Проблема элиты в современной России

Заключение

Подводя итог, отметим, что российская практика элитогенеза теснейшим образом связана с неразрушимым российским традиционалистским менталитетом и государственным (патерналистским) доминированием. Фундамент российской элиты составляет административная элита, являющаяся главным агентом изменений. Именно данный тип элиты играет определяющую роль в формировании курса развития государства, регулировании различных сфер общественной жизни. Однако, в отличие от элит западных стран, российский привилегированный класс зачастую крайне негативно воспринимается иными общественными группами, что неоднократно было зафиксировано опросами общественного мнения. Новая российская элита находится на самой ранней стадии своего формирования и, наверное, наивно было бы ожидать, что за два десятилетия ...

Введение 3
1. Теории элит в социологии и политологии 4
2. Специфика российской элиты 8
Заключение 15
Список использованной литературы 16

Введение

В социальном пространстве современной России практически о любой социальной группе можно утверждать, что она может рассматриваться скорее как мифологема, нежели чем часть реальности. Мышление периода социальной трансформации сосредоточивается на понятиях семантически неопределенных, но содержащих в себе либо значимый компонент понимания прошлого, либо определенный тенденцию предвидения будущих, но еще не сложившихся, общественных отношений. Социологически достоверные границы стратификации общества представлены скорее количественно, нежели качественно: обезличенные понятия «верхнего», «нижнего», «базового» оказываются наиболее соответствующими транзитивному обществу. Элита – возможно, единственная социальная группа, претендующая на то, чтобы выступать объектом изучения отдельной с пециализированной области знания, которая выходит за рамки собственно социального.
В данной работе основное внимание будет сконцентрировано на исследовании феномена современной российской элиты, ее сущностным характеристикам. Для выявления специфики элиты, как определенной общественной группы будут рассмотрены наиболее значимые теории элит.

