Кустарная и промысловая кооперация на территории Симбирской губернии в 1917 – 1928 гг.

Кустарная и промысловая кооперация на территории Симбирской губернии в 1917 – 1928 гг. ...

Введение 3
Глава 1. Кустарная и производственная кооперация в условиях социально-экономических реформ в первое десятилетие Советской власти. 8
1.1 Экономической состояние Симбирской губернии в 1917 – 1928 гг. 8
1.2 Отношение государства к кустарной и производственной кооперации в 1917 – 1928 гг. 27
Глава 2. Кустарная и производственная кооперация в Симбирской губернии в годы военного коммунизма и НЭПа 43
2.1 Состояние кустарной и производственной кооперации в регионе в период Гражданской войны 43
2.2 Развитие кустарной и производственной кооперации в губернии в период новой экономической политики 52
Заключение 58
Список литературы и источников 60

Кустарная и промысловая кооперация на территории Симбирской губернии в 1917 – 1928 гг.

Глава 2. Кустарная и производственная кооперация в Симбирской губернии в годы военного коммунизма и НЭПа
2.1 Состояние кустарной и производственной кооперации в регионе в период Гражданской войны
В Симбирской губернии к концу Первой Мировой войны были необычайно развиты промыслы производства колес, саней, лаптей, валяной обуви, рогож, а также пошива одежды. Притом, часть промыслов являлось отхожими, как, валяльный, а вот производство обуви и одежды было в основном специализировано на внутреннем рынке.104
Толчок к послевоенному развитию кустарной кооперации на территории Симбирской губернии дали органы Военных заготовок, которыми ведал ВСНХ. На территории Симбирской губернии отдел военных заготовок возник осенью 1919 г., и в первую очередь занялся возрождением тех кустарно-промысловых артелей, которые работали бы на военные нужды. В основном, это было производство упряжи, телег, лаптей, обмундирования для Красной армии105.
После улучшения обстановки на фронтах Гражданской войны в Симбирской губернии началось восстановление системы управления кустарно-промысловой кооперацией. С учетом разрухи послевоенного времени, когда, в связи с кризисом промышленного производства, резко возросло значение мелкотоварного производства, внимание партийно-государственной машины было обращено к кустарно-производственной кооперации. 20 мая 1920 г. Было создано Главное управление по делам кустарной и мелкой промышленности и промысловой кооперации. В Симбирской губернии летом при Губернском совете народного хозяйства был создан Губкустпром. Губкустпром обладал своим кадровым ресурсом, который состоял из заведующего, заместителя заведующего, несколько человек, входивших в коллегию, службу секретариата, уездные кустпромы, а также бухгалтерию. Основной задачей Губкустпрома было оказывать помощь кустарям и ремесленникам в их стремлении объединиться в кооперативные организации.106 Таблица 3.1
Промысловая и кустарная кооперация в Симбирской губернии по состоянию на 1920 г.*
№
п/п
Название промысла
Количество артелей
в % отношении ко всему числу кустарей
1.
Деревообрабаотывающий
94
31,2
2.
Химическая переработка дерева
20
6,7
3
Обработка кож и меха
55
18,3
4.
Химический
39
12,7
5.
Шерстеваляльный
29
9,3
6.
Обработка ископаемых веществ
17
5,7
7.
Технических и строительных артелей
10
3,3
8.
Пошивочных артелей
12
4,0
9.
Металлообработка
7
2,3
10.
Трикотажно-веревочные артели
4
1,2
11.
Прочие производства
16
5,3
Всего
3-2
100
_____________________
*Составлено по: Ягов, О.В. Кустарно-промысловая кооперация в условиях НЭПа. С. 426.
Спустя некоторое время Симбирский кустпром подчинил себе всю торговую, закупочную и заготовительную деятельность в сфере кустарной и промысловой кооперации, в особенности, сосредоточив в своих руках те продукты кооперации, которыми славилась Симбирская губерния: лапти, валенки, вязанные изделия, стельки, лопаты, и др.107 Это позволяло добиваться хорошего финансирования заказов. Только для изготовления лаптей для Красной Армии Симбирский Губкустпром получил более 15 млн. рублей108.
