"Психоаналитическое направление в русском литературоведении"

Благодаря теории психоанализа подход к изучению творческого процесса в литературоведении прошлого столетия претерпел значительные изменения. З. Фрейд одним из первых обратился к личности самого автора, к его сфере интимных переживаний, к его нереализованным фантазиям, к его комплексам. Ведь подобный «материал» служит «тем сором, из которого растут стихи» (вспоминая строчки из Ахматовой) поэта.
Поэтическое творение, по мысли Фрейда, должно рассматриваться исследователями-психоаналитиками как непосредственное отражение психического состояния автора, его сексуальных желаний, которые зародились ещё в детском возрасте. Но ряд причин переносят эти детские желания в область бессознательного, которые, как негатив на плёнке, проявляются либо через сновидения, либо через символические образы. Творец ...

Введение 2
Сущность художественного творчества с точки зрения психоанализа 4
История развития психоанализ в России 8
Опыты построения психоаналитической истории литературы И.П. Смирнова и Руднева В.П 15
Заключение 20
Литература: 22

Прошло уже более ста лет, а имя Фрейда все также на слуху. Его учение и посей день вызывает серьезное уважение и ожесточенное сопротивление. Как первое, так и второе отношение и посей день длят и наделяют значением те фундаментальные открытия в психологии человека. Желанием Фрейда было понять душевную жизнь человека, и поэтому он создает науку для анализа психической жизни. Развитие психоанализа сопровождалось вторжением психоаналитических идей в разнообразные сферы знания, включая науку, религию, философию. Сам Фрейд предпринимает первые шаги в применении психоаналитического метода к анализу художественного творчества , религии , культуры а также и литературного творчества. По мере его выхода на международную арену само понятие психоанализа стало столь распространенным и широко исполь зуемым в медицинской, психологической и культурологической литературе ХХ столетия, что превратилось в многозначное и неопределенное. Фрейд подчеркивает в первую очередь что психоанализ – это искусство толкования .Данное определение позволяет считать сам психоанализ инструментом с помощью которого становиться возможным критическая оценка феноменов культуры, искусства, литературного творчества и т.д.
В настоящей работе мы, обратимся к культурологическому аспекту психоанализа, сделав попытку обозначить основные способы интерпретации учения Фрейда в русском литературоведении.
В целом, складывается впечатление, что основные вехи развития психоаналитического движения описаны в специальной литературе достаточно подробно. Но при более внимательном обращении к этому предмету обнаруживаются существенные пробелы в его части, касающейся истории психоанализа в России.

Состояние, в котором пребывали российское общество и культура в начале ХХ , на языке психоанализа можно считать как потерю групповой идентичности в результате испытываемой тревоги от отсутствия матери. В данном случае роль «неожиданно исчезнувшей матери» играли традиции Х1Х века. Российские символисты наслаждались ужасом, который дарит близость хаоса. «Чтобы сохранить свою индивидуальность, человек ограничивает жажду слияния с беспредельным …» - но самые ценные мнгновения открываются ему в «созерцательном экстазе, когда нет преграды между нами и безнадежной бездной», - цитирует А.М. Эткинд Вячеслава Ивановича. Интелегенция искала экстаза мало интересуясь эмпирическими реальностями. А. Белый говорит о себе как о человека без личности, без собственного Я. Однако популярность психоанализа вРоссии в 10 -20 годах ХХ столетия сошла на нет после начала советской властью репрессивной политики против гуманитарной мысли. Неформально гонения на психоанализ начались с 1930 года, когда на Всесоюзном совещании по проблемам поведения человека психоанализ был раскритикован за идеологически неправильный подход к личности.Начиная с двадцатых годов во всем мире было издано огромное количество работ посвященных психоанализу, к которым советский читатель не имел доступа. Но все же существуют некоторые исследования посвященные психоаналитической критики в России. Среди работ, так или иначе затрагивающих эту проблематику, можно особо назвать диссертационное исследование Ф. Хоффмана «Фрейдизм и литературное мышление» (1945), статью М. Ходгарта «Психология и литературная критика» (1952), монографию С. Моррисона «Фрейд и критика» (1968), статью Х. Лобнера и В. Левитина «Краткое сообщение о фрейдизме: заметки об истории психоанализа в СССР» (1978), статью М. Юнггрена «Психоаналитический прорыв в России накануне первой мировой войны” (1989) и его же монографию «Русский Мефистофель.Исследование жизни и творчества Э.К. Метнера» (1994). Из русскоязычных работ, рассматривающих историю русской психоаналитической критики, наиболее полными и обстоятельными на сегодняшний день являются: книга А. Эткинда «Эрос невозможного. Очерки истории психоанализа» и книга Д.С. Рождественского «Психоанализ в Российской культуре». Кроме того, за последние годы неоднократно переиздавались и собственно труды отечественных критиков, занимавшихся психоанализом литературы (например, среди последних значительных изданий подобного рода – сборник статей И.