Детство в художественной системе Л. Улицкой

В работе исследуется специфика освещения категории "детство" в художественных текстах Л. Улицкой. Работа была защищена на кафедре Истории русской литературы. имеет оценку "хорошо". ...

1. Введение……………………………………………………………….. 3
2. Глава 1. Семантика «детских» образов в русской литературе…… 10
§1. Феномен детства в русской литературе……………………….. 10
§2. Образ ребенка в русской классической литературе и литературе XX века……………………………………….…………
18
3. Глава 2. Специфика детских образов в произведениях Л. Улицкой..………………………………………………………………
27
§1. Типология детских образов в произведениях Л. Улицкой……. 27
§2. Взросление как этап жизни в литературном творчестве Л. Улицкой ……………………………………………………………….41
4. Заключение…………………………………………………………… 50
5. Список литературы………………………………………………….. 53

Объектом исследовательского внимания данной квалификационной работы является творчество Л. Улицкой – писателя безусловно значимого для современного литературного процесса, но вызывающего неоднозначные отзывы со стороны читающей общественности и критики.
Первые литературные публикации Л. Улицкой относятся к концу 1980-х годов XX века. Широкую известность и даже популярность Улицкая приобретает в начале 1990-х годов после выхода на экраны двух фильмов, снятых по ее сценариям и публикации повести «Сонечка» в журнале «Новый мир». В повести «Сонечка», являющейся признанным шедевром литературы не только в России, но и за рубежом, Улицкая наследует традиции повествования русской классической прозы, восходящей к произведениям А. П. Чехова и Ф. М. Достоевского. Многие исследователи замечают, что по вествовательная манера Л. Улицкой напрямую генетически восходит к творчеству этих авторов: «наследуя чеховскую манеру повествования, технику портретирования, внимание к психологическим деталям и другие способы выражения авторской оценки, Л. Улицкая, возможно, пробует дописать на новом материале “Душечку” А.П. Чехова. Ее героиня остается со своими детьми, наблюдает за их взрослением, но это усугубляет трагическое звучание финальных строк повести, где перед нами одинокая “толстая усатая старуха Софья Иосифовна”, которая “вечерами, надев на грушевидный нос лёгкие швейцарские очки, уходит с головой в сладкие глубины” книжного мира» .

Также продолжают развиваться проблемы одиночества и бесправности детей в обществе, их способность или неспособность противостоять законам социума и следовать своему нравственному закону.Глава 2. Специфика детских образов в творчестве Л. Улицкой §1. Типология детских образов в произведениях Л. УлицкойОбращение Л. Улицкой к проблеме детства нельзя назвать внезапным. Автор довольно последовательно шел к этой волнующей теме долгие годы своего творчества. Тема детства всегда являлась для автора сквозной и присутствовала практически во всех произведениях Улицкой, что закономерно, т.к. ведущей проблематикой женской прозы практически всегда является семья. Ниже мы рассмотрим основные типы детских образов в творчестве Л. Улицкой.В произведениях автора, где тема детства является не основной, а сквозной, читатель зачастую сталкивается детьми главных героев. Таким образом, детские образы в произведениях Л. Улицкой могут иметь как сюжетообразующую функцию, так и основную. При этом в большинстве случаев, независимо от функциональной нагрузки образа, Улицкая обращается к одному и тому же типу изображения ребенка и детства. Практически всегда ребенок в произведениях Улицкой оказывается в кризисных ситуациях или становится жертвой исторических, социальных или семейных конфликтов, перед которыми он оказывается беспомощен, что довольно характерно для образа ребенка в классической и современной литературе. В своих текстах Улицкая наследует традиции реализма в русской литературе. Именно поэтому в ее произведениях нет изображения строго и однозначно трагического или «радужно-розового» детства и детских образов. Автору удается показать жизнь ребенка с самых разных сторон и прийти к выводу, что даже самые трагические обстоятельства не способны полностью помешать счастливым моментам детства. Даже если образ ребенка изначально представлен в крайне негативном ключе, Улицкая подводит читателя к мысли о том, что еще не все потеряно и жизнь этого маленького человечка только начинается.Обратимся к типам образов детей, которые появляются в творчестве автора.