Тем самым «культурная элита» задает образцы поведения, нормы деятельности и мышления, образа жизни, формально, как правило, не закрепленные. Напротив, «первая элитакак отмечает А.В.Дука, – занимает позицию и организует деятельность в масштабах группы, общества. Она зачастую формально определена и закреплена. Это статусные начальники, достижения которых в иерархических структурах более характеризуют саму структуру и принципы ее существования, чем человека, в ней функционирующего». 2. Специфика российской элитыВнимание, которое сегодня отечественная политология уделяет проблематике политической элиты, с полным основанием побуждает обратиться к элитологическим исследованиям российских мыслителей. И, хотя «категориальный аппарат, который использовали русские философы, общественные и политические деятели, историки и социологи при анализе проблематики, так или иначе связанной с проблемой элиты, – как спра­ведливо отмечает А.В. Понеделков, – существенно отличался от понятий западных мыслителей… существо проблем, рассматриваемых как теми, так и другими, в принципе, совпадало. Подходы же к ним были разные, и это естественно, – в произведениях отечественных мыслителей отражалась национальная специфика, русский менталитет».Еще только зарождавшаяся в условиях Древней Руси отечественная административно­управленческая элита изначально была неразрывно связана с военной организацией. Главной опорой великого князя в решении государственных вопросов служила дружина – постоянно находившийся при княжеском дворе вооруженный конный отряд, который и стал основой для формирования элиты. Настаивая на особой значимости и ответственности селекции управленческой элиты, известный мыслитель начала XIII столетия Даниил Заточник, возможно, одним из первых сформулировал главный критерий такового отбора: «Советники князя должны быть умны и справедливы и всегда действовать по закону („правде“)... Не обязательно привлекать только старых и опытных, ибо дело не в возрасте и опыте, а в уме». Еще более важно для монарха, по мнению Заточника, было не оказаться в зависимости от «лукавых» советников из управленческого окружения. «Не море топит корабли, но ветры; не огонь раскаляет железо, но поддувание мехами; так и князь не сам впадает в ошибку, но советчики его вводят», – подчеркивал Даниил. Московские властители данный принцип стремились соблюдать неукоснительно. Весьма показательно в этой связи замечание посланца Священной Германской империи при дворе Василия III С.Герберштейна, отмечавшего: «Из советников, которых он имеет, ни один не пользуется таким значением, чтобы осмелиться разногласить с ним… Они открыто заявляют, что воля государя есть воля Божья и что ни сделает государь, он делает по воле Божьей». Не доверял государственной бюрократии, рекрутировавшейся преимущественно из боярства, также и Иван Грозный, убежденный, что она стремится не только к ограничению монархии, но и «мимо царей царствами владети». Тем не менее Грозный хорошо понимал значение административной элиты в деле государственного управления, а потому учредил специальный орган для контроля над «государевыми служилыми людьми» – Разряд, который вел «личные дела» 22000–23000 человек. Более того, российский царь предложил также альтернативный вариант формирования элиты – опричнину. Однако, будучи по сути своей контрэлитой, опричнина надежд царя не оправдала, а потому сама подверглась жесточайшим репрессиям. Административная элита, как справедливо подчеркивает А.В.Понеделков, должна была «созреть» естественно­исторически, поскольку искусственно формируемая элита, как правило, не выдерживает проверки временем.Окончательное оформление в XVIII в. системы отечественной государственной службы способствовало появлению различных проектов повышения эффективности деятельности административно­управленческой элиты со стороны как либеральных чиновников, так и оппозиционных дворянских течений. Так, подчеркивая значение административной элиты, крупный российский государственный деятель XIX в., директор Горного департамента, ученый и писатель К.А. Скальковский утверждал, что без чиновников «никакое государство обойтись не может... От того, каково образование чиновников, каково их материальное положение, каковы их иерархические отношения между собою и отношения к публике, какова их ответственность, – от всего этого в значительной мере зависит спокойствие и благосостояние, как отдельных лиц, так и всего государства». Скальковский призывал следовать примеру западных стран, где сложился особый правительственный класс, «который в молодости готовится к занятию высших государственных должностей, вращается постоянно в особой политической атмосфере и невольно приобретает массу сведений и практический взгляд, вырабатывающийся у других долгим опытом»3. Россия в этом отношении значительно отставала. Сословная система, при которой отличительным свойством принадлежности к привилегированному сословию – дворянству являлся государственный чин, своим следствием имела постоянную нехватку грамотных и усердных управленцев и крайне низкий престиж чиновной карьеры. Конечно, власть должна проявлять заботу о государственных служащих, полагал Скальковский, но при этом она обязана предъявлять к ним и самые высокие требования, «чтобы они служили достойными ее представителями, чтобы своими знаниями, бескорыстием и благоразумною твердостью они все больше и больше увеличивали уважение к ней общества. Не только на службе, но и вне службы, чиновники должны держать себя таким образом, чтобы не умалять досто­инства государственной власти, ибо в истинном уважении подданных к этой власти и заключаются ее основные силы». В противном случае государственная бюрократия превращается в закрытую корпоративную систему, сущность которой состоит в отрыве аппарата управления от общества, в результате чего он превращается в самостоятельную силу с собственными эгоистическими интересами, которые он всячески культивирует и обеспечивает, используя свое положение распорядителя общественными делами.Итак, отечественные мыслители, общественные и политические деятели с древних времен уделяли серьезное внимание проблематике элиты. Хотя целостных концепций элиты русским мыслителям выдвинуть не удалось, жесткой критике были подвергнуты такие негативные черты отечественного чиновничества, как патернализм, фетишизация чинов, чиновный корпоративизм и авторитаризм, корыстолюбие, сервилизм и социальное нетерпение, явившиеся одной из причин регулярных неудач в попытках реформирования государственной службы.В рамках стратификации общества периода трансформаций современная российская элита интересна тем, что представляет собой социальную группу, которая практически не подверглась кардинальным изменениям. Подобное единодушие исследователей представляется довольно парадоксальным на фоне дефицита социологических данных. Следует отметить, что аналогичные идеи в ряде аспектов высказываются и в отношении перехода от царской России к советскому государству. Перманентная устойчивость соответствующих демаркационных линий, связующих воедино контуры предметно-физического и социокультурного пространств, является, по-видимому, специфической особенностью российского менталитета.Дихотомия «элита – масса» в России имеет более глубокую специфику по сравнению с западной традицией восприятия. Ее метафизический характер, мифологемность формируют границы основных социальных оппозиций, которые в конечном итоге сводятся к антиномии народа и власти – главному нерву российского духовного опыта. Граница элиты и массы (народа и власти, личности и государства) – зачастую носит трансцендентный характер, и в силу самой формулировки вопроса изначально интерпретируется как непреодолимая. Для российской элиты и массы обособление границ жизненных миров никак не сдерживается юридически: их объединяет более или менее выраженная претензия на самодостаточность, обозначаемая взаимными запретами. В стране, в которой пролетарские массы считались победителями, на само понятие элиты было наложено вето, в то время как реальная правящая верхушка в корне пресекала любые попытки изучения общественного мнения о ее функционировании. С советских времен ситуация радикально не изменлась: жизнь элиты остается социологическим «нечто, проистекающим по умолчанию», и любой сбой «дедуктивно-социологического метода» на практике оборачивается захлопнувшейся дверью. Несогласие с наличным бытием – духовный опыт русской культуры, вокруг которого формируется социальная жизнь, которая обусловливается тональностью двух миров, двух социальных систем, двух принципиально различных форм социальной жизни.