Несторианские разногласия: причины и последствия.

Заключение


Архиепископ Константинопольский Несторий являлся выучеником Антиохийской богословской школы. Антиохийская школа всегда интересовалась конкретной исторической действительностью и особое внимание обращала на исторический образ Христа, «на то, как Он предстает в Евангелии. Особый акцент в христологии делался на полноте человеческой природы во Христе, при этом совершенство человеческой природы Спасителя подчеркивалась с такой силой, что человечество часто рассматривалось как некий самостоятельный, отдельный человек, во всем подобный нам, который лишь соединен с Божеством некоторой внешней благодатной связью». Однако христология данной школы имеет существенный недостаток, который заключается в неспособности к выражению таинства соединения двух природ во Христе. Представители данно ...

Содержание


Введение 3
Глава 1. Истоки несторианского спора. Догматическая основа спора 4
Глава 2. Догматическая основа несторианских разногласий 10
Глава 3. Последствия несторианских разногласий 15
Заключение 17
Список литературы 19

Введение


Данная работа посвящена несторианским разногласиям. Изучение этой темы является особенно актуальным, поскольку несторианский спор сыграл важную роль в истории установления христологического догмата. Несторианский спор показал, насколько важной и требующей особого внимания является проблема христологического догмата.
Главная цель работы – рассмотреть историю несторианских разногласий.
В связи с поставленной целью необходимо выполнить следующие задачи:
1. Рассмотреть истоки несторианского спора.
2. Изучить догматическую основу несторианских разногласий.
3. Рассмотреть последствия несторианского спора.

Вопрос о природе Христа в то время носил крайне актуальный характер, однако спорили в основном о том, как именовать Деву Марию - Бого­родицей или «человекородицей». Несторий считал, что Пресвятая Дева не может быть названа Богородицей, поскольку на свет она произвела не Бога, а человека, Эммануила, а затем произошло слияние этого человека с предвечным Словом Божиим.
Народные массы восприняли данное решение отрицательно, поскольку в богослужениях употреблялось и стало привычным слово «Богородица».
Несторий принял решение пойти на компромисс, соответственно, им было предложено называть Марию «Христородицей», однако в целом, проблема оставалась неразрешенной. Оче­видно было, что здесь подразумевается не словоупотребление, а  понимание сущности Воплощения.
Империя наполнилась слухами о том, что появилась новая ересь. В конце концов Несторием было получено письмо от александрийско­го патриарха Кирилла, в котором Кирилл решительно опровергал воззрения Нестория. Несторий выслал ответное письмо. 6 декабря 428 года в соборе Святой Софии Несторием торжественно были провозглашены свои взгляды, после чего было положено начало жестокому пресле­дованию противников нового учения среди константинополь­ского духовенства и монашества. В ответ египетским монашеством Несторий был обвинен в ереси.
Необходимо заметить, что особую роль в данных разногласиях сыграла политическая борьба между Антиохией и Александрией. В частности, в 430 году произошло следующее событие.
 В столицу прибыла группа пелагиан, которые подвергались гонениям, на Западе они были осуждены, во многом за счет деятельности блаженного Августина. Несторий их принял очень доброжелательно. Он провел с ними беседу и пришел к выводу о том, что их учение не содержит чего-то предосудительного. После чего Несторий написал гневное письмо папе Целестину по поводу того, что пелагианство несправедливо подвергается осуждению. Также папа получил письмо от Кирилла Александрийского, который жаловался на Нестория и его Христологию. Богословская сторона вопроса достаточно мало волновала римского папу, он принял сторону Кирилла по той причине, что Несторий не отличался в письмах особой учтивостью.
В 430 году папа созвал собор в Риме, на этом соборе Нестория осудили. Также Кириллом было получено письмо, которое давало ему право улаживать все конфликты с Несторием от имени римского папы. В действительности этот конфликт требовал особого внимания и постоянно углублялся. Патриархом антиохийском Иоанном также было написано письмо Кириллу Александрийскому, в котором он призывал его уладить дело миром.
