Образ Ника Адамса в творчестве Эрнеста Хемингуэя в отражении американской критики.

Данная работа была посвящена образу Ника Адамса, сквозному герою сборника рассказов «В наше время». В процессе работы нами было выявлено, что Ник Адамс является отражением особого стиля Хемингуэя, некоторым образом связанной с его загадочностью. Как писал Б. Гиленсон, загадка Хемингуэя – это какая-то «особая, резкая рельефность его индивидуальности и его художественного почерка» [2.; 5]. Но дело, как выяснилось, не только в стиле или загадке.
Ник Адамс оказался выражением мыслей и боли писателя в результате его размышлений о взаимодействии человека и войны, дальнейших поисках разрушенной войной личности гармонии в чистой природе.
Американская критика не оставила без внимания сборники, в которых присутствует Ник Адамс («В наше время» и «Мужчины без женщин». Некоторые исследователи, такие Р ...

Введение 3
Глава I Ник Адамс – любимый герой Хемингуэя 6
Глава II Ник Адамс как метафора детского восприятия Хемингуэя 11
Заключение 23
Литература 25

Актуальность исследования. Эрнест Хемингуэй (1899 – 1061) – один из самых значимых писателей ХХ века, чьё имя связано с легендами, а стиль – с «символом отточенного мастерства», с гармонией «художественного и жизненного стиля»[2; 5]. Его перу принадлежат такие прославленные произведения как «И восходит солнце» (1926), «Прощай, оружие» (1929), «По ком звонит колокол» (1940), «Старик и море» (1952), «Острова в океане» (1970).
Данная работа посвящена другому творению Хемингуэю – сборнику рассказов, названному им весьма красноречиво – «InOurTime» («В наше время»). Актуальность данной работы определяется несколькими факторами. Во-первых, его анализу было посвящено намного меньше работ, чем перечисленным выше произведениям Хемингуэя. Во-вторых, понимание образа Ника Адамса, сквозного персонажа х емингуэевских новелл, подведёт нас к более глубокому пониманию не только самого писателя, но и остальных главных героев американского писателя, например Томаса Хадсона («Острова в океане»), поскольку Ник Адамс – это в какой-то мере ответом к загадкам стиля Хемингуэя. В-третьих, исследования образа Ника Адамса, произведённые американскими исследователя, мало известны российскому читателю. Все эти аспекты обуславливают актуальность данной работы.
Цикл «В наше время» (1925) стоит несколько особняком от знаковых произведений Хемингуэя, но, тем не менее, сыграл важную роль в судьбе писателя, который, по словам Б. Гиленсона, в то время уже «вышел на широкую дорогу творчества» [3; 55]. Этот сборник давал ключ ко многим темам, мотивам, образам его зрелого мастерства. В 1930 году Хемингуэй переиздал «В наше время» с небольшими изменениями. Книга была замечена критикой, хотя реакция на него не была однозначной.
Американские критики, увлечённые составлением разного рода «обойм», долженствующих определить, как в спорте, рейтинг того или иного писателя, неизменно включают Хемингуэя в наиболее престижные списки, в «большую четвёрку», «пятёрку» и т.д., где ему отводится, как правило, первое или второе место рядом с У. Фолкнером. Наличествует он и в другом списке, «писателей, о которых больше всего пишут», находясь в соседстве Н. Готорном, Мелвиллом, Фолкнером и Г. Джеймсом.
Б. Гиленсон видит в этом пристальном внимании литературоведов «ничего удивительного». В мировом литературоведении существуют даже такие термины как «культ Хемингуэя» или «хемингуэевская индустрия». Он обращает внимание натот факт, что «внешне простой, ясный, прозрачный Хемингуэй вместе с тем глубок и многогранен». Гиленсон отмечает, что в Хемингуэе читателей привлекает многое: и стиль, и биография, и философия, и «бескомпромиссная приверженность принципа», который выражен в простой и ясной фразе: «писать простую честную прозу о человеке». Это намерение писателю удалось осуществить[2; 16].
