ИСТОРИЯ ЭТНОГРАФИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ В ЦЕНТРАЛЬНОМ ЧЕРНОЗЕМЬЕ РОССИИ (XIX – НАЧАЛО ХХI ВВ.)

В дипломной работе прослеживается история этнографических исследований в Центрально-Черноземном регионе России, начиная с XIX века и кончая началом XXI века. Автор выделяет основные этапы развития южнорусской этнографии, характеризует наиболее известных исследователей и оценивает вклад, внесенный каждым из них в этнографическое изучение южнорусского региона.
2014 г. Оценка: хорошо ...

CОДЕРЖАНИЕ

Введение……………………………………………………….………………....3
Глава 1. Этнографические исследования в Центральном Черноземье в ХIХ – начале ХХ века………………………………………………………..…....…....6
Глава 2. Этнографические исследования в Центральном Черноземном регионе в 1920-1980-е гг……...................................................................….......29
Глава 3. Этнографические исследования в Центральном Черноземном регионе в XX – начале XXI вв……………......................................................48
Заключение………….………...……..…………………………………….…….59
Список использованных источников и литературы …………………….…63
Список сокращений ………………………………………………………….72

На рубеже XX – XXI веков ставятся новые проблемы в развитии этнологии, переосмысливаются исторические процессы. От вопросов исследования экономики и классовой борьбы исследователи обратились к изучению социологических проблем развития общества, стали рассматривать российское общество во взаимосвязях истории, культуры и этнографии.
В связи с этим особый интерес представляют ныне региональные этнографические исследования, в том числе исследования Центрального Черноземья.
Целью данной работы является изложение истории этнографических исследований Центрального Черноземья, начиная с ХIХ века, рассмотрение процесса накопления обширного этнографического материала, с одной стороны, и создание серьезных обобщающих трудов монографического плана, с другой.
Работа охватывает этнографические исследован ия в Центрально-Черноземном регионе: Воронежская, Курская, Тамбовская, Белгородская, Липецкая, Орловская области.
В XIX – начале XX вв. формируется источниковая база по этнографическому исследованию Центрального Черноземья. Это работы Н.И. Второва, С.В. Максимова, А.И. Селиванова, С.П. Павлова, Н.И. Поликарпова, А.Н. Путинцева, А.И. Фон-Кремера, П.Малыхина, собравшие уникальные сведения о материальной и духовной культуре края. Об украинцах Воронежской губернии писали в эти годы Г.М. Веселовский, П.И. Раевский, П.Е. Федоров, Г. Яковлев. Изучением быта крестьян Курской губернии занимались И. Абрамов, А.С. Машкин, М.В. Таряников. В начале XX века этнографию Воронежского края изучали также Г. Германов, Ф. Поликарпов, И. Тарадин, Г. Ткачев, А.И. Шингарев. Ценные сведения о верованиях и обрядах крестьянства содержатся в работах М.К. Азадовского, В. Бондаренко, А.П. Звонкова. Обобщающим трудом по этнографии восточнославянского населения стал труд крупнейшего этнографа Д.К. Зеленина «Восточнославянская этнография». Нельзя не отметить, что многие работы Д.К. Зеленина по этнографии южнорусского населения написаны до революции.
Начиная с 1924-1925 гг. началось планомерное изучение этнографии Воронежского края. В этот период этнографические экспедиции обследовали уезды Воронежской губернии (Н.В. Валукинский, Е.Э Бломквист, Н.П. Гринкова). Ф.И. Поликарповым было завершено изучение быта крестьян Нижнедевицкого и Коротоякского уездов Воронежской губернии. Курский край в эти годы изучает Г.И. Булгаков.