Это был необычайно крупный заказ, поэтому Симбирский Губкустпром смог добиться от Главкустпрома освобождения от обязательных трудовых работ всех тех, кто занимался производством лаптей.
При этом, к 1920 г. Симбирская губерния была более всех других регионов Среднего Поволжья развита в сфере кустарно-промысловой кооперации. В 1920 г. на территории региона значилось наличие более чем 300 кустарных и промысловых объединений и товариществ. При этом, характерные для Симбирской губернии промыслы по обработке дерева, сохранили свое значение даже после периода военного коммунизма, когда строительные материалы были очень дороги. От количества всех кооперативных объединений кооперативы по обработке дерева составили около 40%. Однако, политика военного коммунизма повлияла на сокращение количества артелей, занимавшихся пошивом одежды, изготовлением предметов гардероба. В таковых кооперативах состояли всего 4% кустарей и промысловиков губернии. Это объясняется тем, что население было готово тратиться только на необходимые для выживания предметы гардероба. Так, количество кустарно-промысловых объединений, занятых сапожным, кожевенным производствами, пошивом меховых изделий, составляло к 1920 г. чуть более 18%. Кроме этих промыслов, в Симбирской губернии были развиты крашение тканей, дубление кож, мыловарение и прочие химические производства109.
Получив значительную выгоду от реализации для Красной Армии лаптей, Симбирский Губкустпром создал ещё ряд кооперативных объединений, а уже в январе 1921 г. принял более крупный армейский заказ. Он включал в себя 500 саней, 130 тысяч шт. лопат, 17 тысяч штук хомутов, 42 0комплектов упряжи, около 20 тысяч штук ремней, около 12 тысяч пудов веревки, 22 тысяч штук кулей и мешков, 600 тысяч пар лаптей, 12 тысяч пар стелек и свыше 21 тысячи пар валенок110.
В начале апреля 1921 г. в Симбирской губернии была создана губкустсекция, в обязанности которой было взаимодействие с низовыми кооперативами с целью перемещения их в сеть Центросоюза. Однако, за несколько месяцев работы этой секции только два объединения кустарей Симбирской губернии пожелали перейти в систему потребительской кооперации111. Однако, в суровых условиях военного времени, с учетом инфляции, отсутствия бюджетного финансирования учреждения потребительской кооперации стали самостоятельно организовывать собственные кустарно-промысловые объединения. Потребительские общества создавали сапожные, слесарные и кожевенные мастерские, артели по пошиву и ремонту одежды, столярные мастерские с общим количеством работников в несколько сотен человек.112
Нельзя не отметить и существовавший принцип «большевизации» кооперативов и артелей кустарей и промысловиков. Происходило это и в Симбирской губернии. Кадровая политика ВКП(б) предусматривала замену либо подмену существовавших руководителей артелей людьми, состоящими в партии. Так, в сентябре 1920 г. между Симбирским губкомом РКП(б) и Симбирски Губкустпромом разразился спор по поводу кадрового состава губкустпрома, о чем губком позднее писал в ЦК ВКП(б): «В сентябре 1920 г. заместителем председателя Симбирского губкустпрома был избран беспартийные В.С. Жиганов, который считался хорошим специалистом. Однако, губкома партии потребовал ввести в коллегию Губкустпрома двух коммунистов (коллегия состояла из трех человек), в том числе В. Вишнеского, до этого в действительности не имевшего никакого отношения к кустарному производству. В этой связи уполномоченный Главкустпрома В.В. Агуров несколько раз писал в губком ВКП(б) о недопустимости подобных действий, что мотивировал тем, что такая политика подрывает авторитет местных центров управления кустарной промышленностью»113.
В августе 1922 г. проходила работа XII конференции РКП (б), в ходе которой была принята резолюция о необходимости направления в кооперацию лучших хозяйственных работников и завоевания ими делового доверия кооперативных объединений. Во исполнение этого распоряжения в Поволжье началась работа по селекции руководящего аппарата кооперации. В резолюции XI Симбирской губернской партийной конференции (декабрь 1922 г.) отмечалось, что «на местах парткомы немедленно приступают к учету всех кооперативных объединений и проводят в них членов РКП (б)»114. В результате на проходившем съезде потребкооперации коммунисты одержали победу, сумев «выбить из руководства эсеров» и получить в правлении большинство мест115.
