БУКВАЛИЗМ И ВОЛЬНОСТЬ В ПЕРЕВОДЕ

Перевод характеризуется однонаправленностью и двухфазностью. В результате этого процессса текст, изначально созданный на одном языке, переносится на другой язык, в другую культру.
Если речь идёт о художественном переводе, то в результате такого переноса переведённое произведение становится частью культуры уже языка перевода, потому важно, чтобы художественный перевод отличала та же эстетическая и идейная наполненность, что и оригинал.
Буквализм в переводе — это явление, при котором переводчик копирует структуру оригинала на разных уровнях (морфологическом, лексическом, синтаксическом). Особенно часто буквализм встречается там, где структура языков достаточно близка, но при этом восприятие отдельных элементов этой структуры отличается в языке перевода и оригинала.
История развития перевод ...

Введение 3
1. Понятие перевода 4
2. История подходов к вольности и буквализу в переводе 6
3. Понятия буквализма и вольности как важнейшая переводческая оппозиция 11
Заключение 16
Список использованных источников 18

Современная теория перевода как научное направление возникло в середине XX века. Толчком к ее возникновению и развитию послужили резкое расширение переводческой практики для удовлетворения насущных потребностей. Вторая мировая война и прямо или косвенно связанные с ней последующие политические события и изменения — Нюрнбергский процесс, распад колониальной системы, возникновение международных организаций ООН, ЮНЕСКО и военных блоков НАТО, Варшавский договор — вовлекают в сферу международного общения все новые и новые народы, новые национальные языки. Как следствие растет армия переводчиков, количество языков, с которых переводят и на которые переводят. Однако, несмотря на то, что переводоведение как наука развивается вместе с востребованностью перевода, существует множество вопросов в обла сти переводоведения, на которые пока не дано исчерпывающих ответов.
Проблема вольности и буквализма в переводе касается практически всех видов перевода. Когда можно отступить от «буквы» текста оригинала в стремлении передать его «дух»? Когда такие отступления недопустимы? Чтобы ответить на этот вопрос необходимо более подробно разобраться самими понятиями буквализма и вольности в переводе. Это и будет целью нашей работы. Данная цель определяет следующие задачи:
1) дать краткую характеристику основным понятиям нашей работы (перевод, художественный перевод, эквивалентность);
2) проследить историю смены тенденций буквализма и вольности в переводе;
3) проанализировать оба понятия и сделать вывод об их допустимости в разных видах перевода.
В работе мы использовали следующие методы исследования: анализ литературы по теме, сравнение, описание. 