В сборнике рассказов «Детство-49» тема детства впервые в творчестве Л. Улицкой получает эксплицитное, заглавное звучание. Впервые книга Улицкой «Детство-49» была опубликована в 2004 году. По утверждению автора, в нее вошли самые ранние рассказы. Сама Улицкая определяет их в жанре семейных историй, утверждая его необходимость: «Очень важно, чтобы люди знали свои семейные истории. Старики часто забывают, а если их не спрашивать, то и не вспомнят, что было 50—60 лет назад. В рассказах важна не художественность, не литературный стиль, важно, чтобы эти истории трогали, заставляли сопереживать... <…> Кроме памяти исторической, складывающейся из опыта сотен поколений, есть еще память семейная, — говорит Людмила Улицкая. — <…> Мы станем и умнее, и богаче, если сохраним то, что еще можно сохранить, передать детям. Я постоянно ворошу свою детскую память. И это может сделать каждый» .В сборнике рассказов «Детство-49» появляется специфический для современной литературы тип «ребенка в кризисных обстоятельствах» (термин Е. В. Гусевой). Практически все герои цикла в той или иной мере оказываются в кризисной ситуации. Причем, Улицкая раздвигает рамки повествования, предлагая читателю обратить внимание на то, что в послевоенное время дети сталкиваются как со специфическими проблемами своего времени, так и с типичными проблемами для детей и взрослых вообще. Так, например, рассказ «Капустное чудо» представляет типичную картину послевоенного быта и времени. Герои, оказавшиеся под одной крышей и образующие семью, на самом деле являются довольно дальними родственниками и по сути – чужие друг для друга люди. Девочки оказываются типичными для послевоенного времени детьми-сиротами. Здесь же встает проблема голода и нищеты, во время которой сброшенные из грузовика два кочана капусты в полной мере могут расцениваться как чудо.Финальный рассказ сборника поднимает диаметрально противоположную проблему – проблему ребенка-изгоя. Причем, повествователь дает понять, что с этой проблемой главный герой (Геня) мог бы столкнуться в любое время. Детям не нравится его фамилия, внешний вид и то обстоятельство, что у него нет отца. Внимание акцентируется на том факте, что у многих детей были неполные семьи после войны, но отец Гени не пропал и не погиб на войне, его изначально не было как факта. Именно это провоцирует у других ребят злость и ненависть к главному герою.Идеей рассказа «Бумажная победа» становится превращение «несчастного человека» Гени в совершенно счастливого ребенка. Здесь ребенок показан во взаимоотношениях с семьей и сверстниками. В этом превращении важную роль сыграла его семья, а именно – мама Гени. На день рождения сына мать моделирует ситуацию, когда дети имеют возможность узнать друг друга получше, тем самым раскрывая таланты сына. Затеяв игру в фанты и осознав, что ни у кого из присутствующих нет фантов, мать Гени предлагает ему создать их из бумаги. Увидев способности мальчика к оригами «все забыли и думать про фанты. Геня быстрыми движениями складывал, выравнивал швы, снова складывал, загибал уголки. Человек… рубашка. .. собака… Они тянули к нему руки, и он раздавал им свои бумажные чудеса, и все улыбались, и все его благодарили. Он, сам того не замечая, вынул из кармана платок, утер нос – и никто не обратил на это внимания, даже он сам. Такое чувство он испытывал только во сне. Он был счастлив. Он не чувствовал ни страха, ни неприязни, ни вражды. Он был ничем не хуже их. И даже больше того: они восхищались его чепуховым талантом, которому сам он не придавал никакого значения. Он словно впервые увидел их лица: не злые. Они были совершенно не злые…» (1, с. 42.).Можно говорить, что это еще один рассказ о чуде. О том, что для обретения друзей или изменения к себе отношения совсем необязательно обладать удобной фамилией, красивой походкой, отменным здоровьем или послевоенной роскошью вроде отца. В рассказе довольно прозрачно описывается решение проблемы мальчика-изгоя, которому мама помогает продемонстрировать собственные таланты перед другими. Здесь постулируется то, что материальная сущность и внешние обстоятельства могут не иметь большого значения для обретения друзей.Тема семьи, передачи опыта от старшего поколения младшему становится центральной в рассказах «Дед-шептун» и «Гвозди». В данных рассказах можно выделить образ познающего ребенка.