Степень изученности.В отечественном литературоведении творчество Хемингуэя заняло своё, достойное место. Среди наиболее видных исследований можно назвать следующие труды:Анастасьев Н. Творчество Эрнеста Хемингуэя. – М.: Просвещение, 1981. – 112 с.; Гиленсон Б. Хемингуэй: сложность простоты// Хемингуэй Э. Рассказы. И восходит солнце. Старик и море / Э. Хемингуэй. – М.: ООО «Издательство АСТ»: ООО «Агентство «КРПА «Олимп», 2002. – 612 с.; Гиленсон Б. А. Эрнест Хемингуэй. – М.: Просвещение, 1991;Грибанов В. Эрнест Хемингуэй: жизнь и творчество// Хемингуэй Э. Избранное: Пер. с англ./ Послесл., сост. и примеч. Б. Грибанова. – М.: Просвещение, 1987. – 304 с.: ил.; Кашкин И. Эрнест Хемингуэй. Историко-биографический очерк. - Издательство «Художественная литература», М., 1966; Надеждин Н. Эрнест Хемингуэй: «Жизнь настоящего мужчины» / А. И. Осипенко. — М.: Майор, 2008. — 192 с.
Зарубежные исследователитакжепосвятили немало своих работ, посвящённых творчеству Э. Хемингуэя. Обращаютнасебявниманиетакихработыкак: MeyersJ.Hemingway: ABiography. — London: Macmillan, 1985; Mellow J. Hemingway: A Life Without Consequences. — New York: Houghton Mifflin, 1992; Young P. Ernest Hemingway, Minneapolis, 1960; The Hemingway manuscripts: an inventory, University Park — L., 1969; Wagner-MartinL.A Historical Guide to Ernest Hemingway. — New York: Oxford University Press, 2000имногиедругие.
Вданнойкурсовойработемыопиралисьнаследующиеисследования: Benson J. Jackson Hemingway…The Writer’s Art of Self-Defense.- University of Minnesota Press, Minneapolis, 1969.
Lingeman R. Richard More Posthumous Hemingway.The Nick Adams Stories by Ernest Hemingway// Copyright 1999 The New York Times Company/ http://www.nytimes.com/books/99/07/04/specials/hemingway-nick.html
Цель исследования: выявить особенности образа Ника Адамса в интерпретации американской критики.
Задачи исследования:
а) выявить концепцию сборника «В наше время»;
б) определить положение образа Ника Адамса в контексте всего цикла (на основе исследований отечественных литературоведов);
в) выявить определяющие черты Ника Адамса с точки зрения американских исследователей (Р. Лингмана и Дж. Бенсона);
г) подвести итоги работы.
Методы исследования:
• метод изучения;
• метод анализа;
• метод синтеза

Но другая сторона войны является ему «ужасной изнанкой и вместо подвига сулит ему в лучшем случае сепаратный мир искалеченного инвалида» [6; 63].Чем дальше мы углубляемся в анализ, тем больше возникает этих противоречивых «но». Тема любви предстаёт перед читателем в виде отношений Ника с сестрой Люз («Очень короткий рассказ»). Но вряд ли можно назвать эти отношения настоящей любовью. В последнем рассказе цикла Ник дома, у себя на Биг-Ривер. Как пишет И. Кашкин, «лицом к лицу с дорогой ему с детства природой» [6; 63]. Исследователь обращает внимание на следующие детали: «В самом процессе привычных, почти механических действий бивачной жизни и рыбной ловли, Ник хочет укрыться от непереносимой сложности и неприглядности жизни. Хочет хоть на время забыть, что он ведь писатель, то есть человек, ставящий вопросы, мучимый ими. Но даже самые мирные эти места его детства рисуются ему теперь сквозь призму войны. Давно знакомая излучина реки напоминает ему место ранения, сожжённый лес – другие выжженные куски ничьей земли. И тщетной кажется надежда Ника, что тут, вдали от людей и от созданных им сложностей, он в конце концов во всём разберётся» » [6; 64].Таким образом, сборник «В наше время» явился отражением характерных черт мироощущения Хемингуэя, особенностей его стиля. Кашкин считает, что одной из задач книги являлось стремление «выработать лаконичное закрепление мира» [6; 64]. Эта цель была достигнута писателем, так как Хемингуэю удалось «закрепить внешние проявления сложных психологических состояний через подтекст или намёком ключевой фразы» [6; 64].