Д. Ермакова «Психоанализ литературы» (1999), включающий в себя и цикл очерков о Достоевском, при жизни автора не публиковавшийся). Иван Дмитриевич Ермаков – одна из ярчайших фигур в истории отечественного психоанализа. Профессор, основатель Психоаналитического института (1923), организатор Московского психоаналитического общества исследователей художественного творчества, он также оставил заметный след в русском литературоведении ХХ века. Кроме врачебных интересов, по свидетельствам дочери Ермакова, он обладал склонностями к литературно – художественному творчеству. Ермаков организует издательство «психологическая и психоаналитическая библиотека» в котором он издает 2 работы посвященные анализу литературного творчества Гоголя и Пушкина. Можно выделить два подхода в анализе применяемом Ермаковым для анализа художественного творчества. Первый подход (аналогичный тому, что использовал в очерке «Аблеуховы-Летаевы-Коробкины» Ходасевич) заключается в попытке анализа личных особенностей автора, выявления структурных компонентов функционирования его психики, бессознательных желаний, а также отражение проявлений субъективности автора в его творчестве. В частности, построенный на отцеубийстве сюжет «Братьев Карамазовых» Достоевского, Ермаков объясняет активизацией «Эдипова комплекса» у самого автора. Второй способ фрейдистского подхода к литературному произведению заключается в анализе личности героев произведения. Фрейд говорит что мы можем подойти к анализу литературного творчества таким же образом как мы анализируем сновидения. Фантазия или же сновидение а также литературное творчество являясь продуктами психической жизни человека определенным образом организованы, а значит они подлежат расшифровки. Фрейд считает что данные образования похожи на ребус, собирательный сгущенный образ состоящий из более мелких образований. Анализ данных продуктов психической жизни сближается с работой происходящей во время процесса лечения на кушетке, так как в обоих случаях психоаналитик имеет дело со свободными асссоциациями, которые организованы бессознательным желанием. В этом смысле более показателен цикл очерков И.Д. Ермакова о произведениях Гоголя. В них мотивация поступков персонажей «Страшной ночи», «Записок сумасшедшего», «Носа» и других произведений писателя интерпретируется как следствие психической патологии реальных пациентов, выявленной «на кушетке2 психоаналитика, в роли которого и выступает профессор Ермаков. А. Эткинд является сторонником критического подхода к такому подходу в анализе личности героев произведения, он пишет : «Психоаналитик знает о своих пациентах совсем иное, чем знают о них их друзья или супруги… не больше и не меньше, но иное. Искусство психоаналитика начинается с материала, а не с выводов. Между тем, о героях Достоевского Ермаков и даже сам Фрейд знает лишь то самое, что знает о них любой читатель Достоевского: то, и только то, что написано… Аналитик, занявшийся анализом текстов, вполне лишается своего главного инструмента, который Фрейд назвал трансфером: особенного отношения пациента к врачу, в котором сполна проявляется его, пациента, прошлое». Конечно, в рамках анализа литературного творчества, а в частности в анализе личности персонажей произведения, психоаналитик не имеет на вооружении один из основных рычагов в терапии пациентов – перенос. Но идея Фрейда заключается в том что анализируя героя как целостную личность, которая конечно является одной из граней личности автора написавшего ее, мы делаем акцент на речи и поступках героев произведения, пытаясь понять их внутренние мотивы. Важным становятся слова и поступки героев трансформирующие и изменяющие ход событий. Фрейд имеет возможность анализировать речь и поступки героев, так как считает что они должны быть внутренне детерминированы, более ранними структурными отношениями происходящими у субъекта на ранних стадиях Эдипова комплекса. В этом смысле, соотнесение поступков, мотиваций и желаний персонажей со структурой Эдипова комплекса является основой для анализа личности любого персонажа. Основная гипотеза Фрейда заключается в универсальности Эдипова комплекса, а значит именно данная структура отношений мать –дитя –отец , организует всю дальнейшую любовную жизнь человека определяя его место и положение в сообществе людей. Один из критиков отечественного психоанали М.