В рассказе «Дед-шептун» прослеживается тесная взаимосвязь разных поколений семьи. Главной героиней текста является девочка-дошкольник, которая большую часть своего времени проводит с прадедом, рассказывающим ей необыкновенные истории. Тесная взаимосвязь этих, принадлежащих к различным возрастным категориям и разным поколениям, людей обнаруживается в «экстренной» ситуации, когда Дина разбивает часы брата. Дед, несмотря на собственную слепоту, помогает правнучке избежать справедливого гнева родственников – чинит сломанные часы. Именно эта история много лет спустя часто вспоминается Диной во взрослом возрасте. В этом рассказе семья предстает как неразрывная цепочка поколений, каждое из которых вносит свою лепту в общий быт. Независимо от возраста и физического состояния члены семьи способны помогать друг другу как в материальном плане (починка часов), так и в нравственно-воспитательном отношении (из всей семьи Дина отчетливо вспоминает лишь деда, который невнятно нашептывал ей различные истории).Своеобразные отношения между поколениями обнаруживаются в рассказе «Гвозди», где главный герой, мальчик, приехавший на лето в деревню к прадеду, в конечном итоге помогает последнему построить гроб. Здесь дет передает навыки плотницкого дела городскому мальчишке, впервые в жизни взявшем в руки молоток. То есть можно говорить, что если в рассказе «Дед-шептун» старшее поколение обращается к ментальным и нравственным сторонам младших, то в рассказе «Гвозди» для прадеда главным в воспитании внука становится обучение его основным навыкам «мужской» работы. Рассказ «Восковая уточка» отсылает к андреевскому «Ангелочку», где ребенок также жаждет обладать определенной материальной вещью и получает ее в итоге. Здесь репрезентируется значимость обладания малым, недорогим по стоимости, предметом который ребенок наделяет желанными качествами. Как и во всех рассказах цикла «Детство-49», в этом тексте происходит чудо, желаемый объект достается ребенку уже после того, как он отчаялся. И это чувство обладания чем-то важным он сохраняет на всю жизнь: «Всякий раз перед выступлением к ней приходило чувство холода и решимости, и она почему-то вспоминала о нежной восковой уточке с помятым крылом, которая давно растаяла под ее горячими пальцами». (1,с. 12.).Рассказ «Счастливый случай» представляет собой литературное переосмысление притчи о добром самаритянине. Старуха Клюквина испытывает определенную неприязнь к соседке Халиме и при помощи внука старается разрушить привычный бытовой уклад соседки. Внук Клюквиной, Колька, с присущим ему детским энтузиазмом наводит беспорядок во дворе Халимы по указанию бабушки. Однако, когда с Колькой происходит несчастный случай, первую помощь ему оказывает именно Халима, позабывшая или не ведшая счет обидам со стороны «шкодливого, хитрого, никем во дворе не любимого» (1.с. 32.) мальчишки и его бабки. В этом рассказе репрезентируется идея взаимопомощи и всепрощения.В текстах Улицкой можно выделить образ больного ребенка, который в произведениях автора довольно часто появляется как главный или сквозной. Наиболее типичное и полное раскрытие данного образа находим в тексте «Дочь Бухары», где одним из главных героев является генетически неполноценная девочка с классической болезнью Дауна:С первого же взгляда ребенок очень насторожил старого доктора. Девочка была вялая, отечная, с сильно развитым эпикантом, кожной складкой века, характерной для монгольской расы. Андрей Иннокентиевич отметил про себя гипотонус, мышечную расслабленность и полное отсутствие хватательного рефлекса.<…>Он повернул кверху крошечную ладонь, указал на еле видную продольную складочку, ловким движением нажав сбоку на скулы, обнажил белесый язычок ребенка и провозгласил диагноз, по тем временам редкий, классический синдром Дауна.<…>После пятиминутной беседы Дмитрию стало ясно, что ребенок безнадежен, что никакая медицина никогда не сможет облегчить его участи и единственное благо, которое посылает природа для смягчения этого несчастья, - такое анатомическое строение носоглотки, при котором неизбежны постоянные простуды, сопряженные с этим воспаления легких и, как следствие, ранняя гибель. Вообще, утешил академик, дети эти редко доживают до совершеннолетия.В данном фрагменте довольно подробно представлено мнение трех врачей о младенце. Практически все они приходят к выводу, что данный ребенок безнадежен и обречен на несчастное существование и непродолжительную жизнь. Однако на этом формирование образа ребенка автором не завершается. Улицкая продолжает развивать в тексте образ маленькой Милы, показывая, насколько ошибочными могут быть преждевременные суждения читателя о несчастном детстве больного ребенка. Последовательное раскрытие образа и подведение в меру счастливой развязки делает образ индивидуальным, нетипическим для русской литературы, но вполне типичным для внелитератрной реальности:Милочка была улыбчивой и спокойной - не плакала, не обижалась, не сердилась, никогда ей не хотелось ничего такого, что было запрещено. Книжек она не рвала, огня остерегалась, подходила к калитке садика, смотрела в щелку, а на улицу не выходила.