Образ Ника Адамса встречается нам и в другом сборнике писателя – «Мужчины без женщин» (1927). В отличие от сборника «В наше время» с его отчётливо выраженным автобиографическим элементом, на этот раз Хемингуэй был более объективен. Однако и здесь в основе каждого рассказа лежал какой-то реальный эпизод, свидетелем которого был автор. Например, в основу дважды экранизированного рассказа «Убийцы» положены конкретные факты, имевшие место в Чикаго. Но и в этом сборнике война продолжала напоминать о себе. В рассказе «В чужой стране» мы вновь встречаем лирического героя, фронтовика, близкого Нику Адамсу. Но и это человек, искалеченный войной, такой же неприкаянный, так и не нашедший гармонии в мире.Таким образом, мы видим, что образ Ника Адамса – это:alter ego писателя;способ выражения особо волнующих тем: война и человек; человек и природа;способ выражения надежды человека на вечность.Глава II Ник Адамс как метафора детского восприятия ХемингуэяСборник «В наше время» был замечен американской критикой после переиздания его в 1930 году. Б. Гиленсон отмечает тот факт, что реакция на него «не была однозначной» [3; 55], даже от его близких. Гиленсон пишет по этому поводу: «Автора огорчило отношение к его первенцу родителей, которые были шокированы книгой, считали, что сын опозорил их, поскольку в “Очень коротком рассказе”, например, говорилось, что герой заболел дурной болезнью. Пуританские чувства родителей были уязвлены» [3; 55]. В своё оправдание Хемингуэй писал в своём письме к отцу: «Я стремлюсь во всех своих рассказах передавать ощущение подлинной жизни, не описывать её, а запечатлевать её истинную сущность. И сделать это так, чтобы, читая, вы испытывали то, что происходит. Вам не удастся добиться этого, если вы не покажете дурное и безобразное, так же как и прекрасное… Жизнь следует изображать с разных сторон – и в трёх, если возможно, в четырёх измерениях» [7; 122].Сборник отчасти из-за малого тиража не стал популярной книгой у широкого читателя, но при этом он удостоился лестных отзывов критики и коллег. Рецензенты отмечали оригинальность манеры и свежесть восприятия. Соотечественник Хемингуэя Уолдо Фрэнк, приобретший известность как романист, философ и культуролог, писал: «Ни разу за достаточно длительный период не испытывал я столь вдохновляющего воздействия, прочитав книгу молодого американского автора. Мистер Хемингуэй умеет писать. Его рассказы подобны грубоватым и горячим кускам жизни» » [3; 55].Известен и отзыв о книге американского писателя Шервуда Андерсона, который также оказался очень высоким. Однако, как пишет Гиленсон, Хемингуэю досаждали те критики, которые не уставали напоминать ему о том, что он «далеко не оригинален, что в его прозе заметны следы влияния Гертруды Стайн, а отчасти и самого Шервуда Андерсона» [3; 55] . Но, как отмечает Гиленсон, молодой писатель критически относился к своим учителям, в частности, к Андерсону, который был блистательным новеллистом и менее удачным романистом [3; 55]. В этом смысле весьма примечательна история с пародией Хемингуэя, написанной им на роман Андерсона «Тёмный смех» (1925). Это была повесть с тургеневским названием «Вешние воды». В центре повести – два спившихся неврастеника, питомец Гарварда Скриппс О’Нил и ветеран войны Йога Джонсон, которые претерпевают разные странные и смешные неприятности в своих взаимоотношениях с женщинами. При этом Хемингуэй комически обыгрывает пристрастие Шервуда Андерсона к изображению всякого рода болезненных психологических комплексов, равно как и его склонность к ритмизированной прозе. Ирония Хемингуэя прозрачна: первая часть повести называется «Красный и тёмный смех», что вызывает в памяти название романа Андерсона. Последняя, четвёртая часть называлась несколько витиевато: «Исчезновение великой расы и воспитание и порча американцев»; читатель легко угадывал намёк на книгу Г. Стайн «Воспитание американцев» [3; 56].