Правовое регулирование монастырских земель Русской Православной Церкви в синодальный период

История развития правового регулирования государством деятельности РПЦ не теряет своей академической и практической актуальности. Опыт её сосуществования с правилами и порядком государства при формирования государственности до сих пор привлекают исследователей и содержат бесценные традиции для современного государственного строительства России.
На протяжении веков правовое регулирование монастырских земель зависело от властной конъюнктуры. Экономические факторы оказывали значительное влияние на складывавшиеся правовые формы. Взаимодействие было столь глубоко, что обусловило некоторую взаимозаменяемость их содержания.
В целом в синодальный период правовое регулирование монастырских земель осуществлялось по трем направлениям:
1. Использование монастырского землевладения в государственных ...

ПЛАН
Введение 3
1. Организация государственного управления Русской Православной церковью 6
2. Регламентация земельной собственности РПЦ 13
3. Правовой статус монастырских земель с 1721 г. 20
Заключение 24
Список использованных источников и литературы 25

Государство всегда играло существенную роль в России, особенно - в жизни отдельных сословий – как в форме административно-правового оформления и вмешательства, так и через непосредственное регулирование деятельности и имущества. Оно долгие годы было единственным правовым институтом и главным феодалом для населения в ряде ключевых отраслей его жизнедеятельности. Данное обстоятельство предопределило эволюцию правового статуса монастырских земель в России.
Церковь и государство в российской истории всегда были тесно взаимосвязаны. Российские цари всегда находились под влиянием РПЦ, а сама церковь - под влиянием государства. Современный интерес к проблеме правового регулирования монастырских земель в синодальный период обусловлен тем, что сегодня в России политическая элита пытается вмонтиро вать РПЦ в структуру государства. Таким образом, актуальность заявленной темы обусловлена следующими обстоятельствами.
Во-первых, происходящие в России фундаментальные преобразования в политико-правовой сфере требуют всестороннего исследования исторического опыта, существовавших принципов и форм взаимоотношений Церкви и государства. В связи с этим особенно интересен опыт взаимоотношений Церкви и государства в синодальный период, особенно по части правового регулирования монастырских земель.
Во-вторых, актуальность исследования определяется стремительностью роста авторитета Церкви и новой фазой взаимоотношений с государством, которая требует и нового правового оформления.
Последовательность решения указанных частных проблем, их взаимообусловленность определили логику исследования и составили его цель – всестороннее исследование правового регулирования монастырских земель РПЦ в синодальный период.
Обозначенные проблема и цель настоящего исследования потребовали решения ряда взаимосвязанных задач:
1. Рассмотреть теоретические основы изучения взаимоотношений церкви и государства.
2. Проанализировать организация государственного управления Русской Православной церковью.
3. Провести анализ регламентации земельной собственности РПЦ и правового статуса монастырских земель с 1721 г.
В 1990-е – 2000-е годы, когда были открыты многие архивные материалы, появилось значительное число публикаций по церковной истории (например, труды церковного историка В. Цыпина ) и по истории церковно-государственных отношений в советский период (книги О.Ю. Васильевой, М.И. Одинцова, Т.А. Чумаченко, М.В. Шкаровского и др. ). Существуют работы и по досинодальному периоду монастырского землевладения. Однако подробного и комплексного исследования по проблеме правового регулирования монастырских земель в синодальный период пока нет.
Очевидно, что специфика развития правоотношений между государством и РПЦ не может быть понята без изучения таких факторов как правовой институт земельной собственности.

Летописи указывают, что церкви владели не только селами, но и городами. Они становились важным источником обеспечения, но в правовом отношении являлись только объектами извлечения дохода, а не хозяйственной деятельности.
В эпоху Московской Руси монастыри вырастали в целые поселения, становились центрами хозяйственного освоения необжитых земель. В борьбе с ересями XIV-XVI вв. монашество чаще всего было на стороне государства.
Монастырское землевладение становилось основной причиной для нападок многих еретиков. Действительно многие монастыри были крупными землевладельцами и государство не раз пыталось пополнить пустующую казну за счёт монастырского имущества. Так, например, иосифляне не были сторонниками личного обогащения священнослужителей. Они защищали только право монастырского землевладения и крупной собственности монастырей. В этом они видели залог их действительного общественного служения в помощь решения государственных задач: помощь бедным, голодным, больным и т.д.
Нестяжатели, напротив, полагали, что монахи должны кормить себя только собственным трудом и выступали против монастырского землевладения, всех тех понастырских имений, которые в то время составляли немалую часть всех государственных территорий. По их мнению, земельные владения и прочее имущество разлагало монашество, отвлекало его от нравственного духовного подвига.
