Вход

Основные этапы развития педагогики

Рекомендуемая категория для самостоятельной подготовки:
Реферат*
Код 262620
Дата создания 25 июня 2015
Страниц 14
Мы сможем обработать ваш заказ (!) 29 марта в 12:00 [мск]
Файлы будут доступны для скачивания только после обработки заказа.
850руб.
КУПИТЬ

Описание

работа на 5 ...

Содержание

Оглавление
Введение 3
1. Понятие педагогики 4
2. Основные этапы развития педагогики 5
Заключение 12
Список использованной литературы 14

Введение

Введение
Каждое поколение людей решает три важнейшие задачи: во-первых, освоить опыт предыдущих поколений; во-вторых, обогатить и приумножить этот опыт; в-третьих, передать его следующему поколению.
Общественный прогресс стал возможен лишь потому, что каждое новое поколение овладевало опытом предков, обогащало его и передавало своим потомкам. Наука, изучающая закономерности передачи старшим поколением и активного усвоения младшими поколениями социального опыта, необходимого для жизни и труда, называют педагогикой.
Исторически создание педагогической науки связано, прежде всего, с выделением педагогической деятельности в самостоятельную сферу общественной практики. Стремление к ее осмыслению повлекло за собой первоначально создание различного рода обобщений практического и духовного опыта, а затем и разработку специального научного знания. И на определённой ступени развития человеческого общества, в частности, в более поздний период рабовладельческого строя, когда производство и наука достигли значительного развития, воспитание выделятся в особую общественную функцию, т.е. возникают специальные воспитательные учреждения, появляются лица, профессией которых стало обучение и воспитание детей. Это имело место во многих древних странах, но более или менее достоверные сведения о школах для мальчиков дошли до нас из Египта, стран Ближнего Востока и античной Греции.
Все вышесказанное обосновывает актуальность данной темы.
Цель работы: проанализировать и охарактеризовать основные этапы развития педагогики как науки.
Работа состоит из введения, 2 глав, заключения и списка использованной литературы. Общий объем работы 14 страниц.

