философия и религия

Таким образом, существуют различные концепции происхождения религии и искусства. Также в трудах Д. Угриновича и Е. Яковлева представлены разные взгляды на проблему взаимоотношений между религией и искусством. Позиция Д. Угриновича достаточно категорична и с нашей точки зрения не совсем правильна. Концепция Е. Яковлева в большей мере учитывает все особенности религии и искусства, она отражает взаимосвязь между религией и искусством на более глубоком уровне. Действительно, взаимосвязь между искусством и ре лигией достаточно четко прослеживается на разных этапах развития как религии, так и искусства. Также можно говорить о взаимовлиянии искусства и религии, о том, что каждой мировой религии удалось создать собственную систему искусств.












1
...

Содержание


Введение
1.Истоки религии и искусства. Связь между художественной фантазией и религиозной фантазией
2.Искусство и мировые религии
Заключение
Список литературы

Основой для данной работы послужили труды Е.Г. Яковлева и Д.М. Угриновича, посвященные религии и искусству, истокам религии и искусства, различным философским аспектам религии. Изучение этой проблемы является особенно интересным, поскольку суще ствуют различные концепции и теории происхождения религии и искусства, взаимосвязи между религией и искусством.
Главная цель работы заключается в анализе концепций, представленных в трудах Д.М. Угриновича, Е.Г. Яковлева.

