ПРИРОДНЫЕ СТИХИИ В РЕЛИГИОЗНО-МИФОЛОГИЧЕСКИХ ПРЕДСТАВЛЕНИЯХ РУССКОГО НАРОДА XIX - НАЧАЛА XX ВЕКА

Настоящая работа посвящена религиозно-мифологическим представлениям русского народа о природных стихиях в XIX – нач. XX вв. С древних времен человек почтительно относился к силам природы, от которых в значительной степени зависело благополучие его жизни. У наших предков природные стихии воспринимались как живые. Им поклонялись и приносили жертвы, к ним обращались с просьбами и ждали от них помощи. Отношения мира природы и мира человека, или мира культуры, складывались как равноправные и существовали в форме постоянного диалога и взаимообмена, которые обеспечивались выработанными в веках обрядовыми практиками, системами норм поведения и запретов. Чтобы получить желаемое, человек строго придерживался предписаний, сложившихся в традиции. Нарушение же правил и запретов могло привести, по наро ...

Оглавление

Введение………………………………………………………………………......3
Глава 1. Почитание земли у русского народа (XIX – нач. XX в.)…..……….12
Глава 2. Водная стихия в религиозных представлениях русских XIX – нач. XX в........................................................................................................................27
Глава 3. Почитание огня русскими крестьянами в XIX – нач. XX в………...41
Глава 4. Народные представления о ветре и воздушной стихии…………….54
Глава 5. Пережитки солярного культа в XIX – начале XX в….……………..65
Заключение………………………………………………………………….......72
Список использованных источников и литературы………………………75

Актуальность темы. Одной из важнейших задач этнографической науки является изучение традиционной духовной культуры народов мира во всем многообразии ее проявлений. Предметом исследования становятся различные компоненты духовной культуры и в том числе мифология и религиозные верования.
Как известно, этнический облик духовной культуры народа складывается из различных компонентов, которые являются своего рода этническими признаками. Одним из таких существенных признаков выступают традиционно-бытовые (в том числе, религиозно-бытовые) особенности духовной культуры. В качестве отличительных этнических признаков выступают религия и мифология. Их влияние распространяется не только на интеллектуальную сторону человеческого сознания, но и на его эмоциональную сторону и находит выражение в совокупн ости действий – в обрядах и обычаях, в определенных формах быта, в действиях людей, в формах проведения досуга, в способах ознаменования важных событий личной и общественной жизни и в веками устоявшихся привычках и традициях. Русский народ никогда не отделял себя от природы и от занимаемой территории. Связь со своей исконной землей была так сильна, что при отправлении культов гораздо чаще обращались к божествам стихий природы, нежели к верховным богам. До сих пор среди русских сохраняются традиционные верования, отражающие анимистические представления о природе и человеке. Безусловно, время вносит свои коррективы, многие традиционные представления осовремениваются и продолжают жить в модернизированных формах.
Традиционные верования всегда привлекали внимание ученых, а в последнее время, этот интерес даже усилился. Учитывая, что в связи с коренными изменениями в экономике, культуре и быте, в условиях нашей страны изменилось и старое миропонимание людей, ушли из сознания людей и из практической жизни некоторые явления, особенно связанные с религиозными представлениями, все большее значение приобретают материалы, собранные у людей пожилого возраста, несмотря на то, что они являются «продуктом» советского общества в их сознании еще сохраняются некоторые архаические представления.
Актуальность научных исследований в области религиозно-мифологических представлений определяется необходимостью не только раскрыть подлинную картину их бытования и выяснить генезис, но что самое важное, установить причины сохранения тех или иных традиционных представлений до наших дней. В религиозных верованиях отражается общественное сознание, которое предполагает определенное отношение к действительности, а именно – веру в реальность сверхъестественного. Изучение религиозных представлений народа о природных стихиях может способствовать реконструкции и более глубокому пониманию общей картины мира русского традиционного сознания.

