Общественное движение в татарии и его политика 1980-1990

В мировой социологической литературе описано немало исследований, касающихся различных общественных политических организаций. При всей их важности специфика этой проблемы в России очень велика. ...

Введение
1 Общественное движение в Татарстане в 1980- 1990 х г.г.
1.1 Мусульманское общественное движение
1.2 Изменения в общественном сознание
2 Политика общественных движений в конце 1980 – 1990 х г.г.
2.1 Рост общественно – политической активности
2.2 На пути к суверинитету
Заключение
Список использованной литературы

В 90-е годы в политической жизни России участвуют социальные силы, различные по своему количеству и составу. Особое место среди них занимают политические партии, общественные движения, гражданские инициативы, любительские объединения по интересам. К началу 1997 года, по оценкам экспертов, в России функционировало около 40 тыс. федеральных, межрегиональных и региональных организаций, и число их продолжает расти.
Сегодня практически все общественные движения в РФ поддерживаются НКО (некомерческими организациями)

В принятых Советом муфтиев России "Основах социальной про­граммы российских мусульман", говорится о том, что «Ислам среди других религий отличается социальной направленностью своего учения, пристальным вниманием к проблемам земной, повседневной жизни че­ловека. Российские мусульмане стремятся неукоснительно следовать за­поведям Всевышнего Творца, который в своем Откровении - Священном Коране и в Сунне Пророка (САС) дал основу правильного решения всех стоящих перед человечеством социальных проблем».
В свое время именно лозунги социального равенства толкнули му­сульман на сторону революции. Классик татарского национального ком­мунизма Мирсаид Султан-Галиев в 1921 г. писал, что в религии Ислама больше, чем в какой бы то ни было другой, имеется наличие гражданско-политических элементов, тогдакак в других религиях преобладают чисто духовно-этические мотивы. Среди законов Ислама он считал имеющими положительный характер: обязательность просвещения, промышленнос­ти и труда; обязанность родителей воспитывать детей до совершенноле­тия; допустимость гражданского брака; отрицание частной собственнос­ти на землю, воды и леса; отрицание суеверий, запрещение колдовства, азартных игр, роскоши, расточительности, употребления спиртных на­питков, взяточничества; установление детально разработанной прогрес­сивно-налоговой системы — натуральной и финансовой (закят, гошер)64.
Для понимания роли исламского фактора в современном обществе приведем три примера. Дагестан обычно сравнивают с Татарстаном, как наиболее классические примеры развития Ислама, соответственно, на Северном Кавказе и Волго-Уральском регионе. Палестинцев обычно сравнивают с татарами по примерно равному уровню образованности и дисперсности расселения. Пензенская область обычно приводится как пример максимальной мусульманской мобилизации в условиях Приволж­ского федерального округа. Полевые исследования Дагестана и Палестины были проведены нашими хорошими знакомыми-учеными из Института востоковедения РАН Владимиром Бобровниковым и Дмитрием Макаро­вым, представляющими новое поколение российских исламоведов.
По мнению Владимира Бобровникова, в горном северо-западном Дагес­тане основной единицей организации общества стал джамаат (мусульманс­кая община). В условиях распада советской плановой экономики произошел генезис «горных мусульманских общин, узурпировавших основные права и функции советских коллективных хозяйств. Попавшие в зависимость от них горные колхозы и совхозы постепенно сливаются с институтами джамаата. Сегодня мусульманская администрация большинства обследованных мною общин руководит не только религиозной, но и хозяйственной жизнью горцев. Джамаат следит за соблюдением единого севооборота, ремонтирует дороги, мосты и оросительные каналы на территории своего колхоза, соби­рает со своих членов штрафы и налог на содержание сторожей, охраняющих колхозные угодья от потравы соседями»65.