Фрагмент работы для ознакомления

Здесь же даже в лифте не разговаривают. Французов грубость русских ужасает, но я привык. Я теперь тоже не придерживаю двери в метро и не заговариваю с людьми в лифте. В русских мне больше всего нравится их прямолинейность. Когда мы работали в газете вдвоем с главным редактором Инной, в дни сдачи номера мы оставались допоздна. Как-то, уходя из редакции, я сказал Инне очень французскую по смыслу фразу, это формула вежливости: «Я ухожу, но если что — у тебя всегда есть мой телефон». Она же ответила, что никогда бы не позвонила мне, когда я уже ушел с работы. Французы часто договариваются, что созвонятся и поужинают вместе, но этого ужина никогда может не быть. Здесь же люди, если договариваются, сразу назначают дату, они не говорят это просто из вежливости. Меня удивляет, когда люди говорят, что Россия умирает: здесь есть целый резервуар умных и талантливых людей. Каждую неделю я беру интервью для газеты у какого-нибудь интересного человека. Из всех собеседников для меня самым интересным оказался Дмитрий Ольшанский. Когда я его впервые увидел, мне показалось, что он вышел из девятнадцатого века. Это человек, которым движут мысли, — и я был рад увидеть, что мыслит он самостоятельно. Конечно, Ольшанскому нравится провоцировать, но в России вообще много таких людей: они не боятся общественного мнения и могут спокойно сказать что-то неполиткорректное. Ольшанский при этом лишен всякого обаяния, в отличие от Юрия Шевчука, с которым мне тоже очень понравилось общаться. Шевчук очень умно рассуждает о своей стране, сопереживает ей. И он тоже прямолинеен: я спросил его, что бы он делал, если бы не пел, а он ответил, что пил бы целый день. Французский певец такого бы никогда не сказал. Но я его понимаю — когда зимой провожу несколько часов в русской провинции, мне тоже хочется только сидеть дома и пить из-за тоски и одиночества. В Москве потрясающая культурная жизнь — в Париже я никуда особо не ходил, предпочитая встречаться с друзьями, а здесь каждый вечер что-нибудь происходит. К примеру, в Доме на набережной, в котором я раньше жил, есть собственный театр. Во Франции вы никогда не увидите, чтобы театр был построен специально для жителей дома. Здесь же культура очень важна. Мы в Москве часто ходим в оперу и на балет, моя жена его очень любит. И, кстати, это не очень дорого. Раньше мне нравилось ходить в бары и рестораны на «Красном Октябре», особенно на террасу Rolling Stone. Еще мы с коллегами часто ходили в «Жан-Жак» на Никитском бульваре — наш офис находился напротив, и у редакции там была специальная скидка. Это неплохое место с аутентичной атмосферой, но я все-таки не ради французских кафе приехал в Россию. Если бы я хотел иметь ресторан в Москве, это был бы «Кризис жанра». Он находится рядом с моим домом на Чистых прудах, и я часто захожу туда выпить с друзьями или пообедать в воскресенье с семьей. Мне нравится его непретенциозность. В Москве больше тусуются, чем в Париже, и здесь много хороших клубов, хотя вся эта идея с фейсконтролем очень глупая. Как-то я договорился со своим другом, владельцем Soho Rooms, что отпраздную 40-летие в его клубе, и пригласил множество друзей из Франции. Но когда мы пришли в клуб, охрана разрешила войти только мне и моей жене, а всех моих друзей не пустила. Пиарщица внутри тоже сказала, что ей все равно, что я дружу с владельцем, так как она меня не знает. Нам пришлось уйти, а через пару дней мне позвонил владелец, извинился и сказал, что, когда они только открылись, охрана его самого иногда не пропускала. Мое самое любимое место в Москве — Сретенский монастырь. Я несколько лет по утрам отводил сына в школу, которая находится рядом, а потом шел туда слушать хор. Я не понимал ничего, но мне кажется, это и не обязательно — достаточно было просто слушать музыку и голоса. Мои дети — у меня их четверо — учатся во французской школе в Милютинском переулке. Образование здесь хорошее, хотя и уступает лучшим школам в Париже. Я пока не знаю, хочу ли я, чтобы мои дети остались здесь, но я думаю, что для них будет хорошо пожить какое-то время во Франции. Мне кажется, что Москва довольно безопасный город, в том числе и для детей: я спокойно отпускаю своего старшего сына гулять, а моя десятилетняя дочь одна ходит пешком из школы. Когда я вижу девушек в редакции в шортах и на каблуках, я говорю им, что они никогда бы не осмелились зайти так в парижское метро, даже днем. А здесь они спокойно пользуются общественным транспортом в любое время суток. Каждый раз, когда я в такси говорю, что я француз, первым делом таксисты мне рассказывают про обилие арабов и негров во Франции (это меня, кстати, удивляет, видимо, это какая-то особая миссия российского телевидения). А вторым делом спрашивают, почему я живу в Москве. Их поражает, что кто-то предпочитает спокойной прекрасной Франции этот адреналин. Но мне кажется, что Москва — это город, который отнимает у тебя больше энергии, чем другие города, но и дает больше. Это город крайностей, и он вызывает крайние