Поклонение священным источникам и колодцам сохраняется до настоящего времени. Вода в таких источниках обычно не замерзает даже зимой, а летом в палящий зной остается холодной, чистой и прозрачной. Около святых источников обливаются водой, совершают к ним паломничества по завету. Общеизвестны запреты опускать в них ноги, купаться или брать воду для стирки.Большей частью возникновение святых ключиков связывается с явлением на их месте иконы какого-либо святого, а чаще — святой или Божьей Матери, что отражено в многочисленных местных легендах. В христианское время поклонение священным источникам и колодцам соединилось с культом св. Параскевы Пятницы, которая считалась покровительницей водной стихии. Иконы св. Параскевы, считавшиеся чудотворными, устанавливали возле колодцев и родников, на них вешали приношения — полотенца, рубахи, мотки пряжи — «Матушке Пятнице на передничек». Водой из таких колодцев лечили. Святыми также издревле почитались водные ключи, появившиеся от удара молнии и бьющие из-под камня; их обычно называют «громовыми».Почитание воды объясняется традиционными представлениями о ее свойствах, как положительных, так и отрицательных, что, в свою очередь, объясняется ее посреднической функцией и связью с потусторонним миром. С одной стороны, вода воспринималась в народном сознании как источник жизни. Ей приписывалась продуцирующая сила, способствующая плодородию растений, животных и человека, что в славянской традиции особенно хорошо прослеживается в ритуальных акциях весенне-летней обрядности. К ним, например, относится окропление освященной водой в пасхальную неделю или в Иванов день озимых на полях для повышения урожая; совершаемое при первом выгоне на пастьбу поливание скота водой наряду с оглаживанием боков домашних животных пасхальным яйцом, что традиционно связывалось с идеей плодородия. Вера в сверхъестественную, оплодотворяющую силу воды основана на столь же реальном и общеизвестном свойстве, как и представление об ее очистительной силе: и дождевая и почвенная вода дает плодородие лугам и полям. Отсюда, путем магической ассоциации, возникает целая серия обрядов плодородия, вызывания дождя при засухе и т. п., где вода играет главную роль. Все эти обряды в разных формах были известны по всей России.В своем труде «Нечистая, неведомая и крестная сила» С. В. Максимов приводит ряд обычаев, связанных с обливанием: «обливание водой» - обычай, в некоторых случаях успевший пристроиться к христианском праздникам. Обливают холодной водой всех, проспавших одну из заутрень на неделе св. Пасхи. В некоторых местах, как например, в г. Весьегонске (Тверская губ.) этот обычай превратился в самостоятельное празднество. Вечером, в день заговенья на Петровский пост, здесь разрешается всякого, проходящего по улице, обливать из окон водой вполне безнаказанно, и если осмотрительный и догадается ходить по середине улиц, то все-таки и здесь он подвергается опасности: из-за ближнего угла на него налетает кучка молодежи с ведрами, наполненными, на лучший случай, колодезной водой, а то так и квасом и даже квасной гущей. Крики, беготня и смех прекращаются только с закатом солнца. Ради тех же забав, но исключительно направленных молодыми ребятами против девушек, последних обливают водой на каждый второй день весенних и летних праздников, в первый день Петровского поста, когда не спасают хозяев в избах даже запертые двери, в чистый понедельник и в день Преполовения. Обычай обливания водой носит совершенно другой характер в тех случаях, когда он получает название "мокрицы": в этой форме он сохраняет явные осколки цельных языческих праздников, устраивавшихся в предупреждение бездождия и сопровождавшихся песнями и плясками на краях прудов и берегах рек. Обычай состоит в следующем: мужики тайно сговариваются между собою и когда бабы соберутся купаться, отправляются, крадучись, за ними "строить мокриду". Улучив время, они внезапно бросаются на купальщиц и, прежде чем те успеют раздеться, спихивают всех в воду с