Лирическое и эпическое в поэмах А. Ахматовой («Реквием», «Поэма без героя»)

Спецвопрос по истории русской литературы. защищен в 2015 году на "отлично". ...

1. Введение…………………………………………………………………3
2. Поэма: Особенности жанра…………………………………………….6
3. Лирическое и эпическое в поэме А. Ахматовой «Реквием»………..12
4. Лирическое и эпическое в «Поэме без героя» А. Ахматовой»……..19
5. Заключение………………………………………………………….….24
6. Список литературы………………………………………………….…26

Творчество А. Ахматовой давно является объектом пристального изучения исследователей-филологов (как лингвистов, так и литературоведов). критики и исследователи замечают широту тематического и эмоционального диапазона творчества Ахматовой. В своем становлении в качестве поэта она проходит долгий и тяжелый путь от лирического голоса эпохи (собственно говоря, - скорее даже гендерно окрашенного именно женственностью и женскостью) до трагического: «Прежде чем стать трагическим голосом России, Анна Ахматова прошла школу лиризма и создала в поэзии свой собственный характер. Трагическая Муза обретает лицо, почерк, судьбу. Она становится реальным человеком своей страшной эпохи. Она живет, дышит, чувствует, реагирует, как все мы. Но она говорит за нас. И очень важно, что этот человек, наделенный пре дельной чуткостью эмоционального и художественного восприятия, унаследовавший высокую и сложную культурную традицию международного диапазона, человек, глубоко чувствующий Россию (тема России у нее одна из основных), человек, живущий вселенским сознанием и глубоко религиозный, стал свидетелем, участником и живым голосом трагической эпохи жесточайшей коммунистической диктатуры» .

В отличие от романа, в поэме, наряду с незавершенным настоящим или историческим прошлым, есть (в форме памяти героя) и план иного, эпопейного прошлого - «абсолютного» или вневременного. Как и в романе, герой поэмы не совпадает с собой и своей судьбой, но это несовпадение характеризует в полной мере лишь исходную ситуацию, тогда как в результате развертывания сюжета поэмы происходит возврат героя к самотождественности: таков своеобразный вариант циклической эпопейной схемы «потеря - поиск - обретение». Но поскольку в поэме, как и в эпопее, предпосылка центрального события - двоемирие, что не свойственно ни прозаической повести (за рамками романтизма), ни роману в стихах, то внешнее событие встречи героя с другим или прямо потусторонним - миром оборачивается внутренним событием расширения кругозора и, тем самым, - утверждением его новой роли в едином миропорядке, охватывающем обе противостоящие сферы реальности (даже если это роль носителя противоречивого - вплоть до раздвоености, но все же примиренного сознания).Охарактеризованный структурный инвариант воплощается уже у Байрона и у его ближайших продолжателей в русской литературе (Пушкин, Лермонтов) в двух вариантах, строящихся на разных типах основных сюжетных ситуаций: а) противостояние миров, глубоко различных в культурно-историческом отношении, реализованное в более или менее условном (иносказательном) и редуцированном (схематичном) авантюрном сюжете («Корсар», «Цыганы», «Мцыри»); б) столкновение земной и космической реальностей в философско-исторической перспективе их взаимодействия («Манфред» и «Демон»). Сюда же относится и «Медный всадник», в котором динамика истории осуществляется на границе повседневно-бытовой и природно-космической жизни. Эволюцию поэмы во многом определила её постоянная внутренняя соотнесенность с собственными истоками и предпосылками (память жанра). В процессе становления жанра поэма проходит два пути развития одновременно. С одной стороны, исследователи выделяют особый тип лирической драматизированной поэмы, восходящей к эпическому мышлению и эпопее в частности. С другой стороны, на базе серьезного лироэпического творчества возникает особый травестийный и пародийный жанр поэмы, к которому относятся поэма Пушкина «Руслан и Людмила», поэма Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» и др. Если «вторую половину XIX в. две основных линии развития П. существуют параллельно или оказываются взаимоисключающими. Напротив, для многих П. XX в., начиная с «Возмездия» и «Двенадцати» Блока и продолжая, напр., П.- ми Маяковского и Твардовского, характерен органический сплав «высокой» и травестийно-сатирической традиций»Глава 2. Лирическое и эпическое в поэме А. Ахматовой «Реквием»Стихи, составившие поэму А. Ахматовой «Реквием» писались в период с 1935 по 1940 год – годы сталинского террора, когда любое свободомыслие жестоко пресекалось со стороны властей. Исследователи замечают, что именно специфика времени, состояние духа времени сильно повлияли на художественный и тематический облик поэмы.Поэма А. Ахматовой «Реквием» состоит из 16 текстовых фрагментов, среди которых выделяются значимые части текста: Прозаический фрагмент («Вместо предисловия»), написанный значительно позднее стихотворных текстов, датируемый первым апреля 1957 года.«Посвящение», написанное в марте 1940 года.