А.П.Чехов. Хорошие люди (очерки «Из Сибири», статья «Н.М.Пржевальский»)

Курсовая работа по истории отечественной журналистики. Сделана по всем ГОСТам,с правильным оформлением введения,заключения и литературы.Приложения с картинками и схемами. ...

Содержание

Введение...........................................…………………………………..…………. 3
1 Творческий путь А. П. Чехова в 80-90-е гг. XIX в ………………………….
1.1 Литературно-издательское дело и журналистика в России конца XIX в...
1.2 Журнально-публицистическая деятельность А.П. Чехова в конце XIX в
2. Хорошие люди в произведениях А.П.Чехова ……………………………...
2.1 Очерки «Из Сибири»...............................................
2.2 Статья «Н.М.Пржевальский».......................................
Заключение ……………………………………………………............................
Список использованных источников ………………………………………......
Приложения………………………………………................................................
Приложение 1……………………………………….............................................
Приложение 2……………………………………….............................................

Актуальность исследования. В связи с преобразованиями, происходящими в российском обществе сегодня, актуализируется интерес к проблеме исторического развития страны и его отображения в целом. Литература и журналистика в России всегда были тесно взаимосвязаны. Поэтому сегодня следует обратить особое внимание на литературные произведения, в которых отражаются данные процессы.
Историческая ситуация в конце XIX века диктовала условия для развития и становления «новой» литературы и публицистики. Одной из особенностей русской литературы 70—90-х годов XIX века было широкое развитие очерка и вообще «малых» жанров. Быстрота, с которой совершалась ломка русской общественной жизни, перемены, происходившие в городе и деревне под влиянием роста капитализма, втягивание в орбиту исторического развития самых отдаленных уголков и окраин европейской России, Кавказа, Средней Азии, Сибири вызывали в литературе широкое обращение к очерку, особенно характерному для беллетристов-народников

«Газетные беллетристы второго и третьего сорта должны воздвигнуть мне памятник или по крайней мере поднести мне серебряный портсигар; я проложил для них дорогу в толстые журналы, к лаврам и сердцам порядочных людей».
«Я счастлив, что указал многим путь к толстым журналам и теперь не менее счастлив, что по моей милости те же самые многие могут рассчитывать на академические лавры... Пути, мною проложенные, будут целы и невредимы – в этом моя единственная заслуга».
С именем Чехова связано широкое проникновение художественного рассказа на газетную полосу, а с газетной полосы рассказ-новелла прошел в «толстый» журнал. Сам Чехов определял свои газетные рассказы как «маленькие», «мелкие».
Кроме того, 80-е годы создали совершенно новый тип сотрудников газет и журналов.
Старый журналист придерживался, как правило, какого-либо направления, сотрудничество в газете или журнале другого направления он считал совершенно немыслимым для себя. Журналист нового типа, напротив, совершенно не признавал никаких убеждений, обязательных для себя, и не ограничивал себя сотрудничеством в определенных газетах и журналах.
Старый журналист измерял качество своих выступлений в печати силой идейного воздействия их на читательскую аудиторию. Журналист-восьмидесятник заботился, прежде всего, о необычности, о сенсационности описываемых им событий и фактов, о скорости их литературной обработки и доставки в редакцию.
Старый журналист был бессребреником по преимуществу. Для него главным было опубликование материала, особое удовлетворение при этом он испытывал от значительного общественного резонанса, произведенного им. Журналист школы 80-х годов откровенно стремился лишь к получению гонорара за свою публикацию. В редакции могли придать сообщаемым им сведениям прямо противоположный смысл - это его мало волновало. Лишь бы сполна был выплачен гонорар. Наиболее подходящим для сотрудничества он считал то издание, в котором был самый высокий гонорар.
Старый журналист заботился о своей не только литературной, но и чисто человеческой, моральной репутации. Для него было не безразлично, что о нем будут говорить как о человеке в симпатизирующих ему читательских и литературных кругах. Журналист-восьмидесятник этим не был озабочен. Солгать или оклеветать в газете, подебоширить, прослыть пьяницей за ее пределами не считалось предосудительным. Напротив, в обиходе была бравада лихостью, умением лгать и напиваться до потери сознания.