Учет социокультурного фактора в данном случае необходим. «Среда обитания» оригинала и перевода — это две различные культуры, и рассмотрение перевода в отрыве от культуры методологически неверно. Каждая культура включает собственный литературный дискурс с присущими только ему интертекстуальными связями и поэтическими канонами. Буквальные и вольные переводы имеют противоположную векторную ориентацию (на культуру и литературу языка оригинала или языка перевода), встраиваются в разные литературные дискурсы внутри единой принимающей культуры, и их статус в ней будет различен. В концепции А. Лефевра, известного представителя лингвокультурологической теории перевода (transltional studies), оппозиция «буквализм/вольность» понимается как антиномия translatio/traductio. Стратегия translatio сводится к максимально точной передаче элементов и структур оригинала (тотальная эквивалентность), но подобный идеал верного перевода принципиально недостижим с учетом разницы языковых и культурных систем. При traductio, напротив, происходит культурный перенос, ассимиляция подлинника в принимающей культуре, что предполагает максимально свободное обращение с оригиналом, при котором пределы его трансформаций и модуляций ничем не ограничены. С точки зрения А. Лефевра вторая стратегия оптимальна, т.к. учитывает не только лингвистические факторы. Сам термин шире привычного термина «вольный перевод», т.к. кроме традиционного языкового перевода предполагает культурный перенос и обогащение национальной литературной традиции, идеологии и языковой картины мира языка перевода. Дж. Хауc также выделяет два типа перевода. Открытый (overt) перевод ориентирован исключительно на оригинал, на презумпцию сохранения его формы и соответственно исключает возможность адаптации к социокультурному контексту языка перевода. Подобный перевод неизбежно содержит маркеры принадлежности к чужому языку и культуре. А противоположный тип — скрытый (covert) перевод — на прагматическом уровне вообще сложно назвать переводом, т.к. он функционирует в культуре переводящего языка скорее как самостоятельный независимый, т.е. первичный текст. Это крайняя степень проявления вольной стратегии. Схожие точки зрения можно найти у представителей интерпретационной теории перевода. Ю. А. Сорокин выделяет автохтонные и неавтохтонные переводы. И. Э. Клюканов с учетом культурного фактора разграничивает адаптивный и резистивный переводы. Адаптивный перевод направлен на семантику и прагматику и сводится к подключению различных компенсаторных механизмов, которые центрированы на культуре реципиента. Резистивный перевод напротив направлен на форму и центрирован на культуре оригинала, что помогает оригинальным знакам сопротивляться воздействию принимающего коммуникативного универсума. В когнитивных теориях перевода также прослеживается оппозиция вольного и буквального перевода. Например, Э. Либс выделяет эмоционально-имплицитную и когнитивно-эксплицитную стратегии. Когнитивная экспликация направлена на передачу выраженных в лингвистической материи концептов на уровне семантики (это когнитивный или семантический буквализм). А импликация эмоциональных ощущений делает акцент не на слова, а на текстуру, эмоционально-эстетический эффект текста, это стратегия функционально-прагматической вольности. Таким образом, в целом соперничество формы и содержания при переводе поэзии неизбежно выливается в сдвиге приоритета в сторону либо буквализма, либо вольного перевода. Однако обособленно ни одна из этих стратегий не встречается в реальной переводческой практике, это своеобразная аналитическая шкала, в пределах которой варьируются фактические решения переводчика. Как пишет Н. Л. Галеева, «буквализм и вольность в «чистом» виде — не более чем метафора», поэтому говорить следует скорее о неком «гибридном переводе, разумно сочетающем буквализм и вольность». При этом воспринимать обе стратегии в негативном ключе методологически неверно. В различные эпохи тенденции «буквализма» и «вольности» сменяли друг друга. При изучении истории переводоведения смена двух противоположных тенденций становится очевидна. Так, уже в античности широко обсуждался вопрос о степени близости перевода к оригиналу. Посколько основным объектом перевода тогда выступали религиозные тексты, то любое отступления от буквы текста могло быть признанным еретическим, а потому следовало переводить максимально точно, часто без учёта художественной составляющей библейского текста, которая весьма значительна, особенно в отдельных «книгах» (например, в «Песни Песней Соломона»). Но церковь настаивала на буквальном переводе, потому что неверное понимание или двусмысленность толкования священного текста должны были исключаться. При этом из-за такого стремления к буквальности возникал парадокс: именно буквальный перевод часто затемнял смысл или даже искажал его. Из-за сложившейся ситуации через некоторое время переводчики пытались теоретически обосновать право переводчика на большую свободу в отношении оригинала, на необходимость воспроизводить не букву, а смысл или даже общее впечатление от прочтённого текста.В XVI веке возникает противоположная тенденция: переводить не просто вольно, но «улучшая» текст оригинала, добавляя в него современных идей и концепций. Из текста оригинала переводчик мог убрать всё, что ему по той или иной причине не нравилось. Например, в переводах Шекспира на французский язык переводчики меняли не только композицию или сюжет, но также и иемна, место действия, перенося героев во Францию. Это крайняя степень ориентации на реципиента перевода (в терминологии Лефевра «target audience»).В России наблюдались сходные тенденции. Большинство русских литераторов XVIII веке также были связаны с переводческой деятельностью. Как правило, с перевода начиналась их литературная деятельность, поскольку переводной текст зарубежного автора, который был широко известен, легче входил в принимающую культуру, чем собственное творение. Перевод в этом случае становился способом создания литературного имени.В начале XIX века в России началось активное формирование жанров, стиля, в целом, языка художественной литературы. Перевод в это время превращается в средство для пополнения фонда образцов для подражания. Позднее перевод художественной литературы становится средством переноса на русский язык известных зарубежных произведений, чтобы и русский читатель смог с ними ознакомиться. В это время переводят классические произведения художественной литературы. Критериями качества являлись понимание языка и художественного замысла подлинника, соблюдение норм, сохранение национальной спецификации (реалий), передача собственного впечатления от подлинника.Интересно отметить, что в XIX в. оригинал часто рассматривался лишь как отправная точка для работы, а перевод как способ совершенствования оригинала. Переводчик старался создать произведение, превосходящее оригинал, отличающиеся от него. В этом случае перевод становился своего рода соперничеством между переводчиками: кто сможет перевести лучше, кто сможет превзойти автора оригинала, а также соревнованием с автором оригинала.Суммируя сказанное, отметим основные моменты относительно истории развития подходох к буквализму и вольности перевода. Смена тенденций «буквализма» и «вольности» чётко прослеживалась на протяжении различных эпох. Подводя итог, можно сделать вывод, что преобладание тенденции «буквализма» или «вольности» во многом были продиктованы требованиями и потребностями того или иного времени, политической и социальной обстановкой, а также особенностями передающей и принимающей культур.3. Понятия буквализма и вольности как важнейшая переводческая оппозицияСуществуют несколько подходов к определению буквализма в переводе. Так, согласно одному из определений, буквализм — ошибка при переводе с другого языка, заключающаяся в том, что вместо подходящего для данного случая значения слова используется главное или самое известное значение. Так же может называться пословный или дословный перевод.В более широком смысле буквализмом называют ошибку переводчика, заключающуюся в передаче формальных или семантических компонентов слова, словосочетания или фразы в ущерб смыслу или информации о структуре.Буквальным переводом также называют такой перевод, который представляет собой точный перевод с оригинала, но без попыток передать его стиль, красоту или поэтичность. Все же, существует много различий между буквальным переводом поэзии и переводом прозы. Буквальный перевод поэзии может встретиться в прозе чаще, чем в стихах, но это не всегда является ошибкой. Перевод »Божественной комедии» Чарльза Синглтона считается переводом прозы.От буквализмов следует отличать ошибки перевода, связанные с ложными друзьями переводчика — словами разных языков, похожими по написанию и/или произношению, но отличающимися в значении.Будучи явлением на стыке двух языков, буквализм оказывается стилистическим искажением текста/речи под влиянием практик, отражающих психологические особенности процесса перевода как такового, проводя неоправданное сближение форм из традиций разных языков. В общем случае буквализм может быть выявлен там, где текст даёт возможность предположить, с какого именно языка сделан перевод. Например, географические названия отдалённых местностей, для которых традиция транслитерации в переводящем языке переводчику не известна, имеют тенденцию в переводе отражать нормативные формы исходного языка текста в ущерб этой норме: упоминаемый в тексте на немецком языке Льеж с высокой вероятностью окажется в русском переводе Люттихом (так как по-немецки он бдует Lüttich), в то же время с французского Регенсбург нередко переводят как Ратисбон (в соответствии с французским Ratisbonne).