Национальные особенности построения дискурса

Как показал проведенный анализ, политический дискурс, особенно женский, является достаточно актуальной и слабо разработанной областью. При определении содержания ключевых понятий в работе было определено, что дискурс - это управляемый механизмом речемыслительного обновления языковой картины мира поток речевого поведения, письменной фиксацией которого является текст, и рассматриваемый как компонент, участвующий в коммуникативных и когнитивных процессах. В главе 1 было продемонстрировано, насколько дискурсивная организация языковых единиц зависит от национальных характеристик, которые могут проявляться на всех уровнях: макроструктурном и микроструктурном. Во второй главе представлены результаты анализа индивидуального дискурса Х.Клинтон и В.Матвиенко, которые признаны одними из самых сильн ...

Содержание

Введение
Глава 1. Проблематика дискурса в современной лингвистике
1.1. Основные положения теории дискурса
1.2. Структурные особенности дискурса
1.3. Национальные особенности построения дискурса
Выводы по главе 1.
Глава 2. Национальная специфика женского политического дискурса
2.1. Вербальные особенности организации дискурса В.Матвиенко и Х.Клинтон
2.2. Паравербальные и контекстуальные особенности дискурса В.Матвиенко и Х.Клинтон.
Выводы по главе 2.
Заключение
Библиография

Политическая коммуникация неоднократно привлекала внимание исследователей, являющихся представителями самых разных областей научного знания [Бурдье 1993, Вебер 1990, Войтасик 1981, Дилигенский 1996, Почепцов 1997], в т.ч. и лингвистики. Связь между языком и политикой очевидна: "ни один политический режим не может существовать без коммуникации" [Шейгал 2000: 17]. Более того, можно утверждать, что "специфика политики, в отличие от ряда других сфер человеческой деятельности, заключается в ее преимущественно дискурсивном характере: многие политические действия по своей природе являются речевыми действиями" [Шейгал 2000: 17]. Анализируя речи и выступления многих политических деятелей, можно выявить стратегии и тактики аргументации, используемые ими с целью убеждения аудитории, а также национа льные особенности ведения определенного рода коммуникации. В связи с выше сказанным предпринимаемое исследование национальных особенностей женского политического дискурса представляется актуальным и своевременным по причине активизации роли женщин в решении политических вопросов в США и России, у которых различен исторический опыт ведения политики и отношение к женщинам в данной сфере. Объектом нашего исследования является речевая коммуникация женщин-политиков из американской и русской лингвокультур. Предметом нашего исследования выступает система дискурсивных средств, присущая языковой личности – представителя определенной культуры, отражающая национальные особенности ведения политической коммуникации. Цель исследования – изучение национальных особенностей женского политического дискурса на вербальном и паравербальном уровнях в американской и русской культурах. В процессе исследования на основании анализа речей женщин-политиков была предпринята попытка решения следующих задач, которые обусловлены поставленной целью, объектом и предметом. - уточнение ключевых понятий исследования на основе анализа научной литературы: «дискурс», «национальные типы дискурса» и т.д.; - изучение сущности процесса производства и восприятия дискурса в разных культурах; - исследование лингвистических и паралингвистических средств, используемых женщинами-политиками в России и США; - выявление национальных тенденций организации женского политического дискурса. Актуальность нашего исследования обусловлена следующими факторами: 1) политический дискурс является сильнейшим средством воздействия на массовое сознание и играет существенную роль в формировании ценностной ориентации общества; 2) число женщин, занятых в мировой политике не так велико, поэтому интерес к их публичным выступлениям выше. Лингвистический аспект выступлений женщин-политиков, представляющих разные языковые культуры, остается до сих пор недостаточно изученным. Материалом для исследования служат тексты выступлений Хиллари Клинтон и Валентины Матвиенко на английском и русском языках. М етодологической основой данного исследования является дискурсивный подход, который дает возможность изучать объект в совокупности когнитивного, собственно лингвистического, прагматического аспектов; наряду с основным методом дискурс-анализа используются индуктивный метод, включающий непосредственное наблюдение, анализ, сопоставление, классификацию языковых фактов. Теоретическая значимость исследования связана с выделением набора дискурсивных средств, специфичных для женского политического дискурса разных культур. Полученные результаты способствуют пониманию языковых механизмов производства политического дискурса в разных странах, а также дальнейшему исследованию дискурса женщины в современной политике. Практическая значимость исследования определяется возможностью использования ее результатов в курсах по стилистике, интерпретации текста, а также в различных межъязыковых и межкультурных исследованиях. Полученные результаты могут найти применение на междисциплинарном уровне в связи с анализом проблем политического дискурса. Выпускная квалификационная работы состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии. Во введении обосновывается выбор темы, объекта и предмета исследования, а также методологии анализа. В первой главе рассмотрены основные ключевые понятия работы, а также описана модель производства и восприятия дискурса в разных культурах. Во второй главе представлены результаты анализа практического материала на вербальном и паравербальном уровнях. В заключении приведены обобщенные выводы по проведенной работе.