Моральный облик журналиста пал так низко, что само слово журналист почти вышло из употребления. Оно использовалось в крайних случаях, когда надо было подчеркнуть уважительность к лицу, причастному к сотрудничеству в журнале какого-либо определенного идейного направления. В других случаях сотрудника журнала и особенно газеты стали называть «репортером», независимо от того, занимался он в основном репортажем в газете или был автором корреспонденции, хроникерских заметок, рецензий, фельетонов, передовых статей. Сохраняло это понятие и свой узкий смысл, но чаще всего оно употреблялось расширительно для обозначения профессии журналиста. Быть может, слово это на русскую почву было перенесено и несколько раньше, в 70- х годах. Но широко использоваться оно стало только в 80-е годы. Именно 80-е годы создали наиболее благоприятную почву для утраты тех качеств, которые были заложены в понятии «журналист», и для роста тех, которые были сопряжены с понятием «репортер». «Быстро сформировалась порода продажной журналистики, наглая, беспринципная, уверенная в том, что ей все позволено и что можно безнаказанно издеваться над демократией, над социализмом, над элементарной порядочностью».
Понятия «репортер», «газетчик», «хроникер» употреблялись не иначе как с презрительным оттенком. Причем такое отношение к газетным работникам
«мелкой прессы» было широко распространено как в крайне правых, так и в левых, демократических кругах. Репортер-восьмидесятник стал объектом всеобщего презрения и осмеяния. «Газетчик - значит, по меньшей мере, жулик, в чем ты и сам не раз убеждался» - писал А. П. Чехов своему брату 13 мая 1883 года.
1.2 Журнально-публицистическая деятельность А.П. Чехова
в конце XIX в.
Великий русский писатель А.П. Чехов активно участвовал в журналистике 80-х годов XIX в.
Чехов сотрудничал во многих изданиях, начиная от юмористических еженедельников и кончая одним из наиболее популярных ежемесячных журналов «Русская мысль», с которым связана и его редакторская деятельность: в конце 80-х – начале 90-х годов он руководил беллетристическим отделом журнала.
Направление большинства изданий, где приходилось печататься Чехову, не соответствовало его мировоззрению и творческим планам, но в 80-е годы – в период жестокой политической реакции – многие писатели-демократы испытывали подобные неудобства.
Однако именно через периодику Чехов пришел в литературу, отсюда начался его путь к вершинам творчества, здесь он получил боевое крещение и впервые ощутил силу печатного слова. В практике спешной журнальной работы вырабатывался краткий и необычайно емкий чеховский литературный стиль.
Семь лет он сотрудничал в юмористических журналах: «Стрекоза», «Осколки», «Будильник», «Зритель», «Свет и тени» и некоторых других, изредка печатался в «Петербургской газете».
80-е годы XIX в. отмечены расцветом юмористической журналистики во вкусе мещан и обывателей, поглощенных мелочами повседневного быта. Название одного из журналов – «Развлечение» – верно отражает характер юмористической прессы этого времени. Издатели большинства таких печатных органов являлись всего только предпринимателями, собиравшими подписную плату. Идейный уровень их изданий был низок. Они поверхностно освещали жизнь, не задевая основ общественного строя или действий правительства.
Несмотря на свой развлекательный характер, юмористическая журналистика 80-х годов не была гарантирована от придирок и преследований цензуры. Беспринципная, трусливая политика издателей и редакторов не только не ослабляла, но иногда усиливала цензорское рвение. Немало пришлось пострадать от цензурного ведомства и молодому журналисту Чехову.
Писатель никогда не был аполитичен, как утверждала современная ему либерально-народническая критика. Он лишь отрицательно относился к той легальной политической жизни, которую наблюдал в России. Не удовлетворяли его ни буржуазный либерализм, ни народничество 80-х годов. Но гуманизм и демократизм, отвращение к социальному неравенству и произволу господствующих классов несомненны у Чехова с первых шагов его литературной жизни.
