Атаман Черноморского казачьего войска Ф.Я.Бурсак: исторический портрет

В работе представлен исторический портрет одного из видных атаманов Черноморского казачьего войска Ф.Я.Бурсака ...

Содержание

Введение

1. Ф.Я.Бурсак: человек и личность.

2. Атаман Черноморского казачьего войска Ф.Я.Бурсак как основатель кубанского казачьего рода.

3. Военная служба атамана Черноморского казачьего войска Ф.Я.Бурсака

4. Ф.Я.Бурсак как общественно-политический деятель Черноморского казачьего войска

Заключение

Примечания

Список использованных источников и литературы

Введение

Начиная с 90-х годов ХХ века в российском обществе наблюдается повышенный интерес к истории, в том числе и к региональной. На Кубани этот интерес во многом направлен на изучение истории Кубанского казачьего войска, возрождение его традиций, обычаев, исторических корней кубанского казачества.
Для современной исторической науки характерно усиление интереса к жанру персоналий, при этом все большее внимание уделяется ученым, мыслителям и общественно-политическим деятелям регионального масштаба. Несмотря на интенсивную разработку казачьей проблематики, многие ее аспекты еще требуют детального рассмотрения. К ним можно отнести историко-антропологические исследования, семейную историю, биографические и генеалогические исследования кубанского казачества.
Атаман Ф. Я. Бурсак является од ной из интересных и заметных личностей в ряду атаманов Черноморского казачьего войска. С его именем связаны первые шаги по укреплению черноморского казачества на кубанской земле, на его плечи легла забота о создании инфраструктуры на заселяемой и осваиваемой Черномории, формирования нового социо-культурного облика казачьих земель на южной окраине Российской империи. Именно ему, одному из первых среди казачьих атаманов и административных руководителей на юге России пришлось столкнуться с проблемой взаимоотношений с горским населением и иметь дело с первыми кострами будущей Кавказской войны. Исходя из этого, более тщательное рассмотрение всех аспектов его жизни будет актуально и востребовано кубанским обществом.
Целью данной работы является изучение жизненного пути Ф.Я.Бурсака и анализ его многогранной деятельности на благо России.
Для наиболее полного раскрытия темы исследования нам необходимо поставить конкретные задачи:
- рассмотреть факторы, повлиявшие на его становление как личности;
- выявить и обработать материал по данной проблематике;
- изучить семейную историю атамана Ф.Я.Бурсака;
- раскрыть военную, административную и общественную деятельность.
Методологической основой работы являются важнейшие принципы исторического познания – историзм и объективность. Кроме того, использовались историко-сравнительный и историко-системный методы.
Историографический обзор исследования.
Для Кубани XIX век является важным временем включения в орбиту хозяйственной, общественной и культурной жизни Российской империи, поэтому закономерен интерес к личностям этого исторического периода.
Уже в дореволюционной историографии появляются работы авторов как общих работ по истории Кубани, так и специальные исследования, посвященные нашей теме. Первыми работами о черноморцах являются публикации И.Д.Попко в середине XIX века , более серьезной ступенькой стало его исследование «Черноморские казаки в их гражданском и военном быту» , где воздается должное и Ф.Я.Бурсаку.
Страницы истории Черноморского казачьего войска стала предметом рассмотрения П.П.Короленко, А.М.Туренко, Е.Д.Фелицина, Ф.А.Щербины, И.И.Дмитренко . Более конкретно личности и деятельность черноморских и кубанских казачьих атаманов отражена в работах Е.Д.Фелицина, П.П.Короленко .
В фокусе внимания дореволюционных историков находился исторический и боевой путь Собственного Его Императорского Величества Конвоя и российской гвардии в целом. Учитывая, что Ф.Я.Бурсак как Войсковой атаман Черноморского казачьего войска имел отношение к формированию Черноморской гвардейской сотни, а также то, что его старший сын А.Ф.Бурсак был командиром этого казачьего гвардейского формирования, для нас представляют интерес эти исследования.
Наиболее фундаментальными следует признать труд Б.Р. Хрещатинского «История лейб-гвардии казачьего Его Величества полка» и С. Петина «Собственный Его Императорского Величества Конвой» , в которых на обширном законодательном, делопроизводственном материале прослежены соответствующие времени выхода книг в свет этапы формирования конвойной службы. В этих трудах содержится обширный фактический, в том числе статистический и иллюстративный материал. П.П. Короленко в работе «Двухсотлетии Кубанского казачьего войска. 1696-1896. Исторический очерк» весьма поверхностно говорит о сформировании Черноморской гвардейской сотни, об участии в войне 1812 г. этого подразделения. Но эта работа ценна тем, что в приложениях к очерку он дает точное описание гвардейских регалий: двух серебряных труб и Георгиевского штандарта, сообщая нам, когда и за что они были пожалованы гвардии.