И. Путинцев, Ф.И. Поликарпов. В 1920 году в Воронежской губернии работала исследователь А.И. Некрасова, которая была откомандирована Московской этнографической комиссией для изучения местной одежды. Вместе с ней А.М. Путинцевым был собран значительный материал о быте, одежде, традициях «талагаев» – однодворцах Коротоякского уезда. Результатом экспедиции было опубликование труда А.М. Путинцева «Из этнографических впечатлений и наблюдений Коротоякского уезда Воронежской губернии», а также других его трудов. .Н.В. Валукинский обследовал села Воронежского, Острогожского, Нижнедевицкого, Богучарского уездов, сделал зарисовки бытовых предметов, жилищ, костюмов. Материалы, собранные в экспедиции, вошли в книгу «Деревня Воронежского уезда. Из впечатлений художника – этнографа» .В 1923 году музеембыла развернута подготовка к Всесоюзной сельско - хозяйственной и кустарно - промышленной выставке, прошедшей в Москве. Представленная экспозиция была удостоена диплома выставки. Работа по изучению края носила все же случайный характер. О необходимости создания центра по изучению края писал Ф.И. Поликарпов.«Воронежский край … сохранил до сих пор не мало «медвежьих» уголков со всеми их привлекательными для этнографа сторонами: древняя былина, оригинальная одежда с несомненными следами седой старины, старые обычаи, своеобразный семейный уклад…но многое рискует погибнуть для науки, оставив в ней незаполненные страницы…в нашу деревню со всех сторон идут новые веяния. Меняется одежда, меняются нравы, меняется говор, и вообще внутренний и внешний облик нашего крестьянина» .В 1925 году была создана краеведческая организация «Общество изучения Воронежского края” и комиссия при этнографическом отделе Воронежского государственного музея в составе Ф.И. Путинцева, Н.В. Валукинского, Ф.И. Поликарпова, К.В. Быстржинского, И.В. Литвинова. Так в Воронеже сложился центр, вокруг которого сплотились этнографы. Если в предшествующие годы этнографическими изысканиями занимались отдельные лица, то с этого времени началось планомерное изучение этнографии Воронежского края .В 1924 – 1925 гг. были проведены экспедиции Н.В. Валукинского в с. Усмань-Собакино, Ендовище, Подгорное, Ступино, Карачун. Участниками экспедиции были зарисованы, сфотографированы и закуплены костюмы, предметы быта, глиняные игрушки. В этот же период на территории края работала экспедиция Российской Академии истории материальной культуры и отдела этнографии Русского музея г. Ленинграда. Эта экспедиция параллельно с обследованием Воронежского краеведческого общества изучала Землянский и Задонский уезды Воронежской губернии.Участниками экспедиции Н.П. Гринковой и Е.Э. Бломквист в селах Карачун и Демшино Задонского уезда, в селах Донское и Фомино, Негочевка, Отскочное и Большая Верейка, Землянского уезда, а также в селах Прилепы, Мастюгино, Рассошки, Платова и деревне Голодаевка Короякского уезда было приобретено 255 экспонатов. Это одежда однодворцев, а также предметы праздничного домашнего обихода: скатерти, полотенца, ширинки. Мужская одежда была представлена лишь рубахами. Традиционный мужской костюм приобрести не удалось. Девичья и женская одежда была представлена бытовавшим в XIX веке в Воронежской губернии комплексом одежды: паневный, более ранний – для однодворок и комплекс одежды с полосатой юбкой, появившийся здесь позднее. Е.Э. Бломквист были приобретены также рубахи украшенные «жерелками» - стоячими воротниками и «нарушникми» - пышными воланами, пристегивавшимися к рукаву. Особый интерес представляли головные уборы «кищонки», не встречавшиеся у других групп русского населения. Основной частью этого головного убора являлся узкий налобник, украшенный блестками, бисером, к которому пришивалась бахрома. Парадный головной убор замужних однодворок – кокошник -приобрести не удалось, так как во многих селах он исчез из обихода. Были приобретены лишь его отдельные части – кичка, позатылень.Н.П. Гринкова также занималась изучением творчества воронежских сказочниц. Уже в эти годы она случайно натолкнулась на творчество «Куприянихи».Анна Куприяновна Барышникова (1868-1954) происходила из семьи сказочников: и ее отец Куприян, и ее дед Левон были известными во всей округе сказочниками. В ее родном селе, Большая Верейка, сказочница поведала слушателям не только сказки, но и песни, пословицы, поговорки.Всего Гринковой удалось записать 56 сказок, три из которых впоследствии были напечатаны в сборнике «Русская сказка», вышедшем под редакцией М.К. Азадовского в 1932 году в издании «Academia».Кроме того экспедицией было собрано 200 предметов одежды, народного искусства, орудия земледелия, народной медицины, игрушки. На основе собранных материалов позже были опубликованы статьи .