Если существуют определенные продукты религиозной фантазии, выдающиеся за действительность, то, соответственно, необходима определенная система действий, влияющих на сверхъ­естественный мир. Так появляются различные магические обряды, молитвы, церемонии.
Д. Угринович считает, что глубоко ошибочным является мнение христианских богословов и церковников о тесной связи религии и искусства, их взаимовлиянии. Поскольку все же некоторая связь между религией и искусством в процессе исторического развития существовала, это приводит к ложному мнению о близости этих форм общественного сознания и деятельности. Существование определенной связи между религией и искусством Д. Угринович объясняет следующим образом: «религия представ­ляет собой не только идеологию, не только систему ложных и антинаучных догматов. Она обнимает собой и сферу эмоций верующих людей, и сферу их обрядов, религиозного культа. Эмоциональные переживания ре­лигиозных людей особенно усиливаются и возбуж­даются в процессе их участия в массовом культовом действии, каким является богослужение. А искусство, как известно, представляет собой необычайно сильное средство эмоционального воздействия. Подлинные про­изведения искусства всегда доходят не только до ума людей, но и до их сердца, они пробуждают в них ра­дость, веселье, гнев, отчаяние, ужас, восхищение и т п. Вся гамма человеческих чувств и переживаний может пробудиться у людей под влиянием искусства. Естест­венно, что церковь старалась привлечь все средства эстетического воздействия для специфически религиоз­ных целей» [1].
То, каким образом религия использует искусство в своих целях, Д. Угринович показывает на примере христистианства. На протяжении всей истории отношения между христианской религией и искусством изменялись.
На заре возникновения христианства отношение к искусству среди христианских апологетов было резко отрицательным. Это было связано с ведением острой борьбы с так называемыми языческими культами античного мира. Особенно негативный характер носило отношение к античному искусству, которые наполнено сугубо земными, чувственными мотивами и образами. Многие христианские богословы отрицали допустимость изображения бога в наглядных, чувственно-воспринимае­мых образах. Наиболее яркое выражение эта позиция нашла в Византии, в движении так называемых иконо­борцев (VIII — IX века н. э.). Но иконоборцы потерпели поражение. «Полное и без­оговорочное осуждение всякого искусства означало от­каз от любых попыток поставить его себе на службу и сужало возможности воздействия на верующих. По­этому в христианстве победила другая тенденция, бо­лее «умеренная». Христианская церковь поступила с искусством так же, как и со многими другими явле­ниями человеческой культуры: она попыталась его ассимилировать, целиком подчинить себе, ограничив узкими рамками религиозного культа. Искусство от­ныне призвано было служить религиозной вере, про­буждать в людях лишь те мысли, чувства и настроения, которые соответствовали христианскому вероучению» [1].
Эпоха Средневековья стала временем полного господства христианской религии в сознании общества. Соответственно, искусства как иная форма сознания также попала под контроль религии. За счет этого искусство было наполнено религиозными сюжетами и образами.
Д. Угринович оценивает воздействие аскетизма на искусство как пагубное. За счет этого из сферы искусства стали изгоняться человеческие чувства, способности, характеры, сами человеческие отношения. Здоровые, естественные про­явления человеческой натуры, вся реальная земная жизнь человека рассматриваются как нечто низменное и греховное, недостойное отображения в искусстве. Само эстетическое чувство было поставлено христианской церковью на службу сугубо религиозным задачам. Богослужение в христианских церквах и молельных домах (в особенности это относится, к церквам право­славным и католическим) неразрывно связано с про­буждением определенных эстетических эмоций у моля­щихся. Эстетическое воздействие на посетителя католи­ческого костела или православной церкви оказывает как сам облик церковного здания, так и все те виды ис­кусств, которые используются церковниками в ходе богослужения: художественная роспись стен церкви, цветные витражи на окнах, и золотой блеск алтаря, сияние многочисленных све­чей и лампад; звуки ор­гана, пение хора, яркие и пышные одежды священно­служителей [1].
Таким образом, согласно мнению Д. Угриновича, религия препятствует развитию истинного искусства, поскольку она не только отражает человеческое бессилие, но и закрепляет его. Д. Угринович говорит об антигуманистическом характере религии.
Искусство, напротив, связано со свобод­ной, творческой деятельностью. Любое искусство, даже непосредственно не изображающее че­ловека (музыка, архитектура), имеет глубоко человече­ское содержание и гуманистическую природу.
2. Искусство и мировые религии
Как отмечает Е.Г. Яковлев, между искусством и религией на протяжении всего процесса исторического развития существовало тесное взаимодействие. Вследствие этого каждая мировая религия обрела определенную, функционирующую в структуре той или иной религии систему искусств. Данную систему также можно считать элементом более сложной религиозно-художественной целостности, функци­онирующей как противоречивая система. Если искусство начинает проникать во все уровни религиозного сознания, то начинается процесс деформации всего религиоз­ного организма, который до этого момента сохранял свою целостность.
Процесс взаимодействия между искусством и религией способствует рождению син­тезирующих искусств, определяющих общие принципы организации данной системы искусств. Предпринимались также попытки организации искусства вокруг церкви. Так, в XIII в. н.э. Иоанном Дамаскином была реформирована система византийского литургического пения.
В качестве такого искусства также выступает театрализованное действо, которое имеет связь с образной, метафорической природой слова. В священных книгах всех мировых религий слово выступает в качестве начала, имеющего образную, эмоциональную убедительность, философскую глубину. Все элементы христианского культа проникнуты определяющим значением слова. Многие богословы говорили о том, что слово должно быть определяющим и в молитве, и в церковной службе, и в обрядах, и в церковном пении.
Особое внимание Е.Г. Яковлев обращает на театрализованные представления. В феодальной России театрализованные представления, или так называемые пещные действа, были важнейшим элементом духов­ной жизни православной церкви, они воспроизводили главные сюжеты Ветхого Завета и Евангелия. В XVI—XVII вв. в России широко развилось такое театрализованное церковное представле­ние, как вынос плащаницы в конце Великого поста. Широко также распространено было пещное действо на темы Страшного суда, на котором, как правило, присутствовали царь и высоко­родные бояре [2].