Иосифляне довели своё учение до крайности и считали обогащение монастырей самоцелью, а помощь, оказываемая государственной власти, превращалась в пресмыкательство перед ней и оправдывала любые её действия в обмен на право земельных владений. Однако идеи нестяжателей, в свою очередь, обрекали РПЦ на бедность и необразованность, закрывали путь общественного служения, ставили в зависимость от государства. Это было выгодно и некоторым государственным деятелям, которые стремились контролировать церковное имущество. Однако историческая победа оказалась на стороне иосифлян, среди которых было высшее духовенство, именно которых и поддержало государство.
Таким образом, в досинодальный период церковь являлась крупным землевладельцем. Большие земельные угодья были у некоторых монастырей и епископских кафедр. Обширные владения принадлежали и митрополиту. Особую активность процесс роста церковных владений приобрел со второй половины XV в. Уже правительство Ивана III принимало определенные меры, чтобы поставить под контроль рост монастырских земель.25
В самой Церкви на рубеже XV–XVI вв. еще не было единства взглядов на земельную собственность. Как уже указывалось, нестяжатели считали, что Церковь не должна иметь в собственности сёла и города. На церковном соборе 1503 г. ими при поддержке великого князя Ивана III был поднят вопрос о церковном землевладении, но тогда с помощью поддержки высшего духовенства изъять церковную земельную собственность не удалось.
В принятом при Иване Грозном Стоглаве в 75-й главе говорится о неприкосновенности церковных и монастырских земель, также там категорически отвергаются любые попытки изъятия церковных владений.26 В то же время, в данном документе указывается на необходимость монахам строго соблюдать свои обязанности — поминать души усопших, тех кто сделал вложения, в том числе земельные. Тогда представлялось, что проблема правового регулирования монастырских земель решена окончательно и однозначно.
Тем не менее, 101 глава Стоглава содержит Приговор о вотчинах. По нему, духовенству было запрещено покупать вотчины без доклада царю под угрозой конфискации. Также данные «по душам» вотчины запрещалось выкупать, кроме особо оговоренных в завещании случаев. В-третьих, поместные и черные земли, которые перешли духовенству «насильством» или за долги, предписывалось вернуть старым владельцам (предварительно наведя справки). В-четвертых, земли, перешедшие епископам и монастырям после смерти Василия Ивановича, надлежало вернуть в казну (так как речь шла именно о государственных землях). В-пятых, всю ругу (выплаты деньгами и натурой) монастырям и церквам предлагалось вернуть к тем размерам, какие были при великом князе Василии. Помимо этого землевладельцам определенных областей запрещалось продавать свои земли иногородцам и отдавать в монастыри «по душам», а вотчины, поступившие в монастыри до этого Приговора, от землевладельцев этих уездов, изымались (за деньги) и поступали в поместную раздачу.27
Таким образом, на монастыри ложились наибольшие имущественные потери. Специалистами неоднократно было подмечено, что некоторые пункты Приговора вступали в противоречие с только что принятыми решениями самого собора.28 Они указывают и возможные причины такого диссонанса: используя внутрицерковные противоречия, светской части правительства удалось договориться с представителями иерархии, которые по Приговору теряли не очень много (земли, захваченные «насильством», переданные боярскими правительствами и возможность свободно покупать вотчины). Также можно предположить, что в руках высшей церковной иерархии и не было земель, подлежащих конфискации.
В основном указанный Приговор коснулся черного духовенства – монахов и земельных владений их монастырей. Почти не затронул он имущественных прав белого духовенства. В целом исследователи пришли к выводу, что данный документ ограничивал свободу распоряжения княжескими и боярскими вотчинами их владельцев и определил правовое регулирование вотчин, выразившееся в стремлении к ликвидации княжеского землевладения.
С этого периода государство стало контролировать рост монастырского землевладения, и в то же время сводило на нет все успехи, которые сделало это землевладение в прежние годы.
Перед наступлением синодального периода все монастырские земельные приобретения были поставлены в зависимость от усмотрения царя. Р.Г. Скрынникову удалось доказать, что существовал один Приговор о монастырском землевладении 1580 г. Ученый считает, что документ подтвердил и детализировал нормы 1572 г. с запрещением земельных вкладов в монастыри и запретом выкупа.29
Этот документ защищал церковное землевладение от притязаний частных лиц, но не от государства. Духовенство вынуждено было предоставить правительству неограниченную возможность изымать (с выкупом или без такового) бывшие владения княжат, причем независимо от времени их перехода к монастырям.