д.), пропозициональных (пропозиция, сценарий или скрипт, пучок признаков, таксономия, радиальная категория), метафорических, метонимических, символических ([17]Болдырев, 2000). Такой подход сближает “лексико-семантическое” и “интерактивное” понимание структур знания, предполагая, что языковые значения, и в частности значения слов, “соотносимы с определенными контекстами — когнитивными структурами или блоками знания, которые стоят за этими значениями и обеспечивают их понимание” [[17]Болдырев, 2000: 25]. Эти структуры знания носят прототипический характер и системно организуют социальный и индивидуальный опыт человека, определяя его понимание того, как устроен и функционирует мир, и составляя мотивационную базу его социального поведения, а также текстовую базу его индивидуального дискурса [Rosch, 1976; Hudson, 1980]. На основе описанных фактов можно предположить достаточно сильную зависимость структурных параметров дискурса от национальных особенностей реализации данного дискурса, культурный аспект которых осветим далее.1.3. Национальные особенности построения дискурсаИсследование поведения слова в дискурсивной деятельности, в его реальном употреблении, требует глубокого изучения репрезентации знаний в человеческом сознании, опосредованном языком и связывающем знания о мире со знанием языка. Основная функция языка – средство познания мира и общение между людьми. Она возможна только при наличии некоторого общего или фонового знания, одинаково присущего коммуникантам. Вместе с тем, естественному языку свойственны многозначность, нечеткость, имплицитность, метафоричность языковых и речевых единиц, которые по-разному проявляются в многочисленных языках, существующих в мире, и на практике оказывается невозможным разделить знание о языке и знание о мире [Карасик, 1998].В условиях межкультурной двуязычной коммуникации представляется актуальным такой аспект дискурса, как его связь с национальной ментальностью с точки зрения интерпретации номинаций, в основе которых лежат явления национальной культуры, запечатленные в национальных картинах мира. Эти картины варьируются и от индивида к индивиду, и от культуры к культуре. Основой индивидуальной картины мира является ментальность человека, которая предстает как система образов, которые лежат в основе человеческих представлений о мире и о своем месте в этом мире и, следовательно, определяет поступки и поведение людей. «Ментальность – это тот уровень … сознания, где мысль неотделима от эмоций, от латентных привычек и приемов сознания» [Микешина, Опенков, 1997:127]. Такое представление о ментальности оказывается ближе всего к русскому слову миропонимание, а в научной литературе к понятию «картина мира». Следует, кроме того, отметить, что ментальность тесно связана с областью коллективного бессознательного и находится глубже различных форм человеческого сознания и поведения, она материализуется в мышлении, чувствах и действиях. При эффективной коммуникации происходит раскрытие и обмен индивидуальными мирами общающихся людей; осуществляется передача человеком другим людям своих субъективных представлений. Такая передача оказывается связанной в большой степени с выделением и выражением вовне всеми доступными средствами значимых для человека признаков воспринимаемых объектов внешнего мира. Ментальность и ее представленность в картине мира (модели мира) составляют основу коммуникативного поведения. Очевидно, что ментальная репрезентация не является объективной моделью мира, его зеркальным отражением. Хотя в ней и отражены определенные его характеристики, тем не менее, она представляет собой не более чем внутреннюю, субъективную модель внешнего мира. Это некая теоретическая конструкция, объясняющая мышление и действия индивида. Как отмечал В.М.Розин, «Мы не всегда ощущаем мир таким, каков он есть на самом деле, но гораздо чаще рассматриваем его через рамки той модели мира, которую мы создали для систематизации и организации нашего накапливающегося жизненного опыта» [Розин, 2005:224]. Когнитивные психологи указывают, что подобные репрезентативные конструкции, детерминированы рядом обстоятельств, в том числе и культурным контекстом.Таким образом, надо полагать, что различия культур можно обнаружить и при анализе мировоззренческих установок представителей этих культур. [8]Не только структурные особенности, но и специфика смыслового континуума делает эти картины мира своеобразными. И как следствие – мы сталкиваемся с различными коммуникативными стилями, определяющими понятийный объем используемого коммуникативного знака.