реакции: я иногда ненавижу ее, а иногда очень люблю. Кто-то не выдерживает больше пары месяцев, те же, кто остается, просто находят здесь что-то, что они очень любят. Сложно сравнивать иммиграцию во Франции и иммиграцию в России. Во Франции стремятся к интеграции, здесь же, мне кажется, все довольны сложившимся положением дел. Русские отдают тяжелую работу иммигрантам и мало им платят, те же довольны, потому что на их родине ситуация еще хуже. Да, я знаю, что есть много людей, которые не любят иммигрантов, но мне кажется, что они просто ищут козла отпущения, чтобы обвинить его в своих несчастьях. За всем этим стоят экономические причины. Когда я только приехал, во всем винили кавказцев, теперь выходцев из Средней Азии, а завтра, наверное, будут винить марсиан. «Родом я из Сан-Томе, но школу закончил в Португалии и там же учился на маркетинге два года, но мне не нравилось, и мама посоветовала мне поехать поступать в Россию, потому что тут есть бюджетные места в университетах. Тогда я ничего не знал про эту страну, кроме того, что тут очень холодно и постоянно зима. Я приехал в Москву в сентябре 2010 года. Сначала учился год на подготовительном факультете в РУДН, а потом поступил на медицинский факультет. Конечно, медицина — это тяжело, я даже хотел перевестись куда-то, но меня уговорили еще ненадолго остаться. Потом я уже понял, что хочу быть врачом. Сначала было тяжело учиться на русском. Я не знал языка, когда приехал, — на подготовительном факультете учил его каждый день девять месяцев. Потом мы начали учить биологию, математику на русском. На первом курсе я пришел на лекцию и ничего не понял. У нас в Португалии были занятия, но лекций в таком формате не было. Самым тяжелым для меня оказалось писать конспекты.4000020000Прежде чем приехать сюда, я прошел курс преподавания английского для иностранцев — и здесь стал учить людей английскому языку. Пару лет назад открыл собственный бизнес — сейчас у меня несколько наемных работников, которые приезжают из Дублина и работают здесь преподавателями. Иногда бизнес идет хорошо, иногда не очень, но мне нравится, что я сам себе босс. Полгода назад я расширил свой бизнес и теперь вожу русских на учебу в Дублин. Долгое время я даже не мог прочесть указатели в метро, поэтому постоянно терялся. Лучший способ найти что-то в городе – это потеряться: теперь я могу проводить по Москве экскурсии. Причем когда русские люди спрашивают у меня дорогу, и я начинаю что-то объяснять, они сразу говорят: «А-а, вы иностранец, ничего не знаете!» А я-то знаю! Недавно в супермаркете бабушка спросила меня, какая водка хорошая, и я посоветовал ей «Журавли». Если ирландец может посоветовать русской бабушке хорошую водку, значит, он действительно в курсе всего! Отец моей жены из Армении — мы с ним выпили много водки вместе. Я умею пить водку, как русский — с рюмочкой и соком, хотя в Ирландии мы водку всегда мешаем с кока-колой или 7Up. Конечно, это просто стереотип, что в России все пьют много водки — я знаю многих русских, которые вообще не употребляют алкоголь. Русские люди ужасно суеверные, я узнаю новые плохие приметы каждую неделю — у меня уже целый список, который постоянно пополняется. Например, я не должен оставлять пустую бутылку на столе, не могу пожать руку кому-то через порог, если я забыл что-то, то мне надо посмотреть в зеркало. В России черный кот — это плохая примета, а в Ирландии — хорошая, удивительно. «Мне не нравятся русские сосиски, потому что они слишком похожи на американские хот-доги — такие же пластиковые» Сейчас я живу на Мичуринском проспекте — мне там нравится, есть много ресторанов, куда можно пойти, например «Дарбарс» — индийский ресторан на крыше отеля «Спутник». Пару раз был в Central Park на Вернадского, это такое место в духе Beverly Hills Diner. Гулять мне нравится в парке между Мичуринским и проспектом Вернадского, очень люблю парк Горького. Еще мы ходим в кафе «Амадеус» недалеко от Маросейки и «Жан-Жак» на Никитском бульваре — там я делал предложение своей жене. Каждый раз когда я приезжаю домой в Дублин, я покупаю сосиски и бекон: мне не нравятся русские сосиски, потому что они слишком похожи на американские хот-доги — такие же пластиковые. Я всегда делаю себе в Дублине ирландский завтрак — яйца, пудинг и бекон. Такие завтраки подают в моем любимом московском ирландском пабе Kathie O’Sheas, где я часто бываю с друзьями, — но у них все равно русские сосиски. То же самое с хлебом: в Москве есть хороший хлеб, но нет такого, как в Дублине, — он называется McCambriges. Я всегда такой привожу, потому что мои тещенька и тесть его любят — так же, как и пирог, который печет моя мама. Я не смог бы прожить в Москве без моей жены — о'кей, я могу говорить по-русски, но в бытовом плане я бы не справился. Вот, например, я тут позвонил водопроводчику и сказал: «Кран сломал!» Он подумал, что это я его сломал, а он сам сломался: из-за того, что я делаю ошибки, когда говорю, вышла путаница. А моя жена Ольга занимается не только делами по дому, но и всеми