История боевого пути гвардии, точнее участие черноморцев в Отечественной войне 1812 г., стала доступной благодаря статье И.И. Кияшко «Кубанцы в войне 1812 г. О службе в гвардейской сотне Бурсака, Безкровного, Завадовского», которая была опубликована в 18 томе «Кубанского сборника» за 1913 г. . Ценность работы не только в том, что в ней дана подробная картина сражений Черноморской сотни в войне 1812 г. и заграничных походах русской армии, но и в том, что И.И. Кияшко дает полный послужной список гвардейского пути выдающихся боевых офицеров Черноморской (Кубанской) гвардии: А.Ф. Бурсака, А.Д. Безкровного и Н.С. Завадовского. Отдельные сведения по интересующей нас теме можно найти в книге Ф.А. Щербины «История Кубанского казачьего войска» и справочного рода издании В.Х. Казина «Казачьи войска» .
В советское время история российского казачества и атаманов их возглавлявших практически не интересовала исследователей, исключением является работа общеисторического характера «Черноморское казачество В.А.Голобуцкого .
В постсоветский период к проблематике истории Черноморского казачьего войска одной из первых обращается Г.Н.Шевченко в работе «Черноморское казачество в конце XVIII- первой половине XIX в.» , она же более предметно рассматривает семейную историю дворянского рода Бурсаков .
Постсоветская историография в освещении кубанского регионального исторического пространства достаточно многогранна. Большое внимание уделяется персонификации истории. Кубанская историография пополняется историко-биографическими работами, усилиями В.И. Лихоносова, Б.А. Трехбратова, С.Н. Якаева, Л.М. Галутво раскрыты многие «белые пятна» из жизни и семейной истории видного кубанского ученого и общественного деятеля Ф.А. Щербины . Малоизвестные факты в биографии кубанского просветителя К.В. Россинского освещаются в работе М.Ю. Горожаниной . А.И. Федина вводит в научный оборот новые сведения о сыновьях писателя и атамана Черноморского казачьего войска Я.Г. Кухаренко . Один из видных кубанских историков, Б.Е. Фролов, также вносит свой вклад в изучение рода Кухаренко, осветив страницы жизни отца Я.Г. Кухаренко - Герасима Кухаренко. Кроме того, он рассматривает ранее неизвестные моменты биографии еще одного атамана Черноморского казачьего войска А.Д. Бескровного .
Изучение личностного аспекта казачьих атаманов и их деятельности приобретает новый характер. В коллективной работе В.А. Мазеина, А.А.Рощина, С.Г.Темирова «Атаманы Черноморского, Кавказского линейного и Кубанского казачьих войск» показывается просветительская и сподвижническая стороны деятельности атаманов .
Исторические фигуры атамана Ф.Я.Бурсака и его сына гвардии полковника А.Ф.Бурсака возникают в новых работах посвященных царскому конвою. Вышло, в частности, несколько статей и тезисов видного кубанского историка-краеведа Б.Е. Фролова «Сотня отличнейших людей», «Первая когорта», «Формирование черноморской гвардейской сотни», «Гвардейские казаки» . В них он выясняет причину образования гвардии в Черноморском казачьем войске в 1811 г., рассматривает страницы боевой истории Черноморской гвардии, а также истории ее обмундирования, снаряжения и вооружения в период с 1811 по 1816 гг.
В 1995 году в издательстве «Советская Кубань» выходит книга О. В.Матвеева «Слово о кубанском казачестве», в которой живым, образным языком, с присущей автору достоверностью даны эпизоды подвигов казаков лейб-гвардии Черноморской сотни .
В 1997 году в Краснодаре увидел свет «Энциклопедический словарь по истории Кубани с древнейших времен до октября 1917 года, составителем и научным редактором которого является Б.А. Трехбратов . В нем - обстоятельные статьи обобщающего характера по истории участия кубанского (черноморского) казачества в Отечественной войне 1812г. и заграничных походах.
Тема участия Черноморской гвардии в Отечественной войне 1812 г. звучит и в труде кубанского писателя, публициста В.П. Бардадыма «Ратные подвиги кубанцев» и «Черноморские казаки – герои 1812 года» .
В целом надо отметить, что несмотря на наличие публикаций по данной теме, комплексного исследования относительно личности Ф.Я.Бурсака и его деятельности нет.
Территориальные рамки очень обширны. Они включают в себя все местности и территории, на которых жил и проходил службу Ф.Я.Бурсак. Основная часть содержания происходит в рамках территории Черноморского казачьего войска, включая земли Украины, Крыма, Кубани.
Хронологические рамки исследования включают в себя в основном годы жизни Ф.Я.Бурсака – 1750 – 1828 гг. Они также несколько расширенны за счет упоминания внуков Ф.Я.Бурсака в конце XIX века.
Структура работы состоит из введения, двух глав, четырех параграфов, заключения, примечаний, списка использованных источников и литературы.