На совещании воронежских краеведов в 1925 году отмечалось, что начавшееся планомерное изучение Воронежского края, к которому подключились ученые Москвы и Ленинграда, будет продолжаться в течение нескольких лет. Планировалось войти в связь с местными отделами народного образования, подключить к ней студентов, которые большей частью выходцы из деревень. Успешно проводились этнографические исследования в Воронежском крае в 1926 – 1927 гг. В эти годы экспедиция изучала быт экономических крестьян – «цуканов» – в селе Московское Воронежского уезда. На средства Главнауки для этнографической коллекции были приобретены 130 предметов одежды и утвари. Одновременно Ф.И. Поликарповым было завершено исследование сел Нижнедевицкого и Коротоякского уездов, результатом которого явилось опубликование материалов и исследований по Воронежской губернии.Художницей Н.И. Юргенсон составлялся этнографический альбом. 5 декабря 1927 года была открыта выставка «Искусство деревни Воронежской губернии».Этнографические публикации в ЦЧР в этот период характеризуются тем, что все они были написаны в рамках марксистской методологии и формационного подхода. На первом месте стояли вопросы классовой борьбы, войн, экономического развития. Однако большинство авторов, исследовавших экстремальные события в истории, отмечали их особое влияние на материальную и духовную сферу общества.В публикациях этого периода анализировалась производственная структура крестьянских хозяйств, динамика их развития, процесс расслоения крестьянства. Часто исследования охватывали несколько волостей и деревень или даже одну деревню. Например, работа Ф. Железнова о крестьянах Больше - Верейской области Воронежской губернии . Иногда работы появлялись в результате обследований, проведенных различными комиссиями. Такой была статья В.В. Казанской .Интересны исследования Курского края Г.И. Булгаковым .Первое обобщающие изложение этнографии русских, украинцев и белорусов было представлено трудом крупнейшего современного этнографа Д.К.Зеленина (1878-1954). Он впервые был издан в 1927 г. на немецком языке в Германии. Труд подвел итоги его четвертьвековых занятий этнографией восточнославянских народов .Предложение попробовать «Восточнославянскую этнографию» Д.К.Зеленин получил от выдающегося немецкого слависта Макса Фасмера. В 1924 году с ним был заключен контракт на написание этого труда, а 20 мая 1926 г. он его уже завершил. Написание такого труда за весьма короткий срок рассматривалось как научный подвиг ученого. Научная общественность высоко оценила деятельность Д.К. Зеленина, избрав его членом-корреспондентом АН СССР. В декабре 1925 г. он был приглашен на работу в Музей антропологии и этнографии АН СССР на должность научного сотрудника первого разряда. Продолжая преподавать в университете, Д.К. Зеленин проработал в музее (позже Институт Этнографии АН СССР) до выхода на пенсию в 1949 году, где он заведовал восточнославянским сектором и библиотекой Института. «Восточнославянская этнография» Д.К. Зеленина посвящена традиционной культуре этих народов, какой она была во второй половине XIX - начале XX в. Характеризуя те или иные формы традиционной культуры, Зеленин отмечал влияние «городских» форм там, где оно чувствовалось.Он отмечал также политические и социально-экономические изменения в стране после революции, а также последовавшие за ними изменения бытовые. Необходимо было изучить и обобщить эти изложения. Начались дебаты о предмете и задачах этнографии в новых политических и социально-экономических условиях. Зеленин приступил к работе над «Восточнославянской этнографией» в послереволюционную эпоху, но накопленные им материалы и наблюдения относились ко второй половине XIX-началу XX вв. Этнограф отмечал, что в связи с экономическим упадком, вызванным войной и революцией, материальная культура восточных славян явно возвращалась к старым формам, поэтому невозможно понять сущность современной русской деревни без знания традиционной культуры народа ,описанной в этой книге.Спустя меньше года со времени написания этого труда была признана правильность исходной позиции Д.К. Зеленина.Д.К. Зеленин назвал свою книгу «Russische (Osts Lavische) Volkshunde», то есть «Русская (восточнославянская) этнография». Все три народа назывались русскими, так как они являлись историческими наследниками Древней Руси, древнерусской народности, пока ее три ветви не сформировались в новые этнические общности и не обрели свои новые антонимы.Зеленин был одним из первых ученых, который ввел научный термин «восточные славяне», который обозначал русских, украинцев и белорусов как исторически сложившееся надэтническое единство, как группу родственных славянских народов, в отличие от южных и западных славян.Однако термин «восточные славяне» не получил ни бытового, ни политического распространения. Он остался научным термином, употреблялся в этнографии для обозначения трех народов как родственной группы славян.Важным достижением труда Д.К. Зеленина было то, что он, может быть, первоначально интуитивно понимал, что происхождение, смысл, формы, функционирования, распространение, географическая дифференциация отдельных фактов народного быта могут получить свое убедительное истолкование только во взаимосвязи со всей системой природного быта от его социально-экономической основы до обрядов, верований и фольклора. Это было «стремление к системному исследованию народной культуры как единого, исторически сложившегося и вместе с тем динамичного явления» .