ВступлениеШесть неназванных стиховых фрагментов, имеющих различные даты написания, но обладающие сходной ритмической и строфической организациейСедьмой фрагмент, символично названный «Приговор». Второй стихотворный фрагмент, обладающий признаками строфизма.Восьмой фрагмент, имеющий заголовок «К смерти» и содержащий в себе признаки обращения к смерти и иному мируДевятый фрагмент, не имеющий отдельного заглавия, но имеющий строгую строфическую организованностьДесятый фрагмент, названный «Распятие», состоящий из двух пронумерованных четверостишийЭпилог, состоящий из двух стихотворений разной микротематической направленности.Различные текстовые фрагменты по-разному реализуют в себе проявления лирического и эпического начала. Рассмотрим их по отдельности, чтобы понять, на каких текстовых уровнях Ахматова развивает лирические и эпические традиции.Фрагмент, именуемый автором «Вместо предисловия» представляет собой единственный прозаический отрывок текста, в котором раскрывается историческая предпосылка создания поэмного текста и вводится общая проблематика текстового целого.Здесь мы видим слияние общего и частного. Ахматова вводит временной контекст, демонстрируя одновременно массовость изображаемых ею событий и явлений и в то же время показывая отдельные лица, то есть то, насколько частным может быть переживание всеобщего горя. Помимо этого она вводит себя в повествование как автора и героя описываемых событий: В страшные годы ежовщины я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях в Ленинграде. Как-то раз кто-то "опознал" меня. Тогда стоящая за мной женщина с голубыми губами, которая, конечно, никогда в жизни не слыхала моего имени, очнулась от свойственного нам всем оцепенения и спросила меня на ухо (там все говорили шепотом): - А это вы можете описать? И я сказала: - Могу. Тогда что-то вроде улыбки скользнуло по тому, что некогда было ее лицом.Эпичность данного фрагмента достигается за счет включения исторического контекста и указания на массовость происходящих событий, среди которых уже трудно идентифицировать частное горе, частную жизнь, когда вся человеческая жизнь проходит в одном бессмысленном и бесполезном занятии – стоянии в тюремной очереди.В «Посвящении» прописывается адресат поэмы – «невольные подруги / двух моих осатанелых лет», т.е. те, с кем приходилось простаивать долгие месяцы в тюремных очередях в ожидании письма, передачи, встречи.В данном фрагменте сочетаются лирическое и эпическое начало одновременно. Ахматова показывает всеохватный характер сталинского террора, его массовость и полную невозможностьбытия, существования человека в таких условиях:Перед этим горем гнутся горы,Не течет великая река,Но крепки тюремные затворы,А за ними "каторжные норы"И смертельная тоска.При этом заметны переживания самой лирической героини и ее духовное родство с девушками и женщинами, стоявшими с нею в очередях, их отторгнутость и отверженность от «большого мира», общения, привычных связей и т.д. таким образом лирическое и эпическое здесь соединяются как общее и частное горе, испытываемое героями.«Вступление» к поэме обнажает свои эпические корни событийностью и строгостью изображаемых событий. Здесь отсутствует прямое упоминание о личном горе, переживаемом героиней. Напротив, вся атмосфера стиха погружена в поэтический историзм, демонстрирующий, как и когда происходили события:Это было, когда улыбалсяТолько мертвый, спокойствию рад.И ненужным привеском болталсяВозле тюрем своих Ленинград.И когда, обезумев от муки,Шли уже осужденных полки,И короткую песню разлукиПаровозные пели гудки.Звезды смерти стояли над нами,И безвинная корчилась РусьПод кровавыми сапогамиИ под шинами черных марусь.Далее поэма разбивается на стихи и строфы, показывающие широкий охват испытываемого героиней горя и его сопоставление с остальными судьбами ее современников. Героиня Ахматовой переходит от обращения к просьбам, мольбам, плачу и «вою». В тексте происходит смешение общего и частного горя, при чем с развитием текста становится все труднее отличить обще от частного. Р. Гуль замечает, что при чтении поэмы у читателя формируется понимание горя и крика русского народа в период террора, но при этом невозможно понять, о чем именно кричит «стомильонный народ»:О чем же он кричит стомильонный измученный народ? О своих страданиях. Да. Но что же он кричит? Не разобрать. Это скорее бессловесный вой и вопль».Исследователь указывает, что «"Реквием" неожиданно поднимает некоторые темы историософского и духовного порядка. И прежде во тему о, так называемой, русской душе. Хотя почему о так называемой? Русская душа существует, это - реальность. И "Реквием" как раз показывает некоторые ее стороны. Касается "Реквием" и темы: - родина иль свобода?».