В формировании картины мира важную роль играют особенности восприятия и мышления. Необходимо обратить внимание на психологическую способность распознавания информации о пространстве и времени. Пространственно-временной континуум можно рассматривать в качестве основания не только принципиальной способности человека воспринимать окружающий его мир, но и тем фокусом (той культурно обусловленной призмой) сквозь которую он его видит. Несмотря на то, что природа пространственно-временного проектирования предметного мира до сих пор вызывает у ряда специалистов вопросы, большинство из них все-таки признают, возможную правоту тезисов Канта об априорности пространственно-временных структур восприятия и об интуиции чистой длительности как врожденном чувстве Бергсона. В ментальных структурах человека сочетаются объективные значения реального окружающего мира и субъективные особенности его восприятия. Именно в последних запечатлена индивидуальная неповторимость и уникальность личности [Залевская, 1990].Любой тип познания базируется (предполагает) определенную ведущую логику этого познания. Анализ коммуникативных средств используемых субъектом, позволяет определить эту приоритетную логику. Учитывая особенности восприятия и мышления, можно выделить два типа культур: высококонтекстные и низкоконтекстные культуры.[8]Если несколько упростить вопрос, то можно сказать, что ведущим для низкоконтекстных культур является логико-знаковое мышление. Оно организует любой используемый материал (как образный, так и словесный) таким образом, что создается вполне определенный однозначный контекст, так необходимый для социального взаимодействия. Это достигается за счет того, что из всего многообразия связей объективного мира, из всех его граней выбираются лишь немногие, наиболее существенные для упорядоченного отражения действительности. Мир постигается как бы поэлементно. Из этих элементов и создается непротиворечивый текст. Описывая аналитический стиль мышления, характерный для западной культуры И.А.Герасимова указывает на «…сущностную характеристику, сопряженную с логико-вербальным мышлением. Это – установка сознания и опыта вовне, на окружающий мир…Дискретное мышление порождает классическую рациональность, в качестве характеристик которой исследователи выделяют: объективность окружающего мира, относительную устойчивость физических объектов и их дискретность… Опыт, приобретаемый во взаимодействии человека с внешней природой, формирует и развивает когнитивный аппарат, приспособленный именно к этому виду опыта» [[19] Герасимова, 2009:107].Мышление представителей высококонтекстных культур имеет в своем основании иную логику. Она исходит из отождествления «Я» и Мира; из тождества микрокосма и макрокосма. Исходной посылкой такой логики может служить представление о том, что индивидуальное «Я» - это только малая часть всеобщего. Этот стиль мышления преимущественно базируется на интуитивно-метафорических способах постижения действительности Психологи установили, что основным свойством личности представителей высококонтекстных (коллективистских) культур является принятие противоречий или способность недуально ([8]не противоречиво) мыслить. Так, занимаясь исследованием этой проблемы, Г. Триандис отмечал: «Мы на Западе полагаем, что если «истинно А, то Б истинным быть не может, но эта точка зрения имеет мало смысла в таких культурах, как индийская, где широко представлен философский монизм, согласно которому “всё едино” и “противоположность великой истины является великой истиной”» [цит по Стефаненко, 2003: 161].Качественной характеристикой и отличительной особенностью образного мышления является постижение мира «гештальтами», обеспечивающими «… одномоментное схватывание многочисленных, зачастую противоречивых и даже, с позиции формальной логики, взаимоисключающих свойств и связей предметов и явлений» [Методологические проблемы…, 1984:58]. Такое пространственно-образное мышление, обеспечивает не только одномоментное «схватывание» мира во всей полноте его взаимосвязей и взаимозависимостей, наличных и потенциальных связей, но и восприятие реального мира в его полноте и многообразии. «При этом отдельные свойства образов… взаимодействуют друг с другом сразу во многих смысловых плоскостях, что определяет многозначность образа (или символизирующего этот образ слова) в соответствующем контексте» [Методологические проблемы…, 1984:59]. Именно такие особенности образного мышления и создают необходимые предпосылки для формирования неосознаваемого психического. Вследствие того, что сознание неразрывно связано с общением и вербально-знаковым мышлением, его деятельность направлена на организацию однозначного контекста. Из всего многообразия возможных связей оно вычленяет и организовывает лишь отдельные, необходимые для данного контекста. Поэтому лишь многозначность и сложность образного мышления, создает условия для частичного, как минимум, неосознавания всей сложности этих связей. Эта способность во многом определяет не только интуитивно-метафорический способ постижения мира, но и сам процесс общения.[8]Следует отметить, что между культурами есть существенные различия в том, какие средства коммуникации используются для передачи информации и какие требования выдвигаются к передаче сообщения.