По альманаху "Правда Столыпина"

Для данной работы использованы статьи из альманаха «Правда Столыпина» Первый альманах «Правда Столыпина» по первоначальному замыслу авторов должен собирать рукописные свидетельства, статьи современников П.А.Столыпина, а также государственных, политических, общественных деятелей, историков, литераторов XX века, суждения которых, на взгляд авторов, представляют ценность для нынешнего поколения, мало знакомого с напряженной и плодотворной деятельностью человека, чьё восхождение на вершину государственной власти определило стремительный подъём дореволюционной России. ...

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ЧАСТЬ I
А.П.АКСАКОВ «ПЕТР АРКАДЬЕВИЧ СТОЛЫПИН, ЖИЗНЬ ЗА ЦАРЯ И РОДИНУ ПОЛОЖИВШИЙ».
БИОГРАФИЯ
ПУТЬ К ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
I ДУМА
ПОКУШЕНИЕ НА АПТЕКАРСКОМ ОСТРОВЕ
НАЧАЛО РЕФОРМИРОВАНИЯ
2 ДУМА
АГРАРНАЯ РЕФОРМА
НОВЫЙ ИЗБИРАТЕЛЬНЫЙ ЗАКОН
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СТРОЙ
ФИНЛЯНДСКИЙ ВОПРОС
УБИЙСТВО СТОЛЫПИНА
ЧАСТЬ II
СИДОРОВНИН ГЕННАДИЙ ПАВЛОВИЧ. «СЛЕПЫЕ ПОВОДЫРИ: КАДЕТЫ ПРОТИВ СТОЛЫПИНА»
АРИАДНА ТЫРКОВА-ВИЛЬЯМС «НА ПУТЯХ К СВОБОДЕ»
В.А. МАКЛАКОВ «ВТОРАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ ДУМА»
А.С. ИЗГОЕВ « П.А. СТОЛЫПИН. ОЧЕРК ЖИЗНИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ»
ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Авторы сборника считают, что без национальных вождей России не выбраться из этой трясины. Но поскольку нынешнее время вождей этих не выделило, глупо проходить мимо такой исторической фигуры, как П А Столыпин, очевидным результатом деятельности которого был резкий, интенсивный подъем производительных сил дореволюционной России и значительное умиротворение российского общества.
Конечно, такое единение российского общества было результатом экономического подъема, который хорошо отражен в книге Н.Ю.Пушкарского. По образному выражению самого Столыпина, он не стал накладывать пластырь на старые российские раны, но своими реформами дал толчок благотворным силам всего организма, который осилил болезнь.
Здесь безо всяких натяжек можно сказать, что главным инициатором и проводником этих реформ, спа савших Россию, был сам Столыпин. Автор подчеркивает, что это вовсе не был верный царский сатрап, покорный исполнитель верховной воли, но человек бесконечной энергии, власти, который в своей убежденности в правоте мог отстаивать свою точку зрения и перед Государственной Думой, и перед Государственным Советом и перед монархом.
Да, были до него Витте и были рядом кадеты, но столыпинскими реформы названы именно потому, что Россия признала главенство его заслуг в деле омоложения и укрепления государственной власти и переустройстве страны. Так, возле Петра I тоже было много деятельных, энергичных и умных людей, но честь создания российского флота принадлежит по праву ему.
Нам представляется очень важным осмыслить этот исторический пример, этот опыт, чтобы уйти от порочной практики забвения национальных героев и их славных дел.
К счастью, авторы уже располагают документами, литературой, которые ранее были практически недоступны широкому кругу общественности. Только в РГБ / бывшей «Ленинке»/ насчитывается около 300 книг и брошюр о П.А. Столыпине - изданных до революции и в советский период в России и зарубежье. И по мере погружения в огромный литературный пласт эта личность представляется айсбергом, который большей своей частью сокрыт от постороннего взора, видна лишь малая часть, по которой пытаются судить обо всем целом.

Биография
Примечательна приводимая автором биография Столыпина. Мне кажется, что для более полного понятия личности Столыпина целесообразно привести ее в данной работе.