Антимонастырское законодательство, в конечном итоге, нанесло существенный экономический удар по монастырям, но принесло выгоду государству и поместному дворянству.
Таким образом, правовое регулирование монастырских земель активизировалось в эпоху реформаторской деятельности правительства Ивана Грозного, стремившегося поставить под контроль рост монастырского землевладения. Ограничительные меры касались в основном владений монастырей. Однако накануне Смуты и в период кризиса, когда роль государственного контроля ослабела, начался новый рост монастырского землевладения и введение новых налоговых льгот для него.
К концу XVII в. ситуация меняется. Исследователи обнаружили факты неэквивалентного обмена между светскими землевладельцами и церковно-монастырскими корпорациями как один из способов роста монастырского землевладения и способа обойти государственные запреты. В конце XVII в. преобладал неравноценный земельный обмен, когда монастырские власти отдавали совершенно несравнимые наделы. За этим обменом стояли заклад, продажа, поступление и др.30
Как правило, светские землевладельцы выдавали настоятелю монастыря на одно и то же земельное владение две меновые грамоты, даже того же числа, месяца и года с указанием тех же послухов. Согласно первой меновой будто бы происходил обмен землей, тогда как во второй меновой говорилось о «невладении» той монастырской землей, которую светский контрагент только что выменял у монастыря.31
Документы иногда прямо указывают на то, что это был фактически не обмен, а вклад, равносильный покупке земли монастырем. Иногда такой земельный обмен являлся компенсацией за какой-либо ущерб, причиненный монастырю. О фиктивных земельных обменах нередко становилось известно правительству и патриарху. Они чаще всего, разобравшись, выдавали монастырю послушную грамоту на обменную землю. Иногда неэквивалентный обмен был связан с ответственностью светских землевладельцев, укрывавших у себя беглых монастырских крестьян.
Итак, после некоторого притеснения в середине XVI в., в XVII в., после принятия Соборного уложения 1649 г. продолжался рост вотчин монастырей. Основным его источником становились неэквивалентные земельные обмены со светскими землевладельцами, представлявшие по сути тайный вклад или куплю-продажу земли как способ обойти государственный запрет закладов и вкладов земли в монастыри.
Таким образом, в конце XVII в., накануне серьёзных преобразований церковной организации Петром I, позиции РПЦ сильно пошатнулись. Это касается, в первую очередь, и права приобретений земельных владений монастырями. В правовой системе имущественные права РПЦ теряли свою силу. Тем самым власть подготовила себя к синодальному периоду управления церковью.
3. Правовой статус монастырских земель с 1721 г.
С Петра I начинается синодальный период в истории РПЦ. Это ознаменовало драматический поворот в сторону большей подчиненности государству. Религия в нашей стране всегда несла в себе сплачивающий фактор, однако только с Петра взаимоотношения Церкви с государством стали опираться на имперский фактор и имперские интересы.
Политико-правовая система абсолютизма, начиная с Петра I, не признавала за Церковью особого привилегированного положения. В церковной иерархии на первом месте стоял русский царь, который никому не должен был отдавать отчета в своих действиях. Как писал И.Т. Посошков в своей «Книге о скудости и богатстве», написанной специально для Петра: «Царь как Бог, что захочет, то и может сотворить».32
Церковь лишь выполняла государственный наказ – воздействовать на общественные нравы. Всем была известна нелюбовь Петра к монахам, которых он с утилитарно-государственнической точки зрения считал «дармоедами».
В самом начале XVIII в. Монастырский приказ стал издавать указы, в которых монастырям требовалось провести подсчет своих владений и без промедления составить опись. Однако количество крестьян, принадлежащим монастырям на начало XVIII в. оставалась неизвестным. Приблизительные расчеты их численности провел И.А. Булыгин, который пришел к выводу, что общая численность монастырских крестьян к первым годам XVIII в. приблизительно составляла 715 тыс. душ мужского пола.33 В связи с этим можно делать примерные выводы и об объемах монастырского землевладения. У Троице-Сергиева монастыря в тот период имелось более 20 тыс. душ крестьян.
После ликвидации 17 августа 1720 г. Монастырского приказа ведение монастырскими землями и крестьянами перешло к Камер-коллегии, а затем Синоду, точнее к его особому хозяйственному отделению – Камер-конторе.
Петр I пытался извлечь государственную выгоду из всего, в том числе и из монастырей. Официально РПЦ стала «Ведомством православного исповедания», когда в 1721 г. появился и высший орган управления церковью – Святейший синод. До этого времени и почти все время правления Петра I, с 1700 г. до 1721 г. РПЦ не имела предстоятеля. Его обязанности временно исполнял митрополит Рязанский Стефан Яворский.34 Святейший синод не просто заменил патриаршее правление – этот орган стал уже непосредственно подчиняться государю.
