Значение мифологического образа леса в произведении Анатолия Кима

Заключение
Роман-притча «Отец-лес» (1989 г.) – одно из наиболее талантливых произведений А.Кима, в котором в полной мере отразилось своеобразие его философской концепции мира и самобытность поэтики. Это произведение, по мнению критиков, занимает особенное место в творчестве автора, будучи «этапным произведением в творческой эволюции писателя от восточной экзотики к глубоко философской прозе» . Уникальным образом в ходе повествования сочетаются буддизм, христианство и язычество. Абстрактные рассуждения о метафизике сменяются воспроизведенными с реалистической точностью сценами убийств, монологи героев об эмоциональных переживаниях чередуются с космологическими рассуждениями о будущем планеты. Автор как будто постоянно меняет масштабы и ракурсы изображения, при этом общим для всех этих пласт ...

Содержание
Введение 3
Глава I Образ как литературоведческая категория 5
1.1. Определение термина «образ» 5
1.2. Разновидности художественного образа 8
1.3. Мифологический образ 9
Глава II Мифологический образ леса в романе «Отец-лес» Анатолия Кима и его значение 11
2.1. Образ леса в романе А.Кима «Отец-лес» 12
2.2. Образ сосны 18
2.3. Мотив превращения 19
Заключение 22
Список литературы 23

Введение

Анатолий Андреевич Ким – современный русский писатель, автор ряда блестящих романов, повестей, сказок, среди которых «Белка», «Лотос», «Отец-лес» и пр. Писатель родился в 1939 году в Казахской ССР, предки его были корейцами по происхождению и жили на территории России с середины XIX века. Особенности национальной картины мира в полной мере отразились в текстах А. Кима, сплетаясь в то же время с тенденциями, характерными для русской литературы того времени в целом. Первые литературные опыты Кима – рассказы и повести о Дальнем Востоке и Сахалине («Шиповник Меко», «Акварель», «Поклон одуванчику» и др.), в которых явственно ощущается корейское мировосприятие автора – в образах, сюжете, фольклорных мотивах и мифологических образах.

Произведения Кима переведены на английский, дат ский, испанский, итальянский, китайский, корейский, немецкий, финский, французский, японский языки.
В то же время творчество этого замечательного писателя изучено, на наш взгляд, недостаточно. Его произведениям посвящен ряд статей, рецензий, критических отзывов, но нет серьезных монографий, охватывающих все творчество в целом, освещающих творческую эволюцию автора, характеризующих его философскую, эстетическую, космогоническую концепции. На наш взгляд, подобное недостаточное исследование жизни и творчства характерно для большинства писателей бывшего СССР, национальных писателей-билингвов. До сих пор литература народов бывшего СССР является одной из наименее изученных областей русскоязычной литературы. Анализ текстов представителей национальных литератур позволяет современным читателям получить представление об уникальном образе той или иной народности. И в то же время изучение творчества писателей, подобных А.Киму, является необходимым для наиболее целостного и объективного анализа русской литературы ХХ века. В данном случае художественные тексты являются важными историческими памятниками, отражающими одни из наиболее величественных страниц истории России, объединившей под своим началом множество наций и народностей. Все вышеперечисленное обусловливает актуальность данной работы, цель которой заключается в анализе уникального образа, созданного А. Кимом в романе «Отец-лес». Выполнение данной цели осуществляется посредством решения следующих задач:
- дать определение понятию «образ»;
- выделить особенности мифологического сознания и раскрыть специфику мифологического образа;
- проанализировать образ леса в романе А. Кима «Отец-лес», выявить черты мифологического образа;
- определить значение образа Отца-Леса в ткани повествования.
Объектом исследования является роман А.Кима «Отец-лес», написанный в 1989 году. Предмет исследования – образ леса в указанном произведении. В качестве основных методов литературоведческого анализа использованы культурно-исторический, мифопоэтический, текстовый и некоторые другие.