Образ ребенка представлен с точки зрения грамматики в негативном ключе: не плакала, не обижалась, не сердилась, не хотелось, не рвала, не выходила. С другой точки зрения, данный персонаж показан как верно воспринимающий запреты, то есть следующий указаниям, что само по себе позитивно, но нехарактерно для русской литературы, т.к. основное действие всегда начинается в русском фольклоре и литературе после нарушения героем запретов. Следовательно, можно предположить, что данный образ ребенка в творчестве Улицкой представляет собой вариант бездействующего героя. И действительно, Милочка ни разу за свою жизнь не принимает ни одного решения. Она действует по указаниям матери, которая создает понятную ребенку модель мира, создает все возможности для существования неполноценного ребенка в современном мире:Да Бухара всех нас умней оказалась! Все, все наперед рассчитала! И Милочку выдала за хорошего человека, и сама, как приехала в это самое свое... так на пятый день и померла.Можно говорить, что при всех нетипичных обстоятельствах детский образ Милы довольно типичен по своей сути. Ее детство со всеми его маленькими радостями и горестями оказывается по своей природе обычным, только затянутым во времени. Она, как и все дети, посещает школу, правда, специальную, для детей с проблемами в развитии, радуется пятеркам и узнанным буквам, с большим удовольствием вырезает и мастерит и не замечает своей неполноценности. Улицкой важно показать, что никакие неприятности, предопределенность судьбы и т.д. не могут отобрать у этого ребенка счастливого и долгого детства. По сути, Милочка со своим мужем так и остаются детьми на всю жизнь, что может быть несколько неудобно для их близкого окружения, но вполне устраивает их самих. Специфической особенностью детских образов Л. Улицкой становится частое обращение к их рассмотрению в фокусе определенного времени. Довольно часто автор обращается к освещению категории детства в послевоенные годы. Таким образом, образ ребенка оказывается в фокусе известных исторических событий. Дети послевоенных лет фигурируют в сборниках «Девочки» и «Детство-49».В сборнике Л. Улицкой «Девочки» образ ребенка гендерно определен заглавием. Автора интересуют не все дети и детство вообще, а специфика и типы образов детей-девочек, чье детство приходится на послевоенное время. В русской литературе образ ребенка-девочки в кризисных обстоятельствах практически не представлен и не имеет устойчивой традиции репрезентации образа.Героинями большинства рассказов сборника Улицкой «Девочки» являются сестры-близнецы Вика и Гаянэ. Вводя данные образы в тело сборника, Улицкая одновременно продолжает традиции репрезентации детских образов и оспаривает их. Близнецы оказываются похожими лишь внешне, а их внутренние миры несут абсолютно различные идеи. Гаянэ оказывается типичным для русской литературы репрезентантом образа ребенка, воплощающим чистоту мыслей и действий. Вика становится полным ее антиподом. Она уже своим появлением на свет причиняет боль матери. Слезы маленькой Вики сильно отличаются от типичных младенческих слез, она плачет «зло, не по-младенчески, большими слезами». Гаянэ так и остается типичным для русской литературы образом страдающего ребенка, то Вика как будто имеет принадлежность к взрослому миру – все ее вроде бы детские поступки имеют под собой весомые вполне взрослые основания.Принципиально различные образы девочек-близнецов в текстах автора указывают на дуалистичность образа ребенка вообще. Улицкая показывает, что при равных обстоятельствах времени, места и действия образ ребенка может быть развит в двух полностью противоположных направлениях.