Также губкому, несмотря на сопротивление руководства кооперации, удалось ввести в правление коммунистов. Борьба с активом буржуазных, либеральных, социалистических партий превращалась на практике в борьбу с аппаратом кооперации. Осенью 1921 г. насильственным путем (решением Симбирского ГСНХ) был смещен с должности председателя местного Губкустпрома беспартийный Смирнов, а назначен коммунист Парфенов. Председатель ГСНХ объяснил подобный шаг представителю Главкустпрома тем, что во главе его должен находиться партийный представитель СНХ. В 1922 г. в правление Карсунского Кустарсоюза также путем административного вмешательства ввели коммунистов, а ряд специалистов, с дореволюционным кооперативным стажем отстранили от работы. Аналогичные явления наблюдались и в других местах. 116
В конце 1928 г. в системе кустарно-промысловой кооперации Ульяновской губернии провели отчетно-перевыборные кампании, которые использовались партийными органами для дальнейшего внедрения коммунистов в кооперацию. В своем отчете об итогах кампании Ульяновский кустпромсоюз сообщал: «Годовые собрания проходили при участии председателей РИКов и райкомов ВКП(б). Почти во всех кооперативах была введена партийная прослойка в состав правлений и ревкомиссий»117.
Бюрократическая волокита, самодурство чиновников в системы хозяйственных государственных и кооперативных органов, были характерны для начального периода новой экономической политики. Так, деятельность Симбирского губкуспрома подверглась резкой критики Главкустрома. Посетивший в конце 1921 г. Симбирскую губернию член коллегии Главкустпрома в своем письме в губком ВКП(б) писал: «Из-за канцелярских формальностей терпению уполномоченного одной из артелей, приехавшего заклбчать договор, нет границ, так какон сам оторван от родного дела, а утверждение договора проходит через президиум ГСНХ, РКИ и Профсоюза, на что требуется не менее 10 дней»118.
В действительности, бюрократия и бесхозяйственность с началом нэпа в государственных и кооперативных органах продолжали процветать. Декретированные в 1921 г. привилегии и всемерная поддержка кустарно-промысловой кооперации со стороны государственных и партийных органах на практике применены не были. Более того, кооперированные кустари и ремесленники оказались в достаточно суровых рамках, чем более угнетаемые, но все же самостоятельные товаропроизводители и нэпманы. На Симбирском губернском съезде текстильщиков об этом говорили члены ВКП(б) «нэп заставляет нас углубить работу по сплочению рабочих. поднятию тх культурного уровня и политического самосознания, и отмежения от них чуждых элементов – членов артелей, связанных собственническими стремлениями» и тут же предложили повысить налоговые ставки – до 50% с оборота кустаря или промысловика119.
В связи с этим на Симбирском губернском съезде сельскохозяйственной и кустарно-промысловой кооперации, состоявшемся в декабре 1923 г., участники многократно заявляли, что государство и партия не только не уделяют кооперации должного внимания, но и воздействуют на неё слишком жестоко административными и налоговыми методами. Кустари заявляли, что им проще совсем отказаться от занятий промыслом, чем работая, не получать за это не копейки, да её и тащить на себе ярмо собственника и противника советской власти. Съезд констатировал, что, несмотря на плачевное состояние экономики Симбирской губернии, кустарная и промысловая кооперация продолжает полностью покрывать запросы государства и жителей губернии и соседних регионах в кустарных товарах, которые почти заменили собой промышленные товары, в особенности – в сельской местности120.
Налоговый нажим сыграл свою роль уже через несколько месяцев после его законодательного оформления. К началу 1922 г. в губернии закрылись около 30 различного рода кустарных артелей. Среди причин закрытия значилось только одна – непосильные налоги. При то, закрытие преследовало даже кузнечные артели, спрос на товары которых в сельской местности была невообразимо высока.