Теоретическую базу работы составляют труды таких литературоведов, как Б.В. Томашевский, Н.Д. Тамарченко, Г.Н. Поспелов, Г.Л. Нефагина, Е.М. Мелетинский и др. Среди современных научных трудов наиболее значимы оказались для нас работы таких исследователей творчества Анатолия Кима, как Ю.В. Грушевская, Э. Бальбуров, А.И. Смирнова, А.В. Попова.
Структура данной работы содержит Введение, две главы (первая посвящена теоретической проблеме образа, вторая носит исследовательский характер), Заключение и Список литературы.

Роман Анатолия Кима полон мифологических мотивов и образов. В нем переплетены миф и реальность, что сказывается на всех уровнях текста. Так, к примеру, в подзаголовке произведения указан его жанр – роман-притча. И если роман в классическом понимании – это традиционный жанр реалистической литературы, в центре которого объективное изображение жизни, истории, то притча – это жанр, в котором имеет место аллегория, условность. Равноправное существование мифа и реальности в пространстве текста «Отец-лес» сказывается и на уровне образной системы. Среди героев-людей на равных действуют, думают, чувствуют Деметра, лирообразная сосна и, главный персонаж, Отец-Лес. Этот образ можно назвать центральным образом произведения, настолько богаты и разнообразны отведенные ему автором функции.
Значимо самоимя, данное писателем своему герою, – Отец-Лес. В этом имени сходятся, тесно переплетаются два уровня бытия – человеческий (отец – семья, род, человек) и природный (лес). В самом названии А.Ким утверждает ту мысль, что звучит на протяжении всего романа: человек и дерево, человечество и лес сопричастны друг другу и составляют одно целое в планетарном масштабе.
Образ Леса предстает перед нами как живое существо, что соответствует традициям мифа. Лес действует наравне с другими персонажами, вступая с ними в определенные, вполне человеческие отношения. Так, Глеб – любимец Леса, в то время как Антон, напротив, боится Леса и не покидает дома. Подобно человеку, Лес не статичен. Например, ночной Лес описан следующим образом: «А вокруг стоял чёрной стеною и дышал холодом ночной Лес, бестрепетный, тысячеглазый очами затаившихся зверей, птиц, деревьев, угрюмых лешаков и тихих речных плескинь, которые выходят из омутов на землю, чтобы погреться и несмело полетать в туманных парах, текущих вдоль опушки леса»8. Как видно из этого отрывка, Лес полон движения, звуков, жизни. Наряду с реальными обитателями Леса – зверями, деревьями, автор упоминает мифических существ, в этом проявляется характерное для романа в целом смешение мифа и реальности.
Как и персонажи-люди, Лес способен действовать, думать, претворять свои планы в жизнь. Он думает о людях, вмешивается в их судьбы, нередко направляя их течение. Некоторые события в жизни героев, как поясняет автор, детерминированы волей Леса, оказываются его замыслом, «новым ходом», «очередной комбинацией». Так, в частности, Отец-Лес вмешивается в судьбы Анисьи и Николая Тураева, сводя их вместе: «Когда рыжая Анисья в дебрях сосняка у речки Байдур искала корову, то уже забрезжила у Леса мысль-надежда, идея, что может появиться на свет младенец мужского пола… а когда изжаждавшая баба пила из бадьи у колодца, щедро лия воду себе на грудь, мысль Леса окрепла и надежда его стала почти наполовину исполнимой. Окончательному торжеству замысла поспособствовали две войны, случившиеся у России: с Японией, во время которой под далёким Порт-Артуром был убит муж рыжей Анисьи, а она окончательно переселилась в Колин Дом…»9. Этот отрывок демонстрирует нам иерархию ценностей Леса. Исторические события – войны, которыми богат ХХ век, оказываются мало значимыми в сравнении со встречей мужчины и женщины, рождением ребенка – новой жизни. В этом проявляется, на наш взгляд, космический масштаб образа Леса – он ценит то, что вечно – любовь и рождение, в то время как людские игры, направленные на уничтожение друг друга, – лишь мелкие события, в ряде прочих, составляющих историю рода человеческого. Следует отметить, что тема женско-мужских отношений занимает важное место в романе. Так, в космической модели мира, созданной А.Кимом, Отец-Лес представляет мужское начало, Деметра, мать, земля – женское. Их союз обеспечивает сохранение жизни на земле.