В 430 году Кирилл написал Несторию пись­мо с двенадцатью положениями (анафематизмами), также Кирилл потребовал от Нестория принять и подписать данные положения в срок до 30 ноября 430 года. Однако императором Феодосием было принято решение о созвании собора, который смог примирить враждующие сторо­ны. Собор назначили на 7 июня 431 года, на Пяти­десятницу, в Эфесе, на полпути между Александрией и Константинополем. В целом, на этом соборе расстановка сил носила неравный характер. Собор состоялся в церкви святой Марии в Эфесе, что имело символическое значение, ибо, согласно Евангелию, евангелист Иоанн взял Марию жить к себе, и существо­вало предание, что Она умерла в Эфесе. Заседания собора начались ещё до того, как прибыла антиохийская делегация, несмотря на возражения Нестория и Кандидиана. После начала заседаний Кириллом были посланы три приглашения Несторию, однако Несторием они были проигнорированы. Затем Кириллом Несторий был смещен с кафедры in absentia (за неявкой), перед всеми присутствующими на соборе Кирилл прочитал свое пись­мо с двенадцатью анафематизмами8.
24 июня состоялось прибытие антиохийской делегации, она открыла свой собственный собор, в котором участвовало 43 человека. На этом антиохийском соборе были низложены Кирилл Александрийский и Мемнон Эфес­ский. Когда император получил два отчета о проис­ходящих беспорядках, он рассердился и послал в Эфес отряд полиции для успокоения страстей. Войска окру­жили город. Хотя низложение Нестория не было под­тверждено, он был арестован и сослан в Ливию, отку­да ему не суждено было вернуться. Эфесский собор тем временем продолжал заседать. 22 июля было выпуще­но постановление против каких бы то ни было добав­лений к Никейскому Символу веры9.
Чтобы окончательно разрешить все проблемы, им­ператор решил низложить всех троих смутьянов. Не­сторий, как известно, уже находил-ся в ливийской ссыл­ке. Кирилл и Мемнон также были посажены под арест. Кирилл, даже и находясь под арестом, умудрился за­сыпать императрицу экзотическими африканскими по­дарками. Спустя некоторое время Феодосий отпустил всех домой, намеренно или непреднамеренно забыв только о Нестории.
Раскол, однако, по-прежнему оставался в силе. В те­чение двух лет Кирилл Александрийский и Иоанн Ан­тиохийский переписывались, обсуждая возможность соглашения, и в конце концов Кирилл написал Иоан­ну примирительное письмо, содержавшее компромиссную формулировку спорных богословских проблем. В этом письме ни слова не говорилось о том, сколько раз рож­дался Хрисос, зато Дева Мария называлась Богоро­дицей. Также употреблялось слово ипостась в приме­нении к Христу: говорилось, что во Христе две природы, объединенные в одной ипостаси.
Таким образом, антиохийцы согласились забыть о своем соборе и признали решения Кириллова, то есть Третьего Вселенского Эфесского Собора. Несториане подверглись гонениям, и большая группа их эмигриро­вала в Персию10. 
Глава 2. Догматическая основа несторианских разногласий
Несомненно то, что Несторий отличался фанатичностью, однако не в большей степени, чем другие. Кроме того, справедливо и то, что Несторий довел учение антиохийской богословской школы до некоторых крайностей.
В целом же, воззрения Нестория отличаются умеренностью. Также Несторий достаточно глубоко чтил память св. Златоуста.
Также важно заметить, что та борьба, которую повел Несторий, не носила бесцельный или безосновательный характер. Учение Нестория не во всех случаях содержало одни только заблуждения. Главным противником Нестория, как уже отмечалось ранее, был св. Кирилл Александрийский. Он повел борьбу с Несторием из-за своей глубокой убежденности в неправославии учения последнего, Кирилл Александрийский был глубоко предан церковной истине. Он являлся представителем одной догматической системы, соответственно, выступил против представителя другой догматики.
