33 АРМИЯ

33 АРМИЯ ...

ВВЕДЕНИЕ 3
ГЛАВАI. 33 АРМИЯ КАК ВОЙСКОВОЕ СОЕДИНЕНИЕ 10
1.1.33 армия в битве за Москву в 1941 году 10
1.2. 33-я армия после получения приказа о наступлении на город Вязьма 17
1.3. Армия в окружении, попытки выхода из окружения 29
ГЛАВА II. ЛИЧНОСТЬ МИХАИЛА ГРИГОРЬЕВИЧА ЕФРЕМОВА 48
2.1. Биография М.Г. Ефремова 48
2.2. Версии гибели Михаила Григорьевича Ефремова 57
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 63
ПРИМЕЧАНИЕ: 76
БИБЛИОГРАФИЯ: 79
ПРИЛОЖЕНИЕ: 81

Актуальность темы Великой Отечественной войны в последние семьдесят лет трудно переоценить. В настоящее время в различных странах мира пытаются переписать историю Второй Мировой войны - это такие страны, как Эстония, Латвия, Польша, Украина, все это делается с молчания и немого согласия стран Западной Европы и США. Россия на данный момент является, наверно, единственной страной, которая не дает забыть подлинную историю Второй Мировой войны и на нее равняются другие страны - прежде всего те, которые были в свое время в составе СССР, либо которые были освобождены Красной армией - это такие страны, как Белоруссия, Армения и другие.

Весь февраль части 222-й, 93-й, 110-й стрелковых дивизий, а также 5-й танковой бригады, безуспешно пытались пробить коридор к окруженным частям 33-й армии в районе деревень Пинашино, Савино, Захарово, Угрюмово. Все попытки атак, немецкие части отражали без особого труда, при этом советские войска несли неоправданно большие потери . НО стоит отметить, что не только советских частям было туго в тех боях - вот одно письмо, которое иллюстрирует, какое настроение было у немецких солдат :«Дорогой Курт! Тут такая неразбериха, что никто не может понять, что происходит. Мы сейчас отошли, чтобы окружить русских. Каждую ночь при жутком холоде мы находимся на марше. Это не шутка — тащить орудие на лошадях, да еще по большому снегу, да на уставших лошадях. Поздно ночью прибыли мы в деревню, чтобы занять там дом, но простояли снаружи целый час и, когда все-таки получили помещение, смогли спать там только сидя. Вдобавок в течение шести дней мы не получали никакого продовольствия и не могли себе ничего сварить, как раньше, теперь нет картофеля и ни одной коровы. Теперь мы занимаем позиции в лесу или в поле под открытым небом на холоде Твой брат Вернер» [30]По письму можно судить, что немецкие солдаты также были на грани, страдали от холода, голода, но в отличие от солдат окруженной группировки 33-й армии, солдаты вермахта не были в окружении, у них имелись боеприпасы. Перебои с продовольствием были связаны все-таки с плохой работой тыловых служб, а не от того, что попросту не было продовольствия. Также в письме подтверждается, что немецкие солдаты пользовались продуктами местного населения или попросту грабили местных жителей. В госпиталях, которые были расположены на территории, занимаемой Западной группировкой войск, к этому времени сложилась уже критическая ситуация, так как общая нехватка всего, в первую очередь негативно отражалась на раненых, нехватка перевязочного материала, обеззараживающих средств и других медикаментов, действовало смертоносно - раненые попросту умирали. На территории, занимаемой Западной группировкой 33-й армии, был организован полевой аэродром, в результате чего практически все необходимые грузы доставлялись по воздуху, причем самолеты не всегда садились на аэродром, а зачастую сбрасывали грузы на землю, если же самолет приземлялся, то на «большую землю» он забирал максимум тяжело раненых бойцов. «24 февраля 1942 года 5-я танковая бригада получила огромное по тем временам пополнение в технике: это 4 танка КВ, 12 танков Т-34, и 15 танков Т-60».[31] Стоит отметить, что это довольно внушительные силы, при умелом использовании этих сил можно было добиться довольно внушительных результатов - танки КВ и Т-34, имели высокую степень защиты, все это подкреплялось вооружением, включавшим 76 миллиметровую пушку и хорошими ходовыми качествами, в частности, Т-34. На протяжение всего 1942 года, у немцев не было танков, которые могли сравниться с этими советскими машинами, а противотанковых средств, которые могли противостоять этим танкам, не было в достаточном количестве. 