Признан в дворянстве Определением дворянского собрания от 1908 г. июля 24. Определение утверждено указом Сената 1909 г. апреля 14 дня, № 872. Внесен во 2-ю часть дворянской родовой книги. Проживал в г. Екатеринодаре, столице Кубанского Казачьего Войска.Потомки Федора Яковлевича Бурсака продолжили его дело служения кубанской земле и кубанскому казачеству, а учитывая, что Кубанское казачье войско было вовлечено во все значимые события в жизни Российской империи, то и России. Судьба дворянского казачьего рода Бурсаков достаточно трагична и в то же время логична для исторического процесса нашей Отчизны. Свое развитие на кубанской земле род Бурсаков прекратил на правнуке Федора Яковлевича Бурсака – Сергее Павловиче Бурсаке в 1918 году. Сергей Павлович Бурсак служил в Лейб-гвардии кирасирском Его Императорского Величества кавалерийском полку в Царском Селе, а также носил почетное придворное звание камер-юнкер Двора Его Императорского Величества. В Петербурге он познакомился с юной Кирой Юз, дочерью английского акционера Новороссийского общества, на которой вскоре женился. Вскоре после женитьбы Сергей Павлович Бурсак завершил свою воинскую службу. В феврале 1913 года тридцатиоднолетний Сергей Бурсак в чине штаб-ротмистра вышел в отставку и поехал в родные края, в Екатеринодар. С 1913 по 1917 год он был губернским предводителем Кубанского и Ставропольского дворянства.У Сергея Павловича и Киры Альбертовны Бурсаков в 1914 году родился сын Владимир, а позже — дочь Наталья.После революционных событий 1917 года Сергей Павлович Бурсак принимает решение присоединиться к Белой Добровольческой армии. Однако этому не суждено было осуществиться. Вместе с полковником Султан-Крым-Гиреем, полковником Маркозовым и присяжным поверенным Владимиром Владимировчем Канатовым, он выехал в горы. На ночлеге в одном из глухих хуторов возле станицы Ключевой они были арестованы большевиками и по дороге в станицу Бакинскую зверски замучены. Родным погибших не удалось даже отыскать их тел для погребения. Киру Альбертовну Бурсак не постигла печальная участь ее мужа. Она сумела с двумя детьми выбраться из охваченной революционными событиями России и добралась до родины своих предков - Англии. Так на кубанской земле пресекся знаменитый казачий род Бурсаков, немало сделавший для ее освоения и расцвета.3. Военная служба атамана Черноморского казачьего войска Ф.Я.Бурсака.Свою военную службу Федор Яковлевич Бурсак начал простым казаком в Запорожской Сечи. Убежав туда из Киевской бурсы в 1764 году, у него было 11 лет на приобретение военного мастерства свойственного запорожским казакам, до тех пор когда в 1775 году, Запорожская Сечь по воле Екатерины II перестанет существовать. Дальнейшая его военная карьера складывалась уже под знаменами российской армии.В Русско-турецкую войну 1787 – 1791 гг. отличился при штурме крепости Очаков, где захватил в плен 30 турок, отличился в боях за Бугом в урочище Аджигом. В 1789 г. отличился в бою у городов Бендеры и Аккерман. В 1790 г. отличился при штурме и взятии неприступного Измаила, в боевых действиях за Дунаем и разгроме турецкой армии при Бабадаге и Мачине.С поселением Черноморского войска на Кубани Бурсак был избран войсковым казначеем и входил в число войсковой старшины. После перехода Черноморского войска из-за Буга на Кубань Ф.Я. Бурсак был избран в 1794 году казаками в должность войскового казначея и нес эти обязанности до 1799 года. Высочайшим рескриптом от 22 декабря 1799 года и согласно желанию своего предшественника, Ф.Я. Бурсак был назначен войсковым атаманом Черноморского казачьего войска.