Подобное поведение говорит о том, что Хемингуэй никогда не льстил ни критикам, ни собратьям по перу ради положительных отзывов на его произведения. Напротив, таким образом он портил отношения и с теми, и с другими. Выход повести, как пишет Гиленсон, вызвал нарекания в адрес Хемингуэя со стороны Андерсона и Стайн, которые считали, что «автор проявил по отношению к ним неблагодарность» [3; 56]. Далее Гиленсон пишет: «Хемингуэй же никогда не отличался склонностью к дипломатическому языку и высказывал без обиняков всё, что он думал, самым близким людям, что нередко портило их отношения. Однако сама повесть не была значительным произведением» [3; 55].Хемингуэй напечатал «Вешние воды» в одном из самых крупных издательств США «Скрибнерс». В этом ему помог главный редактор издательства Максуэлл Перкинс.Б. Гиленсон характеризует Перкинса как «одарённого редактора, тонкого ценителя литературы и открывателя талантов» [3; 55]. По его словам, Перкинс сыграл благотворную роль в творческой судьбе Хемингуэя, а также таких авторов как Скотт Фицджеральд, Томас Вулф, Эрскин Колдуэлла. Почти семьдесят произведений американских авторов имеют посвящения Перкинсу. Примечательно, что с первых же шагов Перкинс распознал редкий талант у Хемингуэя, он даже питал к нему почти отцовские чувства. Позднее Хемингуэй посвятил Перкинсу свою знаменитую повесть «Старик и море». «Вешние воды» не произвели на Перкинса особого впечатления. Он взял её с условием, что Хемингуэй передаст в его издательство следующий роман, над которым тот работал. Расчёт Перкинса оказался точным. Именно с этого романа «И восходит солнце» началась широкая слава Хемингуэя-писателя [3; 55 – 56].Характеризуя реакцию на литературное творчество Хемингуэя и, в частности, на выход сборника «В наше время», брат писателя Лестер Хемингуэй пишет: «Хэдли вела кропотливую работу по поддержанию отношений с нашими родителями, и отец написал ей и просил познакомить его с другими произведениями Эрнеста. Ответ Эрнеста от 20 марта 1925 года представлял собой логически чёткую формулировку его литературных планов. Он очень хотел получить отцовское понимание и одобрение, но при этом был уже достаточно зрелым и держал свои эмоции под контролем. По его словам, ему было приятно узнать о том, что отцу понравился рассказ «Доктор и его жена» и что он использовал настоящие имена Дика Бултона и Билли Табшоу, поскольку он сомневался насчёт того, что им в руки может попасть копия «Трансатлантик ревью» [7; 94]. Дальнейшая реакция родителей на вышедший сборник сына, как известно, была крайне негативной. По словам Лесли Хемингуэя, писатель отозвался на это следующим образом: «А потом Эрнест выразился со всей своей прямотой. Он сказал, что не присылает домой большое количество своих трудов по причине того, что мать и отец, сделав скоропалительные выводы о его работе со своей пуританской точки зрения, вернули ему обратно произведение “В наше время”. Ему показалось, что они больше ничего не хотят видеть» [7; 94 – 95].Сам Хемингуэй надеялся, что его книга будет пользоваться спросом. Словно полемизируя с пуританским мировоззрением, он, по словам брата Лесли, так объяснял концепцию сборника: «Его стремление выражалось в том, чтобы во всех своих рассказах привить людям ощущение жизни как таковой, не прибегая к её критике. Он надеялся на то, что любой, кто прочитает его труды, фактически обретёт жизненный опыт. Он верил, что это невозможно, пока в произведении не передана суть плохого и уродливого, равно как и прекрасного. Если всё раскрасить в розовые тона, то читатель не поверит этому, ведь всё будет выглядеть совершенно нереально. Только показывая