Мозг и психика: актуальные исследования, востребованные практикой

Аналитический реферат 3
Введение 3
1. Общий обзор вопроса 4
2. Современные аспекты проблемы психики и мозга 6
Заключение 16
Список использованной литературы 17
Практическое задание (по Теме 1) 18
...

1. Общий обзор вопроса
В современной западной философской литературе, посвященной проблематике духовного и телесного, сознания и мозга, доминируют материалистические концепции и воззрения; защита позиции дуалистического интеракционизма встречается гораздо реже. Материалистические подходы к указанной проблематике представлены тут, главным образом, направлениями «научного материализма» и «эмерджентистского материализма».
Различие между ними весьма существенное. «Научные материалисты» развивают «теорию тождества» ментального и физического, занимают большей частью позиции радикального физикализма и редукционизма (Г.Фейгл, Дж.Смарт, Д. Армстронг, Р. Рорти и др.). Согласно их точке зрения, сведение ментального к физическому, описание ментального как определенною мозгового процесса должно быть осуществлено наукой (прежде всего нейрофизио-логией, психофизиологией, биохимией и т.д.), а потому решающее доказа-тельство истинности материализма зависит от развития науки, под которой подразумевается естествознание и его основа – физика. Более подробно о разновидностях «научного материализма» и его нефизикалистских вариантах мы скажем ниже'.

Актуальность рассматриваемой темы определяется следующими об-стоятельствами. Широкий комплекс вопросов об отношении психики к дея-тельности головного мозга, о характере связи явлений сознания с мозговой нейродинамикой и телесными изменениями образует кардинальную проблему современной науки. Главные теоретические трудности проблемы «психика и мозг» встают перед нами, когда психическое берется в качестве явлений сознания и речь идет о выяснении двух главных вопросов: 1) как связаны явления сознания с мозговыми процессами и 2) каким образом явления сознания способны управлять телесными изменениями.
Одна из этих трудностей состоит в том, что явления сознания могут адекватно описываться лишь средствами естественного языка, художественной литературы или с помощью философских и психологических те рминов, выражающих понятия ценности, интернациональности, смысла. Однако последние не имеют прямых логических связей с основными понятиями естествознания, посредством которых описываются нейрофизиологические процессы, протекающие в головном мозге, функционирование отдельных его структур и целостная деятельность головного мозга как материальной системы. Сюда относятся понятия массы и энергии, всевозможные пространственные характеристики, понятия физической причинности и химического взаи-модействия, которые не могут служить для описания феномена сознания.

Психика не обладает ни массой, ни объемом, ни энергией. Звук, свет, вкус, запах и т. д. — ощущения. В выражениях «сильный звук», «яркий свет», «тяжелый запах» определения относятся к раздражителям, которые вызывают соответствующие ощущения или являются метафорами. В языке не выработано средств, специально предназначенных для обозначения психических явлений. Одними и теми же средствами мы выражаем предметы и явления и их отражение в психике. Отсюда и реальная проблема психологии – отсутствие адекватного языка для обозначения психического (например, словосочетание «психическая деятельность», где идеальное и материальное искусственно соединены вместе).Поскольку психика не материальна, она не может быть познаваема непосредственно в ощущениях и восприятии. Мы судим о ней по аналогии с собственными образами, мыслями и переживаниями. Совершенно справедливо суждение о том, что главным инструментом познания для психолога является его собственная психика. Это обстоятельство требует от психолога склонности к самоанализу, способности к рефлексии и достаточного опыта самонаблюдения при предельной откровенности и честности по отношению к самому себе, своему внутреннему миру.Психика целостна. В каждом акте психического отражения или переживания присутствуют все необходимые для реализации предпринятого действия формы и механизмы психики. В связи с этим французский философ и психолог Л. Сэв замечает, что единицей психического является не ощущение, не отдельная мысль или эмоция, а целостный психический акт, обеспечивающий выполнение определенного действия. Целостность психики не позволяет, например, при оценке памяти человека абстрагироваться от мотивов, психического состояния, прошлого опыта и других аспектов психики. Изучение и оценка любого психического явления требует целостного подхода.