Все время его атаманства прошло в непрерывной борьбе с горцами. Борьба сперва была неравной, ибо казакам запрещено было переходить за Кубань для наказания хищников. Бурсак поклялся положить конец неисходным бедам черноморцев, вносимых к ним черкесскими набегами. Нужно сказать, что в те времена было в силе распоряжение, запрещавшее казакам переходить Кубань для преследования черкесов. И это обстоятельство было истинным бедствием для казаков. Черкесы то и дело врывались в казачьи земли за добычей, а казаки, наказывая хищников на своей стороне, не могли преследовать их, вечно приходя к заповедной грани, нередко останавливавшей их на пути к победе. Борьба выходила неравной, черноморские казаки роптали, а Бурсак воспользовался первым большим нападением черкесов в марте 1800 года на Копыльский кордон, чтобы настойчиво домогаться права ответных набегов. И такое разрешение было получено.С этого времени война принимает новый характер, не ограничиваясь уже одними берегами Кубани, а понемногу захватывая собой горы и ущелья Кавказа. Начался ряд теперь уже обоюдных набегов: то горцы вторгались для добычи, то черноморские казаки шли за Кубань наказать их.Наступательные действия со стороны черноморских казаков начинаются уже летом 1800 года. Две тысячи черноморцев, под личной командой атамана Ф.Я.Бурсака, вошли в пределы черкесской земли и на первый раз истребили аулы двух злейших врагов: Аслан-Гирея и Девлет-Гирея. Богатая добыча, доставшаяся казакам, не только вознаградила их за прежние потери, но манила к новым вторжениям; так что, когда вслед за тем черкесы напали на казаков, рубивших лес в Головатом куге, и взяли нескольких из них в плен, то есаул Кобеняк, стоявший на кордоне, уже не задумываясь бросился вплавь через широкую Кубань и на том берегу, близ аула Махмет-Паки, имел молодецкое дело. Пятьсот черкесских наездников, предводимых отважным Явбук-беем, не устояли против стремительного натиска двух сотен удалого Кобеняка, и сам Явбук-бей едва успел спастись. Все пленные казаки были отбиты, черкесская партия рассеяна, и Кобеняк, разграбив по пути аул Махмет-Паки, с добычей возвратился на Линию.Озадаченные горцы после того в течение целого года не смели приближаться к Линии. Но Бурсак, понимая, что это только затишье перед новой бурей, торопился усилить оборону Линии. Воспользовавшись тем, что в казачьем войске много было еще казаков приученных к действию на море, он образовал из них плавучие караульни, которые и должны были двигаться по всему низовому течению Кубани. Эти речные пикеты, называвшиеся байдаками, устраивались наподобие паромов, но имели весла и слушались руля. Вооружение их состояло обыкновенно из фальконетов, иногда и из одной трехфунтовой пушки, а по борту, обращенному к неприятельскому берегу, устраивались шерстяные щиты с бойницами для ружей.Но именно один из этих байдаков скоро и послужил поводом к новому кровавому столкновению. Двадцать восьмого февраля 1802 года он шел по Кубани из Бугазской пристани к Екатеринодару с четырьмястами пудами казенного пороха. Нужно сказать, что недалеко от Славянского поста, почти на середине кордонной линии, Кубань разрывается на два параллельные течения и, слившись вновь верстах в шестидесяти от этого места, образует продолговатый и низменный Кара-Кубанский остров. Левое течение, левый проток, приходящийся ближе к горам, образует речку Кара-Кубань, а правый, почти уже пересохший, удерживает за собой название Старой Кубани. Дойдя именно до того места, где протоки Кубани снова соединяются, судно остановилось, так как дальше Кубань была для него мелководна, а Кара-Кубань протекала в черкесских пределах. Не желая, однако, выгружаться с транспортом, офицеры, начальствовавшие на байдаке, хорунжие Венгерь и Жвачка, решились избрать последний путь как более близкий. Но этот близкий путь привел их к гибели. Плывший байдак неожиданно был осыпан черкесскими ружейными пулями с берега. Начальник судна тотчас взял направление к противоположному берегу, но это не принесло спасения. Глубокий противоположный край Кубани, весь поросший густыми камышами, скрывал засаду, и едва байдак подошел к нему, как горцы сделали залп и мгновенно вскочили на палубу. Рукопашный бой был непродолжителен; оба офицера и четырнадцать казаков были убиты, а остальные, вместе с байдаком и пушкой, остались в руках неприятеля. Случилось, что двое тяжелораненых были приняты черкесами за убитых и брошены на берегу. Они-то впоследствии добрались кое-как до Кубани и сообщили о происшествии.