Внешнеполитический вектор развития Китая со странами Европы и США

Тенденция развития отношений Китая со странами Европы и России, а также США в период с 1990-2015гг. ...

Введение…………………………………………………………………………..3
1. Российско-китайские отношения с 90-х гг. по наше время……………..6
2. Отношения Китая со странами Европы и США…………………..……12
3. Основные цели и тенденции внешней политики КНР…………………17
Заключение……………………………………………………………….…..…..22
Список использованных источников и литературы……………………..….…24

Актуальность исследования. В условиях краха биполярности перед международным сообществом стоит задача по формированию нового мирового порядка. Как и большинство государств на международной арене, Китай столкнулся с проблемой обновления собственных внешнеполитических принципов в связи с необходимостью в определении роли, которую он может играть в новой системе международных отношений, которая динамично меняется, в контексте усиления разноуровневых новейших вызовов и угроз. Политика Китая на современном этапе развития имеет ряд особенностей, связанных с его стремительным экономическим развитием и значительным ростом влияния на мировую политику. Умеренная международная стратегия Пекина, тенденции к сохранению темпов экономического роста открывают перед Китаем новые рычаги геополитического и г еоэкономического влияния. Происходят существенные изменения в восприятии международным сообществом внешнеполитических приоритетов Пекина и стратегии его национального развития

Также стоит отметить, что камнем преткновения между государствами остается Средняя Азия. Путем продвижения проекта «Евразийского союза» постсоветских республик и подписания двусторонних соглашений Россия стремится противостоять вторжению КНР в традиционно российскую зону влияния в здесь. Стоит также выделить обеспокоенность России активностью Китая в Арктике, которая для России выступает одним из наиперспективнейших источников энергетических ресурсов. В экономической сфере, прежде всего стоит отметить встречу глав правительств России и Китая Дмитрия Медведева и Ли Кэцяна в Москве 13 октября 2014 г. По её итогам было подписано около 40 документов о двустороннем сотрудничестве. Главным достижением стало межправительственное соглашение о сотрудничестве в сфере поставок природного газа по восточному маршруту. Также существенный толчок к развитию получил банковский сектор, который пострадал в связи с санкциями. Можно отметить активное сотрудничество в сфере строительства железных дорог. Еще можно выделить проведения экономических форумов. В частности, на 9-ом были озвучены объемы инвестиций и по словам заместителя председателя Госсовета КНР Ван Яна, прямые инвестиции Китая в Россию выросли на 73% за восемь месяцев 2014 г. по сравнению с прошлогодними показателями, а в прошлом году они увеличились в 6 раз и превысили совокупно 4 млрд. долларов. Также, к сожалению, можно отметить, что Россию можно назвать «сырьевым придатком». С 2011 г. она поставляет в Китай сырую нефть. За это время уже поставлено более 40 млн тонн сырья и ведутся переговоры о наращивании объемов нефтяного экспорта. Кроме этого, Россия поставляет в КНР электроэнергию и уголь. В военной сфере можно отметить проведение уже третьих по счёту масштабных совместных военно-морских учений - «Морское взаимодействие 2014». Также стоит отметить, что в Китае уже несколько лет действует контактная группа, которая отвечает за взаимодействие военно-морских сил России и Китая. Таким образом, проанализировав всё выше изложенное, можно сделать следующий прогноз развития российско-китайских отношений: стратегическое партнерство будет иметь тенденцию к углублению, обе стороны будут находить тактические возможности объединения по таким ключевым вопросам, как ограничение санкций ООН против Ирака, углубление сотрудничества с Ираном. Российско-китайское партнерство в этих сферах способно выступить существенным раздражающим фактором, который будет влиять на политику США и Европы. Поэтому потенциальное объединение РФ и КНР в основных вопросах мирового порядка дня вызывает обоснованные опасения в стран Запада и США.2. Отношения Китая со странами Европы и СШАУчреждение «стратегического партнерства» между ЕС и Китаем 30 октября 2003 состоялось в момент совпадения приоритетов между двумя актерами. Оно также совпало с одним из худших кризисов в трансантлантических отношениях, в основном из-за разногласий по поводу войны США в Ираке и внешнеполитической позиции первой администрации президента США Дж. Буша-младшего.