Петр Аркадьевич Столыпин происходил из старинного дворянского рода, существовавшего уже в XVI столетии.Родоначальником Столыпиных был Григорий Столыпин. Сын его Афанасий Григорьевич и внук Сильвестр Афанасьевич писались, как это видно из официальных документов, муромскими городовыми дворянами. Последний из них Сильвестр, за участие в войне с Польшей в 1654-1655 г.г., был награжден поместьем в Муромском уезде. У внука этого Сильвестра Афанасьевича - Емельяна Семеновича, бывшего товарищем Пензенского воеводы, было два сына: секунд-майор Димитрий Емельянович и Пензенский предводитель дворянства Алексий Емельянович. От бракапоследнего с Марией Афанасьевной Мещериновой было шесть сыновей. Александр, бывший адъютант генералиссимуса Суворова; Аркадий, друг Сперанского, женатый на дочери графа Николая Семеновича Мордвинова Вере Николаевне, и умерший в звании сенатора в 1825 году; умерший в молодых годах Петр; Николай, генерал-лейтенант, убитый во время бунта в Севастополе в 1830 году; Афанасий, бывший саратовский предводитель дворянства; Димитрий, генерал-майор (родился в 1785 г., умер в 1826 г.) и пять дочерей, из которых старшая Елизавета Алексеевна была замужем за капитаном Преображенского полка Михаилом Васильевичем Арсеньевым и имела дочь Марию, которая вышла замуж за Юрия Петровича Лермонтова, отца нашего знаменитого поэта Михаила Юрьевича Лермонтова.
Отцом его был Аркадий Дмитриевич Столыпин, известный севастопольской герой, генерал-адъютант и обер-камергер, женатый на княжне Натальи Михайловне Горчаковой. Таким образом, в Петре Аркадьевиче Столыпине соединилась кровь старинного весьма почтенного дворянского рода Столыпиных и княжеская кровь Рюриковны.
Родился Петр Аркадьевич Столыпин в 1862 году. Детство свое провел в деревне, в имении Середниково, под Москвой, где, вблизи с природой и народом, началось его воспитание. По окончании курса в Санкт-Петербургском Университете, в 1884 году он поступил в Министерство Внутренних Дел. Через два года он причислился к Департаменту Земледелия и сельской промышленности Министерства Земледелия и Государственных имуществ, в котором последовательно занимал различные должности, и особенно интересовался сельскохозяйственным делом и землеустройстюм. Затем он вновь перешел в Министерство Внутренних Дел, первоначально Ковенским уездным предводителем дворянства и Председателем Ковенского Съезда Мировых Посредников, а затем в 1899 году был назначен Ковенским губернским предводителем дворянства. Служба на этих местах дала ему возможность весьма близко ознакомиться с местными провинциальными нуждами, дала ему значительный административный опыт и завоевала ему симпатии местного населения, которое избрало его Почетным Мировым Судьей по Инсарскому и Ковенскому судебно-мировым округам. В 1902 году ему было поручено исправление должности Гродненского губернатора, а через год он был назначен Саратовским губернатором.
Путь к государственной деятельности
Приведя краткую биографию будущего министра, автор обращается к вопросу о карьерном росте Столыпина. Аксаков говорит, что до назначения своего Министром Внутренних Дел 26 апреля 1906 года, т. е. менее чем за три месяца до роспуска первой Думы и до вступления на пост Председателя Совета Министров, П.А. Столыпин был известен только как деятель провинциальный, как прекрасный и решительный администратор, всегда пользовавшийся уважением населения тех местностей, где ему приходилось развивать свою деятельность. Автор статьи замечает, что в Саратовской губернии, в дни освободительного движения Столыпин обратил на себя внимание, как умелый, находчивый, крайне тактичный и мужественный администратор. Аксаков приводит легенду, повествующую, что в одном селе, когда Столыпин стоял среди до крайности возбужденной толпы и жизни его угрожала явная опасность, он хладнокровно скинул с себя шинель на руки крестьянину-агитатору, поднявшему всю эту смуту и сказал ему спокойно: «Подержи-ка, братец; неудобно в ней...», и агитатор почтительно взял губернаторскую шинель и понес ее за ним, как эмблему власти, среди сразу присмиревших бунтарей. Не связи, говорит Аксаков, не протекции, а его умные распоряжения, его мужество, его способности и ум выдвинули Столыпина из рядовых администраторов и привлекли к нему внимание свыше. В 1906 г., когда Совет Министров, во главе с графом Витте, вышел в отставку, и новый Совет Министров было поручено сформировать И.А. Геремыкину, П.А. Столыпину по телеграфу было предложено приехать в Петербург и занять пост Управляющего Министерством Внутренних Дел. Аксаков подмечает, что это предложение нисколько не обрадовало Столыпина; ему было жаль оставить Саратов, где дело у него наладилось. Говорят, отмечает автор, провожавшим его Столыпин сказал: «Если предложение исходит от Совета Министров - постараюсь вернуться обратно; если же из Царского Села (т.е. от Государя), то, конечно, останусь там».