Узнав об этом, атаман Бурсак решил жестоко наказать черкесов.Двадцать девятого мая шесть тысяч черноморцев, перейдя Кубань на Ольгинском кордоне, вступили во вражескую землю. Здесь к ним присоединились еще два полка — четырнадцатый и пятнадцатый — егерей; но так черноморским казакам доступнее были закубанские плавни и ближе к сердцу самая цель похода — наказать хищных злодеев, то, предоставив егерям идти позади и взяв в проводники султана Шеретл-оглы, атаман в ту же ночь повел своих удалых черноморцев к местам, где пострадали их войсковые товарищи.Солнечный восход тридцатого мая встретил Бурсака уже у крайних черкесских селений, принадлежавших князю Буджуку. Казаки подошли к ним скрытно, несмотря на это, черкесы встретили нападение ружейной пальбой, а вскоре на выручку к ним прискакала и новая партия в пятьсот человек. Бой закипел, и долго ни та, ни другая сторона не уступала ни шагу. Горцы сражались отчаянно, чтобы выиграть время и спасти свои семейства, черноморцы хотели именно взять эти семейства и упорно стремились захватить эти аулы. Наконец части казаков удалось скрытно зайти в тыл неприятелю и дружной атакой смять черкесов. Тогда четыре аула, захваченные казаками, были превращены в груды развалин, весь скот, имущество, семьи - все осталось в руках черноморцев, пленных было взято более пятисот человек, и в числе их находился сам князь Буджук со всем своим семейством. Атаман Ф.Я.Бурсак произведен в награду за это дело в полковники.Страх подобных нашествий гораздо более способен был обуздать черкесов, чем всякая кордонная стража, но в то же время чувство мести и желание расплаты со стороны горцев придавали всей войне по временам кровавый и беспощадно-жестокий характер, создавший и для казаков невыносимые трудности.Особенно тяжела была для них зима 1803 года. Морозный январь давал возможность партиям черкесов удобно по льду переходить Кубань. Черкесы выжигали казачьи пикеты и кордонное сено, проникали в прикубанские селения, захватывали скот, даже уводили людей. Дерзость их дошла до того, что раз двенадцать человек ночью пробрались в самую Чернолесскую станицу, разграбили в ней дом казака Семена Дзюбы и, захватив его жену, потащили ее к Кубани. Несчастная женщина, раненная шашкой в бок, собрав последние силы, вырвалась из рук черкесов и успела закричать. На шум выскочил какой-то казак и выстрелом из ружья поднял на ноги целую станицу. И подобные происшествия стали делом заурядным. Прибрежные камыши и непроходимые кубанские плавни благоприятствовали мелким набегам, и уберечься от них, особенно в темные ночи, не было никакой возможности.Настало на Линии бесконечно тревожное время, даже казачьи посты, и те не могли считать себя в безопасности. Ночью на них никто не ложился спать, коней не расседлывали, а лазутчики из-за Кубани один за другим приезжали с грозными вестями. Скоро стало известно, что сильные партии горцев находятся в сборе, но никто не знал, куда они намерены направиться.Девятнадцатого января черкесы перешли Кубань и бросились на Александровский пост. Постовой начальник хорунжий Коротняк, встретивший их на валу, был убит, и горцы ворвались внутрь укрепления. Но здесь, поражаемые на каждом шагу метким огнем черноморцев, они не удержались и отступили, успев, однако, захватить с собой жену Коротняка и восемь казаков.Еще не отгремели последние выстрелы на Александровском посту, как новая, еще большая партия горцев кинулась на Копыльский кордон, и бой здесь был еще серьезнее. Черкесы несколько раз ходили на приступ, и если Копыл устоял, то только благодаря храбрости своих начальников подполковника Блюдова и капитана Ерько, распоряжавшихся обороною. Чтобы дать понятие об упорстве этого нападения на Копыл, необходимо сказать, что по неприятелю сделано было тогда пятьдесят два картечных и до четырех тысяч ружейных выстрелов. Окрестные поля и берега Кубани были завалены трупами горцев, и все-таки окончательная победа осталась за казаками только тогда, когда на помощь подоспела команда с ближайшего Протоцкого поста.