С другой стороны, Лес представлен не только как конкретный персонаж, но и как некая абстрактная, метафизическая сила – стихия природы, мощная энергия жизни. Автор наделяет его такими эпитетами, как «вселенский», «могущественный», «неимоверный». Стихийность Леса хорошо проявляется в описании сцены охоты Степана. Увидев лося, напролом бегущего сквозь лесную чащу, Степан понимает вдруг, что «и не лось перед ним, а мгновенный сгусток, взрыв той могучей энергии, которая была силой Леса, жаром ноздрей гневного зверя, гулким стуком охотничьего сердца»10. Лось олицетворяет ту неисчерпаемую силу жизни, которую таит в себе Лес. Отец-Лес ассоциируется со свободой духа, мировой гармонией, спокойствием. Человек в Лесу меняется, приобщаясь к торжествующей в нем мировой гармонии. Так, Степан вернулся с войны духовно покалеченным, познавшим весь ужас и жестокость человеческой истории, полной бессмысленных войн и уничтожения. Благодаря Лесу, его внутреннее самоощущение меняется: «дух Степана Тураева, живший в это лето и осень как бы отдельно от тела, приобрёл необычное доселе свойство: бодрствовать и не растворяться во сне, а постоянно пребывать в каком-то особенном состоянии растительного самоощущения, в чём не было усталости и отдыха, сновидений и яви, движения и покоя»11. Герой, возвращаясь в лоно природы, приходит в первобытное состояние синкретичности – к ощущению себя частью мира. Эта мысль неоднократно звучит в ходе повествования. Автор стремится раскрыть то душевное переживание, когда человек, подобно другим явлениям природы, растворяется в окружающем мире: «Лес растворял их души субстанцией, в которой не было ощущения быстротекущего времени, разлагал их волю к самоутверждению и превращал каждого в такое же послушное и безмолвное существо, как дерево, кустик черники, затаённый под слоем палой листвы гриб. При этом человек не становился ни счастливее, ни разумнее или глупее, – но он жил и дышал всей глубиною необъятной зелёной груди тысячелетнего Леса»12.
Образ Отца-Леса уникален и тем, что он сочетает в себе пространственные и временные характеристики, что позволяет говорить о Лесе как значимом хронотопе художественной системы А.Кима. Лес – это прежде всего реальное географическое пространство, противопоставленное в романе городу с его духотой, моральным падением, порочностью. Именно Лес становится убежищем для трех главных героев – Николая, Степана и Глеба Тураевых. Каждый из них приходит в лес для своеобразного очищения, успокоения, отрешения от суетной жизни на миру. Лес становится той точкой, в которой сходятся три сюжетных линии, связанных с названными героями Кима, и в то же время той точкой, в которой происходит встреча трех поколений. Лес оказывается областью, в которой сходятся три времени, три эпохи. Как верно отмечала Г. Нефагина: «В романе все судьбы связаны и переплетены друг с другом и в пространстве, и во времени. Разные времена смыкаются, образуя не вектор, линейно ведущий из прошлого в будущее, а некую пульсирующую точку, в которой сливаются прошлое деда, настоящее отца, прошлое внука».13
Точнее даже категория времени утрачивает свою объективность в отношении Леса – имеет смысл говорить о вечности, о вневременном пространстве, в котором прошлое, настоящее и будущее проживаются одномоментно. Так, к примеру, автор перечисляет животных, людей из различных исторических эпох, различных социальных слоев (татарин из Касимова, воин в островерхой бараньей шапке, углежог и смолокур, конторщик, Николай Тураев) как равно значимые элементы единой картины бытия: «Лес все это видел совокупно как одну картину – вернее, как беспрерывный кинофильм, в котором все действия происходят на одной и той же лесной поляне, но в отличие от тех кинокартин, которые смотрят люди, видение для