Ко времени его вступления в должность Министра Внутренних Дел, то есть ко времени начала его широкой политической деятельности, Столыпину было 44 года. Аксаков так описывает Столыпина: это был по внешности мужественный, почти богатырского сложения человек, с привлекательным, величаво-спокойным, внушавшим невольное доверие и уважение лицом.
Подводя итог, Аксаков говорит, что с той минуты, т.е. с 26 апреля 1906 года, когда Столыпин вступил в исправление обязанностей Министра Внутренних Дел, он до последнего дня своей жизни оставался руководителем этого Министерства, В дни смуты и ужаса, переживаемые тогда Россией, важнейшей обязанностью государственного деятеля, принявшего этот пост, было прежде всего подавление террора, которым революция стремилась запугать и парализовать всякую деятельность правительства, а затем восстановление порядка и законности, без которых всякая жизнь в стране и всякая общественная деятельность, в том числе и законодательная, совершенно не могла осуществляться.
I Дума
Продолжая свое повествование, Аксаков повествует, что Столыпин не мог довольствоваться успехами подавления революции только силою; он искал с первых же шагов своей деятельности нравственной победы над ней и стремился к восстановлению уважения к власти, основанном на нравственном ее престиже. Скоро в Думе первого созыва, которая тогда еще не была распущена, посыпались запросы как об излишне ретивой и стеснительной будто бы деятельности полиции, так и о препятствиях, будто бы чинимых администрацией делу помощи голодающим. Тогда новый министр должен был впервые выступить перед буйной — враждебной всякой власти — первой государственной Думой.
Здесь Аксаков приводит две речи Столыпина, которых мы не будем касаться так подробно, как сделал это автор. Скажем только, что, отвечая на первый запрос, Столыпин заявил открыто, что не боится света; «недомолвок» не допустит в своем ответе и будет говорить совершенно правдиво и все что ему известно. Он не отрицал проступков подчиненных, и необходимости наказания, но каковы бы ни были проступки и преступления отдельных подчиненных органов управления, правительство не пойдет навстречу тем депутатам, которые сознательно стремятся дезорганизовать государство. Власть — это средство для охранения жизни, спокойствия и порядка: поэтому, осуждая всемерно произвол и самовластие, нельзя не считать опасным безвластие.
Во второй своей речи перед первой Думой, на шумные обвинения администрации в препятствиях, чинимых будто бы лицам, которые поехали оказывать продовольственную помощь голодающим, Столыпин дает нападающим решительный отпор, показывая тем, что раз правительство чувствует себя правым, смутить его ссылками на человеколюбивые цели нельзя. Все эти ответы теперь нам кажутся крайне простыми и естественными, но, отмечает Аксаков, нужно было значительное мужество и обладание значительной государственной зрелостью, чтобы выступать с ними перед Государственной Думой, так как эти ответы шли в разрез с общим увлечением и верой в целебное свойство парламентских состязаний и битв, и с тем отношением к правительству, которое ранее установилось. Тем не менее оказалось, что основной тон уже его первых речей был взят им верно.
Аксаков продолжает, говоря, что, после роспуска первой Думы и вступления Столыпина на пост Председателя Совета Министров, он продолжал упорно работать для водворения порядка в стране, спешно подготовлял законопроекты и намечал проведение неотложных, по его мнению, законов в порядке чрезвычайном, обращая особое внимание на главную неустанную заботу, указанную Державной волей, — заботу по улучшению земельного быта крестьян.
Пушкарский2 в своей статье отмечает, что П.А. Столыпин хотел подчеркнуть направление своего кабинета, привлекши в его состав несколько общественных деятелей: так, в министры земледелия намечался Н.Н. Львов, в министры торговли А.И. Гучков, обер-прокурором синода предполагалось назначить Ф.Д. Самарина. Но из этих переговоров ничего не вышло. Общественные деятели ставили слишком большие требования (пять министров из «общества» и опубликование их программы от имени всего кабинета). «Говорил с каждым по часу. Не годятся в министры сейчас. Не люди дела»,- сообщил государь в записке Столыпину после бесед с Гучковым, Львовым и Самариным.