Материальная необеспеченность семьи заставляла его очень много работать. Нет почти ни одного вида журнального труда, которого бы он не испробовал. Чехов писал статьи, рассказы, театральные рецензии, репортерские заметки из зала суда, делал подписи к рисункам, сочинял анекдоты, пародии и т.д.
Наиболее длительным и постоянным было сотрудничество Чехова в «Осколках», издававшихся известным в 80-е годы журнальным предпринимателем и литератором Н.А. Лейкиным.
В числе сотрудников журнала «Осколки» были Л.И. Пальмин, поэт-демократ, верный традициям шестидесятников и поэтической манере Некрасова, близкий друг Чехова в эти годы, Л.Н. Трефолев и В.А. Гиляровский.
С 1883 по 1885 г. Чехов, помимо публикации отдельных мелочей и рассказов, вел в «Осколках» фельетонное обозрение «Осколки московской жизни». В нем нашли отражение многие недостатки общественного быта Москвы и содержалась юмористическая хроника городских новостей.
В фельетонах Чехова наряду с «сезонной» тематикой (дачные приключения – летом, новогодние происшествия – зимой и т.п.) можно найти отклики на театральную и литературную жизнь России, критику судебных и железнодорожных непорядков, разоблачение жульнических махинаций страховых обществ. Писать фельетоны было трудно из-за однообразия повседневной жизни Москвы и ограниченности программы «Осколков». Лейкин прямо требовал от Чехова занимать читателей «глупостями» и говорить обо всем шутливо. Юмористическая же форма далеко не всегда соответствовала подлинному настроению Чехова.
Сравнительно много места в «Осколках московской жизни» отведено характеристике газетно-журнальной жизни Москвы; это новая тема, внесенная Чеховым в фельетонное обозрение. Ее трактовка свидетельствует о демократической ориентации автора в общественных вопросах. Чехов зло высмеивает газетоманию, издевается над дельцами и авантюристами, выступающими в роли редакторов. По-щедрински пишет об этом Чехов: «Хотят издавать все, помнящие родство и не помнящие, умные и неумные, хотят страстно, бешено!»1. Резко отрицательные оценки даются реакционным газетам Каткова, Мещерского, Пастухова, Окрейца.
Наблюдения Чехова-журналиста дали ему материал для художественных произведений на эту же тему. Нравственный уровень большинства поденщиков буржуазной прессы был крайне низок. В их среде царили пошлость, беспринципность, зависть к успеху ближнего, и об этом написал Чехов в рассказах «Сон репортера», «Тряпка», «Тсс», «Мой домострой». Рассказ «Два газетчика», опубликованный в 1885 г. в «Осколках», примечателен тем, что фигуры журналистов и названия газет напоминают образы Салтыкова-Щедрина: Рыбкин, сотрудник газеты «Начихать вам на головы!», и Шлепкин, сотрудник газеты «Иуда-предатель», – люди, утратившие всякое представление о долге и чести, очень похожи на щедринские типы. Устами жалкого, опустившегося журналиста в рассказе «Корреспондент» Чехов выносит суровый приговор русской буржуазной печати, предавшей забвению идеалы 40-х – 60-х годов.
В «Осколках» была напечатана статья Чехова о «мальчиках» из лавок, этих «маленьких каторжниках»2, которых нещадно бьют и эксплуатируют хозяева, их жены и приказчики; там же появились знаменитый рассказ «Смерть чиновника» и сатирические зарисовки, которые позднее послужили материалом для лучших произведений писателя, обличавших нравы царской России.
Политически остро характеризует Чехов в 1883 г. в сатирической зарисовке «Записка» общее положение дел в России, используя для этого названия столичных газет и журналов: «Жизни, зари и нови нет нигде, а наблюдатель и Сибирь есть».
Вместе с тем в фельетонах и рассказах Чехова обильно представлены вариации на такие обязательные для юмористических журналов сюжеты, как ловля женихов, обжорство на масленице, злые тещи, дачные приключения и т.п.