Следовательно, можно говорить, что поднимаемые Ахматовой проблемы в поэме «Реквием» изначально имеют эпическую заданность. В них прослеживается идея противостояния (несмотря на то, героиня противостоит не мифическому образу и не потустороннему миру, сталинский режим в ее поэме наделяется чертами мифологической всеоблемлемости), идея нравственного выбора (причем явно прослеживается мотив того, что у поставленной проблемы нет верного решения, героиня должна выбирать между предательством родины и мученическим существованием), идея умирания человека и культуры в жестоких условиях современной реальности и т.д. При этом описываемая проблематика разворачивается в поистине космические масштабы, о чем свидетельствует 10-е стихотворение поэмы - «Распятие». То есть в данном тексте помимо исторических событий присутствует план сравнения их с событиями библейскими, что выводит читателя на новый уровень понимания текста. В «Реквиеме» есть текст, в котором сосуществуют жанры колыбельной и причитания: содержательные и стилистические черты похоронной причети соединены в ней с интонацией и приемами колыбельной песни. В грандиозную поминальную молитву, коей, безусловно, является «Реквием», вдруг вплетается «песенка», очень напоминающая по своему складу колыбельную: «Тихо льется тихий Дон, / Желтый месяц входит в дом. / Входит в шапке набекрень - / Видит желтый месяц тень». Совмещение различных жанровых приемов и тональностей в рамках одного произведения - черта, весьма характерная для Ахматовой. На эту особенность ее стилистики указывал еще Б. Эйхенбаум, отмечая, что часто Ахматова соединяла несоединимые, на первый взгляд, жанры, например плач и частушку. Однако совмещение причети и колыбельной в «Реквиеме» вряд ли возможно назвать жанровым оксюмороном. И хотя из всех жанров фольклора Ахматова выбирает именно те, что призваны выразить в качестве доминантных, казалось бы, противоположные идеи: начала жизни и ее конца, рождения и смерти - никакого противоречия здесь не ощущается. Небольшой текст колыбельной вовсе не диссонирует с общей тональностью поэмы, не выбивается из характерной для всего произведения интонации причитания, скорее даже наоборот: именно этот фрагмент как раз и подготавливает финальные строки второй главки поэмы. Как бы спохватываясь и вновь возвращаясь к оставленной на секунду панихиде, героиня поэмы продолжает оплакивать собственную жизнь: «Эта женщина больна, / Эта женщина одна, / Муж в могиле, сын в тюрьме, / Помолитесь обо мне». Таким образом, можно говорить, что в состав поэмы органически вплетается жанр лирического плача.Можно говорить, что на проблемно-тематическом уровне в поэме «Реквием» в полной мере реализуются эпические традиции. Существует историческая определенности и помещение истории во вневременной контекст, присутствуют проблемы нравственного выбора и идея «борьбы с ветряными мельницами», обнаруживается близость судьбы героини судьбам многих, в том числе и авторской судьбе, допустимо утверждать одновременную близость героини автору и авторской точке зрения и в то же время ее отдельное художественное существование.Уровень формальной организации текста свидетельствует о близости лирическим традициям. Очевидно включение народных лирических жанров в тело поэмы. Кроме того, сама поэма состоит из 15 стихов, связанных между собой тематически, но в принципе способных существовать по отдельности без утраты ключевого смысла каждого из текстов. В стихотворениях отображаются переживания героини, народа, страны, присутствует типичная для Ахматовой поэтика детализации и прозаизации лирического дискурса, минимализированы эпитеты, как тропы создающие эффект высокого поэтического стиля, активно используются глаголы прошедшего времени и т.д. Следовательно, можно говорить, что на формальном уровне Ахматова следует лирическим традициям русской литературы и фольклора. Глава 3. Лирическое и эпическое в «Поэме без героя» А. АхматовойСюжетная линия «Поэмы без героя» предельно проста. Она описывает историю самоубийства молодого поэта «драгунского корнета со стихами», «драгунского Пьеро». Область сюжетной линии составляют разрозненные, разбросанные по всей первой части, исключая 3 главу, стихи. Расстановка текстовых фрагментов согласуется, по мнению Т. В. Цивьян, с приемом «обратного хода времени» а также с перемежением «непосредственного описания очевидца событий с воспоминаниями о них».Один из первых исследователей «Поэмы без героя» Т. В. Цивьян говорит о том, что самым общим и самым первым подходом к изучению «Поэмы» являлось понимание того, что перед нами особый текст, он принципиально открыт и одномоментно имеет начало и конец и не имеет их. В доказательство данного тезиса исследователь приводит тот факт, что с одной стороны, Ахматова точно указывает день, когда к ней «пришла Поэма», с другой – автор затрудняется неспособен определить время начала звучания поэмы в нем. Неоднократно Ахматова говорила о том, что «Поэма завершена, однако вслед за этим продолжала ее дописывать, возвращаясь к тексту снова и снова, что говорит о непрерывности творения «Поэмы без героя» . И. Бродский как-то сказал, что если бы Анна Андреевна была еще жива, то она продолжала бы дописывать «Поэму» до сих пор.