М. Бахтин говорил о том, что хоть психоанализ и является научным методом использующим эксперимент и наблюдение , но во многом данные получаемые психоанализом во время исследования являются субъективным. Бахтин пишет: «центр тяжести всего эксперимента лежит… во внутреннем переживании испытуемого; на него и направлена установка эксперементирующего. Это внутреннее переживание и является, собственно, предметом психологии». Говоря о внутреннем переживании Бахтин имеет ввиду бессознательные желания человека, сложность в понимании которых состоит в том, что они могут противоречить принципу удовольствия. Фрейд приходит к выводу что внутренняя экономика внутрипсихических влечений организована совершенно иным способом, чем наше рациональное представление. Принцип удовольствии, скажет Фрейд входит в противоречия с принципом реальности. В рамках данной формулы становиться возможным субъективное бессознательное желание боли и страдания. Данные положения Фрейда трудно принять на веру, по этой причине существует такое не принятие фрейдовской мысли. Один из современников Ермакова таким образом отзывается о его подходе в анализе литературного творчества: «Те попытки применения психоаналитического метода к изучению явлений литературного искусства, которые имели место, например, в работах проф. Ермакова, способны только компрометировать этот метод и надолго отбить охоту прибегать к нему; но это произошло отчасти от случайных обстоятельств научных качеств исследователей, отчасти от обычной горячности первых адептов, которые всегда plus royalistes, que le roi meme(Быть большим роялистом, чем сам король).. Однако на наш взгляд, даже самый уничижительный отклик на образцы русской психоаналитической критики не позволяет забыть о ее главном достоинстве. Несмотря на субънективность методов, так и результатов, она, тем не менее, дает вполне адекватное отражение некоторых аспектов интеллектуального контекста эпохи. Уже одно это обстоятельство делает необходимым исследование психоаналитической критики как явления, без которого картину культурной жизни России ХХ века нельзя считать полной. Опыты построения психоаналитической истории литературы И.П. Смирнова и Руднева В.П Психоанализ пришедший в Россию оказал оживляющее действие на активность интеллигенции. Психоанализом занимались все, организовывались кружки, стали возникать психоаналитические школы, выпускаться журналы по психоанализу, в общем с самого начала психоаналитическое движение стремилось «к институциализации психоанализа по лучшим европейским образцам». Психоаналитическое сознание захватило медицинские, властные, и литературоведческие круги интеллигентной революционно настроенной молодежи.Из медицинской сферы психоанализ проникает и в литературоведческую, и даже политическую область. Исследователи литературы с вдохновением принялись изучать тексты с психоаналитической точки зрения. Известны наблюдения Б.Д. Фридмана, рассматривающего психоаналитический механизм идеализма на материале романа И.С. Тургенева «Рудин»; А. Кашина-Евреинова в работе «Подполье гения» исследует сексуальные источники творчества Достоевского, Т. Розенталь также занимается Достоевским. Ермаков И.Д. публикует этюды и очерки по психологии творчества А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя, Ф.М. Достоевского.Надо сказать, и сами писатели «подкидывали» материал для психоаналитиков. Например, Василий Розанов, известный благодаря идеи разрешения загадки пола, будоражил умы современности. К этому списку Эткинд прибавляет Андрея Белого, Михаила Зощенко, а также литературоведческие работы Михаила Бахтина, который «всю свою долгую жизнь продолжал явный или неявный диалог с Фрейдом».Явный диалог с Фрейдом у исследователей литературы постструктурализма происходит на рубеже XX-XXI веков. Они несколько переосмысляют методы классического психоанализа, следуя вслед за Жаком Лаканом, обогатившим психоаналитическое учение знаниями из лингвистики, антропологии, топологии. Представление о бессознательном как резервуаре влечений сменилось представлением о бессознательном схожем с языковой структурой. Подобная значительная трансформация психоанализа вывела его на одну из важнейших позиций гуманитарной методологии. В Росси наибольшее преломление теория Фрейда получила в психоаналитических построениях литературы И.П. Смирнова. В работе «Психодиахронологика. Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней» он констатирует, что «психоанализ с момента своего появления представляет собой методологическую тотальность, относительно которой можно занять две позиции: либо согласиться с тем, что всё в мире происходит «по Фрейду» и в пределах психоаналитического концепта попытаться изобрести что-то своё, либо найти какой-то другой концепт, объясняющий реальность» Оба варианта Смирнов отвергает считая их диалектически схожими и так или иначе в корне ничего не меняющими. Развив представления о стадиальности развития психической жизни субъекта Смирнов выходит из данного диалектического круга «дописывая» Фрейда. Смирнов говорит, что к анализу литературного процесса должен быть применен целостный подход, опирающийся на контретные критерии. Эти критерии он находит в фрейдовской теории детской сексуальности, и связанных с ней комплексов (эдипов комплекс и комплекс кастрации) и патологий психического свойства (истерия, садизм, мазохизм и другие). Смирнов обращается вслед за Фрейдом не только к анализу литературного творчества , он также заинтересова применением своей методологии к анализу истории культуры. Опирается Смирнов при этом на представления о внутренней психической реальности которые постулировал Фрейд. Суть их заключается в то, что мы не имеем прямого доступа к объективной реальности, смотря на вещи всегда с заинтересованной субъективной позиции опирающейся на личный опыт историю и наши желания.