Отбитый от Копыла, неприятель стал отступать к Кубани, но вдруг круто повернул назад и всей массой ударил на Протоцкий пост, где казаки, только что возвратившиеся из боя, усталые, казалось, не могли противопоставить ему серьезной обороны. И положение поста действительно могло бы стать отчаянным, если бы храбрый Ерько со своими егерями при первой тревоге не подоспел из Копыла отплатить услугой за услугу и не помог отразить нападение.Еще раз после того сильная черкесская конная партия прорвалась сквозь Линию и кинулась было на Петровский пост, но, отраженная с большим уроном, она ограничилась, к счастью, тем, что разбила почтовый двор да один казачий хутор.Всю зиму несли черноморцы на Кубани тяжелую кордонную службу, стойко обороняя свою пограничную линию. С весной набеги прекратились. Стали распространяться слухи, что между горскими племенами начались раздоры и несогласия, что одни требовали решительных действий против русских, а другие, напротив, желали мира и сближения с казаками. Как бы то ни было, но целые восемнадцать месяцев военная гроза не разражалась над Линией, и только уже осенью 1804 года стали снова ходить тревожные слухи о враждебных замыслах горцев.Шестнадцатого сентября, действительно, тысяча человек отборных наездников шапсугов перешли Кубань с намерением идти к Тимошевской станице. Триста казаков, с самим атаманом во главе, встретили их на переправе, но, подавляемые превосходными силами, вынуждены были отступать, пока на помощь не подоспел взвод конной артиллерии и метким картечным огнем не остановил неприятеля. Тогда сражение приняло необычайно кровавый характер. Напрасно шапсуги пытались проложить дорогу оружием - картечь отбрасывала их назад, и черкесы, понеся огромные потери, вернулись за Кубань.Справедливо опасаясь, чтобы за этим набегом не последовали другие, как это было в прошлые зимы, Ф.Я.Бурсак решил предупредить врагов и сам двинул за Кубань восемь конных и пять пеших черноморских полков при шести орудиях. Несмотря на суровую зиму, глубокие снега и сильные вьюги, отряд первого декабря со всех сторон вломился в шапсугские владения. Предав совершенно опустошению берега Шебже, Афипсу и Обуни, атаман Бурсак возвратился на Кубань не прежде, как искрестив по всем направлениям страну злейших врагов Черномории. Возмездие, поразившее на этот раз горцев, было достаточно сильно, чтобы на время заставить их прекратить набеги. Лишенные жилищ и имущества, оставленные на зиму без крова и хлеба, они просили пощады и дали аманатов. За личную храбрость и распорядительность в этой экспедиции Бурсак награжден был орденом св. Анны 2-ой степени, украшенным алмазами.С этих пор спокойствие на кордонной Кубанской линии не перерывалось до 1807 года. Но едва Турция объявила России войну, как горцы, забыв свои клятвы, стали под турецкие знамена, а в марте несколько тысяч их уже ринулись к Кубани и, разорвав кордонную линию, как лава, разлились по всему Черноморью. Селения Титаровское и Стеблиевское и хутора Курчанские первые сделались жертвой набега.Атаман немедленно вызвал на границу все льготные строевые казацкие части, находившиеся внутри Черноморья, и, поставив таким образом крепкую преграду дальнейшим вторжениям горцев, в то же время намеревался доказать им, что турецкая война нисколько не может помешать черноморцам найти дорогу к жилищам черкесов. Он даже отклонил предложенную ему помощь регулярных войск и готовился идти за Кубань с одними казацкими силами. Но едва черкесы увидели, что атаман сдвигает казачьи полки на границу, как многие горские князья уже явились к нему с повинной головой и с изъявлениями покорности.В это самое время главнокомандующий войсками в Крыму, маркиз де Траверсе, задумал овладеть Анапой и через Таманский полуостров отправил к ней регулярный отряд, под начальством генерал-майора Гангеблова, получившего приказание принять в свое распоряжение и полки черноморских казаков. Но на пути к Анапе Гангеблов узнал о взятии крепости эскадрой контр-адмирала Пустошкина и возвратился на Линию.