26 февраля 1942 года, командующий восточной группировкой войск, генерал – майор Д.П. Онуприенко, получил приказ командующего Западным фронтом Г.К.Жукова, согласно которому 93-я стрелковая дивизия и 5-я танковая бригада, подчиняются командующему 43-й армии, генерал – лейтенанту К.Д. Голубеву. Этот приказ означал, что теперь основная задача 43-й армии состоит в том, чтобы она своими силами пробила брешь во вражеской обороне и вышла на соединение с Западной группировкой 33-й армии. А частям восточной группировки ставилась задача прикрывать правый фланг 43-й армии. «27 февраля 1942 года, М.Г. Ефремову исполнилось 45 лет, это был его последний день рождения. 1-го марта 1942 года, в результате обмена телефонограммами между командующим 43-й армией, К.Д. Голубевым и командующим 33-й армией, М.Г. Ефремовым, была достигнута договоренность, что 2-го марта будут нанесены встречные удары со стороны 33-й армии на деревню Шеломцы и 43-й армии - на деревню Березки.» [32] Итак, 2-го марта, части 160-й стрелковой дивизии 33-й армии нанесли удар по немецким частям в районе деревни Шеломцы, но к своему удивлению, части 43-й армии никаких активных действий в районе деревни Березки не предпринимали. Как потом оказалось, генерал – лейтенант К.Д. Голубев не дал приказ на наступления своим частям, мотивировав тем, что части под его командованием не готовы к наступлению. Только 4-го марта 1942 года, части 43-й армии перешли в наступление в направления Шеломцы, Березки, для соединения с западной группировкой 33-й армии. Для немецких частей наступление 43-й армии было неожиданностью и достигло некоторого успеха, что вселило во всех некий оптимизм относительно того, что все-таки части 33-й армии выдут из окружения. По ситуации на 4-е марта 1942 года, части 33-й армии отделяло от передовых частей 43 армии, 5-6 километров. 5-го марта 1942 года, удачное наступления 43-й армии продолжилось и части армии продвинулись еще ближе к передовым частям 160-й стрелковой дивизии. «6 марта 1942 года, в результате наступления частей 43-й армии, части 1-й Гвардейской мотострелковой дивизии, части 415-й стрелковой дивизии , и части 18-й танковой бригады, пересекли реку Воря овладев при этом деревней Березки, продвигались к деревни Шеломцы где в прорыв, собрав последние силы, шли стрелковые батальоны 160-й стрелковой дивизии».[33] Немецкое командование в район Шеломцов бросало все наличные силы, только бы не дать соединиться частям 43-й и 33-й армий. Части 43-й армии уже вели бой неподалеку от деревни Шеломцы - в этот день части 33-й и 43-й армии, отделяло меньше двух километров - бойцы 160-й стрелковой дивизии слышали бой частей 43-й армии - казалось, еще немного и ударные группы соединятся, но этого не произошло. Немецкое командование даже пожертвовало плацдармом в районе деревни Александровка. В это время немецкие части вели наступления на части 113-й стрелковой дивизии, которые занимали позиции на Западе – территории, которые занимали части Западной группировки 33-й армии . «Также части 222-й и 110-й стрелковых дивизий вели бои в районе деревень Игнатьево, разъезд Угрюмово, но как и последние полтора месяца, никаких результатов не достигли, кроме, как водится, огромных потерь в личном составе».[34] Командующий Восточной группировкой 33-й армии, генерал – лейтенант Д.П. Онуприенко, еще в феврале месяце сделал доклад, в котором отразил всю суть поражений частей 222-й и 110-й стрелковых дивизий, в нём он прямолинейно отмечает, что рядовой и младший начальствующий состав в дивизиях не обучен, пополнение, которое приходит в дивизии – это 35 – 40 летние мужчины - не имеют никаких навыков обращения с оружием, гранатами, не знают простейших команд, даже не знают номера своих подразделений, из-за этого нет никакой дисциплины, во взводах и ротах нет командиров, все командиры попросту убиты в боях. В середине марта немецкие части начали активные действия против частей Западной группировки 33-й армии. Частям 33-й армии с боями отходили вглубь занимаемой территории, но не давали расчленить себя на части - тогда бы судьба Западной группировки 33-й армии, лишилась еще быстрее. 20 марта 1942 года, командующий 33-й армии, генерал – лейтенант М.