По данным Дмитрия Макарова, в палестинском городе Умм аль-Фахм
с населением 28.000 человек Исламская лига (Ар-рабита аль-исламийа) создала мусульманские детские сады, антинаркотическую ассоциацию «Ар-рахма», мусульманский книжный магазин, издательский дом «Ас-си-рат», газету «Савт аль-хакк ва-л-хуррия» («Голос истины и свободы»), му­сульманскую клинику «Ан-нур», «Комлекс Абу Обейды» (пятиэтажное здание, включающее в себя спортзал, часто используемый для собраний, клинику, мечеть и библиотеку). Другим центром общественной деятель­ности является Образовательная Ассоциация (Джамийа ат-тавийя), включающая в себя следующие организации и проекты: «Комитет по закяту» (обеспечивающий финансовую поддержку малообеспеченным семьям, гранты на обучение студентам, помощь школам, футбольным командам, финансирование мусульманских трудовых лагерей); Комитет помощи (собирающий помощь для жителей Западного Берега реки Иор­дан и сектора Газа, особенно для сирот и раненых); Колледж «Ад-даава (Исламского призыва и мусульманских наук); Дома Благородного Кора­на для мужчин и женщин, Ассоциация изучения Корана; мусульманская футбольная команда «Ан-нур; Спортивная ассоциация «Ан-нур; Комитет примирения, выполняющий роль органа решения конфликтов в сфере семейного и имущественного права; отделение «Открытого университе­та», где учащиеся могут получить степень бакалавра в области образова­ния и психологии.
Классическим примером реисламизации в Поволжье является уже упомянутое село Средняя Елюзань (Алазань). Глава национально-куль­турной автономии татар в Пензенской области К.Ш. Дебердиев особо от­мечает, что «жизненный уровень у елюзанцев и положительное демогра­фическое положение в 2-3 раза выше, чем в других населенных пунктах... В среднем за год строится и реконструируется более 100 домов. Имеется и используется в бизнесе 1700 КАМАЗов, более 3330 автомашин и трак­торов других марок, около 3,5 тысяч легкого транспорта, более 100 голов лошадей в личных подсобных хозяйствах. Такие примеры имеются в Мордовии, Белозерье, Яковлевке Саратовской губернии». В селе Медяны на Нижегородчине на территории Исламского комплекса действуют не только мечеть, мектебе и медресе, но и больница. Население Медян, как и других окрестных сел, занимается преимущественно производством конской колбасы (казы), дающим высокие доходы. Пример этих общин показывает, что деревни, живущие по нормам шариата и оказывающие взаимопомощь своим членам, сумели найти свою экономическую нишу в российских реалиях, чего не скажешь о большинстве бывших колхозов (6,С.72).
Само название работы Дмитрия Макарова «Ислам и развитие на мик­роуровне: деятельность исламских движений в Израиле на уровне общи­ны» является симптоматичным. В преддверии муниципальной реформы в России возможность перехода и юридического контроля над общинами в руки мусульманских активистов становится весьма вероятной.
Попробуем разобраться, в силу каких факторов мусульманское об­щественное движение сумело заслонить национальное движение. В годы перестройки и первые годы Новой России Ислам играл весьма незначи­тельную роль и для национального движения, и его лидеров, и правящей элиты Татарстана. Программные документы татарского общественного движения конца 1980-начала 1990-х гг., во многом скроенные по при­балтийским лекалам, также практически не указывали на религиозный фактор. Разумеется, что никакая религиозная аргументация не исполь­зовалась официальными властями. Понятие об особости пути Татарстана увязывалось с провозглашением общегражданского суверенитета и воз­рождением национальной культуры и языка, а после распада СССР в 1991 г. — восстановлением независимости. В первой программе (платформе) двух ключевых общественных организаций Всетатарского общественного центра (ВТОЦ) (1988) и материалах Учредительного съезда комитета «Су­веренитет» Татарстана понятие «Ислам» просто отсутствует.
Лидеры национального движения уже в 1990 г. планировали пере­вести Духовное управление мусульман Европейской России и Сибири (ДУМЕС) в Казань для закрепления роли столицы Татарстана, как на­циональной и религиозной столицы татар. После отказа муфтия ДУМЕС Т. Таджутдина от такого предложения ВТОЦ фактически приступил к созданию собственного духовного управления мусульман Татарстана (ДУМ РТ).