В низкоконтекстных культурах западного типа прослеживается прямой стиль коммуникации. Он, является отражением аналитического стиля мышления, базирующегося на рационализирующем постижении мира. Знак такой коммуникации призван объективно, отстраненно передать саму суть информации и не зависеть ни от времени, ни от контекста. Кроме того, он дожжен соответствовать требованию однозначности и компактности передаваемой информации. Исходной мировоззренческой установкой коммуникативного акта в таких культурах является то, что собственное «Я» и «Я» Другого находятся в минимальной объективной зависимости друг от друга. Момент пересечения субъективных миров (картин мира) в таком случае – случаен и не взаимообусловлен. Основной задачей самого коммуникативного процесса, в этом случае, является адекватная передача « Другому» некоторого смысла и, соответственно, распознание смысла этой информации при помощи данных субъектам коммуникации средств. Само распознавание при этом, [8]соответственно, не предполагает учета контекста [Карасик, 2000].В западных (низкоконтекстных) культурах приоритетным каналом коммуникативного взаимодействия является вербальный язык. При этом больше внимания уделяется содержанию сообщения. Другими словами, акцент смещен на то, что сказано, а не на то, как это было произнесено. Если при общении коммуниканты сталкиваются с неконгруэнтным высказыванием (невербальный компонент высказывания не соответствует содержанию вербального текста), то партнер скорее воспримет содержание вербального текста, оставив за скобками противоречащую ему вербальную составляющую. Для таких культур характерен когнитивный стиль обмена информацией, при котором важно соблюдать заданные четкие требования к передаваемой информации. В идеале она должна быть аналитически логичной, однозначно интерпретируемой, непротиворечивой. Вследствие того, что культивируется развитие речевых навыков, требования к устному тексту совпадают с требованиями к письменному тексту (говорят как пишут). Тексты создаются таким образом, чтобы они были самодостаточными и не нуждались в дополнительном объяснении. Поскольку, как было уже отмечено выше, основной канал передачи информации – вербальный, отсюда вытекает необходимость предъявлять особые требования к речи (точность использования понятий, логическая связность высказываний, беглость, краткость, максимальная информативность и т.д.) Наиболее иллюстративна в этом отношении американская культура. Низкоконтекстные культуры заставляют высказываться четко, ясно, однозначно, сразу выдвигать (формулировать) аргументы своей позиции, чтобы сразу вызвать зеркальную ответную реакцию: язык в таких культурах точен и хорошо структурирован [Карасик, 2000].Таким образом, контекст, в который погружена передаваемая информация, задает в данном случае значение и смысл вербальным, так и невербальным высказываниям. Эту особенность употребления вербального языка отмечал Б. Малиновский. Показывая высокую зависимость значения как отдельного слова, так и целых выражений от контекста употребления он отмечал: «…невозможно перевести слова … языка, весьма отличного от нашего, без детального описания без детального описания культуры его носителей…». Связано это с тем, что в подобных культурах «…значение слова всегда выводится не из пассивного созерцания этого слова, но из анализа его функций в данной культуре… Мир значений и весь языковой аппарат этого народа – их запас слов и их тип грамматики – может быть объяснен только в связи с его духовными потребностями» [Малиновский, 2005:209].Высокая контекстуальная зависимость находит свое выражение также и в богатстве коммуникативных выразительных средств (как вербальных, так и невербальных). Например, для выражения эмоций, в стремлении передать все возможные оттенки возникающих между людьми чувств и возможные колебания отношений меду ними, в японском языке, имеется намного больше терминов, чем в европейских языках. Для обозн��чения улыбки, играющей столь важную роль в японской культуре, они имеют множество слов, представляющих разные типы улыбок (улыбка, за которой скрывается печаль, надменная неопределенная улыбка, «социальная улыбка», которая используется в общении для соблюдения благопристойности, профессиональная улыбка, довольная улыбка человека в возрасте и т.п.) [[8]Пронников, Ладанов, 1985]. Выбор того или иного слова, для обозначения улыбки не толь задается ситуацией, но и сам может описывать контекст употребления. Следовательно, очевидно, что высокая контекстуальная зависимость побуждает уделять внимание в первую очередь форме сообщения, то есть тому, как сказано, а уже затем тому, что именно сказано. Совершенно очевидно, что особое значение при этом придается невербальному языку. В процессе общения, как минимум, важно не только что говорят, но и как это осуществляется. Важно, что смысл передаваемого вербальным способом текста не противоречил невербальному высказыванию, то есть текст должен быть конгруэнтен. При этом высказывание изначально наполняется разными смыслами в зависимости от ситуации.