Проф. В.В. Болотов справедливо отмечает, что как «человек, воспитанный в преданиях александрийского богословия, Кирилл был далеко не чувствителен к тем особым интересам, которые имели управляющее значение в антиохийском богословии. Эта разность богословских направлений закрывала один из путей для их взаимного понимания. К тому же свою полемику он повел не только против того, что было ложного в системе Нестория, но не щадя и таких подробностей ее, которые покоились на правильном воззрении. В своем богословском направлении Кирилл не только дошел до той черты, какую указал для выражения православной истины собор Халкидонский, но и перешел эту черту, сделал один лишний шаг в сторону будущего монофизитства. Следовательно, он стоял от Нестория далее, и требовал от него больше отречения, чем это было нужно для защиты православия. При неустановленности догматического языка великих отцов IV в., Кирилл избрал для себя одну часть догматических их изречений и придавал мало значения другой части, с нею нетождественной. Вот почему он потребовал от Нестория не только твердого и ясного признания единства ипостаси, но и единства природы»11.
Таким образом, в своей основе несторианский спор носил догматический характер. Как уже отмечалось ранее, Ηестοрий как представитель антиохийского богословского направления выразил учение, предложенное Феодором Мопсуэстийским.
1) Христос —αυτός εις έστι διπλους τη φύσει, άπλους τη αυθεντία. «Сам единый Христос—двойствен по природе, прост по власти». Несторий не только различает, но и «разделяет» (διαιρώ) две неслиянные природы, хотя—по его намерению — отнюдь не допускает расторжения их единства. Φύσεις для Нестория вместе с тем и υποστάσεις, так что если он мыслит Христа, как человека, он мыслит Его личным. Различая «храм» от «живущего в нем», «Господа» от «образа раба», «вседержителя Бога» от «спокланяемого человека» (τόν σομπκυνούμενον άνθρωπον), он, однако же, не допускал и мысли, чтобы это вело к предположению ο двух Христах или ο двух Сынах: Христос не есть «άλλος και άλλος»: «Тот же самый есть и младенец и Господь младенца». Итак, как ни резко Несторий различал естества, он не имел намерения расторгать единство Лица Христа, и вопрос лишь ο том, действительно ли совместимо в одном личном самосознании сознание себя и младенцем и Господом младенца.
2) Образ единения естеств: συνάφεια εις ενος πρόσωπον, ένωσις σχετική, «относительное единство» (в отличие от абсолютного единства при единосущии), «единение по достоинству». По намерению Нестория эти слова означают, однако же, единение столь тесное (άκρα συνάφεια), что далее его стоит или превращение (τροπή) Божества в человечество, или «άποθέωσις», поглощение человечества Божеством, или слияние обоих (σύγχυσις).
3) Самый трудный для Нестория пункт был вопрос об άντιμεθίστασις των ονομάτων (или communicatio idiomatum). Он признавал, что α) «Христос» (равно как «Сын» и «Господь») означает оба естества, β) «Бог» или «Слово» — божеское естество и γ) «человек» или «младенец»—человеческое естество. К первым именам (α) относятся все факты жизни Христа и все Его определения, но к двум последним. (β и γ) только одна (для каждого своя) часть фактов и наименований. Обозначим эти факты и наименования чрез α', β' и γ'. Итак, α—α' или, что тоже, α=β'+γ', потому что β+γ= α; но β= только β' и отнюдь не =γ'; и γ=тoлько γ' и никак не =β'. Τ.е. можно сказать: «Христос (Сын, Господь) вечен» и «Христос (Сын, Господь) умер, питался млеком». Но нельзя сказать: «предвечный младенец (человек)», «трехмесячный Бог (Слово) питался млеком».
Иосиф «взял Младенца и Матерь Его и пошел в Египет» (Мф. II, 14)—это образ выражения точный (γ=γ').
Иосиф взял Христа (Господа) и Матерь Его—это выражение правильное (α=γ')·
Иосиф взял Бога (Логоса) и Матерь Его—это выражение невозможное (β=γ')12.