Возрожденный в 1721 г. на короткое время, Монастырский приказ уже не был, как прежде, самостоятельным учреждением, а контролировался Синодом. Он был возобновлен лишь затем, чтобы отвести от Синода нарекания и неудовольствия, с которыми всегда были связаны дела по управлению монастырскими землями.
Организованная затем в 1726 г. вместо Монастырского приказа Коллегия экономии с 1738 г. была переведена из ведомства Синода в ведомство Сената, в связи с чем управление монастырскими земельными имуществами и крестьянами вновь отошло от церковного ведомства. Однако такое положение оставалось недолго. Между церковью и правительством вновь установилась тесная связь. С 1744 г. Коллегия экономии была закрыта, и её функции отошли к Канцелярии синодального экономического правления. Середина XVIII в. оказалась благоприятной для монастырей и некоторые из них получили крупные привилегии.
Однако в21 марта 1762 г. вышел Указ о секуляризации, т.е. лишении духовенства права заниматься вотчинами. Этот указ крайне радикально разрешил вопрос о монастырских имениях. Ими должны была ведать вновь образованная Коллегия экономии; крестьяне переводились на денежный оброк, а земли, как бывшие в их пользовании, так и те, которые обрабатывались ими на монастыри, поступали в собственность крестьян.
Такие правовые колебания были связаны с переоценкой петровских реформ, особенно в сфере высшего духовенства. Однако в целом период 1701 – 1764 гг. отмечен мероприятиями правительства по секуляризации монастырского землевладения. Однако эта линия проводилась непоследовательно. Более обстоятельно за дел взялась Екатерина II, отменив указ 1762 г. Секуляризация монастырских земель при ней дала государственной казне «только в пределах Великороссии 890 тыс. рублей чистого дохода за штатными расходами на церковные учреждения».35
Манифест Екатерины II от 26 февраля 1764 г. о секуляризации монастырского землевладения имел целью уменьшить количество имений «не по намерению подателей употребляемое».36 С этого времени государственный сбор с каждой крестьянской души в монастырях составлял 1 руб. 50 коп. Введенные новые законодательные нормы переводили управление вотчинами монастырей под юрисдикцию Коллегии экономии.
В XVIII в. Церковь лишилась почти всех своих земельных владений, а её имущество попало под государственный контроль. Благосостояние иерархов стало зависеть от государства, т.е. от государственного жалованья.
Можно сделать вывод, что законодательство Екатерины II в отношении церковного имущества положило конец монастырскому землевладения. Монастырям в эту эпоху принадлежала большая часть церковных земель. Все они по указу о секуляризации переходили в казну; государство, однако, принимало на себя обязательство часть средств, поступавших от секуляризованных земель, выделять на церковные нужды, в том числе и на содержание монастырей.37
Начиная с реформ Екатерины II, монастырям оставалось только право обладания на отводимые им от казны ненаселенные загородные дворы, рыбные ловли и другие угодья. Государство не хотело конкурировать с РПЦ по части крупного землевладения и прочно сохранило за собой роль лидера, закрепив это законодательно.
Заключение
История развития правового регулирования государством деятельности РПЦ не теряет своей академической и практической актуальности. Опыт её сосуществования с правилами и порядком государства при формирования государственности до сих пор привлекают исследователей и содержат бесценные традиции для современного государственного строительства России.
На протяжении веков правовое регулирование монастырских земель зависело от властной конъюнктуры. Экономические факторы оказывали значительное влияние на складывавшиеся правовые формы. Взаимодействие было столь глубоко, что обусловило некоторую взаимозаменяемость их содержания.
В целом в синодальный период правовое регулирование монастырских земель осуществлялось по трем направлениям:
1. Использование монастырского землевладения в государственных целях;
2. ужесточение государственной политики в сторону ликвидации монастырского землевладения;
3. переход правового регулирования монастырского землевладения в ведение государственных светских органов;
3. давление на финансово-хозяйственную деятельность.
Если правовой статус монастырей в Российской империи в рассматриваемый период регулируется как каноническим, так и государственным правом, то правовое регулирование вопросов имущества и особенно монастырского землевладения находилось целиком в руках государства.
В целом правовое регулирование монастырских земель отразило изменение правовой базы регулирования РПЦ в указанный период и нашло отражение в обширном корпусе государственно-правовых источников.
Список использованных источников и литературы