Кроме налоговой системы, существовали и методы иного нажима на кустаря, которые активно использовались местными органами власти Симбирской губернии. Так, члены кустарно-промысловой артели «Звезда» Алатырского района жаловалась в губком ВКП(б) осенью 1921 г. на то, что с низ не сняли продовольственный налог на коровье масло и яйца, что местные советы не освободили их от гужевой повинности, а, наоборот, заставляли перевозить ещё больше грузов, чем лица, работавшие не на государственные предприятия, а на собственное хозяйство, на то, что местный кооператив при выдаче населению продуктов проигнорировал членов артели. Приводились и другие факты того, что столь скверное отношение к членам артели являлось именно следствием политического нажима на них121.
Кроме того, что на начальном периоде нэпа кустарей «травили» налогами и прочими средствами материального и морального нажима только по причине выхода их за пределы хозяйственного идеала коммунистической идеологии, был и ещё один разрушающий фактор – голод 1921 – 1922 гг.
Голод отрицательно повлиял на состояние промышленности Симбирской губернии. Работавшие до этого предприятия, которые специализировались на сельскохозяйственном сырье, остановились. Сокращение рабочих на фабриках и заводах привели к тому, что эта рабочая сила плавно перетекла в кустарную кооперацию, которая даже в условиях голода продолжала работать. В то же время, местный Губкустпром почти не имел денег, чтобы скупать кустарные изделия. Поэтому Симбирский губкустпром неоднократно просил Главкустпром выделить средства на приобретение кустарное продукции, предоставить для кустарей заказы, и тем самым оказывать им помощь в преодолении последствий голода122.
Летом 1921 г. Симбирский губкустпром неоднократно писал в Москву о выделении кредитов. Однако, даже выделенные Главкустпромом 250 млн. рублей были не переданы губкустпрому, а распределены губисполкомом по другим инстанциям. Губкустпром получил в свое распоряжение лишь 35 млн. рублей. В связи с этим председатель Губкустпрома направил в Москву письмо с просбой принять срочные меры по недопущению местным органам предоставления возможности распоряжаться бронированными кустарными фондами. По этому факту Главкуспромом было возбуждено ходатайство перед наркоматом Юстиции, однако, тот оставил дело без рассмотрения. Впоследствии Главкустпром выделил для Симбирских кустарей ещё часть финансовых средств, правда, теперь уже в размере 6% от запрашиваемой губернии суммы123.
Как видно из Табл. 3.2., последствия голода положительно сказались на росте промысловой кооперации в Симбирской губернии. В большинстве своем, кадры кустарей, как уже было сказано выше, появились из сокращенных работников промышленности, которые быстро объединялись в артели. Кустари стали завоевывать рынок, и уже к 1925 г. являлись серьёзными конкурентами государственной промышленности. При этом, нэп поставил кустарям, по сути дела, богатого скупщика продукции – частный капитал. Частный капитал не только конкурировал на равных, но и выигрывал большинство сделок, так как мог назначить более высокую цену, чем органы государственных закупок. Несмотря на громкие заявления Симбирского губернского совета народного хозяйства к концу 1921 г. сосредоточитьв руках кооперации все вырабатываемые в губернии кустарные изделия124, сдедать этого не удалось – помещало отсутствие фондов.
2.2 Развитие кустарной и производственной кооперации в губернии в период новой экономической политики
В 1923 г., несмотря на то, что голод был преодолен, проблемы кустарей сохранялись. Так, они были почти полностью сняты с государственного снабжения, финансирование их было слабым, кроме того, кризис 1923 г. полностью разрушил товарообмен между городами и сельской местностью. Государством была ведена политика «нижниц цен». Однако, применение этой политики не привело к выкачиванию средств у деревни, где их просто не было. Она привела к резкому понижению покупательной способности сельчан. В последствии на территории губернии о падение покупательной способности населения регистрировалось постоянно, а следовательно, снижался и спрос на кустарную и промысловую продукцию.125 Резко возросли цены на хлеб, одежду, сукно – в среднем, в 8 – 20 раз126.