обе стороны медали в трёх, а если получится, то и в четырёх измерениях, то можно достигнуть желаемого впечатления. Когда отцу не понравилось одно из его произведений, Эрнест попросил его вспомнить о том, что он был искренен и в своей работе шёл к определённой цели. И хотя некоторые его работы выглядели безобразно с их точки зрения, родители должны были понимать, что следующее его произведение может им очень понравиться» [7; 95]. Итак, статьи и обзоры по поводу книги «В наше время» стали выходить повсеместно. Об этом вполне определённо пишет Лесли Хемингуэй: «Однажды Эрнест получил более пятидесяти писем в одной почте и переслал нашим родителям для чтения три из них от наиболее влиятельных газет Нью-Йорка» [7; 98]. Из фактов, которые приводит Лесли Хемингуэй, небезынтересно будет узнать, что самые крупные нью-йоркские издания пишут рецензии на сборник «В наше время». Лесли Хемингуэй отмечает: «В ноябрьском выпуске «Артс энд декорешн» была помещена большая статья о нём. Он питал большие надежды об успешной продаже его книги в Чикаго и Оук-Парк, потому что хотел, чтобы люди, которых он знал, увидели то, чем он занимается, и не важно, какое при этом сложится у них впечатление. Он сказал, что, по его мнению, отцу должен понравиться окончательный вариант его рассказа о рыбалке, и им с матерью, возможно, будет интересно другое его произведение – «Кошка под дождём» [7; 98].Как уже упоминалось, в сборнике «Мужчины без женщин» также встречается alter ego писателя Ник Адамс. Как указывает Б. Гиленсон, в первые полгода было продано 19 тысяч экземпляров [3; 63]. Он также не остался без внимания критики, а некоторые из его рассказов печатались в таких авторитетных изданиях как «Атлантик мансли», «Скрибнерс мегезин» и «Нью Рипаблик» [3; 64]. Ричард Лингман в своей работе «Истории Ника Адамса» пишет о том, что подобно убийству Макбета, призраки произведений Хемингуэя продолжают преследовать нас, имея в виду неопубликованные истории писателя.Лингман упоминает об «Островах в океане» роман, который только через определённое время стал бестселлером, благодаря такому явлению как «nostalgie de Hemingway». Теперь же он имеем в виду книгу, названную «Истории Ника Адамса». Это коллекция 24 историй и эскизов, из которых восемь никогда не издавались. Лингман называет Ника Адамса письменным портретом Хемингуэя. Молодой человек в этом сборнике всех историй, рассказывающих нам о Нике Адамсе, является его юным альтер эго. Рассказы выстроены в литературной хронологии, но не действительном времени; истории были написаны в промежуток, равный примерно 10-ти годам. Некоторые из них являются знакомыми; большинство же из них – новые [13].Первая история, носящая название «Три Выстрела» являлась, например, частью рассказа «Индейский лагерь», в котором Ник наблюдает, как его отец делает кесарево сечение индейской женщине, в то время как её муж, не в силах переносить её крики, перерезает себе горло. «Три выстрела» рисуют нам, образно говоря, виньетку страха мальчика, который чувствовал ощущения отца и нетерпение его дяди. Эта часть осознавалась писателем, как лишняя, так как он осознавал, что зарождающееся восхищение и безжалостного, истинно артистического импульса, который вызвал у него поступок индейца, будут преданы осуждению.Следующий рассказ – «Ритуал цельности», в котором также присутствует процесс ампутации, первоначально включённый в «Большую Двухсердечную Реку». В последнем Ник направляется в рыбацкую поездку. Он ищет цельность в ритуале установки лагеря и рыбной ловли: «Он установил свой лагерь. Всё было хорошо. Ничто не могло тронуть его». Ник ловит рыбу, но может пойти только пока вверх по реке, поскольку ниже находилось болото: «Ник чувствовал эту глубинную реакцию. Ловить рыбу в болоте было бы трагическим приключением». Ник, разрушенный войной, испытывает отвращение к возникающим в голове путаницам, которые отражают тёмный лабиринт его разума. Видимо, они ассоциируются у него с притаившимся невдалеке болотом.