изучение и анализ семантических и функциональных свойств лексемы «старик» как ключевой лексемы идейно-эстетической концепции в произведениях Э. Хеменг

Сравнительный анализ описания природы в произведениях "Старуха Изергиль" и "Старик и море". ...

Введение 3
Глава 1. Эстетика в лингвистике современного русского языка 5
1.1. Понятие лингвоэстетической поэтики в художественном тексте 5
1.2. Эстетическое функционирование слов в тексте 8
Глава 2. Идейно-эстетическая концепция лексемы «старик» в произведениях Э. Хеменгуэя «Старик и море» и М. Горького «Старуха Изергиль» 11
2.1. Особенности реализации денотативных и коннотативных значений слов, обозначающих человека пожилого возраста (старика) в художественном тексте 11
2.2. Атрибутивно-предикативную сочетаемость лексемы «старик» в произведениях Э. Хеменгуэя «Старик и море» и М. Горького «Старуха Изергиль» 15
2.3. Эстетическая функция лексемы «старик» в произведениях Э. Хемингуэя «Старик и море» и М. Горького «Старуха Изергиль» 19
Заключение 23
Библиографический список 25

Слово в художественном тексте получает неограниченную возможность выражать особую функцию - эстетическую. Реализация эстетической функции в языке и есть, иными словами, искусство слова. В современном русском языке эстетика остается одним из приоритетных объектов исследования и нуждается в подробном рассмотрении.
Целенаправленный отбор слов, отвечающий определенному художественному замыслу, делает их эстетически значимыми и изобразительными в данном тексте, несмотря на их простоту в обычном употреблении. Поэтому для полноценного восприятия произведения необходимо изучение эстетической функции слова в художественном тексте.
Актуальность исследования определяется необходимостью изучения лексического уровня вербализации творческого замысла писателя. Изучение принципов систематизации лексики в художественном тексте, выявление семантики ключевого слова, в данном случае лексемы «старик», остается малоизученным в силу того, что идея системности лексических единиц в языке и речи стала предметом изучения лишь в конце ХХ века. Актуальность стимулируется, кроме того, значительно возросшим в последние годы интересом к изучению языковых единиц в процессе функционирования. Базой для подобных изысканий явился функциональный подход, активно разрабатываемый в трудах современных отечественных лингвистов применительно к вопросам описания системы языка.
Объект исследования: эстетическая функция слова в художественном тексте.
Предмет исследования: идейно-эстетическая концепция лексемы «старик» в произведениях Э. Хеменгуэя «Старик и море» и М. Горького «Старуха Изергиль».
Цель исследования: изучение и анализ семантических и функциональных свойств лексемы «старик» как ключевой лексемы идейно-эстетической концепции в произведениях Э. Хеменгуэя «Старик и море» и М. Горького «Старуха Изергиль».
Для реализации данной цели необходимо было решить следующие исследовательские задачи:
1) Провести анализ теоретической литературы по проблеме изучения эстетической функции слова в художественном тексте.
2) Выявить особенности реализации денотативных и коннотативных значений слов, обозначающих человека пожилого возраста (старика) в художественном тексте.
3) Исследовать атрибутивно-предикативную сочетаемость лексемы «старик» в произведениях Э. Хеменгуэя «Старик и море» и М. Горького «Старуха Изергиль».
4) Соотнести семантику и структуру лексемы «старик» с идейно-эстетической концепцией произведений.
Методы исследования. Для достижения поставленной цели были использованы описательный и сравнительный методы. Фактический материал был подобран методом сплошной выборки.
Теоретическая значимость работы заключается в том, что выводы о специфике употребления лексемы «старик» вносят определенный вклад в решение проблем системного анализа лексики.
Практическая значимость определяется возможностью использования результатов исследования в качестве учебных материалов по лексикологии русского языка, филологическому анализу текста, стилистике.

Коммуникативная (референтивная) функция - важнейшая функция языка как средства общения. Она ориентирована на контекст, содержания высказывания2.
Эмотивная (экспрессивная) функция сосредоточена на адресанте (говорящем). Ее цель - выражение отношения говорящего к тому, о чем он говорит. Чисто эмотивной функцией обладают, например, междометия, делающие высказывания эмоционально окрашенными. Она служит для выражения эмоционально- оценочных характеристик с помощью стилистически маркировочных единиц3.
Апеллятивная (коннативная) функция, наоборот, сосредоточена на адресате (слушающем). Она выражается обычно грамматически - звательными формами и формами повелительного наклонения.
Фатическая (контактная) функция сводится к установлению, поддержанию или, наоборот, прекращению социально-массовогои индивидуального контакта. Она имеет своей целью проверить, действует ли канал связи, привлечь к себе внимание собеседников, проверить, внимательно ли они слушают говорящего4.