Поэтому созданное в 1992 г. Духовное управление мусульман Рес­публики Татарстан во главе с Габдуллой Галиуллой оказалось, с одной стороны, в тесной связи с национальным движением во главе с ВТОЦ, с другой - в противостоянии с ДУМЕС, которое в 1994 г. вновь переимено­вало себя в ЦДУМ. Лидеры ВТОЦ откровенно подчеркивали необходи­мость подчинения религии и духовенства общенациональным задачам и светским лидерам. Так, один из лидеров ВТОЦ, подполковник в отставке, Рашат Сафин в программной статье «Национальное движение и религия» указывал: «Вкратце, нация (миллят)... первична, а религия - вторична», «религия должна служить нации, а не наоборот. Следовательно, религи­озное движение - это одна из составляющих национального движения». Р. Сафин здесь голословно ссылался на авторитет джадидов. исходя из позиции марксистского позитивизма. Наоборот, лидер правительства национально-культурной автономии Милли Идарэ, выпускник юрфака Сорбонны Садри Максуди, как отмечалось выше, придавал именно рели­гии первенствующее значение в самоидентификации татар.
Для лидера радикального крыла национального движения, предсе­дателя партии «Иттифак» Ф. Байрамовой, характерно более активное, чем для лидеров ВТОЦ, использование мусульманских лозунгов. Однако Ислам и у нее занимает подчиненное место: «А для народов, подобных татарскому, имевших в свое время большие государства и утративших независимость наций, цель может быть только одна - заново восстановить свою государственность, сохранить татарскую нацию, ее язык, нравствен­ность, веру и религию ислама». Байрамова говорит о великой татарской го­сударственности, простиравшейся от Карского моря до Кавказских гор и от Татарского пролива до берегов Волги и Урала. При этом она уравнивает понятия «ВЕЛИКАЯ СТРАНА ТАТАР—ЗЕМЛЯ ИСЛАМА».
В начале 1990-х г., когда ВТОЦ в РТ, особенно в ряде мест, оказывал значительное влияние на органы власти в духовной и образовательной сферах, лидерам ДУМ РТ была инструметально важна его поддержка. По мере же ослабления роли ВТОЦ с 2-й половины 1990-х гг. и понимания населением недостижимости его главной цели - независимости Татарста­на неизбежно должна была укрепляться связь муфтия ДУМ РТ с прези­дентом РТ. На встрече президента РФ В.В. Путина и президента РТ М.Ш. Шаймиева с представителями Третьего съезда Всемирного конгресса татар 30 августа 2002 г. М. Шаймиев заявил: «Когда у нас пошел раскол внутри республики, несколько муфтиятов в Татарстане появилось несколько лет тому назад, и пошла между ними довольно-таки острая борьба. Тогда мы действительно собрали у меня всех и договорились: давай мы проведем объединительный съезд. Провели очень хорошо, и избрали Гусман-хазрата, и вот уже второй съезд прошел после этого». Новый муфтий ДУМ РТ Г. Исхаков 14 февраля 1998 года на объединительном съезде мусуль­манского духовенства РТ был избран муфтием, председателем Духовного управления мусульман РТ, а с июля 1998 г. — ректором Российского ислам­ского университета (РИУ).
Бывшие активисты ВТОЦ постепенно составили меньшинство и в Совете улемов, который вначале действовал как орган, готовящий стра­тегические решения муфтията. Таким образом, ДУМ РТ, созданный по инициативе лидеров национального движения, превратился в тесного партнера режима. Руководство ДУМ при Г. Исхакове всегда выступает в поддержку руководства РТ, лично президента М. Шаймиева. Например, в обращении ДУМ РТ после закрытия медресе «Йолдыз» (осень 1999 г.) утверждается, что некоторые центральные масс-медиа выполняют заказ по очернению «умной и достойной политики руководства» РТ путем обвинений в ваххабизме. Утверждается, что участие шакирдов «Йолдыз» во взрывах не обоснованно (впрочем все это утверждалось до кукморс-кого взрыва). Не случайно, что даже территориальное деление ДУМ РТ на мухтасибаты полностью совпадает с границами административных районов РТ. Во всех заявлениях руководства ДУМ РТ говорится о не­обходимости тесного взаимодействия мухтасибов с главами админист­раций районов (избираемых по представлению М. Шаймиева, подобно российским главам субъектов Федерации) и сельских имамов с главами коллективных хозяйств (бывших колхозов). Процесс консолидации религиозной вертикали имеет параллели, например, с процессом консо­лидации законодательной власти в РТ, когда в Госсовете РТ оппозицию представляет лишь несколько членов КПРФ при конституционном боль­шинстве проправительственных фракций.