Таким образом, Несторий, отвергая в принципе communicatio idiomatum, допускал только, что вследствие того, что Христос есть Богочеловек, между Божеством и человечеством Его установилось общение.
4) Спор из-за Θεοτόκος есть только частный вопрос ο conununicatio idiomatum. Банальное άνθρωποτόκος предложил пресвитер Анастасий. Несторий этот образ выражения не мог не признать точным (γ=γ’, тогда как Θεοτόκος есть β=γ'); но он предлагал (сперва и последовательно) заменить его правильным (α — γ') Χριστοτόκος, соглашался он (потом и непоследовательно, но повторяя Феодора мопсуэстийского) и на то, чтобы Св. Деву называть вместе Θεοτόκος и άνθρωποτόκος (β=γ' и γ—γ').—Его оппозиция слову Θεοτόκος имела следующие мотивы:
а) (церковно-полемический): Это слово употребляют в своих видах ариане и аполлинаристы, отрицающие два естества <но «usum non tollit abusus»>;
б) (философско-догматический): Это слово неточно, и понятое в строго буквальном смысле <но так его никто не понимал> оно значит или то, что «от Св. Девы родилось и получило начало Своего бытия Само Божество» (поэтому Несторий возглашал: «Мария не родила Божества»; его противники—по его словам — злонамеренно изменили эти слова так: «Мария не родила Бога», как будто он Христа не признавал Богом), или—по меньшей мере—то, что Христос родился от Девы по самой Своей божеской природе «καθ' έαοτο θεός». Ту истину, что Христос и в самом зачатии от Девы был и есть истинный Бог, Несторий предлагал обозначить словом Θεοδόχος—Богоприемница.
Свое мнение Несторий аргументировал так;
аа) Человек состоит из души и тела (α=β+γ); так как от родителей происходит только тело, а душа от Бога, то мать рождает собственно тело, (η γονη τίκτει μέν το σωμα) (γ=γ'); ее можно назвать ανθρωποτόκος, матерью человека (α = γ'), но нельзя назвать ψοχοτόκος, душеродицею (β=γ'), хотя и несомненно, что она рождает одушевленное существо (ότι έμφυχον έγέννησεν). Но подле этого формально правильного аргумента Несторий ставил еще аргумент фальшивый.
бб) Предтеча (α = β + γ) Духа Св. исполнился от чрева матери (α = (γ—β~δ); тем не менее Елизавету нельзя назвать Πνευματοτόκος, Духородицею (γ не есть δ) <но это не доказывает еще, что γ не есть β; так как δ не есть интегрирующее в α, а только его случайный признак>. Возможность подобного сравнения показывает, что без communicatio idiomatum тождество ипостаси не находит полного выражения: вместо непосредственного откровения Бога во Христе получается только посредственное (посредствуемое человечеством, которое содержит в себе, как в сосуде, Божество и устраняет прямое Его отношение к миру, как стенка сосуда).
Нужно полагать, что Несторий, как и все антиохийские богословы, считал возможным говорите о двух υποστάσειβ и, может быть, даже—ο двух πρόσωπα. Но первое из этих слов строго но выяснилось в своем различии от φύσις, а последнее — возможность говорите ο двух πρόσωπα, имеет тот смысл, что станем ли мы говорить ο Лице Христа, как ο Боге, или как ο человеке, мы, во всяком случае, будем мыслить Его как личного Бога или личного человека13.
Гораздо больше спорных пунктов можно встретить в детальной стороне христологии Нестория. Здесь им часто делается различие человека Иисуса от Бога Слова, храм от живущего в нем, Господа от образа раба, одежду от носящего ее, говорит ο человек умершем и Боге, его воскресившем, что—если не иметь в виду его постоянных заверении, что он признает одного только Сына — не трудно придти к предположению, что Несторий учение ο двух естествах положительно развил до учения ο двух лицах, разорвав ипостасное единство Богочеловека. Говорить, что Бог Сам, καθ' εαυτό θεός, родился от Девы, питался млеком, был отроком, умер, - по убеждению Нестория, незаконно, потому что все эти выражения характеризуют только человечество и противоречат существенным определениям Божества, самому понятию ο Боге как вечном, как бесстрастном. Конечно же, Бог Слово усвояет Себе, οίκειουται, страдания соединенной человеческой плоти, но сказать, что эти страдания — Его собственные, означает проповедование слияния естеств14.