Г. Ефремов, приказал партизанским подразделениям влиться в строевые части 33-й армии - этот шаг улучшил гибкость управления частями 33-й армии и влил в состав дивизий около тысячи обстрелянных и, что впоследствии будет решающим фактором – бойцов, которые знают окрестности . В частях Западной группировки 33-й армии, все чаще начали случаться случаи самоубийств и добровольной сдачи в плен. Благодаря солдатам, которые сдались, немецкие офицеры знали всю тяжелейшую обстановку, которая сложилась в советских частях, знали практически всё - количество бойцов в населенных пунктах, вооружение и тому подобное. Таким образом, 21-го марта 1942 года, неожиданно для защитников деревни Пожошка, немецкие танки с пехотой на броне, оказались в деревне. Партизаны, которые обороняли деревню, были застигнуты врасплох и не были готовы к бою - в конечном итоге лишь отдельным бойцам удалось выбраться из деревни. Бойцы Восточной группировки войск 33-й армии, каждый день предпринимали попытки овладеть разъездом Угрюмово и деревней Тулизово . «23 марта 1942 года, командующий 33-й армии в целях поддержки морального состояние войск и поощрения отличившихся бойцов и командиров, наградил их медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги».» [35] Советская авиация также поддерживала войска - каждый день она совершала десятки самолетовылетов, нанося врагу ощутимые потери в личном составе и технике. Также, кроме бомб, советские летчики сбрасывали на врага сотни тысяч листовок - какой в этом был толк в 1942 году, когда немецкие части теснили части 33-й армии, сказать сложно. 26 марта 1942 года, части 43-й армии предприняли еще одну попытку прорвать кольцо окружения Западной группировки 33-й армии. По замыслу, две группировки, которые создавались на флангах 43-й армии, должны были прорвать кольцо окружения и прийти на выручку бойцам 33-й армии. На северном фланге – 9-я Гвардейская стрелковая дивизия, 17-я стрелковая дивизия и 1-я Гвардейская мотострелковая дивизия, должны были выйти на деревни Шеломцы и Борисенки. Южную группировку войск, 53-я, 415-я стрелковая дивизия, 5-я Гвардейская стрелковая дивизия, а также 18-я танковая бригада, должны были атаковать противника в направлении деревень Жары и Слободка. В 9.00 утра все эти части перешли в наступления но напоролись на упорное сопротивления немецких подразделений. Единственное, что смогли захватить в результате наступления, это деревня Малое Устье - целей наступления не было достигнуто. «29 марта 1942 года, в деревне Никитино, в результате удачной проведенной операции, было уничтожено 26 солдат противника и один был захвачен в плен, в результате допроса оказалось что солдат принадлежит к 9-й роте, 800 полка особого назначения «Бранденбург» - это довольно выдающийся факт».[36] Надо отметить, что это своеобразный спецназ вермахта, каждая рота этого полка специализировалась действовать в разных странах и климатических условиях. Часть подразделения была подготовлена для действий на территории СССР, бойцы были хорошо обучены минно-взрывному делу, ближнему бою, владению разными видами оружия, также многие бойцы - это выходцы из прибалтийских республик и соответственно, хорошо, и, что самое главное - без акцента, могли говорить на Русском языке. Это не обычные строевые немецкие подразделения. Для чего нужны были специальные подразделения в полосе действия 33-й армии!? Начался апрель месяц, началась распутица, которая так же прибавила неприятностей частям 33-й армии. Основная часть бойцов и командиров 33-й армии была обмундированы по-зимнему, на ногах бойцы носили валенки, в условиях распутицы и таяния снега, эта обувь уже не была пригодна к носке – днем, когда снег таял, обувь промокала, а ночью мороз сковывал валенки. Бойцам срочно требовалась кожаная и кирзовая обувь, но в условиях окружения это сделать практически невозможно. Армия нуждалась во всем - боеприпасы, медикаменты, продовольствие - бойцам приходилось ползать по нейтральной полосе, чтобы собрать у убитых оружие и патроны, все чаще использовали трофейное оружие, немецкие карабины и пулеметы, зачастую немецкие боеприпасы было гораздо проще достать, нежели патроны для отечественных образцов вооружения. Также