банковскими делами, покупкой машины, оформлением страховки. Конечно, если бы мы были в Ирландии, это все делал бы я, но здесь я иногда чувствую себя ребенком. «Здесь нищим не нужна любовь, их интересуют только деньги» Проблемы есть у каждого города, и в этом плане Москва особо ничем не выделяется, разве что с тех пор, как мы купили машину, нас стала волновать нехватка места для парковки. Но я помню время, когда Собянин пришел в Москву после Лужкова: я помню, как демонтировали все эти ларьки у метро — мне кажется, это очень грустно. Там же работали люди, у них был бизнес вечером, а с утра уже ничего не было! Насколько я знаю, никакой компенсации они не получали. А у них же семьи, дети. В каждой стране есть коррупция, но в России она наиболее открыта. Путин изменил закон так, что состав Государственной думы не меняется теперь по пять лет. Для чего? Для того чтобы депутаты могли заработать больше денег. И вот я спрашиваю: когда им уже хватит? Когда люди скажут: хватит мне денег, я выхожу и теперь буду заниматься благотворительностью. Я сам занимаюсь благотворительностью здесь, в России, занимался ей в Ирландии. Здесь колоссальная разница между очень бедными людьми и очень богатыми. Когда я вижу бабушку, которая продает свои ложки и тарелки, я считаю, это очень грустно. Здесь много нищих просят милостыню на улице, но я не знаю, не стоит ли за ними какая-то неформальная организация, которая потом у них эти деньги отбирает. Когда в Ирландии у меня кто-то просил денег на улице, я иногда давал денег, а иногда угощал бездомного сэндвичем или чаем, или просто садился рядом с ним и разговаривал о жизни – этим людям нужна была любовь так же, как и деньги. Здесь нищим не нужна любовь, их интересуют только деньги. Я знаю, что у многих русских есть какой-то моральный блок перед благотворительностью — вероятно, поэтому. Когда мы здесь занимаемся благотворительностью, у нас все прозрачно: мы отчитываемся, сколько денег мы собрали, на что мы их потратили, как это помогло. В прошлом году в рамках благотворительной акции организации Auski я прыгал в прорубь — не на Крещение, а в клубе моржей, они каждую неделю этим занимаются. Там была такая идея: ты просишь у людей деньги на благотворительность — у клиентов, друзей, знакомых семей — и говоришь: «Вы мне дадите деньги, а я прыгну в прорубь», — и они дают. Мы собрали 21000 долларов для бездомных на улицах Москвы, на эти деньги благотворительная организация кормит их бесплатным супом, дает чай». «Я оказался здесь по чистой случайности. Я учил русский язык с 18 лет — просто потому, что это казалось чем-то диким. Как учить мертвый язык. Я из Пизы; в какой-то момент мы начали работать с русскими, и я понял, что моего уровня не хватает для нормального общения. Я решил приехать сюда на три месяца — попробовать подтянуть язык и, может быть, найти какую-то работу. Это было пять лет назад. Работу я нашел через неделю после приезда, через друзей друзей, совсем случайно. Я не очень часто хожу куда-то и предпочитаю готовить дома. Хожу за продуктами на Ленинградский рынок, покупаю там фрукты. Не могу найти в Москве нормальное мясо, которое не выглядело бы странным, коричневатым и как будто испорченным. Друзья говорят, что мне нужно пойти в магазин при мечети или при синагоге, потому что религиозно настроенные люди, по идее, должны больше заботиться о качестве продуктов. Но я чаще просто иду в обычный супермаркет. В Москве, конечно, есть вещи, которые не могут не раздражать. Это периодами происходит. Сейчас самое неприятное — это агрессия. Мне кажется, что это от безысходности, от отчаяния, особенно у пожилых, старых людей. Когда они бегут в метро, чтобы занять место, отчаянно сражаются за это. Когда толкаются. Не хватает личного пространства, уважения к личному пространству, даже когда есть такая возможность — встать чуть дальше; людям абсолютно плевать на тебя. Раньше я был более наивным и меня расстраивала в людях жажда богатства и роскоши — но я перестал обращать на это внимание. Привык, может быть. «После митингов друзья идут и напиваются — почему? Это не повод для вечеринки» Но в Москве много прекрасного. Случайность. Возможность всего. Непредсказуемость. Ну вот я — продаю плитку в российской компании. Вещи просто сами происходят, сами по себе. В Италии жизнь больше похожа на прямую линию, можно более-менее предсказать, что с тобой произойдет. Здесь все иначе — и в этом красота жизни в Москве. Сам город — я не вижу в нем особенной красоты, его красота — в поворотах жизни и людях. Если говорить про архитектуру, например, то в сравнении с Италией видна огромная разница. В Италии ты ходишь и поражаешься красоте зданий, предметов, вещей. Здесь все не так. Мне нравится архитектура раннего коммунизма, в ее безумии есть своя красота. Например, весь парк ВВЦ. И памятник космонавтике. Очень красиво. И размеры всего — громадность города! Люди строили все для огромного количества людей, как дворцы, как Римская империя, знаете? И метро — мозаики, статуи, мрамор. Это же