криками: "дождь-дождь, приди к нам". При этом предполагается несомненный успех опыта, если все бабы примут его за невинную шутку и ни одна из них не изругается, не рассердится даже на детей, которые также стараются брызгаться, набравши воды либо в рот, либо в пригоршни. Во многих местах за то же дело "вызова дождя" берутся сами бабы: сговорится их три или четыре и начнут с конца деревни "незазнама" обливать водой, т. е. всякого, кто ни попадется на встречу, при этом каждый облитый, почитая обычай священным, не обижается и лишь шутя и добродушно выругается. Для пущей торжественности и придачи шуткам наибольшего оживления, иных баб по несколько раз спихивают в реки, а за неимением рек, мочат в колодцах. В Пензенской губ. стараются обливать лиц из духовного звания и непременно с головы,- чем вернее достигается цель прекращения чар колдуний, удерживающих дождь. В Рязанской губ. девицы и непорочные вдовы, пребывающие во вдовстве более 10 лет, в белых рубахах, тайно от всех, ходят на ближний родник, расчищают его и молятся Богу. Во Владимирской губ. такие же девицы, выйдя ночью в поле, читают акафист, потом пашут болото, а старухи расстилают на огородах рубахи, и, если на них осядет роса, то это считают добрым признаком: будет дождь».В архаичном мировосприятии существовало представление о взаимосвязи небесных и земных вод, что отразилось в сохранявшихся еще в XIX веке, а кое-где и в первой половине XX века ритуалах вызывания дождя во время засухи. Согласно этому представлению, чтобы «открыть» небесные источники влаги, обеспечивающие необходимый для роста растений дождь, следует совершить манипуляции, направленные на «отворение» земных ключей. Для этого необходимо было либо «оживить» заброшенные и пришедшие в упадок старые колодцы и источники, либо воздействовать на существ, связанных, по народным представлениям, с подземными водами. Так, в Рязанской губернии вызывание дождя совершали девушки и вдовы: в тайне от всех жителей села они в белых рубахах отправлялись к ближайшему роднику, расчищали его и молились Богу. Во Владимирской губернии девушки ночью в поле читали акафист и затем шли на болото и вспахивали его; старухи же совершали гадание: расстилали на огороде рубахи и, если на них утром оставалась роса, верили, что пойдет дождь. В некоторых местностях для вызывания дождя раскапывали ключи на дне высохшей реки или вспахивали плугом ее русло. В ряде мест у восточных славян долго верили в то, что засуха возникает потому, что воду «замыкают» или забирают покойники или связанные с землей и водой животные. Так, например, в Оренбуржье почти до середины XX века сохранялись обряды вызывания дождя с помощью поливания могилы «неправильного» покойника, то есть умершего не своей смертью, особенно — утопленника. Для этого женщины села тайно собирали столько девушек, сколько было нужно для принесения к могиле сорока емкостей с водой. Старшие участницы обряда прокручивали колом дырку в могиле утопленника, а девушки выливали туда воду. Здесь же до сих пор бытует поверье, что если покойника перевозить через реку, то он заберет воду и летом будет засуха. Поэтому в случае необходимости такого перевоза в могилу обязательно кладут бутылку с водой, почерпнутой из реки.Древние языческие истоки имели также обряды кормления воды или жертвоприношения ей. Чтобы вызвать дождь, в колодец во время засухи бросали различные продукты, цветы, деньги, освященную воду. Ритуальное кормление колодца хлебом, солью, а также борщом (горшок с борщом в таких случаях принято было красть у соседей) оставило следы и в детских песенках:Дождику, дождику,Сварю тебе борщику,А мне каша, тебе борщ,Чтобы шел густейший дождь.Следы почитания воды как чистой стихии видны в некоторых обычаях, местами сохранившихся до самой революции. С. В. Максимов на рубеже XIX - XX вв. сообщал об обычаях, воздававших особое почитание первой воде — дождевой или речной. «Всегда радовались первому весеннему дождю: подставив руки, капли собирали в пригоршню и трижды мыли лицо. В некоторых местах ее собирали в чашки и хранили в закрытых сосудах как целебную в течение всего года до следующего первого весеннего дождя. В Костромской губернии такое же отношение было и к речной воде после прохода весеннего льда. Водой из вскрывшейся реки также умывали три раза лицо, голову и руки».