Заключение, которое писатель также исключил ранее из сборника, состоит из воспоминаний Ника о друзьях в Америке и в Париже и в его сбивчивом заявлении о том, что он хочет стать великим писателем. Это – сумбур из новых и несвязанных мыслей, которые вытащили бы его из зыбучих песков бесполезности. Как и все фрагменты в книге, это заинтересует любителей Хемингуэя, но держа в памяти и Филипа Юнга и биографии Карлоса Бэйкера, которой являются частями другой истории, мы видим в этом своего рода сложный, словно сиамские близнецы, систему: разъединять её – это означает убить весь замысел. Парадокс состоит в том, что разрыв сделает этот рассказ целым, в отличие от подобной операции с реальным сиамским близнецом.Другой фрагмент – «Ночь перед высадкой», который, как это ни парадоксально, может быть представлен только как фрагмент. Когда каждый знает, что это была часть новеллы Хемингуэя, что это начавшееся и никогда не заканчивающееся переживание им военных событий, то этот каждый чувствует, что этот фрагмент, скользящий через перо писателя. Это знание будет означать его незавершённость. Но данная новелла – не совсем рассказ; характеры хорошо схвачены, но они полны смысла потенциальными будущими действиями. В лучших рассказах Хемингуэй, занавес, прежде чем закрыться, выявляет центр человеческого бытия. Энергия течет между двумя крайностями: рассказом и романом, и она является творческой энергией художника, всё же стремящегося к закруглённой цельности рассказа.«Паутина страстей молодых – ещё одна история из этого сборника, а также одна из немногих законченных новых историй. Она также носит название «Летние люди». В этом рассказе Ник влюбляется в девушку, которая безответно любит его друга. История демонстрирует порочность любви – Ник желает девушку для себя и для него. Нет судьи для молодёжных страстей. Так, любовник, которого постоянство в чувствах делает самым достойным избранником, становится козлом отпущения, достойным только жалости. Каждый задается вопросом, случайность ли это, что история, названная «в Мичигане», который была исключена из сборника «В Наше Время» по настоянию издателя, Хораса Ливерайта, который обосновал это присутствием в рассказе непристойностей. Лингман отмечает особую дерзость, проявленную писателем в «On Writing». Он сопоставляет Хемингуэя с искажённым Джеймсом Джойсом, а образ главного героя – с портретом Стивена Дедала в «Улиссе». Это поможет нам в какой-то мере увидеть, почему истории Ника Адамса никогда не претендовали на то, чтобы быть автобиографией. Ник Адамс объединяет их, как имя, и лучшие из одиноких историй не являются звеньями в цепи. «Истории Ника Адамса», считает он, ни не добавляют, ни умаляют память Хемингвей, и хорошо иметь этот сборник, но он не представляет собой какого-то «нового синергизма» [13].Дж. Бенсон в своей работе, посвящённой Хемингуэе, выражает мнение о том, что травма, которая сформулировала взгляды молодого писателя на жизнь и творчество, не была внезапной и единственной причиной. То есть, этому способствовало не только серьёзное ранение в войне, поскольку Филип Янг предложил у Хемингуэя постепенное накопление восприятия резких противоречий между Оук-Парком и состоянием вернувшегося с войны человека.Противостояние двух поколений, восстание молодёжи против предрассудков и иллюзий из продолжающего существовать викторианского среднего класса – это старая история в двадцатом столетии. Но в случае с мятежником Хемингуэя, это был особенно сильный и глубоко прочувствованный мятеж, тот, который являлся почти главной причиной для того, чтобы разорвать все связи с семьёй и обществом.