Метаязыковая функция (или функция толкования) возникает из необходимости проверить, пользуется ли говорящий и слушающий одним и тем же кодом1.
В литературном произведении существенным оказывается не обычное значение слова, свойственное ему в обыденном употреблении, а определенные оттенки его смысла, семантические «обертоны», эстетические «приращения», производящие на читателя различного рода эмоциональное воздействие2.
Но самое существенное в поэтическом слове - его образный смысл. Слово в поэтическом тексте совмещает в себе прямые и переносные значения; оно многопланово, семантически «подвижно». Это и создает предпосылки для его творческого, художественного восприятия, что является необходимым условием всякого искусства3.
В слове, когда оно употребляется в эстетической функции, одно значение как бы «просвечивает» через другое, создавая двуплановость и многоплановость изображения, вызывает несколько представлений и объяснений, побуждая нас к творческому его восприятию. Слово в обычном использовании можно сравнить с изображением на плоскости. Слово в его поэтическом употреблении «объемно»: оно напоминает стереоскопическое изображение. В первом случае как бы одна точка зрения, во втором - минимум две или несколько, много, поэтому изображение видится с разных сторон: оно рельефно, эстетически воздействует на нас, вызывая соответствующие эмоции4.
Опираясь на воззрения выдающегося филолога прошлого столетия А.А. Потебни о природе поэтического языка, было предложено разграничить два специфических по своим функциям «языка» - практический и поэтический. Практический язык - это лишь средство общения. Поэтический язык и его образные слова то есть эстетически значимые обращают внимание на себя. Они являются необходимым конструктивным элементом поэтической речи1.
Эстетически переживаемое слово вызывает у читателя беспокойство, мы к нему неравнодушны. Имея в словаре вполне определенное значение, такое слово употребляется в художественном тексте как бы необязательно, даже неожиданно как обозначение какого-то предмета, явления, действия, признака, выражает индивидуально-неповторимый смысл. Эффект эстетического воздействия слова - в постоянном «скольжении» от одного значения (словарного) к другому (текстовому) в их одновременном удерживании в восприятии2.
Таким образом, даже беглое знакомство с основными функциями языка убедительно свидетельствует о различной роли единиц языка в зависимости от цели и характера их использования, о различных путях и условиях реализации их значения и, следовательно, о необходимости учета специфики данной эстетической функции при семантическом анализе тех или иных единиц. Рассматриваемое в тексте слово получает неограниченную возможность выражать особую функцию - эстетическую. Она неизмеримо шире того, что в старых риториках называли «украшением» речи (т.е. тропов, фигур и т.п.). Реализация эстетической функции в языке и есть, иными словами, искусство слова.
Глава 2. Идейно-эстетическая концепция лексемы «старик» в произведениях Э. Хеменгуэя «Старик и море» и М. Горького «Старуха Изергиль»
2.1. Особенности реализации денотативных и коннотативных значений слов, обозначающих человека пожилого возраста (старика) в художественном тексте
Новеллистическая повесть Э. Хемингуэя «Старик и море» это притча о сильном человеке, который стал стариком, и поэтому он стал в конце концов смиренным. Тут мы наконец-то понимаем, почему же все-таки главный герой - «старик».
История о старике и жизни. О жизни старика. Не о старости - состоянии, но об отношениях старых людей с жизнью.
Рассмотрим особенности реализации денотативных компонентов значения слова «старик». Для этого обратимся к описанию образа старика Э. Хамингуэем: «Старик Сантьяго был худ, изнеможден, затылок его прорезали глубокие морщины, а щеки были покрыты коричневыми пятнами неопасного кожного рака, который вызывают солнечные лучи, отраженные гладью тропического моря». «Пятна спускались по щекам до самой шеи, на руках виднелись глубокие шрамы, прорезанные бечевой, когда он вытаскивал крупную рыбу. Однако свежих шрамов не было. Они были стары, как трещины в давно уже безводной пустыне. Все у него было старое, кроме глаз, а глаза были цветом похожи на море, веселые глаза человека, который не сдается. Его глаза всегда горели и искрились огнем, как отраженные лучи солнца в море, как отблеск жемчужин на солнце». «Все это заставляло его жить и радоваться жизни».
Главного героя автор почти всегда называет «старик», хотя у него есть имя - Сантьяго. Сам старик тоже так себя называет. Такое наименование подчеркивает, что речь идет о «некоем старике», в этом и прослеживаются денотативные компоненты значения слова «старик». Воспоминания о состязании с негром позволяет понять, почему перед нами «необычный старик», и является прообразом поединка старика и рыбы.