Из ряда многочисленных случаев, трудов и встреч с неприятелем в этом походе выделяется дело полковника Кухаренко, который с казачьим полком был послан седьмого мая занять небольшой черкесский аул, лежавший в лесистом ущелье реки Псебета. Приказание было отдано лично Гангебловым, но Бурсак, знавший, какие неудобства представляет местность для конного полка, послал на помощь к нему еще небольшой отряд казаков с приказанием действовать неприятелю в тыл, и только эта предусмотрительность спасла Кухаренко. Сопротивление, встреченное им в лесу, было так сильно, что сам атаман, встревоженный участью черноморцев, поскакал на место боя, принимавшего опасный для них характер. К счастью, в это именно время подоспело подкрепление, и тогда Кухаренко, раненный шашкой в лицо, и сотник Ворапай, раненный в голову и в бок, тем не менее бросились вперед во главе своих казаков и на глазах атамана овладели аулом.Незначительное само по себе дело это распространило, однако же, тревогу в горах, и горцы в значительных силах собрались за рекой Корванди. Гангеблов, не решаясь вступить с ними в бой, приказал отступить на Ольгинский пост, но войсковой атаман, хорошо понимая, что горцы в этом случае сами насядут на отряд, уговорил его смело ударить на неприятеля. Пять полков черноморцев понеслись к черкесским аулам, которые виднелись по ту сторону речки. Черкесы одной половиной встретили этот летучий отряд, а другой ударили на пехоту. И здесь и там завязалось жаркое дело. Казаки, после рукопашной схватки, первые опрокинули горцев, и те повсюду бежали, понеся значительные потери. После боя аулы были истреблены казаками, и Бурсак хотел продолжать наступление, но Гангеблов на то не согласился и приказал войскам возвратиться на Линию.Нерешительность действий Гангеблова много повредила Черномории. Самое назначение туда регулярных войск, с начальником также из регулярных генералов, было весьма неудобно при тогдашнем положении дел на кубанской границе, внушая горцам мысль о слабости Черноморского войска. Бурсак, желая загладить невыгодное впечатление, произведенное всеми этими обстоятельствами, воспользовался известием, что анапский паша собирает в горах до пятнадцати тысяч черкесов с тем, чтобы наказать мирные аулы, стоявшие на Лабе, и тотчас отправил на помощь к ним тысячу казаков, под начальством подполковника Еремеева.Подполковник Еремеев был человек несомненно решительный и храбрый, но обстоятельства сложились так, что экспедиция не принесла решительно никакой пользы для Черноморского края и только вызвала черкесов на новые враждебные действия. Собрав под свое начальство всю горскую милицию, Еремеев двинулся с ней на абадзехов, и девятнадцатого октября на Белой произошло жаркое сражение. Абадзехи, массой насевшие на правое крыло отряда Еремеева, сильно теснили черкесов-бейзруковцев, и дело готово уже было принять совсем дурной оборот, когда подоспели на помощь черноморцы. Полковник Порывай с сотней казаков вихрем ударил на неприятеля, в то же время картечный залп из трех орудий, приведенных Еремеевым, произвел в рядах абадзехов страшное опустошение, и после минутного боя все скопище их обратилось в бегство. Началась неудержимая погоня, на которую способны одни рассвирепевшие горцы. Сам князь Бейзрук, окруженный толпой уорков, понесся вперед, чтобы натешиться местью над пораженными врагами. К сожалению, он слишком увлекся и, наскочив в лесу на засаду, был убит наповал. Смерть храброго князя расстроила весь план похода, и бейзруковцы, упавшие духом, потерявшие веру в успех всего предприятия, стали расходиться по домам, Еремееву также не оставалось ничего более, как возвратиться на Линию. Перемирие, заключенное с Турцией, приостановило военные действия с черкесами на Кубани только на короткое время. Одиннадцатого мая 1809 года горцы уже снова перешли Кубань и взяли Новогригорьевский пост, вырезав гарнизон его до последнего человека. На всей пограничной линии поднялась тревога, а черкесы, упоенные успехом, уже мечтали разорить всю Черноморию.