Особые продуцирующие свойства приписывались росе, катание по которой было широко известно у славянских народов. В традиционной культуре роса, особенно первая или выпавшая в определенный праздник, воспринималась как средоточие плодоносящего начала. Это обрядовое действо сохранялось также и в XIX веке; у русских оно приурочивалось обычно к ночи накануне Ивана Купалы, когда, по поверьям, после зимнего периода «открывалась земля». В севернорусских районах девушки в ночь на Ивана Купалу собирали росу и мылись ею, чтобы за ними «парни гонялись»; здесь этот обычай считался «девичьим». Сбором росы занимались, однако, не только девушки. У многих славянских народов колдуньи знали способ увеличить надои у своей скотины: в ночь накануне Юрьева дня собирали росу тканью для процеживания молока, просто куском полотна, полотенцем, скатертью или подолом юбки и затем относили росу в хлев, давали ее выпить корове или кропили ею животное. Представления о жизнетворной силе росы отразились в русских пословицах и поговорках, например: «Все мы растем под красным солнышком, на Божьей росе», «Без росы и трава не растет».Вместе с отмеченными характеристиками воды нельзя не упомянуть, что в народном сознании она всегда осмыслялась и как опасная стихия. Вспомним хотя бы, что в воде, по народным представлениям, обитает нечистая сила. Но особенно страшной считалась сама разбушевавшаяся водная стихия, приводящая к наводнению. В этой связи показательны русские поговорки: «Где много воды — там жди беды», «Xороши в батраках огонь и вода, а не дай им Бог своим умом зажить», «Вода свое возьмет. У воды нос остер».Опасной считалась также «нечистая» вода, то есть та, которой обмывали новорожденного, больного, покойника, в которой стирали белье. Такую воду всегда старались выливать там, где не может наступить человек или скотина. Негативная символика воды выступает в толкованиях снов: мутная вода, по поверьям, снится к болезни, смерти, грусти, а чистая вода — к слезам.Многозначность воды в традиционной культуре, иногда прямо противоположные представления о ней как о плодотворной, исцеляющей и в то же время смертоносной стихии нашли отражение в сказочном образе живой и мертвой, или сильной и слабой, воды. Причем в сказке и та, и другая вода находятся в тридевятом царстве, то есть не в том мире, где живет сказочный герой, а в «ином», «чужом», который в народных представлениях соотносится с потусторонним миром.В любом случае, добра или грозна была к человеку стихия воды, в народной среде всегда соблюдалось к ней почтительное отношение. С глубокой древности человек осознавал огромное значение воды. Она была источником жизни и одновременно обладала огромной разрушительной силой. Поэтому в отношении к воде всегда соединялись два чувства – страх и благодарность.Глава 3. Почитание огня русскими крестьянами в XIX – нач. XX в.Культ огня представляет собой явление широко распространенное, он принимает весьма различные формы, что не удивительно, так как роль огня в культурно-исторических условиях была неодинакова. Исследователи религиозных и мифологических верований русского народа выясняли реальные корни культа огня, которые прежде всего были связаны с разнообразными функциями огня в человеческой культуре.В языческих культах огонь выступал и как объект непосредственного поклонения, и как посредник между человеком и божеством. В архаичном сознании огонь одухотворялся, наделялся характеристиками живого существа: способностью есть, пить, спать. В древние времена огонь во время праздничных трапез кормили, бросая в него кусочки пищи и отливая часть напитков. Отголоски этих представлений сохранялись и в довольно позднее время. Уважительное отношение к стихии огня и ее олицетворение очевидно в принятом на Вологодчине именовании огня «батюшкой». Когда гасили огонь на ночь, обращались к нему: «Спи, батюшка огонек».