теплая весенняя погода и уничтожила импровизированный аэродром в районе деревни Дмитровка - это был единственный коридор, по которому завозилось припасы и обратно вывозились тяжело раненые бойцы. «7 апреля в районе деревни Дмитровка были отправлены последние тяжелые самолеты ЛИ 2 с тяжелоранеными бойцами, также на этих самолетах вывезены важные документы и знамена окруженных частей». [Это последний зафиксированный документально факт взлета самолетов из расположения 33-й армии, есть также свидетельства, что еще один легкий самолет приземлился и взлетел из района деревни Семешково, в котором на тот момент находился штаб 33-й армии - на этом самолете были вывезены почта, а также оперативный работник. В том числе имеются ничем не подтвержденные свидетельства, что был выслан самолет лично за командиром 33-й армии, М.Г. Ефремовым. Тем временем, войска 33-й армии теснили немецкие пехотные дивизии, которые сжимали кольцо окружения по всему его периметру. 10 апреля 1942 года, немецкие подразделения предприняли наступления с юга и севера вдоль реки Угра - целью немецких частей было расчленение частей 33-й армии, уничтожение их по-отдельности. На первых порах немецкое наступления развивалось успешно, немецкие части шли навстречу друг другу, занимая деревни, которые обороняли на их пути части 33-й армии, но гарнизоны деревень Морозово и Медведово, отразили атаку немецких частей, тем самым предотвратив расчленение подразделений 33-й армии. «В 338-й стрелковой дивизии сложилась критическая обстановка: командир 338-й стрелковой дивизии, полковник Кучинев, в результате обморожения ноги, не смог дальше продолжать активно командовать дивизией, начальник штаба, полковник Тетушкин, сбежал на последним самолете из расположения 33-й армии - дивизия была обезглавлена и без командира могла быть попросту уничтожена, но ситуацию спасли начальник артиллерии 338-й стрелковой дивизии, полковник Н.М. Панков, старший батальонный комиссар В.А. Зань, и ряд других офицеров 338-й стрелковой дивизии.»[37] 11 апреля 1942 года, командующий Западный фронтом Г.К. Жуков, приказал войскам Западной группировки войск, выходить из окружения по направлению к войскам 43-й армии. К этому моменту отдельные полки 160-й и 113-й стрелковых дивизий вели бой в двойном окружении - это осложняло ситуацию - в эти дни в светлое время суток, основное время занимали непрерывные бои - немецкие части, во что бы то ни стало, стремились уничтожить части 33-й армии. В полночь М.Г. Ефремов созвал совещание в штабе с целью создать общий план выхода из окружения .«Согласно ему, движение на выход из окружения должно было начаться 13-го апреля 1942 года. 160-я стрелковая дивизия должна была выполнять роль арьергарда»[38] . «В лесу, неподалеку от деревни Шпырево, начал формироваться обоз медицинских батальонов, он составил около 200 подвод, в нем насчитывалось примерно 2 300 человек - это раненые, медицинские работники, а также охранение»[39]. Все подразделения 160-й, 113-й, 338-й стрелковых дивизий, с боями пробивались к месту сбора. Место сбора для выхода из окружения было определено, как Шпыревский лес, неподалеку от деревни Шпырево. Выход из окружения предполагался двумя колоннами. Первая колонна в составе 160-й и 338-й стрелковых дивизий и арьергард, составляли части 113-й стрелковой дивизии - она должна была сдерживать наседавшего врага и отходить вслед за предыдущими дивизиями. Также передовые дивизии выдвигались параллельными маршрутами, маршруты их не должны были пересекаться. Основная колонна, где находился сам М.Г. Ефремов и где находился его штаб, а также обоз с ранеными, находился в составе 160-й стрелковой дивизии. Колонна 160-й стрелковой дивизии в авангарде имела отряд примерно в 400 человек - это был, так сказать, пробивной кулак колонны, сразу за ним двигался штаб и обоз с ранеными, замыкали колонну 1136-й стрелковый полк 338-й стрелковой дивизии, который являлся арьергардом колонны. «Движение колонны на выход планировалось примерно в 23 часа 13 апреля 1942 года, но движение удалось организовать только ночью 14 апреля 1942 года».