Осенью 2003 года политики ЕС были уверены, что политика привлечения будет способствовать укреплению доверия между двумя партнерами и подтолкнет Китай к развитию по западному образцу. В том же ключе, в Пекине были большие ожидания от ЕС, считая, что сильная и объединенная Европа могла бы работать с Китаем, чтобы создать новый мультиполярный мировой порядок с целью противодействовать «гегемоническому» статусу США. В последующие годы, однако, росло взаимное разочарование с обеих сторон.С 2003 года эти два партнера во многом изменились - в частности, с точки зрения их относительной мощности, влияния и политических предпочтений во внешней политике. Одним из непосредственных последствий расширения ЕС в 2004 году, в который были включены десять, преимущественно проатлантически настроенных центрально-восточных европейских государств, стало решение Совета летом 2005 года отложить предложение о снятии эмбарго ЕС на поставки оружия из Китая. Поскольку предложение снятия эмбарго сначала вызвало решительное сопротивление США и их азиатских союзников, этот шаг был хорошо принят в Вашингтоне, но вызвал у Пекина недовольство, и китайские руководители прекратили смотреть на ЕС как на возможного партнера для противодействия доминированию США. Для того, чтобы двигать отношения вперед после безысходности эмбарго, ЕС и Китай впоследствии установили стратегический диалог в декабре 2005 года.Тогда как китайско-европейские отношения росли в глубину и ширину, одновременно начали появляться серьезные неправильные представления и различия по таким вопросам, как торговля, технологии трансферов и права человека. Также ежегодный саммит ЕС-Китай, запланированный на ноябрь 2008 года, был отложен по просьбе китайского правительства. Тогда китайско-европейское стратегическое партнерство достигло низшей точки. Начало кризиса еврозоны, однако, дало новый импульс, а также указало на новые приоритеты для двустороннего партнерства ЕС-Китай. Европа в целом проигрывает в конкурентной борьбе Китая, поскольку все больше и больше китайских продуктов теперь напрямую конкурируют с европейскими. Политические отношения ЕС-Китай включают взаимодействие в сфере внешней политики, вопросах безопасности и глобальных проблемах, таких, как изменение климата и международно-экономическое управление. Роль Китая в пределах G-20 растет, так же, как и в МВФ (где Европа в целом, наоборот, изо всех сил пытается осуществлять внутренние реформы, которые помогли бы сбалансировать представительство между Западом и «остальными»). Между тем, «стратегическое партнерство», основанное в 2003 году, также стало высоко институционализированным: одновременно с ежегодными саммитами ЕС-Китай в настоящее время работает Стратегический диалог высокого уровня ЕС-Китай. Проблемы, которые обсуждают партнеры во время их регулярных встреч, организованы вокруг следующих вопросов: политический диалог, экономические и отраслевые диалоги (их сейчас более 80), и диалог люди-к-людям.По мнению экспертов из Института Европейского Союза по изучению безопасности экономические факторы будут продолжать формировать костяк отношений ЕС-Китай. Двустороннее соглашение о свободной торговле может стать реальностью в ближайшие несколько лет, что приведет к дальнейшему экономическому росту и созданию рабочих мест. И все же в военно-политической сфере является наибольший потенциал для укрепления доверия между двумя сторонами. После вступления в силу Лиссабонского договора и создания Европейской дипломатической службы, начался диалог по безопасности с Пекином. С 2011 года министр иностранных дел ЕС Кэтрин Эштон также регулярно встречается с китайским министром обороны, тогда как глава Военного комитета ЕС участвует в параллельном диалоге со своим коллегой в НОАК.