Зеленин хорошо понимал социально-экономическую обусловленность истории культуры. Рассмотрение традиционной народной культуры он начинает с земледелия, которое лежало в основе крестьянского хозяйства восточных славян. Далее он описывает основные производственные процессы – сев, жатву, молотьбу, сопровождая их сведениями о верованиях и обрядах, связанных с этими хозяйственными занятиями.За земледелием следует животноводство, рыболовство, пчеловодство, транспорт и переноска тяжестей, приготовление пищи и заготовка продуктов, изготовление одежды, обуви и их типы, личная гигиена, жилище, семейный быт, общественный быт, календарные обряды и народные верования. Материальная культура у Зеленина очеловечена.С ней связаны определенные типы поведения людей, вещам приписывается определенный смысл.Велики заслуги Д.К. Зеленина в обобщении и исследовании материальной культуры восточных славян.Изучением материальной культуры в России, как уже отмечалось, началось позже, чем изучение духовной культуры, особенно фольклора и обрядов. К.В. Чистов в своей статье о труде Зеленина отмечает еще очень важную особенность – исключительное внимание к народной терминологии . Словарь народных терминов, составленный самим автором, содержит более 3100 русских, украинских и белорусских слов.Одной из центральных идей книги Д.К. Зеленина является идея о том, что с точки зрения этнографической науки будто бы следует говорить не о трех, а о четырех восточнославянских народах – северорусских, южнорусских, украинцах и белорусов. Однако в народном быту и в политической жизни не было таких представлений. Ни один русский, приходивший из южнорусских губерний, никогда не называл себя «южнорусским» в противопоставление «северорусскому».Этносы формируются, полагал Зеленин, прежде всего в самосознании народов. Все остальные показатели (язык, территория, вероисповедание, культурные традиции и.т.д.) в различных социально-этнических ситуациях играют разную роль.Этот вопрос в этнографической литературе в последние годы обсуждался не раз. Современные ученые не принимают четырехчастную этническую концепцию Зеленина.Они решительно не принимают этническую концепцию Зеленина. Бромлей говорит о том, что выделяя «северорусских», «южнорусских», автор как бы забывает и нигде не выделяет «среднерусских».Во всем этом, видимо, сказалась традиция русской диалектологии, считавшей среднерусские диалекты смешанными и переходными. В соответствии с современными этнографическими представлениями среднерусская зона исторически равноценна северной и южной .В связи с темой исследования нас интересуют этнокультурные особенности южнорусского населения, которые рассматривает в своем труде Д.К. Зеленин.Книга состоит из двенадцати глав. Упоминаний о южнорусских племенах в сравнении с другими мало.Во введении Зеленин дает этнографическое деление восточных славян на четыре народа. Русских он делит на южно – и северорусов. Среднерусские им не выделяются. Зеленин пришел к выводу, что существует не только два самостоятельных, но и два разных русских народа – севернорусский и южнорусский. Во введении он указал, что в региональных исследованиях краеведов этнография как самостоятельная наука не выделялась, все больший акцент делался на социально-экономические исследования, а порой первое вытеснялось вторым. С другой стороны, в языковедческих русских журналах иногда появлялись статьи этнографического характера. Например, в «Филологических записках» в Воронеже . Также он отмечал, что в Воронеже активно велась краеведческая работа. Общество для изучения Воронежского края выпускало «Воронежский краеведческий сборник» (третий выпуск вышел в 1925 г.), «Известия Общества для изучения Воронежского края» (в 1925 г. вышло 6 номеров). Автор перечисляет всех сотрудников – С.Н. Введенский, А.М. Путинцев, Н.В. Валукинский, Ф.Н. Поликарпов, Г.И. Фомин и др., которые занимались исследованиями быта в Воронежской губернии. Например в № 3-6 «Известий» была напечатана обстоятельная работа Г.И. Фомина, посвященная неисследованному моменту народного быта – кулачным боям: «Кулачные бои в Воронежской губернии».В 1921 г. в Воронежской губернии был издан под редакцией А.М. Путинцева 1-й выпуск «Воронежского историко-археологического вестника» .В провинциальных городах, отмечает Зеленин, живейшее участие в этнографическом изучении края принимали краеведческие организации и музеи.Глава I книги посвящена главному занятию восточных славян – земледелию. В ней описаны системы земледелия, сельскохозяйственные орудия, а также земледельческие работы и связанные с ними обряды.До появления косилок и жаток все восточные славяне пользовались при уборке урожая серпом и косой. У южнорусских же Бирюченского уезда Воронежской губернии считалось большим грехом косить пшеницу косой .