[40] Многие бойцы, придя на привал на место сосредоточения, падали без сил и засыпали и в назначенное время их не смогли разбудить - только через несколько часов большую часть бойцов смогли поднять. Часть бойцов так и осталась спящими после движения колонны. Сразу после движения колонн, начала сказываться низкая дисциплина бойцов и командиров, уставших от непрерывных боев, из колонны начали отделяться бойцы для того чтобы выходить самолично, либо небольшими группами. После преодоления первых двух километров, в состав колонны 160-й стрелковой дивизии начали неожиданно входить колонны 338-й стрелковой дивизии, это нарушило план, создало скученность подразделений и затормозило на время продвижения общую колонну войск. После наведения порядка, колонна начала движения снова. Этот факт резко ухудшил положения основной колонны, так как теперь управления колонны ухудшилось, бойцы и командиры перемешались, приказы отдавать было сложно, практически невозможно. Колонна выросла, из-за чего снижалась маневренность колонн, скорость продвижения колонны также упала. Сразу после смешивания колонн, начался обстрел немецкой артиллерии, в результате погибло большое количество бойцов и командиров, основной удар артиллерии пришелся на обоз с ранеными. После первых минут смятения, головной авангард двинулся к дороге Беляево – Буслава, где их встретили немецкие пулеметы, после коротких схваток часть немецких огневых точек была уничтожена . Примерно треть колонны – 160-я и 338-я стрелковые дивизии, сумели перебраться через дорогу Беляево – Буслава. Через непродолжительное время, на помощь немецкой пехоте, которая держала оборону на дороге, пришло подкрепление - рота немецкой пехоты при поддержке двух танков и нескольких бронетранспортеров. Общий состав пришедших из окружения, составлял примерно 2000 человек, в том числе и сам М.Г. Ефремов. На выходе из Шпыревского леса, остались примерно 4500 - 4600 человек , половина из которых были раненые. Теперь не было единой колонны, немецкие части не стали преследовать колонну, которая перешла через дорогу. Со второй половины дня 13 апреля, еще до выхода из окружения, была потеряна связь со штабом 33-й армии. По этому поводу существуют разные версии, по поводу того, что рация была захвачена немцами, так как 17 апреля было замечено, что рация с позывными штаба 33-й армии вышла в эфир, свои позывные радиостанция называла правильно, но последующий текст был неразборчив. Также непонятна судьба начальника связи 33-й армии-полковника Н.К. Ушакова. Официальная версия судьбы полковника, это расстрел начальником особого отдела 33-й армии, капитаном Д. Е. Камбургом. Различные свидетели дают различную информацию не только по начальнику связи, но и по всему пути движения колонн 33-й армии. Итак, обе группы, которые теперь разделены немецкими частями, остались в очень бедственном положении, группа под руководством М.Г. Ефремова оказалась оторвана от обоза, где были скудные запасы провианта и боеприпасов, в группе М.Г. Ефремова были зафиксированы единичные случаи людоедства, бойцы группы 33-й армии перешли на подножный корм , питались молодыми побегами елок и сосен, разлагающимися трупами лошадей. Во второй группе, которая осталась в Шпыревском лесу, также сложилась критическая ситуация, так как обоз с ранеными так и не смог вырваться из леса, раненые были без надлежащей медицинской помощи, не было никаких медицинских препаратов, раненые были обречены.«Утром 14 апреля 1942 года, немецкое командование начало предпринимать решительные меры по недопущения выхода частей 33-й армии из окружения. Группа М.Г. Ефремова, подходя к деревни Пожошка, была встречена немецкими пулеметами, в результате боя большие потери понесла 160-я стрелковая дивизия, М.Г. Ефремов понял, что в этом районе не удастся пройти и повернул колону по направлению к деревне Шумихино, неподалеку от деревни колона остановилась на привал , где и провела остаток светового дня».[41] Только с наступлением темноты, группа М.Г.Ефремова продолжила движение. Тем временем в группе, которая осталась в Шпырёвском лесу, по результатам разведки было созвано совещание, на котором решили двигаться на деревню Песково с последующим выходом к реке Угра с конечной целью - выходом к деревне Большое Устье и в итоге соединиться с частями 43-й армии.