Личность есть системная характеристика психики человека как социального субъекта в ее проявлениях в поведении и деятельности. Характер – личность в поведении, способности – личность в деятельности. Темперамент – индивидуальное своеобразие характера и способностей, обусловленное природными индивидуальными различиями людей.Физикалистский подход. Суть его заключается в стремлении провести принцип физикалистского монизма в объяснении явлений сознания. Такой подход базируется на общей установке, которую можно было бы назвать парадигмой физикализма. Последняя выражает уверенность, что весь мир есть не более, чем совокупность физических процессов, поскольку всякое знание базируется на физике. Отсюда – редукционистская программа сторонников данного подхода. Как писал Д. Армстронг: «Мы должны дать полное описание человека в физико-химических терминах».Однако в такого рода объяснительных моделях то, что именуется психическим, явлениями сознания выступает в крайне упрощенном виде, ибо уникальные свойства психического как бы заранее элиминированы. Речь идет о субъективности, смысле, интенциональности. Если же эти свойства эксплицируются и используются для описаний явлений сознания, то тогда вступают в силу типичные аргументы, выдвигаемые обычно против физикалистско-редукционистских концепций (скажем, о нередуцируемости качества интенциональности, о неадекватности физического описания личности и т.п.). Все это свидетельствует о несостоятельности парадигмы физикализма в качестве методологической основы разработки проблемы «сознание и мозг».Бихевиоральный подход. Его особенность состоит в том, что явления сознания и мозговые процессы берутся нерасчлененно, как бы в их изначальном единстве и описываются в поведенческих терминах. Действительно, всякий поведенческий акт включает единство психического и физиологического. Поэтому бихсвиоральная установка в ее общем виде имеет, конечно, существенный смысл. Но в такой весьма обшей и абстрактной форме она вряд ли пригодна для решения психофизиологической проблемы. К тому же надо учитывать ее разные интерпретации, способные принимать характер альтернативных концепций. Среди них часто встречается редукционистская интерпретация, когда сознание сводится к поведению, что свойственно концепции бихевиоризма. Методологическая несостоятельность такой редукции подробно освещалась как в советской, так и в западной литературе. Столь же несостоятельны и попытки отождествления феномена сознания с рефлексом, до сих пор встречающиеся среди сторонников учения И.П. Павлова.Поскольку описание поведенческого акта непременно включает учет определенных психических состояний, явлений субъективной реальности (чувственного образа, мотива, стремления и т.п.), теория высшей нервной деятельности претендует на своеобразное решение психофизиологической проблемы. П.В. Симонов пишет: «Психофизиологическая проблема возникла в период, когда деятельность мозга еще изучали две науки – физиология и психология. Создание науки о высшей нервной (психической) деятельности фактом своего рождения ознаменовало первый шаг к диалектическому «снятию» самой проблемы». Социологизаторские установки выступали за последние десятилетия в разных формах, их адепты стремились вынести психику и сознание за пределы человеческого индивида, изобразить сознание как cyгу6o надличностное качество. Это характерно для статьи В.П. Зинченко и М.К. Мамардашвили, вызывавшей многие недоразумения в связи с тем, что авторы настаивали на особом статусе «психических событий», которые, по их мнению, «происходят не в голове, как нейрофизиологические события», а, скорее, где-то между головами людей.По М.К. Мамардашвили термин «сознание» в принципе означает какую-то связь или соотнесенность человека с иной реальностью поверх или через голову окружающей реальности. «И это место перехода или место связности и есть сознание, которое у нас есть или нет. То есть сознание – это место. В топологическом смысле этого слова». «То есть, вводя сознание, как место соотнесенности и связности того, что мы не можем соотнести естественным образом, мы только так и можем определить сознание».