В Татарстане основное внимание уделяется развитию системы профессионального образования. Наряду с этим в 1990 г. в Казани был создан Молодежный центр исламской культуры «Иман». Его бессменно возглавляет ныне первый заместитель муфтия ДУМ РТ Валиулла-хазрат Исхаков. Помимо выпуска сугубо религиозной литературы по основам веры на татарском и русском языках, центр занимается выпуском работ татарских богословов (Габдуннасыр Курсави, Шигабетдин Марджани, Риза Фахретдин и Муса Биги), трудов, посвященных духовной культуре татар и истории татарского богословия, исламоведению, учебников и словарей арабского языка. В издательстве «Иман» также выпускается ряд периодических изданий.
Духовное управление мусульман РТ занимается и социальной подде­ржкой населения. В докладе муфтия ДУМ РТ Г. Исхакова на Втором съезде мусульман Татарстана в 2002 г. упоминалось, что была оказана материаль­ная помощь в форме бесплатной раздачи мяса для ифтара (разговения) во время Курбан-байрама на 368.000 руб. Городские мечети и районные мухтасибаты оказывают поддержку и нуждающимся семьям. В Казанской мечети «Мадина» за 1999-2001гг. нуждающимся семьям была оказана по­мощь в размере 20443 рублей, на проведение ифтара — 96.059 рублей. Еще одной формой оказания помощи является сбор ушра (гошера), то есть де­сятины с сельхозпродукции. Имам-мухтасиб Черемшанского района Фас-сах Гафиев на съезде указал, что за 1999-2001гг. было собрано 42 т. карто­феля. Из них 9,5 т. поступила в дома престарелых, 9 т. — в больницы, 20т. — в медресе, 2 т. — «Закабанной мечети» Казани, 3 т. — нуждающимся.
Мусульманское общественное движение на Нижегородчине развива­ется, опираясь в основном не на властные ресурсы или иностранную по­мощь, а на собственные силы. Нижегородские татары составляют только 1,5% населения области и 1% населения областного центра. Поэтому, что­бы не распылять немногочисленные силы в 2004 г. Духовным управлением мусульман (ДУМНО) совместно с общественными татарскими движения­ми была создана региональная национально-культурная автономия татар Нижегородской области (РНКАТНО). В целях активизации религиозной, просветительской, научной, экономической деятельности она объединила все национальные общественные организации области. Председателем Совета РНКАТНО стал имам Гаяз-хазрат Салихов. В соответствии с фе­деральным законом о национально-культурной автономии она поднимает статус татарской национальной организации на новый уровень. Для нее уже выделен офис в центре города на Нижне-Волжской набережной, со­держание которого финансирует ДУМНО. Именно совместными действи­ями должна обеспечиваться и программа национального и религиозного образования — от детского сада до высшего профессионального уровня. Для объединения всей этой деятельности в одном месте готовится строи­тельство Исламского культурного центра в Нижнем Новгороде.
Все эти предложения получили поддержку в рамках II съезда Ни­жегородских татар-мишарей, прошедшего 17 июня 2005 г. Он показал сплоченность татарской общины области, ее единство в стремлении выполнить намеченные цели. Таким образом, нижегородская традиция совместных действий органов религиозной и национально-культурной автономии татар региона, заложенная в 1917г., приносит свои плоды. Как сказал председатель Федеральной национально-культурной авто­номии татар Римзиль Салихович Валиева, во время свого выступления на «Фаизхановских чтениях» 17 июня 2005 г.: «в Нижегородской области мусульманские религиозные и национально-культурные организации сотрудничают друг с другом. И дай Бог, чтобы им на этом пути все уда­лось».
Дальнейшие планы нижегородских мусульман связаны с развитием мусульманской инфраструктуры областного центра. Сейчас готовится строительство четвертой городской мечети — в Канавино, в ближайшее зремя будет рассмотрен вопрос о строительстве мечети на исторической территории бывшей Ярмарочной мечети. Здесь планируется восста­новление компактного района проживания мусульман, обладающего детсадом, школой. На базе Торгового центра планируется создать сеть национального мелкого и среднего бизнеса для трудоустройства членов общины.