Особенности реализации денотативных компонентов значения образа пожилого человека, в слове «старик», в данном произведении заключается в том, что он, главный герой, - старик, то есть вся эта история - о возрасте.
Имя старика - Сантьяго. Его имя тоже символично, хотя, с другой стороны, оно и делает его реальным, менее обобщенным «стариком». Сантьяго: сант - святой, яго - эго (шекспировский Яго как суперэгоист). Сантьяго - святой человек. Произведение «Старик и море» - о том, как Сантьяго приближается к пути, который ведет к «святости». Именно в этом можно выявить особенности реализации коннотативных компонентов значения слова «старик» в данном произведении, т.к. на протяжении всей новеллы, к имени главного героя автор фактически не возвращается, называя своего героя просто «старик»1.
Интересно с этой точки зрения также рассмотрение образа старухи в произведении М. Горького «Старуха Изергиль». В данном произведении М. Горький предстает перед читателями как романтик. В романтическом пейзаже предстает перед нами и старуха Изергиль: «Ветер тек широкой, ровной волной, но иногда он точно прыгал через что-то невидимое и, рождая сильный порыв, развевал волосы женщин в фантастические гривы, вздымавшиеся вокруг их голов. Это делало женщин странными и сказочными. Они уходили все дальше от нас, а ночь и фантазия одевали их все прекраснее»2.
Создавая образ главной героини старухи композиционными средствами, Горький дает ей возможность представить романтический идеал, выражающий высшую степень любви к людям (Данко), и романтический антиидеал, воплотивший доведенный до апогея индивидуализм и презрение и нелюбовь к другим (Ларра). Идеал и антиидеал, два романтических полюса повествования, выраженные в легендах, задают систему координат, в рамки которой хочет поставить себя сама старуха Изергиль. Композиция рассказа такова, что две легенды как бы обрамляют повествование о ее собственной жизни, которое и составляет идеологический центр произведения. Безусловно осуждая индивидуализм Ларры, Изергиль думает, что ее собственная жизнь и судьба стремятся, скорее, к полюсу Данко, воплотившего высший идеал любви и самопожертвования. В самом деле, ее жизнь, как и жизнь Данко, была целиком посвящена любви - героиня абсолютно в этом уверена. Ho читатель сразу обращает внимание на то, с какой легкостью забывала она свою прежнюю любовь ради новой, как просто оставляла она некогда любимых людей. Они просто переставали существовать для нее, когда проходила страсть. Повествователь все время пытается вернуть ее к рассказу о тех, кто только что занимал ее воображение и о которых она уже забыла:
А рыбак куда девался? - спросил я.
- Рыбак? А он... тут
- Погоди!.. А где маленький турок?
- Мальчик? Он умер, мальчик. От тоски по дому или от любви...»
Ее равнодушие к некогда любимым людям поражает повествователя: «Я ушла тогда. И больше не встречалась с ним. Я была счастлива на это: никогда не встречалась после с теми, которых когда-то любила. Это нехорошие встречи, все равно как бы с покойниками».
Во всем - в портрете, в авторских комментариях - мы видим иную точку зрения на героиню.
Именно глазами автобиографического героя видит читатель Изергиль. Ее портрет сразу же выявляет очень значимое эстетическое противоречие. О прекрасной чувственной любви должна была бы рассказывать юная девушка или молодая, полная сил женщина. Перед нами же глубокая старуха, в ее портрете нарочито нагнетаются антиэстетические черты: «Время согнуло ее пополам, черные когда-то глаза были тусклы и слезились. Ее сухой голос звучал странно, он хрустел, точно старуха говорила костями»; «Ее скрипучий голос звучал так, как будто это роптали все забытые века, воплотившись в ее груди тенями воспоминаний»1.
Принципиальная дистанция между позицией героини и повествователя формирует идеологический центр рассказа и определяет его проблематику. Романтическая позиция при всей ее красоте и возвышенности отрицается автобиографическим героем. Он показывает ее бесперспективность и утверждает актуальность позиции реалистической. В самом деле, автобиографический герой - единственный реалистический образ в ранних романтических рассказах Горького.
Таким образом, особенности реализации денотативных и коннотативных компонентов значения образа пожилого человека, в слове «старик», в произведении Э. Хемингуэя, заключается в том, что рассмотрение главного героя, на протяжении всей повести, осуществляется через призму его возраста. Автор с первых строк показывает, что герой новеллы стар и уже на малое способен, при этом его противостояние морю и рыбе представляет собой противостояние старика своему возрасту. Героиня М. Горького напротив, не противостоит своему возрасту. Денотативные и коннотативные компоненты используются автором произведения для описания древности рассказчицы, а также старости и мифологичности всех ее рассказов и их героев.