За последние четверть века мы были свидетелями успешного развития нейрокибернетических моделей мозговой деятельности, психофармакологических исследований измененных состояний сознания, стереотаксической семиологии (существенно обогатившей наши представления о локализации психических функций), выдающихся результатов в области изучения функциональной асимметрии мозга и психофизиологии чувственного отображения. Возникли новые направления исследований, новые комплексные подходы, в которых существенную роль играют данные нейроморфологии, позволившие существенно обогатить наши представления о функциях головного мозга.На наш взгляд, трактовка сознания как органа, функционального органа, органа деятельности и т.п. вряд ли вносит серьезный вклад в «онтологию сознания», она не может служить основанием для междисциплинарного подхода к проблеме сознания. Такая трактовка, как отмечалось, является одним из выражений бихевиоральной установки. Концептуальные средства последней плохо приспособлены для описания мозговых процессов, преимущественно выносят их за скобки, что создает видимость; не существенности связей сознания и мозга для понимания сознания.Если учесть все сказанное, то можно прийти к выводу о неадекватности бихевиоральной установки задачам разработки психофизиологической проблемы. Функционалистский подход. В отличие от предыдущих он дает, на наш взгляд, гораздо более широкие методологические и теоретические возможности для разработки проблемы «психика и мозг». С этих позиций психические явления рассматриваются в качестве функциональных состояний мозга, как функциональные свойства протекающих в нем нейрофизиологических про цессов. Такой подход логически противостоит парадигме физикализма и служит основанием для развития весьма влиятельного в западной философии «функционального материализма» (Х. Патнэм, Дж. Фодор, Д. Люис, Д. Деннет и др.). «Функциональный материализм» выступает как альтернативный ко всем разновидностям «физикалистского материализма». Х. Патнэм подчеркивает, что функциональные отношения и свойства нередуцируемы к физическим отношениям и свойствам. По его словам, «функциональная организация системы в принципе логически отличается как от описания в плане ее физико-химического состава, так и от описания в плане ее актуального и потенциального поведения».В русле функционалистской парадигмы решается проблема отношения психических явлений к мозговым процессам и различными представлениями «эмерджентистского материализма». Эмерджентное свойство, будучи историческим новообразованием, не допускает чисто физического объяснения, оно по необходимости носит функциональный характер. Не случайно разработка идей «эмерджентистского материализма» встретила поддержку со стороны ряда крупнейших западных нейрофизиологов, предпочитавших ранее картезианский дуализм неприемлемому для них физикалистскому редукционизму. Мы имеем в виду прежде всего задающегося исследователя мозга Р. Сперри, который еще более десяти лет назад примкнул к позиции «эмерджентистского материализма», широко используя его теоретические установки для объяснения связи психических явлений с мозговыми процессами. Другим примером может служить известный физиолог Д. Хебб, написавший предисловие к книге М. Бунге, в которой защищается один из вариантов «эмерджентистского материализма».Нам думается, что трактовка психических явлений как информационных процессов, осуществляемых головным мозгом, открывает весьма широкие методологические возможности для разработки проблемы «со знание и мозг». Такая трактовка выступает как типичный вариант конкретизации функционалистской парадигмы в области разработки указанной проблемы. В свою очередь понимание психических процессов и состояний как информационных допускает разные интерпретации и ведет к различным концептуальным решениям.Одним из таких решений является предложенный нами более четверти века тому назад информационный подход к проблеме «психика и мозг», получивший затем развитие в ряде работ. Суть информационного подхода (как разновидности функционального подхода) определяется общей теоретической идеей самоорганизующейся системы и связанным с ней комплексом общенаучных понятий, раскрывающих существенные свойства самоорганизации. Центральное место среди этих понятий занимает взятое в широком смысле понятие информации. Важно отметить следующее обстоятельство. Когда говорят, что код «известной нам информации» остается неизвестным, то необходимо различать два случая: 1) когда вообще неизвестен носитель информации, те средства, с помощью которых эта информация получена; 2) когда носитель информации, в сущности, известен (например, нервные импульсы, электромагнитные колебания и т.п.