Между ЕС и Китаем диалог отражает инициативы некоторых отдельных государств-членов ЕС. Франция, Великобритания и Германия, например, имеют так называемый «стратегический диалог» с Пекином, который дополнен подготовкой китайских офицеров и взаимными визитами на высоком уровне. Китайско-французское и китайско-британское сотрудничество также включают объединенные военно-морские поисково-спасательные учения. ЕС и Китай уже работают вместе в сфере предотвращения конфликтов, регулирования кризисов и постконфликтной стабилизации. На данный момент не существует таких спорных вопросов между Китаем и ЕС, которые могли бы привести обе стороны к военной конфронтации. По мнению политических аналитиков, если бы ЕС мог развивать отношения как с его традиционным американским союзником, так и с новым китайским партнером, это бы создало большие возможности для содействия по обеспечению глобальной безопасности, а ЕС играл бы конструктивную роль (как посредник в налаживании диалога и построению возможностей ) для снижения глобальной и региональной напряженности, в частности, между Вашингтоном и Пекином. Это сделало бы партнерство ЕС и Китая действительно «стратегическим», а также подготовило бы почву для столь необходимого трехстороннего механизма диалога США-ЕС-Китай.Что касается отношений КРН с США, то их можно охарактеризовать как «стратегически двузначные». По факту, эти государства не являются ни откровенными союзниками, ни откровенными врагами. Существует плоскость, в рамках которой ведется сотрудничество (в первую очередь по экономическим вопросам), однако также существует другая плоскость, в которой царит конкуренция, несогласие, недовольство и недоверие.Уже в 2008г. и в Вашингтоне, и в Пекине хорошо понимали наличие обоюдной экономической зависимости США и КНР. Китай мог повлечь финансовый коллапс в США, если бы «сбросил» американские долговые обязательства, а США могли вызвать системный кризис китайской экономики, если бы отказались от импорта из Поднебесной.Однако, в последующие годы стороны обменивались взаимными обвинениями. США подчеркивали, что в КНР нарушаются права человека, искусственно регулируется валютный курс, а на компьютерные сети многих американских корпораций осуществляются хакерские атаки. СМИ США публично подозревали КНР в электронном промышленном шпионаже. Китай обвинял США в промышленном или торговом протекционизме, спекуляциях вокруг вопроса прав человека, свободы прессы и тому подобное. Несмотря на это, некоторые ученые считают, что несмотря на инерцию привычной политической и идеологической конфронтации американо-китайские отношения латентно трансформировались под давлением новых глобальных и экономических реалий, заставив США и КНР все же двигаться навстречу друг другу. Они утверждают, что на экспертном уровне в обеих странах уже начался процесс переосмысления сущности отношений США и Китая, а осознание политическим руководством новых мировых реалий и понимание необходимости корректировки национальных целей со стороны каждой из сторон приобрело необратимый характер. В ноябре 2009 состоялся визит президента Обамы в Китай, во время которого отмечалось, что США не пытаются сдерживать подъем Китая и приветствуют его как сильного, процветающего и успешного члена сообщества наций. Однако с конца 2009 началось заметное ухудшение американо-китайских отношений, было оценено экспертами в началом «второй холодной войны».Решающее влияние на американо-китайские отношения имели унаследованные из предыдущего периода проблемы финансового и торгового характера, связанные с существованием значительного торгового дефицита США в торговле с КНР, обострившиеся в условиях спада американской экономики под влиянием глобального кризиса. С подачи известного американского геостратега и политолога З. Бжезинского, которого поддержал другой гуру американской внешней политики Киссинджер, в политологических кругах активно обсуждался концепт формирования так называемой «большой двойки» (G2) - неформального политического альянса между КНР и Соединенными Штатами, на том основании, что глобальная экономическая структура сейчас и так держится на связке «США-Китай», а с ростом китайской экономики и геополитической экспансии Пекина мир все больше будет превращаться в арену сотрудничества и соперничества между Америкой и Китаем. Таким образом, Соединенные Штаты и Китай будут во многом определять геополитический ландшафт и развитие в XXI веке.3. Основные цели и тенденции внешней политики КНРСогласно модели образа Китая как влиятельной мировой мощи, китайская политическая элита конструирует имидж государства, исходя из осознания важности формирования многополярного мира. Предполагается, что в многополярном системе международных отношений мировую политику будут определять несколько центров силы - США, ЕС, Япония, Россия и, безусловно, Китай.