Леса продолжалось не час и не два, а безначально и бесконечно, ибо Лес не ведает течения времени»14. Эта позиция вне времени по отношению к описываемым событиям позволяет выразить в романе взгляд на человечество как на единое целое. Вспомним то состояние, которое Лес дарит Глебу в дни весеннего разлива: «Глеб Тураев неожиданно обрёл способность как бы соединяться с сознанием окружающего Леса, и подобное слияние совершенно перестроило его обычное соотношение с миром окружающим и дало ему возможность быть наконец и предкам своим, и потомкам – то есть быть тем единым родовым существом, которое рождается и умирает, рождается и умирает, поступает, говорит, думает как-то по-своему, сообразно веянию времени, но всегда, во всяком воплощении и проявлении своём, испытывает какое-то своё особенное, единственное в своём роде главное чувство жизни»15. Эта цитата кажется нам необычайно важной, потому что в ней отражены ключевые для А.Кима темы. Лес вмещает в себя все – все времена, все поколения, в каждую минуту своего существования он проживает тысячу жизней. Смерть лишена трагичности, поскольку тотчас же перетекает в рождение. Смерти и нет вовсе, а есть лишь череда вечных превращение и переходов рождения и смерти друг в друга: «Смерти нет, потому что существую я, – там, где я, смерти не может быть».16
Герои А. Кима не ищут смысла жизни, поскольку единственный возможный смысл ее – в самом чувстве жизни, в принятии себя и мира, в сопричастности всего живого. В полной мере характеризуют героев Кима слова Е.М. Мелетинского об особенностях мифологического мышления: «…первобытный человек еще не выделял себя отчетливо из окружающего природного мира и переносил на природные объекты свои собственные свойства, приписывая им жизнь, человеческие страсти, сознательно, целесообразно хозяйственную деятельность, возможность выступать в человекообразном физическом облике, иметь социальную организацию и т.п.»17.
Подобная интерпретация природного образа позволяет говорить исследователям о традициях натурфилософии в прозе А.Кима. Некоторые критики, например Э. Бальбуров, рассматривают А. Кима как представителя русского космизма, воссоздающего в своих текстах уникальную модель мира, в котором миф и привычная реальность неразличимы18.
Упомянем также об особенности повествования в романе Анатолия Кима, которая заключается в постоянной смене рассказчика: это может быть безличностное повествование, повествование от лица одного из героев (например, мысли Глеба, отсиживающегося на кордоне во время весеннего разлива, изложены от первого лица) и т.д. Но все же главным рассказчиком истории рода Тураевых становится именно Лес. Согласимся с авторами статьи «Мифопоэтика Анатолия Кима: роман «Отец-лес», утверждающими, что одна из функций образа леса в романе – это функция «демиурга-рассказчика, олицетворяющего в романе некую духовную сущность, наделенную, однако, такими человеческими качествами, как способность переживать, любить и ненавидеть»19.
Казалось бы, Лес олицетворяет авторский идеал, ведь именно с его образом ассоциируется гармония, свобода, абсолютное принятие жизни, но это не совсем так. Герои Кима отмечают и негативные черты Леса. Лес породил человека с его жаждой зла, значит и истоки этой жажды тоже заложены в нем самом. Так, в романе находим строки, характеризующие жизнь обитателей леса: «…жизненная сила каждого жаждущего своего бытия была бы прямо пропорциональна его беспощадности к ближнему»20. Деревья, травы, звери – все обитатели чудесного мещерского леса поставлены в жесткие условия выживания и лишены при том того, что есть у человечества – сочувствия. И хотя образы дерева и человека представлены у Кима как антитеза, но есть все же у них нечто общее – некая животная жестокость, беспощадный инстинкт.