Выводы по главе 1.Анализ научной литературы, проведенный в рамках первого этапа исследования показал, что вопросы организации дискурса до сих пор остаются одними из приоритетных направлений лингвистики.Рассмотрев концепции дискурса в трудах отечественных и зарубежных лингвистов, была определена рабочая дефиниция данного понятия: под «дискурсом» мы понимаем реализуемый в определённом временном, пространственном и других контекстах процесс коммуникативного действия и текст в совокупности с экстралингвистическими, прагматическими, социокультурными и др. факторами, т.е. коммуникативный «продукт» дискурса.Исходя из данного понятия дискурса в главе были рассмотрены факторы, определяющие его структуру, которая складывается из внешних грамматических и лексических конструкций, а также глубинных смыслов на уровне дискурсивных макроструктур. Эти структуры и смыслы находятся в прямой зависимости от экстралингвистических условий производства дискурса, к которым относятся параметры культуры.Как показал проведенный анализ в отношении культуры выделяют низкоконтекстные и высококонтекстные культуры, которые детерминируют выбор лексических единиц и грамматических конструкций, равно как и ролевые отношения коммуникантов. Именно данные аспекты производства дискурса, в частности политического дискурса, будут рассмотрены в следующей главе.Глава 2. Национальная специфика женского политического дискурсаПолитическая деятельность всегда играла особую роль в жизни общества. От определенной политической позиции или ситуации зависят место страны на международной арене, ее взаимоотношения с другими государствами, роль в деятельности мирового сообщества. Однако важное значение в определении имиджа страны играет способ ее презентации политическими лидерами государства, конкретной языковой личности, индивидуальная картина мира которой будет сильно детерминирована национальными особенностями, и, следовательно, будет характеризоваться особыми дискурсивными стратегиями и маркерами, свойственными только данной культуре.В поле зрения настоящего исследования находиться женский политический дискурс, который еще недостаточно полно изучен вследствие небольшого периода гендерной толерантности в сфере высокой политики: женщины активно стали участвовать в политических вопросах развитых стран со второй половины ХХ века, поэтому данный дискурс всегда детерминирован национальными особенностями ведения политики и отношением к женщине. Стоит отметить, что присутствие женщин в политике особенно ощутимо в США благодаря знаковым фигурам высших эшелонов власти в лице М.Олбрайт, К.Райс и, конечно, Х.Клинтон. В российской политике знаковых политических фигур на уровне федеральной власти меньше, что возможно обусловлено жесткостью требований к женщинам в данной области. Все это может оказать существенное влияние на дискурс женщин, который мы проанализируем в следующих параграфах на материале речей Х.Клинтон и В.Матвиенко.2.1. Вербальные особенности организации дискурса В.Матвиенко и Х.КлинтонНа вербальном уровне дискурса Валентины Матвиенко можно сразу отметить черты четко структурированной речи, сухой и лаконичной.Тематическая организация дискурса В.Матвиенко всегда строго соответствует заявленной тематике, что способствует развитию вербального портрета В.Матвиенко как профессионального политика, не допускающего контраргументации вследствие четкого изложения собственной позиции.Да, и это правильное решение. Естественно, решить эту задачу до 2010 года чрезвычайно сложно, поскольку, во-первых, нужно большое количество, порядка 11 тысяч, только однокомнатных квартир, а в структуре строительства жилья такое количество однокомнатных квартир найти сложно. Но мы сейчас работаем с бизнесом, в плане бюджетного строительства стараемся менять проекты с тем, чтобы эту задачу решить.Я подготовила на Ваше имя письмо, обращение. Я благодарю Вас за оперативную реакцию. Те полномочия, которые в соответствии с федеральным законом возложены на федеральный бюджет, как раз укладываются в эту сумму. То есть по тем категориям, которые в соответствии с законом о ветеранах должны обеспечиваться за счёт федерального бюджета, мы попросили у Вас финансовой поддержки, и, естественно, половину этих средств будет изыскивать город для решения этой проблемы. Единственный правильный путь – это увеличение строительства бюджетного жилья, потому что цены на бюджетное жильё, которое мы строим за счёт бюджета, и рыночные цены различаются в два раза.В [4]приведенных выдержках из речей В.Матвиенко очевидно интенсификация спикером правильности собственной позиции по решению каких-либо действий, а также достаточно агрессивная тактика аргументации своего мнения через систему сложных предложений с опорой на нормативные документы (прецедентные имена).