невероятно. Но, надо признаться, с точки зрения красоты города, есть куда более приятные места в мире, где я бы хотел жить. Протесты, которые происходят в Москве, — я не очень-то в них верю. Мне это кажется такой несколько хипстерской историей: есть риск, что через пару месяцев мода пройдет и все будет забыто. В первый раз все были невероятно воодушевлены, что все так мирно и здорово прошло, — а сейчас вроде остывают. Моя девушка — она русская, она, конечно, ходит на митинги и все такое, а я нет. Но после таких мероприятий друзья идут и напиваются — почему? Это не повод для вечеринки. Самое главное, что я бы изменил в Москве, — я бы ее почистил. Убрал бы мусор. В Москве очень, очень много прекрасных, красивейших парков, почти лесов, и не очень-то приятно ходить по ним и видеть все эти бутылки из-под «Балтики», которыми усыпаны газоны. То есть я понимаю, что да, на улице ты можешь бросить окурок, но в парке бросать что-то, мусорить, оставлять пакеты? Это безумно неприятно. Мне нравится то, что люди в Москве живут очень культурной жизнью. Сходить в театр — это нормальное занятие; у нас же поход в Ла Скала считается чем-то из ряда вон выходящим. Чаще всего это будет что-то вроде либо школьной экскурсии, либо показухи, что-то, что делаешь не для себя, а на публику. Здесь же это обычное дело — я ходил в «Практику», например. Но вообще — это ощущение... Знаете, вот у вас, например, есть поэты. Черт побери, как это вообще — настоящие поэты, какие-то чтения? Это же нереально круто, блин!» «Я работала на Майорке и в какой-то момент устала от однообразной островной жизни. Думала поехать в Германию, где живет моя семья, но потом на всякий случай написала письмо в одну юридическую фирму в России. Я учила русский раньше и решила попробовать. И меня взяли на стажировку. Попросила, чтобы меня устроили в Петербурге — мне говорили, что он более европейский, — но меня в итоге направили в Москву. Первые несколько недель я жила в доме Анны Константиновны Поливановой, мы дружим семьями. Я застенчивый человек и очень не люблю быть обузой, но в этой семье, как мне показалось, даже нет такого понятия. Они очень радушны, ты чувствуешь себя свободно, как дома. Больше всего мне понравилась их традиция собираться каждый вечер всем вместе и пить чай. В Испании в принципе не принято приглашать людей к себе домой — у нас все происходит на улице, мы встречаемся с друзьями в барах и ресторанах. Потом я нашла квартиру на Тверской, прямо над McDonald’s, но она мне не понравилась. Множество зеркал, блестящие ткани на стенах, белые диваны. По испанским стандартам это дурной вкус. Потом я нашла очень хорошую комнату на «Смоленской» через expat.ru. В Москве столько людей, что никто не обращает на тебя внимания — на то, что ты делаешь или говоришь, во что ты одет. В Испании всем есть дело до всех — мы очень любим сплетничать. Испанцы очень легко завязывают разговор: если ты новенький в офисе, все подходят к тебе знакомиться. Русские при первом контакте держат дистанцию. Но в целом, люди относятся к иностранцам очень дружелюбно, иногда даже лучше, чем к самим москвичам. Мой мадридский офис был очень шумным, кто-то кричал, кто-то ссорился — испанцы вообще громко говорят. Здесь же в офисе очень тихо. И в метро все двигаются очень тихо и быстро — это выглядит странно. В Мадриде проще тусоваться — даже если ты не хочешь, ты все равно в итоге где-нибудь окажешься. Можно зайти в первый попавшийся бар на улице. В Москве же нужно сначала выбрать место, потом добраться до него, потом тебя еще должны пустить внутрь — это целое дело. Потом, здесь не очень велик выбор: нет обычных баров, как в Испании, куда можно зайти на одну кружку. Все с претензией. В Москве все кафе сетевые, они выглядят как-то искусственно. Меня очень расстроило, когда я узнала, что даже «Жан-Жак» сетевой. Это то, по чему я очень скучаю — небольшие кафе или бары, которые есть на каждом углу в Европе и в которых можно просто посидеть и почитать книжку. У баров здесь только ночная функция, нельзя зайти куда-то днем и быстро выпить. Еще мне не хватает завтраков в кафе, когда за два евро и 10 минут можно получить тост с кофе. Кофе, кстати, в Москве ужасен. При этом здесь многие берут кофе навынос, пьют его из картонных стаканов — в Испании так никто не делает. Но больше всего я скучаю по воде — мне не нравится, что в Москве нельзя, как в Испании, пить воду из крана. В ресторане ты тоже не можешь заказать стакан воды, только бутылку, а это сразу рублей 200. В Москве я потеряла вес — вы едите куда меньше, чем испанцы. Да и порции здесь маленькие. Еда в целом дорогая и не очень вкусная. Здесь, правда, потрясающие салаты «Цезарь», и это надежный выбор в любом месте. В ресторанах официанты работают не очень эффективно: пять человек требуется, чтобы принести кружку пива. Они не гордятся своей работой, как испанские официанты, которые очень стараются работать хорошо и быстро. Жаль, ведь именно официанты делают бары приятнее. Я люблю ездить на блошиный рынок в Измайлово, это очень весело.