2.3. Образ сосны
Отдельно следует сказать об образе лирообразной сосны. Двуединая сосна – это сердце леса, его часть. Но в то же время она соотносится и с миром людей, являясь родовым деревом Тураевых. Важно именно это двуединство сосны, отраженное в ее строении, – как будто в очередной раз писатель напоминает своему читателю о родстве человека и природы. Сосна находится в глубокой духовной связи с каждым из рода Тураевых: «Приходя в соприкосновение с каждым из них, двурогая сосна вбирала в себя теплоту их ладоней и вибрацию духовной энергии, одного прикосновения достаточно для моей сосны, чтобы она могла вмиг пройти по всем извивам притронувшейся к ней жизни – от её зарождения и до смерти и запомнить всё это; а так как любая жизнь имеет связь со сверхжизнью своего рода, а родовая сверхжизнь соединена с целостностью планетарного бытия, которое уходит корнями в почву неподвижного времени Вселенной, сосна знала всё обо всех…»21. Не случайно в смертный час каждому из рода Тураевых представилось одно и то же – та самая сосна золотистого цвета, вмещающая в себя жизнь и память рода.
В образе сосны сходятся несколько мифологических, символических смыслов, о чем неоднократно писалось в посвященных роману исследованиях. Безусловно, наиболее очевидное прочтение образа сосны на мифологическом уровне связано с легендой о мировом древе. Мировое древо – это универсальный архетип, который встречается в творчестве любого народа. Оно объединяет в единое целое небо и землю, воду и воздух; его крона покрывает весь мир. У А. Кима мировое древо представлено в облике сосны, которая в свою очередь обладает собственными символическими значениями. В славянской мифологии сосна отождествлялась с осью мира, удерживающий воедино все времена и пространства. Кроме того, сосна издревле считалась символом долголетия – именно она в тексте романа становится свидетельницей жизни всех поколений рода Тураевых.
2.4. Мотив превращения
Образ лирообразной сосны – это не единственный возникающий в ткани повествования древесный образ. Очень важную роль в романе играет мифологический мотив превращения человека в дерево. Идея реинкарнации, то есть вера в переселение душ, присуща многим религиозным доктринам (в том числе буддизму и шаманизму – религиозным верованиям, распространенным в Корее). Существует поверье в различных национальных культурах, в соответствие с которым душа человека после его смерти превращается в дерево (в славянской языческой культуре – это дриады). В работах одной из современных исследователей текстов А.Кима А.В. Поповой упоминается корейское народное поверье (вспомним о корейских корнях писателя-билингва), по которому душа человека, умершего от чумы переселяется в дерево. Этот мотив используется А. Кимом неоднократно. Один из примеров – воспоминание Степана о раненом немце, который «на глазах у Степана… превратился в дерево, в корявую серо-зеленую осину… Степан не выдал немца, он лишь молча простился взглядом с деревом и без особого удивления стал думать о том, как же просто, оказывается, устроено в этом мире: человек, умирая, превращается в дерево»22. Любопытна реакция Степана на увиденное им чудо – герой вполне естественно воспринимает превращение человека в дерево. С этой точки зрения, он является типичным носителем мифологического сознания. В первой главе, определяя сущность мифа, мы упоминали о двух точках зрения происхождения мифа – как объяснения неведомого и как отражения синкретичности мира. Для героев Кима справедлива вторая точка зрения – они видят мир как нечто целостное, в котором все сущности одинаково значимы и сопричастны. Человек и дерево, лес и человечество – это единое целое, потому они так легко способны переходить друг в друга.
Мотив превращения еще не раз возникнет в ходе повествования. Интересен тот факт, что герои Кима превращаются в разные деревья. Например, немец превратился в осину, которая почиталась у славян, как злое, проклятое дерево, применяемое в темных магических обрядах; фельдшерица-самоубийца превратилась в липу, святое дерево, женское дерево чистоты и печали пр. Еще один герой – Григорий, обратился после смерти в дуб: «Впоследствии, возродившись не очень крупным свиловатым дубком, душа Гришкина все человеческое прошлое забыла, и в шелесте дубовой листвы не было никаких отзвуков былых страстей и следов неисповедимых мучений…»23. Дуб традиционно символизирует мужское начало, силу и крепость. Свиловатый означает, что дерево страдает свилью, то есть изогнутым, спутанным расположением волокон. Григорий по сути и был таким свиловатым дубком – неплохим парнем, запутавшимся в жизни, вставшим не на тот путь. Как очевидно из приведенных выше примеров, черты характера героя влияют на то, каким именно деревом окажется он после смерти.