Одно из древнейших представлений об огне было связано с его очищающей и целебной способностью, что отчасти основывалось на реальных фактах. Отсюда, вероятно на основе древней практики народной медицины, развился целый ряд магических обрядов, связанных с употреблением огня в лечебно-предохранительных и очистительных целях. Крестьяне дореволюционной России едва ли не повсеместно применяли стандартную меру борьбы против эпизоотии: раскладывали особый большой костер и перегоняли через него весь скот деревни, веря, что падеж после этого прекратиться. Вот как этот обычай описывает Д. К. Зеленин в своем труде «Описание рукописей ученого архива РГО»: «При скотских падежах и моровых поветриях в прежние времена прогоняли скот через огонь в прорытых курганах, обходили села ночью с косами, звеня оными, и с беспорядочным криком, опахивали сохою».Особая очищающая сила приписывалась освященному огню, принесенному домой из церкви в определенные большие праздники, в частности в Страстной Четверг и на Пасху. Этим огнем выжигали или коптили кресты на косяках дверей и окон для защиты против нечистой силы, а сама свеча, которой это делали, считалась сильным средством против колдовства и болезней, против грозы и других напастей. Сила огня использовалась в обрядах, приуроченных к дням, имеющим значение временного рубежа и связанным с культом солнца и природного огня. Так, на Рождество, Ивана Купалу, Масленицу, в Благовещенье, Великий четверг, Ильинскую пятницу было принято возжигать костры и прыгать через них для обретения здоровья. В некоторых местностях сохранялся также обычай прыганья через огонь в рамках свадебной обрядности. В народной традиции различали несколько видов огня. Это, прежде всего, природный, или небесный, огонь, возникший от удара молнии и, по поверьям, поражающий нечистую силу. Этот огонь с глубоких времен внушал человеку страх, и поэтому его традиционно никогда не вносили в жилище. Второй вид огня — домашний, культурный, то есть добытый самим человеком. Связь и противостояние природного и культурного огня нашли отражение в некоторых запретах и обычаях, которые соблюдались еще в XIX — начале XX века. Запрет на зажигание огня вечером праздничного дня был известен повсеместно. Тульские крестьяне объясняли его тем, что огонь или горящая керосиновая лампа может закоптить в этот день лик Божий, и тем самым вызвать Божий гнев; пчеловоды при этом опасались, что за нарушение запрета Бог во время медосбора поразит слепотой пчел. В Пензенской губ. огня в благовещенский вечер не зажигали из боязни быть убитым летом молнией. Во многих местах крестьяне верили, что нельзя зажигать в доме огонь, чтобы не обидеть праздник, иначе в дом ударит молния или пшеница заболеет головней, а на пчел нападет ленивое роение, из-за чего будет мало меда. Но кое-где о вечере, предшествующем празднику, бытовало обратное убеждение. В Тамбовской губ. под Благовещение огня в избах наоборот не тушили, считая, что от этого лен уродится лучше, а если пренебречь этим, посевы может сжечь молния. Вместе с тем домашний огонь иногда использовали, чтобы противостоять стихии небесного огня: так, чтобы устрашить грозу, в Вологодской губернии специально затапливали печь. Защитная функция домашнего огня обусловливается, вероятно, его связью с предками, наделяемыми в народном сознании могущественной силой.