2.2. Атрибутивно-предикативную сочетаемость лексемы «старик» в произведениях Э. Хеменгуэя «Старик и море» и М. Горького «Старуха Изергиль»
Богатство лексико-семантической природы атрибутивного сочетания заключается в семантическом богатстве его компонентов. Поэтому, исследуя данные единицы как средство создания художественного образа в текстах Э. Хемингуэя и М. Горького, мы рассматриваем, прежде всего, опорное слово сочетания - имя существительное - с точки зрения понятийной отнесенности, частотности и сочетательной активности, что дает представление о тех предметах и явлениях действительности, которые стали основой реального и языкового мира писателей. Имена существительные, отобранные нами для анализа, с точки зрения понятийной отнесенности делятся на две зоны. Первая зона объединяет имена существительные, обозначающие предметы окружающего мира, видимые и ощутимые, то есть все то, что относится к миру природы, вещей. Условно эта понятийная зона названа полем природы. Вторая зона связана с полем человека. Имена существительные, входящие в нее, обозначают человека как живое существо, а также психические, интеллектуальные, социальные явления, процессы, состояния.
Предикативное сочетание представляет собой сочетание подлежащего и сказуемого, образующее структурную основу, грамматический центр двусоставного предложения. В отличие от словосочетаний другого типа, выполняющих номинативную функцию наряду с отдельными словами, предикативное сочетание образуется только в пределах предложения1.
Атрибутивно-предикативную сочетаемость лексемы «старик» в произведении Э. Хеменгуэя «Старик и море» четко прослеживается в описании стойкости старика. Мужество рыбака не одноразовое, он часто бывал стойким к жизненным трудностям и в прошлом, когда восемьдесят семь дней (три месяца!) не привозил домой улова. Старика поддерживает и утешает мальчик, искренне привязанный к своему учителю и наставнику. Когда у Сантьяго в иные минуты возникает нечто похожее на отчаяние, Манолин вновь вселяет в сердце старика веру в будущее, терпение и стойкость, подобно тому, как умелый садовод привязывает растение, отягощенное зрелыми плодами, к палке, помогающей ему не сломить свой хрупкий стебель. Когда мальчик радостно оказывает помощь старому товарищу, сердце Сантьяго оживает, подобно тому, как оживают паруса корабля, попавшего в штиль, когда их наполняет свежий бриз.
Снова он уходит в море, отдалившись от берега на опасное расстояние. Солнце стояло в зените, был полдень 85-го дня, в это время он понял, что к одному из зеленых удилищ на глубине в сто морских саженей подошла рыба. Наконец ему удалось подцепить огромное морское чудовище, с этого момента начинается борьба не на жизнь, а на смерть. Рыба тащит судно за собой, проходят часы, и трое суток длится битва между этими двумя удивительными противниками1.
Формула стойкости старика и рыбы выражается в словах «Бороться до самого конца». Эта мысль подтверждается следующими строками повести: « - Рыба, - позвал он тихонько, - я с тобой не расстанусь, пока не умру2.
«Да и она со мной, верно, не расстанется», - подумал старик и стал дожидаться утра».
Итак, мы видим, что мужество рыбака не наносное, оно идет от самых глубин сердца, оно истинное, природное, естественное; и соперник старика - рыба отчаянно, изо всех сил борется за свою жизнь до самого конца. Именно судьба назначила им сражаться столь яростно, смерть одной даст жизнь другому. Эта цепочка существует многие и многие века, с тех пор, как человек убил на охоте свое первое животное, и эту связь не разорвать, она будет существовать вечно или, во всяком случае, пока один борец не уничтожит другого; и не факт, что мы выйдем победителями из этой многовековой схватки1.
Когда стальной крючок вонзился в пасть рыбы, именно с этого момента бечева связала их жизни, как незримая пуповина, она является неким символом космического баланса, гарантом того, что одна чаша весов не перевесит другую. Нечто похожее на «око за око, зуб за зуб», только гораздо более бесстрастное2.
Атрибутивно-предикативную сочетаемость лексемы «старуха» в произведении М. Горького «Старуха Изергиль» связана именно с ее рассказами, древними, о старом времени. Повествование ведется от лица старухи Изергиль. Главная героиня прожила бурную, «мятежную жизнь», но в ней не было высокой цели. Жизнь Изергиль не была освещена созидательным трудом, благородным желанием послужить людям. В ее жизни не было настоящего дела, которое могло бы ее возвысить и облагородить. Πᴏ϶ᴛᴏᴍу в конце произведения становится жалко эту героиню, а ее жизнь кажется бессмысленной.