Покушение на аптекарском острове
Однако Аксаков с горечью отмечает, что выдающаяся энергия Столыпина напугали и озлобили всех врагов русской государственности. Они поняли, что народилась новая, страшная для них сила, - министр-реформатор, верный исполнитель монаршей воли, неуклонно творящий свое дело. Это была смерть - конец всем мечтаниям революционных сил. Автор статьи приводит пример того, как спустя только месяц после назначения Столыпина Председателем Совета Министров, группа социалистов-революционеров максималистов организовала чудовищное по жестокости покушение. Произошел взрыв министерской дачи на Аптекарском острове. Здесь автор дает исчерпывающее описание этого трагического события, на котором мы также не будем останавливаться долго. Отметим только, что это ужасное, неудачное для активных революционеров покушение, стоившее стольких жизней, и причинившее столько страданий, вызвало общий крик негодованья и ужаса. Со всех сторон полетели к Столыпину выражения искреннего соболезнования. Все современники Столыпина, по словам Аксакова, испытывали жгучее негодованье и презрение к подлым убийцам, только левые и кадетские группы, по обыкновению, высказывались сдержанно и лукаво. Отношения кадетской партии и Столыпина было довольно сложным и противоречивым. Подробнее мы коснемся этого вопроса во второй главе.
Подводя итог, Аксаков замечает, что правительство, однако, не испугалось и не послушало предательских соболезнований и советов умеренно-левой печати; Столыпин остался.
Начало реформирования
Аксаков продолжает свое повествования, восхищаясь стойкостью и целеустремленностью министра. Он воодушевленно описывает его деятельность. Столыпин продолжал свою работу. Исполняя предначертания Государя, он сосредоточил свои силы на двух первостепенных задачах: на восстановлении нарушенного революционной смутою общественного порядка и на проведении неотложных законодательных мер к удовлетворению наиболее назревших народных нужд. В стране заметно улучшился внутренний порядок. За то же время трудами Совета Министров, объединенного и сплоченного Столыпиным, подготовлен был ряд законопроектов и проект государственной росписи на 1907 год, подлежавших направлению в общем законодательном порядке через Государственную Думу и Государственный Совет. Важнейшие меры по удовлетворению земельной нужды крестьянского населения, по крайней неотложности их, были введены в действия, в качестве чрезвычайных, по ст. 87 Основных Государственных Законов. Для удовлетворения этой нужды были предназначены свободные казенные земли в Европейской России, а также удельные и кабинетские; разрешена продажа, в случае исключительной нужды, крестьянам участков из состава имений заповедных, майоратных, ленных и подуховных; понижены платежи по ссудам Крестьянского Банка; открыт для лиц сельского состояния новый вид кредита под залог надельных земель в Крестьянском Банке; установлено право выхода из общины отдельных крестьян, а в целях достижения возможности такого выхода издан закон, облегчающий переход к подворному и к хуторскому владению; кроме того, крестьяне были уравнены в правах с прочими сословиями; дарованы новые существенные права старообрядцам и сектантам; установлены, в интересах трудящегося класса служащих в торговых и ремесленных заведениях, правила об обеспечении за ними нормального праздничного отдыха. Такова была деятельность правительства за время председательствования Столыпина в Совете Министров до созыва второй Думы.
Однако, по замечанию Аксакова, подпольная деятельность революционных партий, однако, продолжалась. Подготавливались другие покушения на Столыпина. Однако они были разоблачены. Ликвидация ряда террористических групп на время приостановила дальнейшие покушения, а разоблачение деятельности Азефа, поочередно предававшего то революционеров, то охрану, казалось, и совсем их обескуражило.
Таким образом, говорит автор, П.А. Столыпин должен был жить и работать под вечно нависшей над ним угрозой смерти. Это еще больше восхищает Аксакова.
2 Дума
С каждой строчкой статьи возростает уважение и восхищение Столыпиным автора. Он всячески заступается за Столыпина перед оппонентами, показывает с наилучших сторон его деятельность. Повествуя о Второй Государственной Думе, автор отмечает, что депутаты второго призыва с первого же заседания буйными выступлениями, по примеру своих предшественников, показали, что они собрались не работать над постепенным введением реформ на пользу настоятельных нужд населения, а для новых попыток вырвать власть из рук правительства русского Государя и внести еще большую смуту в народную среду, тем самым помешать деятельности министра.