Наибольшим вызовом для Китая в формировании многополярности является намерение США «сохранить на долгое время однополярность», состояние при котором Вашингтон является единственной сверхдержавой, сохраняющей контроль над любым регионом мира. Фактически, в 90-е гг. ХХ в. сложилась ситуация, когда США легитимизировали конкретные действия, вытекающие из необходимости реализовывать интересы национальной безопасности, путем использования глобальных и региональных механизмов обеспечения международной стабильности и мира.Вторая модель образа предполагает конструирование имиджа Китая как влиятельной великой державы - регионального лидера в АТР. Кроме этого, в перспективе предполагается, что именно Китай станет локомотивом в процессе имплементации различных региональных / интеррегиональних проектов. Так, на интеррегиональному уровне Китай участвует в межрегиональных экономических программах и программах безопасности. Основная цель внешней региональной политики КНР - увеличивать свое присутствие в АТР и углублять отношения в формате Китай - АСЕАН - Япония. Однако это не исключает фактор китайско-японского соперничества в Восточной Азии.На реализацию глобальных амбиций регионального лидера влияют показатели экономического развития, некоторые из них свидетельствуют о том, что КНР не дотягивает до уровня экономически развитых стран, и иногда остается на одном уровне с развивающимися. Внешним фактором влияния на экономическое развитие Китая выступает процесс глобализации, который политическая элита рассматривает как неоднозначный процесс. Ведь для большинства стран мира, которые развиваются, не только для Китая, глобализация несет больше вызовов и рисков для внутреннего социально-экономического развития, чем возможностей.Реализация задач внешней политики и политики безопасности, с позиции китайского руководства, невозможна без усиленного экономического развития и модернизации всех сфер производства, которые определены как основные приоритеты национального развития страны.Возвращаясь к первому направлению политики государства, стоит отметить, что оно основывается на стремлении КНР четко очертить зону собственной геополитической ответственности. Пекин не стремится стать в перспективе единственным в мире глобальным гегемоном, однако настаивает на четком разграничении зон влияния. Политическое руководство Китая постоянно призывает мировое сообщество к формированию многополярного мирового порядка, где он представлял бы один из центров силы, решительно противодействуя гегемонизму. Однако настроения в правительстве несколько отличаются. Отдельные чиновники не исключают в перспективе превращения страны в мировую мощь. Конструирование образа глобальной мощи требует построить собственную внешнеполитическую линию на основе реализма в сочетании с культурным партикуляризмом, предусматривающим создание исторических и политических мифов, которые восхваляли китайскую нацию путем отнесения ее к великим предкам. С другой стороны, внешняя региональная стратегия КНР основывается на принципах либерализма и универсализма.Полномасштабная реализация глобальной стратегии КНР с одновременным удовлетворением региональных амбиций означает возвращение КНР к статусу срединной государства в понимании древней китайской философской мысли - государства, которое реализует свои интересы на принципах реальной политики (realpolitik) в международных отношениях, то есть исходя сугубо из практических соображений, пренебрегая идеологическими и моральными принципами, с целью укрепления своего положения в мире. Однако отказ от моральных принципов возможен только в тех случаях, когда есть угроза интересам национальной безопасности Китая. Вполне вероятно, что реакция международного сообщества на реализацию глобальной стратегии КНР будет отрицательной. Так, западные страны, скорее всего, использовали бы политику сдерживания относительно КНР, что негативно отразилось бы на реализации отдельных интеррегиональних проектов по линии Азия-Европа. Европе и США больше импонирует образ Китая как региональной державы, амбиции которой не выходят за регион Юго-Восточной Азии.Необходимость реализации глобальной стратегии не исключает стремление КНР на полномасштабную имплементацию собственных региональных / интеррегиональних инициатив.