В тех обрядах, которые совершались вне церковных стен, в религиозных праздниках наблюдалось широкое использование театрализованных представлений. В качестве примера можно назвать крестные ходы с огромным количеством обрядовых предметов (хоругви, святые иконы, мощи, кадилы, дароносицы, политры и т.д.), с пением толпы и молитвами священнослужителей и богомольцев, создающими особую эмоциональную атмосферу.
Обряды и богослужения буддизма также проникнуты принципом театрализованного представления. Если говорить о пышности обрядов и церемоний, то буддизм не уступает в этом аспекте ни исламу, ни христианству.
Ислам также использует театрализованные преставления, которые, как связаны, с религиозными действами, сопровождающихся определенными настроениями.
Е.Г. Яковлев отмечает, что в процессе создания собственного «театра» мировые религии стремились к ограничению и даже уничтожению влияния на верующих народных представлений. Они стремились к процветанию театра мис­терии и церковных богослужений.
Кроме того, необходимо отметить стремление церкви к ассимиляции языческих представлений, приданию им подлинно религиозного вида. К примеру, в средневековой Западной Европе под влиянием позднего императорского Рима, в котором возникают бродячие актеры — мимы игистрионы, разыгрывающие народные фарсы и водившие потешных животных, а также на основе самобытного творчества певцов и актеров из народа и дружинных певцов складывается институт народных певцов и артистов. Ни феодалы, ни церковь не могли обойтись без них, так как они были своеобразной «ходячей хроникой», «ходячей газе­той», без них не обходились придворные торжества, религиозные праздники, ярмарки, народные гуляния. И всегда потешники были душой народа, ибо их искусство — понятное, популярное, задорное и сатирическое — ближе всего было к эстетическим вкусам народных масс [2].
В странах буддийской религии, в особенности в Индии, в качестве носителей народной мудрости выступали бродячие актеры и мастера. Также необходимо сказать об особом значении народных сказителей в Индии эпохи Средневековья.
Данные театрализованные представления демонстрируют связь с мифологическим сознанием, поскольку по своей сути они являются синкретическими. В этом синтезе и нуждались религиозные действа и религиозный культ.
Как уже отмечалось ранее, религию невозможно представить без определенной системы действий, т.е. обрядов, праздников, строго разработанных принципов церковной литургии в стенах храма, торжественных служб и шествий. Эти аспекты должны быть эстетически привлекательными и оказывать эмоциональное воздействие на верующего человека, возбуждать в нем настроения и чувства религиозного характера. Именно по этой причине церкви было необходимо использовать формы драматического действия, создавать религиозные драматические представления. В частности, церковная архитектура стала необходимым эстетическим фоном, связующим воедино всю систему художест­венного воздействия. 
Как отмечает Е.Г. Яковлев, в системе искусств той или иной религии суще­ствовало не только синтезирующее, но и ведущее искусство — такое искусство, которое определяло принцип функционирования данной художественной системы, ее реальную жизнь. Таким ведущим искусством могло быть иди декоративно-при­кладное искусство и скульптура (буддизм), декоративно-приклад­ное (ислам), или искусства изобразительные и пластические (христианство). Они еще более усугубляли своеобразие религиозно-эстетической жизни той или иной культуры, связанной с конкретными мировыми религиями, тем более что именно они очень четко определяли своеобразие функционирования всей сис­темы на различных уровнях религии — представлений, настро­ений или действий [2].
Согласно мнению Е. Яковлева, как для искусства, так и для религии человека представляет основной объект, однако искусству и религии свойственно по-своему отвечать на вопрос о том, каков смысл существования человека, какого его предназначение.
Искусство в первую очередь раскрывает тайну бытия человека во всей её сложности, однако для искусства человек является социальным феноменом. История искусства в определенном смысле есть ис­тория взаимопроникновения развивающихся сторон объективной реальности — природы, социальной действительности, понятой как развернутое духовное богатство социального человека, и ху­дожника во всем его эстетическом своеобразии [2].
Е. Яковлев выделяет два слоя в истории художественной культуры.
Во-первых, — это социально-актуальный слой, в котором ре­ализуются исторически конкретные социальные и художествен­ные проблемы. Но наряду с этим социально-актуальным слоем существует глу­бинный, «неподвижный» народно-мифологический слой, в кото­ром сохраняются, переходя из эпохи в эпоху, универсальные и национальные художественные ценности. Этот слой способствует сохранению фольклорного, народного художественного сознания, которое опирается на мифологическое. В его пространстве мы и видим то искусство, которое связано с религиозным сознанием и церковной практикой. Это искусство носит более условный и символичный характер [2].
Бескорыстное поведение человека актуально для функциони­рования социальной системы, так как в нем реализуются возмож­ности личности служить обществу в оптимальном и исторически активном, а подчас и прогрессивном варианте. Вот почему все религии проповедуют идею бескорыстного слу­жения Богу (Будде, Иегове, Аллаху, Христу); в них эта идея пре­ломляется через чувство сочувствия и участия и в крайних своих формах через схиму и отшельничество. Таким образом, в рели­гиозном варианте бескорыстное становится иллюзией сочувствия человеку, своеобразной аксиологической аберрацией [2].
Главным объектом искусства является человек. Но если в искусстве человек предстает во всем богатстве его социальной и духовной жизни (и женщина, и мужчина, и ребенок становятся предметом художественного осмысления), то в мировых религиях божественное значение в основном приоб­ретает мужское начало. В основании этого феномена, конечно, лежат социальные причины — патриархальный характер идеологии тех социумов, которые породили эти религии.
Для верующего любой религии характерна слаборазвитая спо­собность переводить чувственные, образные впечатления на уро­вень строго логического анализа, на уровень построения умозак­лючений. Он, как правило, переводит их сразу же в сферу прин­ципов и представлений, сложившихся на основе религиозной веры. Именно поэтому в искусстве, органически связанном с религиозным обрядом, всячески подавляются элементы художест­венной фантазии, стремление выйти за пределы религиозного ка­нона. Именно поэтому гносеологическое значение религиозного канона заключается в том, что он дает возможность эмоциональ­ные, смутные реакции перевести сразу же на уровень жестких, твердых религиозных представлений, минуя путь творческой фантазии [2].
Е.Г. Яковлев также касается проблемы символа. Согласно его мнению, символ является художественно-религиозной структурой, которая появляется в лоне мифологического сознания и, более того, — в самых ранних формах первобытного мышления, в котором воз­никает определенная система знаков, обозначающая покровитель­ство и запреты — тотем и табу.