Как отмечалось ранее, св. Кирилл Александрийский выступил в качестве противника Нестория. В целом, учение Кирилла представляло собой следующее.
а) Образ соединения Божества и человечества в Эммануиле св. Кирилл обозначил не только «ενωσις χαθ' υπόστασιν», соединение в ипостаси, но и «ένωσις φυσικη», соединение физическое, природное, «ένωςις κατα φυσιν». Несторий отказывался понять, что это значит, если не то, что Божество и человечество во Христе слились в одну природу с утратою своих отличительных свойств и притом слились по физической принудительной необходимости. Согласно св. Кириллу Александрийскому, единение «κατα φύσιν» указывает только на единение истинное, не призрачное.
б) Точное значение терминов πρόσωπον, υπόστασις и φύσις не было у Кирилла установлено твердо. Обыкновенно (как и у восточных) у него υπόστασις=φύσις; но иногда (anath. 4): «προσώποις δυσίν, ήγουν υποστάσεσι». Понимать его язык правильно человеку, предубежденному против него, как Несторий, было не легко15.
Христос есть «έν τι το έξ άμφοιν», «нечто единое из обоих»: «различны природы, сочетавшиеся в истинное единство; но один из обоих Христос и Сын — не в том смысле, чтобы различие природ уничтожено было вследствие единения» (из «Καταφλυαρουσι»). Но это «έν τι το έξ άμφοιν» называется преимущественно «μία φύσις του θεου Λόγου σεσαρκωμένη». Предполагается как факт, что Бог Слово есть совершенная природа—ипостась, и человек есть совершенная природа— ипостась (так как человечество Христово было бы полным отдельным человеком, если бы не было воспринято в единение с Богом Словом); что качественные определения той и другой природы различны, и не уничтожились чрез соединение. Но с момента единения Бог Слово и человеческая природа составляют (άποτελεσασών) одно живое целое, «одну природу Бога Слова воплощенную», и богослов должен смотреть на это единение с точки зрения именно единства, а не констатировать двойство в этом живом целом и не распределять факты и наименования по природам так, что из этого происходит опасение за сознание их истинного единства: лишь в отвлеченном мышлении позволяется различать эти две природы и преимущественно как τα έξ ων (т. е. рассматривая их в момент до соединения)16.
Несомненно то, что Нестория возможно укорить в том, что человечество во Христе им понималось слишком буквально, практически Христа Несторий превратил в отдельного человека. В системе Кирилла Александрийского человечество носило отвлеченный характер, представлялось собой почти только свойство Богочеловека, а не Его природу. В противоположность Несторию, свт. Кирилл Александрийский предложил учение о ипостасном, или о физическом единстве. Согласно святителю Кириллу, соединение Божества и человечества во Христе произошло ипостасно, подобно тому, как ипостасно осуществляется соединение души и тела в человеке. Это является особым видом единства, который связан не с внешним подлеположением природ, как у Нестория, а с их взаимным общением и взаимным проникновением внутри единой Ипостаси. Свт. Кирилл считал недопустимым введение таких понятий, как особое лицо, особая личность, особое человеческое «я». Во Христе существует исключительно одно «Я», это «Я» Второго Лица Пресвятой Троицы, Сына Божия. Христос «говорит о Себе в первом лице и как о Боге, и как о человеке. Именно Второе Лицо Пресвятой Троицы, Бог Слово, является субъектом, подлежащим всех действий и состояний Богочеловека. Во Христе имеет место единый личностный субъект, тождественный Второму Лицу Пресвятой Троицы. Особой человеческой личности, особого человеческого субъекта во Христе нет»17.
Глава 3. Последствия несторианских разногласий