Аксаков подчеркивает, что, если, выступая в первой Думе в своих речах, как Министр Внутренних Дел, Столыпин наметил только некоторые вехи правительственной деятельности, то во вторую он явился уже с подробной, строго продуманной и вполне реальной программой. Как на главнейшую задачу правительства, он указал на заботу о крестьянстве. Задача эта была так спешна и требовала так настоятельно разрешения, что правительство приступило к осуществлению ее, не дожидаясь второй Думы. Правительство не могло медлить мерами, могущими предупредить совершенное расстройство самой многочисленной части населения России. К тому же на правительстве, решившемся не допускать даже попыток крестьянских насилий и беспорядков, лежало нравственное обязательство указать крестьянам и законный выход из нужды
На эту программу, сделана была тем не менее попытка буйным выступлением крайних левых подорвать авторитет правительства. Вот тогда-то послышались знаменитые, ставшие теперь историческими, слова П. А Столыпина, которые автор восторженно цитирует:
«…Людям, господа, свойственно и ошибаться, и увлекаться, и злоупотреблять властью. Пусть эти злоупотребления будут разоблачаемы, пусть они будут судимы и осуждаемы. Но иначе должно правительство относиться к нападкам, ведущим к созданию настроения, в атмосфере которого должно готовиться открытое выступление; эти нападки рассчитаны на то, чтобы вызвать у правительства, у власти паралич и воли, и мысли. Все они сводятся к двум словам, обращенным к власти: «руки вверх». На эти слова, господа, правительство с полным спокойствием, с сознанием своей правоты, может ответить только двумя словами: «не запугаете».
Последние слова приведенной речи П. А Столыпина «не запугаете», замечает Аксаков, прозвучали ясно и твердо, установили его неуклонно боевое отношение к революции. Слова эти, по мнению автора, имели особенно сильное значение, так как были произнесены тем человеком, дети которого еще недавно были искалечены ужасным взрывом, в то время, когда раскрывались новые и новые покушения на его собственную жизнь, и когда вокруг совершались убийства его сотрудников. Это был могучий ответ темным силам активной революции, и великое предостережение возлагавшим на них свои надежды, так называемым, мирным левым партиям.
Аксаков делает важный вывод, говоря, что эта речь дала Столыпину сразу значение того оплота силы, власти и законности, который до того как бы отсутствовал. Столыпин совершил и другое чудо. Правительству, до того времени во всем подозреваемому и вечно гонимому, он вернул уважение и обаяние силы и правды. Он заставил поверить, что старый порядок действительно умер, и для России началась новая правовая жизнь и новый порядок, дарованный Государем, но развивающийся и возрастающий на почве честной совместной работы правительства и новых законодательных учреждений.
Но Аксаков с горечью добавляет, что большинство второй Думы оставалось, однако, все же кадетски-революционным и руководствовалось, по мнению автора, в своих действиях по-прежнему не желанием укрепить Россию и улучшить ее строй, а явным стремлением увеличить смуту и способствовать разложению государства. Обширные мероприятия, намеченные и подготовленные правительством, оставались без рассмотрения, замедлялись обсуждением или отвергались. При таких условиях Столыпину приходилось также тратить свои силы не столько на созидательную работу, сколько на борьбу. Когда, желая вырвать у правительства орудие борьбы с революцией, Дума возбудила вопрос об отмене временного закона о военно-полевых3 судах, Столыпин, после речи депутата Маклакова, обратился к возбужденной думской аудитории с такими словами: «Государство может, государство обязано, когда оно находится в опасности, принимать самые строгие, самые исключительные законы, чтобы оградить себя от распада...в ваших руках успокоение России, которая, конечно, сумеет отличить кровь, о которой так много здесь говорилось, кровь на руках палачей, от крови на руках добросовестных врачей, принимающих самые чрезвычайные может быть меры с одним только упованием, с одной надеждой, с одной верой - исцелить больного». Но мольба Столыпина не была услышана. Слово, которое он просил, - слово осуждения Думой террора, - не было сказано.
Аграрная реформа
Освещая самую значительную и важную из реформ Столыпина, Аксаков повествует о ней так. Пот его словам, знакомясь по стенографическим отчетом с теми прениями, которые велись в аграрной комиссии Государственной Думы, куда представители исполнительной власти не приглашались, и видя, что там намечаются принципиальные решения, и при том самых крайних, неприемлемых направлений, Столыпин счел себя обязанным выступить с декларацией правительства по этому вопросу. Останавливаясь на предложениях левых, он с цифрами в руках доказал все безумие этих проектов и останавливаясь на праве собственности, совершенно уничтожавшемся этими проектами, он говорил, что при осуществлении их «все будет сравнено, но приравнять всех можно только к низшему уровню. Аксаков подчеркивает мысль Столыпина о том, что нельзя человека ленивого приравнять к человеку трудолюбивому; нельзя человека тупоумного приравнять к трудоспособному. Останавливаясь на другом аграрном проекте - на проекте партии народной свободы, т.е. нынешних кадет, он признавал его еще менее осуществимым, совершенно не соответствующим истинному благу народному, но менее искренним, чем проект левых. «Принцип принудительного отчуждения еще менее может обеспечить население, а в то же время указывает на дурной способ осуществления, и толкает на ложный путь. Этот способ, этот путь - это путь насилия»...