В результате, финансовые органы отказывались отпускать кредиты кооперации. К концу 1923 г. кустарные и промысловые артели Симбирской губернии находились в катастрофическом положении. Симбирский губинтегралсоюз писал: «год закончен с убытком в 144445 рублей, претензии кридторов переданы на судебное вызскание, при пустой кассе новые кредиты не гарантированы, даже авансы могут быть арестованы, как следствие, оперативная работа в губернии полностью сорвана»127.
Именно в этот момент будущее кооперации как никогда зависело от реальной государственной поддержки в виде снижения налогов, мало затратных кредитов, передачи для кустарей недействующих и заброшенных предприятий, снабжении сырьем128.
Так или иначе, но государство обратило внимание на кооперацию. 7 декабря 1923 г. в свет вышло постановление ЦИК и СНК СССР «О налоговых льготах для кооперативных организаций», основным предназначением которого являлось укрепление бедных и мало финансовых артелей, а также формирование артелей из некооперированных кустарей. От налога освобождались все члены артели, которые работали в артельной мастерской. Понижался размер промыслового налога на 25% или 50% в зависимости от происхождения сбываемого товара. Постановелинем ЦИК и СНК СССР от 20 мая 1924 г. кооперативным организациям предоставлялось право на преимущественное приобретение товаров государственной промышленности, одновременно на первочередное получение кредита со стороны государственных банков, пониженные ставки по банковским ссудам и налогу с оборота, вводились льготные тарифы на перевозки, была уменьшена торговая наценка и арендная плата129.
Таблица 3.2
Оборот предприятий Симбирской губернии в 1922 – 1924 гг.*
собственность
1-е полугодие 1922-23 гг.
% всей продукции
2-е полугодие 1922-23 гг.
% всей продукции
1-е полугодие 1923-24 гг.
% всей продукции
Государственная
432500
13,6
412500
13,8
751722
8,0
Частная
292200
9,2
356000
11,9
880154
9,3
Кооперативная
2450000
77,2
2200000
74,3
7841228
82,7
Всего
3174700
2788500
9473154
_________________
*Составлено по: ГАНИУО Ф. 1. Оп. 1. Д. 824. Л. 13.
На Симбирском губернском съезде советов ответственный секретарь губкома ВКП(б) говорил: «Эти цифры говорят, что овладение рынком частным капиталом наиболее сильно, в состоянии кооперации не наблюдается заметного улучшения. При наличии трёх районов по губернии имеется 140 обществ, крестьянского населения кооперировано всего 4 %, рабочих кооперировано - 70 %.» Процент государственного участия в оптовой торговле промышленными товарами в 1924 – 1925 гг. составил 48.9%, а в розничной – 1,5%.130 «Задачи губкома. Состояние экономики нашей губернии выдвигает перед Губкомом целый ряд ответственных задач. 13-й партийный съезд указал, что в области экономики наше дальнейшее продвижение к социалистическому хозяйству будет определяться двумя моментами: успехи развития крупной государственной промышленности, во-первых, и успехами кооперирования населения, во-вторых. Поэтому в центре внимания следующие задачи: 1) повышение развития товарооборота путём повышения товарности как промышленности, так и сельского хозяйства; 2) всемерное укрепление наших хозяйственных органов; 3) регулирование торговли; 4) всемерное укрепление кооперации...Основная работа в деревне - организация и вовлечение в кооперацию бедноты и середняцких масс, с целью противопоставления кооперативного фронта фронту частного капитала...» Об экономическом состоянии губернии в конце (октябрь-декабрь) 1924 года: «По-прежнему самым больным местом в экономике губернии является состояние торговли. Она ещё не является достаточно крепким связующим звеном между фабрично-заводской промышленностью и сельским хозяйством, а это её главная экономическая роль в настоящий переходный момент». В период проведения перевыборной компании в ноябре 1924 года обстановка в губернии была такова, что «со стороны кулачества проявлялась чрезвычайная политическая активность и стремление захватить руководство в советах в свои руки. Однако, кулачество при перевыборах в советы терпит поражение... но стремится закрепиться в экономических органах деревни - в правлениях потребительской сельскохозяйственной производственной кооперации». 131