Список литературы

Список использованной литературы

1. Андреев А.А. Педагогика высшей школы (Прикладная педагогика). Учеб. пособие в 2 кн. Кн.1. – М.: МЭСИ, 2010. – 141 с.
2. Афонина Г.М. Педагогика (курс лекций и семинарских занятий). – Ростов н/Д: Феникс, 2008. – 235 с.
3. Бордовская Н.В., Реан А.А. Педагогика. – СПб. 2010. – 556 с.
4. История педагогики России: Хрестоматия. – М.: 2002. – 312 с.
5. Лещинский В.И., Лаврикова Т.В., Заварзина Л.Э. Теория, история и философия образования. – Воронеж: ВГУ, 2009. - 216 с.
6. Педагогика в системе наук о человеке. В 2 ч. / В.А.Сластенин, И.Ф. Исаев, Е.Н. Шиянов. Педагогика. – М.: Изд. центр "Академия", 2012. – 465 с.
7. Подласый И.П. Педагогика. Новый курс: Учебник: В 2 кн. - М.: Владос, 2011. – 520 с.
8. Психология и педагогика: Учебное пособие для вузов. / Составитель и ответственный редактор А.А. Радугин; Научный редактор Е.А. Кротков. - М.: Центр, 1999. – 256 с.
9. Сластенин В.А. и др. Педагогика: Учеб. пособие для студ. высш. пед. учеб. заведений / В.А.Сластенин, И.Ф. Исаев, Е.Н.Шиянов; Под ред. В.А. Сластенина. - М.: Издательский центр "Академия", 2012. - 576 с.
Очень похожие работы
Пожалуйста, внимательно изучайте содержание и фрагменты работы. Деньги за приобретённые готовые работы по причине несоответствия данной работы вашим требованиям или её уникальности не возвращаются.
* Категория работы носит оценочный характер в соответствии с качественными и количественными параметрами предоставляемого материала. Данный материал ни целиком, ни любая из его частей не является готовым научным трудом, выпускной квалификационной работой, научным докладом или иной работой, предусмотренной государственной системой научной аттестации или необходимой для прохождения промежуточной или итоговой аттестации. Данный материал представляет собой субъективный результат обработки, структурирования и форматирования собранной его автором информации и предназначен, прежде всего, для использования в качестве источника для самостоятельной подготовки работы указанной тематики.
bmt: 0.00641
© Рефератбанк, 2002 - 2024