Прикасаться к надломленным хлебам было опасно, ибо это считалось работой ведьм. Южнорусские выдергивают залом из земли с помощью расщепленного осинового кола или кочерги (Тульская, Орловская губернии), в отличие от белорусов, которые жгли залом прямо на месте. Или приглашали священника, который читал специальную молитву .Глава II посвящена скотоводству, а также рыболовству и пчеловодству. Зеленин описывает элементы обряда отпугивания коровьей смерти у южнорусских крестьян. В Нижнедевицком уезде Воронежской губернии поют такую песню:Вот диво, вот чудо:Девки пашут,Бабы песок рассеивают!Когда песок взойдет,Тогда к нам смерть придет! В Главе III рассказывается о приготовлении пищи. У некоторых южнорусских принято замешивать хлеб на вару́, т.е. залив предварительно муку кипящей водой. Географических границ распространения этого обычая, указывает Зеленин, пока не установлено. Во многих местах не едят раков (Курская губерния), их называют «чертовы вши», так как они питаются падалью .В Главе IV – Рабочий скот, сбруя, транспортные средства, упоминаний о южнорусских крестьянах нет, описываются общие восточнославянские племена.Глава V посвящена изготовлению одежды и обуви. Южнорусскому населению автор посвящает только две иллюстрации – «Южнорусское приспособление для укрепления навоя: Курская губерния» и «Южнорусский способ подвешивания пиитов: Орловская губерния». Глава VI посвящена непосредственно одежде восточнославянского населения. В особенностях одежды отражалось имущественное и семейное положение.У южнорусских вплоть до последнего времени был широко распространен особый обряд, связанный с первым надеваниям на девушку «поневы» . Южнорусская юбка является не чем иным, как дальнейшей эволюцией поневы. И отличается от неё лишь тем, что сшита она не из клетчатой шерстяной такни . Зеленин отмечает своеобразие южнорусской вышивки. У южнорусских полика (украшения рукава) часто тканые. У южнорусских Тамбовской губернии существовало также различие между поликами у девушек и у замужних женщин . Мужской костюм южнорусского населения мало отличался от севернорусского.В Главе VII – Личная гигиена, автор описывает мужские, женские, девичьи прически, народную медицину, способы лечения болезней. Южнорусские различают косы в отличие от севернорусских (в четыре и более прядей) – с нечетным числом прядей («в дробну́шку») и косы с четным числом прядей («лопа́тно») .В Главе VIII рассказывается о восточнославянском жилище. Южнорусские плетут стены помещений для скота и других хозяйственных построек из хвороста, но глиной их, в отличие от других восточнославянских племен, не обмазывают . Южнорусский жилой дом отличается от всех остальных восточнославянских домов тем, что угол около двери предназначен не для печи, а для святого угла с иконами. Печка же помещается в противоположном углу избы .Глава IV – Семейная жизнь. Описываются рождение, крещение, свадьбы, похороны, поминки.В Корочанском уезде Курской губернии новорожденную девочку передают крестной матери через прялку, чтобы она выросла искусной пряхой, а мальчика – через порог, чтобы он стал «хранителем дома» .Глава X – Общественная жизнь. Посвящена коллективным работам, видам увеселения молодежи, взаимоотношениям полов.У южнорусских в прежние времена девушки, потерявшие невинность, подвергались особым наказаниям: парни ночью тайно мазали ворота родителей таких девушек дегтем, отрезали им косы и.т.д .Глава XI посвящена календарной обрядности. Выясняется значение обряда в жизни восточных славян.У южнорусских блины подают колядовщикам и блины же ставят в хлев для домовых на Крещенье. Они же на Крещенье совершают магический обход с топорами вокруг скота и перебрасывают топор через стадо. Другой рождественский обычай связан с поминовением усопших и хорошо сохранился у южнорусских славян. Специально с целью согреть родителей (т.е. умерших родственников) на Рождество разжигают особый костер из соломы и навоза.В последней главе XII – Народные верования дана общая характеристика представлений о домовых водяных, русалках, ведьмах, колдунах.По общему всем восточнославянским представлениям, водяные сами являются в прошлом заложными покойниками, т.е. утопленниками. Южнорусские кое-где рассказывают о хрустальных дворцах водяных и их прекрасных, но злых дочерях .В книге Д.К. Зеленина восточные славяне рассматриваются вместе. В то же время приводимые данные локализованы, указываются источники и местность, где зафиксировано то или иное явление. Упоминаний о южнорусском населении значительно меньше, чем о северноорусском, украинцах и белорусах.Книга явилась первым сводом данных по русской этнографии, который суммирует все сделанное в дореволюционный период в области изучения русской этнографии.В 1930-ые годы интерес к истории быта крестьян резко снижается. Работы в этой области прекратились, многие документы, как и литература 1920-х годов, стали недоступны для исследователей.