Исходя из этой концепции дуализма, можно рассматривать практически любой детский образ в сборнике. Если Вика и Гаянэ отдельно представляют совершенно различные детские миры, заключенные в идентичной внешней оболочке, то другие персонажи-девочки изначально несут в себе различные качественные характеристики. Так например с двух сторон можно рассмотреть образ Лилечки, которая является девочкой-подростком. С одной стороны, Лилечка воплощает собой типичный образ девочки-подростка со всеми вытекающими проблемами этого возраста, природной стеснительностью, неравномерными отношениями со сверстниками и страхом взросления. Совершенно иным образом этот персонаж представлен в микросюжете чтения книги (образ читающего ребенка). Если образ взрослеющей девочки не столь характерен для русской литературы, то образ читающего ребенка каноничен. Исследователи замечают, что «вступление в книжный мир часто сопровождается феноменом, который условно можно обозначить как пробуждение в сознании ребенка некой прапамяти, частицы, может быть, коллективного сознания, генетической или космической памяти. Встретив на страницах книг свою эпоху, ребенок необъяснимо, но несомненно начинает ощущать свою связь с минувшими временами, с древними или экзотическими культурами». В процессе чтения Лилечка отрекается от своего природного подросткового несовершенства и проходит своего рода метафорический обряд инициации через приобщение к книжной культуре. Следовательно, в образе Лилички уживаются совершенно различные типы образов, в т.ч. образ девочки-еврейки сороковых годов, что относит нас к историческим событиям, к сталинскому антисемитизму и т.д.; благодарной внучки, слушавшей рассказы и предания деда (тем самым концентрируется в себе феномен генетической памяти); образ подруги, которая «все знает», у которой можно осведомиться по любому вопросу; образ читающего ребенка и т.д. Таким образом, можно говорить, что образ ребенка в сборнике «Девочки» неоднороден и многогранен. Он может соответствовать литературным традициям изображения детей в русской литературе XIX века и продолжать ее, а может полностью отступать он нее. Улицкая производит своего рода оригинальный синтез художественного изображения детства в русской литературе. Герои-дети в ее произведениях зачастую показаны в самых ужасных жизненных обстоятельствах, им приходится взрослеть, понимать мир во всей его «взрослой» непривлекательности и проблемности намного раньше типичных своих сверстников. Изображение детства у Улицкой практически всегда связывается с неблагополучным временем (напр., послевоенные десятилетия), неблагополучными и неполными семьями. В этом смысле автор часто показывает читателю детей, отвергнутых и отвергаемых современным обществом. Этот план наследуется Улицкой из традиции изображения образа ребенка, ведущей свое начало от творчества Достоевского, Короленко, Чехова. Как и в данной литературной традиции, дети и детские проблемы и желания в творчестве Улицкой обычно подчеркнуто не замечаются миром взрослых и родных, дети предоставлены сами себе. Однако заданный упомянутой литературной традицией негативный вектор изображения детства и детских образов не получает в творчестве Улицкой дальнейшего развития. Основной концептуальной идеей автора становится возможность переломить любые негативные обстоятельства и показать, что из них есть позитивный выход. В итоге получается, что, несмотря на все перипетии, исторические и семейные обстоятельства, дети и взрослые в творчестве автора осознают свое детство совершенно по-толстовски счастливым и почти безоблачным, т.к. все нерешаемые проблемы в итоге разрешаются самым благополучным образом: Бронька на самом деле обретает счастье, будучи отчисленной из школы в 14 лет из-за первой беременности. Ее внезапное взросление как бы продолжает ее собственное детство, Колыванова замещает объект собственного обожания самой собой при помощи тотального копирования любимой учительницы, неполноценная дочь Бухары по расчету матери удачно выходит замуж и вполне счастлива в своем неполноценном браке и т.д.Говоря о типах героев-детей в творчестве Л. Улицкой, можно выделить как хрестоматийные, привычные типы детских образов, так и новаторские, переосмысленные автором. Почти все они могут быть описаны типом «ребенок в кризисных обстоятельствах», однако можно несколько конкретизировать данное определения типа детских образов в творчестве Л. Улицкой. Перечислим основные типы детей-героев в анализируемых текстах автора:Одинокий ребенок Неполноценный, больной ребенок Ребенок-сиротаСтрадающий (социально униженный ребенок)Ребенок в группе сверстниковРебенок в семьеПознающий ребенок или читающий ребенокЖестокий ребенокПассивный ребенок (бездействующий герой)Говоря о специфике изображения детства в творчестве Улицкой, можно заметить синтетический подход к изображению ребенка и его детского окружения.