Мотив превращения значим для понимания исторической концепции А. Кима. Как дерево и человек тесно связаны друг с другом, так и история рода человеческого тесно переплетается с историй Леса. Лес человеческий вышел из Отца-Леса, дерево даровало жизнь человеку: «Вы произошли в мире человеком только потому, что где-то когда-то пало дерево на землю. Вы прямой потомок какого-нибудь жившего дерева…»24. Исходя из этого, численность деревьев в лесу и людей оказывается прямо пропорциональна. Так, описывая события ХХ века, автор замечает: «Шел двадцатый год нового столетия, деревьев в лесу стало намного больше, людей на земле значительно меньше…»25. Гибель людей в свою очередь ведет к гибели Леса. А.Киму присуще апокалиптическое видение будущего человечества. Он полагает, что современное развитие событий – войны, изобретение страшных орудий массового убийства и прочие смертоносные изобретения человека, ведут к вырождению жизни, «покою родовой смерти», «мертвой планете, на которой не видно ни одного зеленого ростка»26. Всю историю рода человеческого, движимого жаждой самоистребления, автор рассматривает как «многочисленные, растянутые в тысячелетия попытки суицида»27. Сюжет романа действительно полон микроновелл о зверских массовых убийствах, суициде, сумасшествии, издевательствах над людьми и прочем. История, написанная Кимом, трагична по своей сути. Кроме того, роман полон мифологических образов, несущих апокалиптический смысл, самый яркий из которых – Змей Горыныч.
* * *
Исходя из вышесказанного, очевидно, что образ Леса в роман А. Кима многозначен и глубок по содержанию. Он отражает взгляды писателя на природу, человека, мир в целом. Особенностью образа можно назвать го многоуровневость и многозначность. Так, в нем парадоксальным образом сочетаются реалистичность (мещерский лес как реальное место действия) и мифологичность (Лес как прародитель рода человеческого), абстрактность (Лес как энергия, жизненная субстанция) и конкретность (Лес как персонаж). При этом важно отметить, что образ Леса насквозь мифологичен, он базируется на издревле известных мировых преданиях и верованиях (дриады, мировое древо, дерево жизни и пр.). Но в контексте оригинальной философии бытия Анатолия Кима вечный образ обретает новое актуальное звучание, рассказывая нам о современности.
Заключение
Роман-притча «Отец-лес» (1989 г.) – одно из наиболее талантливых произведений А.Кима, в котором в полной мере отразилось своеобразие его философской концепции мира и самобытность поэтики. Это произведение, по мнению критиков, занимает особенное место в творчестве автора, будучи «этапным произведением в творческой эволюции писателя от восточной экзотики к глубоко философской прозе»28. Уникальным образом в ходе повествования сочетаются буддизм, христианство и язычество. Абстрактные рассуждения о метафизике сменяются воспроизведенными с реалистической точностью сценами убийств, монологи героев об эмоциональных переживаниях чередуются с космологическими рассуждениями о будущем планеты. Автор как будто постоянно меняет масштабы и ракурсы изображения, при этом общим для всех этих пластов и уровней повествования остается образ Леса. Он как будто не дает распасться прошлому и будущему, частному и всеобщему. Образ Леса охватывает все эти уровни и меняется, в зависимости от контекста повествования. То он обычный мещерский лес, прибежище диких животных, то рассказчик Истории, то вершитель человеческих судеб, то Отец, дарящий успокоение и принятие. Образ можно рассматривать с разных аспектов и точек зрения, отыскивая все новые и новые метафорические смыслы и значения. Лес – это Бог, творец, энергия жизни, но в то ж время в некоторые моменты повествования – это беспощадный и дикий инстинкт выживания. С этой точки зрения, нельзя не согласиться со следующим суждением Г.Л. Нефагиной о романе Отец-Лес: «Отец-лес А. Кима не предлагает законченной философской концепции свободы. Это не философское произведение в изначальном понятии, а философствующее, ставящее вопросы, пытающееся предложить свои варианты ответов29».
Список литературы