Лейкин очень скоро оценил сотрудничество Чехова и дорожил им. Но писатель не разделял взглядов своего редактора на роль сатирической печати в обществе. «Умно Вы сделали, – писал он Лейкину в 1885 году, – что родились раньше меня, когда легче и дышалось и писалось». Чехов был недоволен своим положением газетчика-юмориста, сотрудника мелкотравчатой, развлекательной и нередко пошловатой прессы. «Газетчик значит, по меньшей мере, жулик, – писал он брату в 1883 году, – ... я в ихней компании, работаю с ними, рукопожимаю и, говорят, издали стал походить на жулика. Скорблю и надеюсь, что рано или поздно изолирую себя à la ты». И далее: «Я газетчик, потому что много пишу, но это временно, ...оным не умру». Чехов уже в это время понял, что не останется надолго в кругу легковесной юмористической журналистики. В 1886 г. вышла его первая книга «Пестрые рассказы», принесшая автору известность и признание. Сам Чехов страстно пожелал «скорее выбраться оттуда, куда завяз...»3.
Но путь Чехова в большую литературу, в лучшие журналы был нелегким и прошел через газету Суворина «Новое время». В 1886 г. он опубликовал там рассказ «Панихида» и несколько лет затем работал у Суворина. Сотрудничая в «Новом времени», Чехов напечатал, кроме многочисленных рассказов, путевые очерки «По Сибири» и ряд публицистических статей: «Московские лицемеры» (1888), «Люди подвига» (1888), «Фокусники» (1891) и др.
В неустанной литературной работе мастерство Чехова постоянно росло. Рассказ-миниатюра оказался годным не только для маленьких тем. Чехов вложил в него глубокое содержание, которое подчас соперничало с содержанием романов и повестей. Он добился небывалой емкости миниатюры, не нарушая при этом основных требований жанра («Злоумышленник», «Дочь Альбиона» и др.). Благодаря Чехову короткий рассказ занял прочное место в русской газете. Писатель все глубже вторгается в жизнь, задумывает создать серьезный научный труд о положении ссыльнокаторжных.
Во второй половине 80-х годов Чехова приглашают сотрудничать многие столичные издания: журналы «Русская мысль», «Всемирная иллюстрация» и др. Отклонив ряд предложений, Чехов в 1888 г. начинает работать в «Северном вестнике» и печатает на его страницах рассказы «Степь», «Скучная история».
В 1892 г. Чехов по приглашению Короленко входит в редакцию журнала «Русская мысль». Двумя годами ранее в жизни Чехова произошло важное событие – поездка на остров Сахалин, результатом которой явилась его известная книга.
К этой поездке побудило писателя, во-первых, чувство моральной ответственности за те беззакония, которые творились на Руси, стремление помочь людям, забытым обществом. В мемуарах Чехов пишет: «Сахалин – это место невыносимых страданий, на какие только бывает способен человек, вольный и подневольный».
Во-вторых, Чехов желал изучить свою родину, познать жизнь народа. Именно это заставило его выбрать трудный в условиях того времени маршрут, путешествие по которому граничило с подвигом.
Поездке предшествовало основательное изучение писателем материалов, относящихся к истории острова, его географии и климату, жизни и быту ссыльнокаторжных. Чехов широко ознакомился с научной литературой вопроса.
Очерки, составившие впоследствии книгу «Остров Сахалин», печатались в журнале «Русская мысль» как путевые заметки на протяжении 1893 и первой половины 1894 г.
По пути на Сахалин Чехов, проезжал через Ярославль, Н. Новгород, Пермь, Тюмень и далее в Сибири – через Томск, Ачинск, Красноярск, Иркутск, Благовещенск, Николаевск.
В этой поездке, предпринятой на свой страх и риск, Чехов показал лучшие качества журналиста. Он был настойчив в достижении поставленной цели, проявил смелость, большую внутреннюю собранность, наблюдательность, строгость в отборе фактов.
«Многое я видел, и многое пережил, и все чрезвычайно интересно и ново для меня, не как для литератора, а просто как для человека», – писал он с дороги.
Чехов видел и оценил героизм труда сибиряков, их высокие моральные качества. В путевых очерках «По Сибири» и в письмах он не раз восклицал: «Какие хорошие люди!» «Боже мой, как богата Россия хорошими людьми!». Чехов любовался могучими сибирскими реками, суровой тайгой – богатой природой сибирского края. Все виденное вселяло в него гордость за свою родину, уверенность в лучшем будущем народа. «Какая полная, умная и смелая жизнь осветит со временем эти берега!» – писал Чехов о Енисее.