Пример двух российских мегаполисов: Казани и Нижнего Новгоро­да и регионов Нижегородчины и Татарстана показывает, что, несмотря на все имеющиеся различия, татары-мусульмане имеют общие цели и задачи. Другое дело, что в Татарстане основную роль играет руководство республики, а на Нижегородчине — Духовное управление мусульман области. В новом тысячелетии они планируют гармонично совместить мечети с национальными детсадами и школами, светским высшим обра­зованием, бизнесом и медийными проектами. Ведь именно на гармонич­ном сочетании религиозного и светского начал основан жизненный путь верующего мусульманина...
1.2 Изменения в общественном сознании
Период перестройки ознаменовался не только попыт­ками обновить систему социалистической экономики. Были осуществлены основательные политические пре­образования, которые вызвали активные процессы граж­данского, духовного раскрепощения.
Широкая политическая реформа началась позже эконо­мических преобразований. Ей предшествовала массовая смена и омоложение кадров в высшем руководстве стра­ны. Кадровые изменения не обошли стороной и Татарс­кую республику. В 1989 г. первым секретарем Татарско­го обкома КПСС стал М.Ш. Шаймиев. Состав обкома КПСС пополнился молодыми интеллектуалами, приобретшими известность своей активной гражданской позицией в годы перестройки и не имевшими номенклатурного прошлого.
В деятельности партийных, общественных структур появилась большая открытость. На смену заявлениям об очередных успехах, огромных достижениях прихо­дил критический настрой. Он был подхвачен средства­ми массовой информации, общественностью. Остротой публикаций отличались газеты «Вечерняя Казань», «Комсомолец Татарии».
Раскрепощению сознания активно способствовала по­литика гласности. С небывалой до того откровенностью после долгого молчания было сказано о преступной роли сталинизма. На официальном уровне было также заяв­лено о застойных явлениях в жизни советского обще­ства на рубеже 70-80 гг., о серьезных деформациях в сфере национальных отношений (4,С.17).
Был практически возобновлен и приобрел огромные мас­штабы реабилитационный процесс. Изучение материалов по крупным политическим процессам показало, что все они явились следствием произвола, грубой фальсифика­ции. Такая оценка была дана делам по «национал-укло­низму», по делу «султан-галиевской контрреволюционной организации». 16 января 1989 г. были реабилитированы М.Ю. Брундуков, A.M. Енбаев, Н.Ш. Еникеев, Г.Г. Мансуров, К.Г. Мухтаров, М.Х. Султан-Галиев, А.И. Урманче, Б.И. Урманче, И.К. Фирдевс. А.М. Бнбаев, Г.Г. Мансуров, К.Г. Мухтаров, М.Х. Султан-Галиев были восстановлены в партии.
К реабилитационному процессу подключились партий­ные органы республики, органы прокуратуры, КГБ, ра­ботники архивов, общественность. Страшную правду о ГУЛАГе читатель узнавал и из произведений Ибрагима Салахова, Аяза Гилязова, Гурия Тавлина, Евгении Гинзбург.
В научных кругах республики, на страницах рес­публиканской прессы, как и всей страны, развер­нулись бурные дискуссии вокруг ключевых марксис­тско-ленинских положений, об альтернативах Октябрь­ской революции, сталинской модели построения социа­лизма, природе политических репрессий в СССР. Стано­вилось очевидным, что ответственность за все деформа­ции и беззакония лежит не только на Сталине и его ок­ружении. Формировалось представление о непродуктив­ности социалистической идеи как таковой.
Переосмыслению подвергалась не только история СССР в целом, роль в ней тех или иных партийных, государ­ственных деятелей, деятелей культуры. Активно диску­тировались также проблемы национальной истории. Были высказаны предложения о необходимости создания таких капитальных трудов, как «История татарского народа», Русские и татары». В печати стали появляться статьи, посвященные видным татарским мыслителям Шигабутдину Марджани, Ризаэтдину Фахретдину, Хади Атласову. Внимание общественности было привлечено к жизни и деятельности Гаяза Исхаки, его роли в национально-освобо­дительном движении татар начала XX в., в духовной куль­туре татарского народа. В 1991 г. Союз писателей республи­ки учредил премию им. Г. Исхаки. Тогда же в селе Кутлушкино Чистопольского района был открыт музей писателя.
Большой резонанс вызвала дискуссия о происхожде­нии татарского народа, его этнониме. Появились сто­ронники переименования татар в булгары. В 1988 г. они объединились в клуб «Булгар-аль-джадид».