитализация должна выражаться в существенном росте стоимости активов, дислоцированных на территории этих регионов и вовлекаемых в систему межрегиональных и глобальных обменов. Выбор этих регионов и определение механизмов и последовательности создания опорного каркаса страны - ключевая задача этой политики.
С этой задачей тесно смыкается и другая - связанная с политикой расселения и доступности основных инфраструктур. Ведь в новой политической и управленческой ситуации каркас расселения и концентрации человеческих ресурсов в определенных точках пространства может следовать совсем иной логике, нежели та, которая была характерна для периода индустриализации.
Во-вторых, это политика управления инновационным процессом. Сегодня именно она является единственным осмысленным и реализуемым основанием новой промышленной политики, стратегическим направлением диверсификации экономики и преодоления сырьевой зависимости. Без содействия инновационному процессу невозможен долговременный устойчивый экономический рост. Обеспечение инновационного цикла и процессов его воспроизводства сегодня рассматривается как миссия национальной инновационной системы, включающей в себя как институты гражданского общества, так и инфраструктуры государственного управления.
В-третьих, это политика обеспечения роста качества человеческих ресурсов и формирования социального капитала (антропологическая политика). Осмысление традиционных статей бюджетных расходов - на здравоохранение, образование, социальную политику - в логике инвестиционного процесса меняет всю систему критериев эффективности государственной политики и управления. Исчисляемыми параметрами должны стать: уровень социальной и образовательной мобильности, трудовая миграция, квалификация и т.д. Речь идет не только и не столько о снижении или, напротив, увеличении объема социальных обязательств, сколько о разработке новой активной социальной политики, которая способна опираться на институты партнерства гражданского общества, бизнеса и государства.
В-четвертых, это политика управления общественными финансами. Так, реализация амбициозных программ развития образования свидетельствует, что управлять чисто бюджетными средствами, которые по экспертным оценкам составляют не больше 10% финансовых ресурсов образовательной инфраструктуры, означает - никак не управлять. Следовательно, ключевая система трансляции знаний развивается вне зоны ответственности власти. Компетентность современной власти заключается в том, чтобы рамочным образом управлять всей совокупностью финансовых средств, которыми располагает общество (в широком смысле этого слова), на основе стратегических договорен­ностей со всеми «игроками» современного культурно-политического процесса.
В-пятых, это политика безопасности жизнедеятельности населения. В современном обществе понятие безопасности охватывает широкий круг процессов - от предотвращения террористической деятельности до обеспечения нормальной (безопасной) среды жизнедеятельности. Сегодня источники опасности носят транснациональный, глобальный характер, поэтому, какую бы сферу безопасности мы ни взяли - будь то физический контроль, информационные технологии или экологическая безопасность, - средства информирования и защиты должны быть доступны всем субъектам, деятельность которых может подвергаться опасности.
В-шестых, это культурная политика. Процессы глобализации актуализировали ряд угроз, направленных на прямое уничтожение культурных норм и людей как физических носителей различных ценностей. Именно поэтому ключевым аспектом политики XXI в. стало поддержание среды, в которой создаются, обращаются и используются ценности, обеспечивающие идентичность человека и различных типов сообществ. Культурная миграция, отношения доверия, толерантности и взаимопомощи формируют фон социально-культурной солидарности (общественной связности), что является, по-видимому, наиважнейшим фактором конкурентоспособности региона в современной политике и экономике. «Узнавание» территории на глобальном уровне (символическая капитализация) и комфортность ее внутренней среды (идентичность населяющих ее сообществ) являются базовыми целями культурной политики3.
Речь, таким образом, идет о воссоздании единого управленческого пространства, в котором можно представить наличие ряда особых функциональных зон, а дальше - существующих или же недостающих подсистем и функциональных органов управления.
Современная стратегия развития территории и, следовательно, весь спектр подчиненных ей динамических индексов развития и показателей эффективности деятельности выстраиваются на преодолении «стратегической ловушки» между степенью капитализации территории и уровнем качества жизни. Оптимальный баланс между этими параметрами зависит как от специфики самой территории, так и от конкретных политических целей, формулируемых на том, или ином временном этапе.
Во многом решение этих задач зависит от способности власти выстроить продуктивный диалог с бизнес-структурами и корпорациями (капитализация) и гражданскими организациями и малым бизнесом (качество жизни).
Политическая рациональность и синхронизация целей недостижимы на уровне отраслевого подхода. Более того, при его дальнейшем использовании будет велика вероятность учащающихся сбоев в механизмах исполнительной власти. Это относится как к перегрузке «первых лиц», обязанных принимать решения, так и к неэффективному использованию административных структур, которые постепенно «теряют» свой предмет ведения и вынуждены доказывать необходимость сохранения себя и своих бюджетных полномочий.
Преодоление отраслевого управленческого кризиса связано с формированием новой региональной политики, ориентирующейся на интегральные показатели эффективности и развития, в соответствии с вызовами неоиндустриального и постиндустриального государственного строительства. Эта задача напрямую связана с целями, заявленными на уровне федерации, - с повышением конкурентоспособности (капитализацией) российских территорий и повышением благосостояния (качества жизни) российских граждан.
К ключевым фокусам новой региональной политики, способным «удерживать» оба стратегических ориентира, относятся:
финансово-бюджетная политика;
политика пространственного разви­тия;
антропологическая политика (разви­тие человеческого капитала);
культурная политика;