Поездка не только обогатила нашу литературу очерками о Сахалине, она расширила кругозор самого Чехова. «Какой кислятиной я был бы теперь, если бы сидел дома. До поездки «Крейцерова соната» была для меня событием, а теперь она мне смешна и кажется бестолковой», – заметил Чехов в одном из писем. Он увидел действительные страдания народа, и перед ним чувства изображенные Толстым, померкли.
Работая над очерками о Сахалине, готовя их к печати, Чехов вновь обращается к исследованиям и книгам об этом крае. Ему хотелось составить наиболее точное, научное и художественное описание острова. «Вчера я целый день возился с сахалинским климатом, – сообщал Чехов одному из своих корреспондентов. – Трудно писать о таких штуках, но все-таки, в конце концов, поймал черта за хвост. Я дал такую картину климата, что при чтении становится холодно».
Книга о Сахалине сочетала в себе глубину и точность научного исследования с высокой художественностью. Она явилась сильным разоблачительным документом, хотя повествование в ней ведется внешне бесстрастно, без обличительных монологов и восклицательных знаков. Чехова не соблазнила занимательность биографий отдельных каторжников (Сонька-золотая ручка и др.), как это случилось с журналистом В.М. Дорошевичем, посетившим Сахалин после Чехова.
В своих очерках писатель рассказывает о тяжелых условиях жизни и труда каторжных и вольнонаемных, о тупости чиновников, об их наглости и произволе. Администрация не знала даже, какое количество людей обитает на острове, и Чехов проделал огромную работу, в одиночку проведя перепись населения Сахалина.
Угольные разработки находились в руках паразитической акционерной компании «Сахалин», которая, пользуясь даровым трудом каторжников и правительственной дотацией, ничего не делала для развития промысла. Не удивительно, что местное русское население постоянно голодает, не имеет сносных жилищ, хотя кругом полно леса и камня. Свободные поселенцы отдаются в услужение частному лицу – чиновнику, надзирателю. «Это не каторга, а крепостничество», – констатировал Чехов.
Сахалин – царство произвола. Таким его увидел и описал Чехов. Но не такова ли обстановка и в других уголках самодержавной России? Вся страна напоминает огромную тюрьму, отданную во власть царских администраторов... Этой мыслью очерки «Остров Сахалин» перекликаются с рассказом Чехова «Палата №6».
Книга Чехова о Сахалине произвела глубокое впечатление на читателей. Она будила общественное сознание, вызывала ненависть к самодержавному строю.
Последние десять лет своей жизни Чехов, не порывая с «Русской мыслью», сотрудничал в большом числе периодических изданий, и всегда его рассказы являлись украшением газет и журналов. Вместе с передовыми людьми своего времени он откликался на жгучие проблемы современности: осуждал теорию «малых дел», вскрывая внутреннюю несостоятельность культуртрегерства, весьма скептически относился к толстовству, критиковал ненормальный, антигуманный характер отношений между людьми в эксплуататорском обществе, пошлость, безыдейность буржуазной интеллигенции, протестовал против «мелочей жизни», поработивших человека. Он понимал, что «смысл жизни только в одном – в борьбе. Наступить каблуком на подлую змеиную голову и чтобы она – крак! Вот в чем смысл».
Не случайно в 1895 г. имя Чехова стояло рядом с именами других писателей и общественных деятелей под петицией Николаю II о стеснениях печати в России, а в 1902 г. писатель демонстративно отказался от звания академика в знак протеста против отмены царем избрания М. Горького в почетные члены Академии наук.
На рубеже XX в. «мирный» период развития капитализма подходил к концу. В творчестве Чехова общие социальные закономерности отразились ощущением близкого изменения всего строя жизни, острым чувством исторической неизбежности коренного обновления мира. И Чехов не боялся этого. Вместе с героями своих последних произведений он говорил: «Здравствуй, новая жизнь!».
2 Хорошие люди в произведениях А.П.Чехова