Культурный огонь различался по способу его добывания. Особым считался «живой» огонь, добываемый с помощью трения дерева об дерево. Это самый древний способ добывания огня. Огонь, добытый трением, считался чистым, не соприкоснувшимся ни с какой скверной. Возжиганием такого огня всякий раз отмечали наступление нового года. В домах совершали «обновление огня»: гасили прежний и зажигали новый. При этом считали, что все грехи остаются в прошлом году вместе с угасшим старым огнем: таким образом, каждый год миру дается шанс возродиться, сделаться добрее и лучше. Живому огню приписывали особую священную силу. Его использовали при лечении больных животных. Подробное описание подобных обрядов приводит А. Н. Афанасьев в своем труде «Мифология Древней Руси»: «Живым огнем возжигаются купальские костры, через которые перегоняют поселяне скот и сами прыгают — в полном убеждении, что это наделяет здоровьем. Но сверх того к пособию живого огня прибегают всякий раз, как скоро обнаружится сильная смертность между населением или скотский падеж. В первом случае крестьянская община приглашает священника совершить молебствие и обойти с иконами и хоругвями вокруг села. При этом добывают новый огонь трением одного дубового полена о другое — также дубовое; добытым огнем зажигают кадило и свечи перед иконами в церкви: думают, что такая жертва особенно приятна Богу. Из церкви огонь этот разносится по избам, где и сберегается, как вернейшее средство против мора. Если случится скотский падеж, то служат в поле общественный молебен с водосвятием, роют канаву и, наполнив ее навозом, кожаными обрезками, шерстью и сухими костями, все это зажигают живым огнем, потом перегоняют через канаву деревенское стадо и окропляют его святою водою. Иногда, вместо канавы, прорывают отверстие в ближайшем из окрестных пригорков — так, что верхний пласт земли остается нетронутым, и сквозь эти ворота прогоняют стадо, окуривая его можжевельником, зажженным от живого огня; в Смоленской губ. окуривают теми травами, с которыми стояли в церкви на Троицын день. Замечательно, что при совершении этого обряда старый огонь везде гасится, и при топке печей и освещении изб другого огня никто не употребляет, кроме добытого трением».Подобным образом лечили людей при эпидемиях: через живой огонь перешагивали все, кто мог, а больных через него переносили.Во многих местах на Благовещение проводились очистительные обряды, назначение которых состояло в отпугивании появившейся из-под земли нечисти и гадов. В ночь накануне праздника сжигали старые лапти. Через этот костер прыгали, что должно было на весь год истребить болезни, дымом его окуривали одежду, чтобы избавиться от сглаза и получить защиту от чар колдунов. Подобно воде, огонь воспринимался как очистительная стихия. Вероятно, что отчасти именно с очистительной силой огня были связаны архаичные погребальные обряды, совершаемые посредством сожжения покойных, которые не могли вступить в иной мир неочищенными. С принципиальным изменением погребальной обрядности, исключающим трупосожжение, очищение покойного осуществлялось с помощью воды: перед положением в гроб умершего обязательно обмывали. Однако с принятием христианства представления об очищающей силе огня продолжали существовать: сожжению подвергались люди, подозреваемые в колдовстве и ереси разного толка, как требующие нравственного очищения. Эта же идея, вероятно, лежит в основе представления об аде, где души грешников, совершивших смертный грех, вечно горят в огне.Большое количество поверий и обрядов, связанных с огнем, восходит к другому источнику: к страху перед огнем, как перед грозной и опасной стихией. Старая деревянная Русь постоянно горела; деревенские пожары были грозным бедствием, уничтожавшим сразу плоды многолетних трудов крестьянина. С огнем, столь необходимым человеку, всегда вели себя осторожно, поскольку одна незамеченная искра могла привести к пожару, а в деревнях, где деревянные строения стояли практически бок о бок, возгорание одной постройки грозило исчезновением в пламени всего селения. Разбушевавшаяся стихия во время пожара была страшна и воспринималась как самое большое бедствие. Перед лицом этой постоянной и вполне реальной угрозы понятен тот суеверный страх, который испытывало забитое и отсталое население России по отношению к огню. На уровне взаимоотношений людей это отражалось в традиционно принятом особом участии и безоговорочной помощи погорельцам, отказ в которых считался грехом и осуждался односельчанами.