Образ Екатерины I в произведениях В. Ходасевича и Г. Державина

Выявить сходства и различия образа императрицы Екатерины в произведениях двух авторов. ...

В «Державине» Ходасевич с блеском решает стилистическую пробле-му. Не секрет, что язык XVIII века звучал иначе, содержал иные обороты речи, нежели язык нашего времени. «Резкая историческая характерность» была немалым препятствием при создании романа. Точное воспроизведение этой характерности привело бы к стилизации. А это, с точки зрения А. Зорина, был для писателя «эстетически неприемлемым жанром», ведь он предпочитал речь «прямую и неукрашенную» . Ходасевич нашёл очень верный баланс между эпохальными различиями. М. Алданов отмечал, что роман Ходасевича – это «чисто пушкинская проза», вызывающая в памяти «Пиковую даму» .
Нельзя не отметить и колорит времени, мастерски переданный писателем. Это и описание детства Державина, и пребывание его на службе в юности, и любовные отношения с женщинами. Как уже говорилось, большое впечатление производят эпизоды, через которые идёт раскрутка взаимоотношений поэта с Екатериной II.

Нет сомнения в том, что на определённом этапе обращение к литературоведческим романам часто является актуальным и своевременным. Это даёт возможность не только получить эстетическое удовольствие от мастерски написанного произведения, но и почерпнуть новые сведения о реально существовавших лицах, а также вспомнить тех, кто был незаслуженно забыт. Именно так произошло с романом В. Ф. Ходасевича «Державин» и с его героем - великим русским поэтом.
А. Зорин указывает, что взглянуть по-новому на творчество Державина подвигнул читателя ХХ столетия именно «серебряный век». В том числе, и Вл. Ходасевич, давший пример нового прочтения великого поэта, который, по мнению большинства, стоял к «солнцу русской поэзии» А. С. Пушкину ближе всех.

Поэт очень искренний, Державин едва ли писал их только с расчётом на успех. Он и в самом деле смотрел на Екатерину восторженными глазами – до той поры, пока не узнал её ближе.Интересно, что императрица получает назидания от поэта. Впрочем, эта участь не обходит и вельмож, окружавших её, которые к тому были подвержены ещё и критике. Наблюдая за фаворитами и приближёнными императрицы, – Потёмкина, Нарышкина, Орлова, Вяземского, и отмечая их особые склонности или страсти, Державину удалось, объединив типические черты в одно, подойти близко к методу обобщения. Позднее, например, в оде «Вельможа», поэт снова применяет и совершенствует этот метод.И это не единственная черта новаторства, присущая «Фелице». Державин преподносит свою героиню – царственную особу – не только с этой точки зрения. Читатель видит её и как частного человека, в быту. Ода показала, что поэт способен создавать красочные бытовые зарисовки, мастерски и ярко так, как этого до него никто не делал. Интересно, что Державин обращается и к собственной личности, к её характеристике, и к собственному быту, не менее подробно описывая их. Эти зарисовки с натуры также явились несомненным новаторством. В «Фелице» отразилась и «характерная сторона дарования» Державина, которую можно охарактеризовать как «иносказательную шутливость».Таким образом, «Фелица» нарушала все одические каноны и выводила на новый уровень не только творчество Державина, но и всю русскую литературу. Мы можем перечислить следующие черты, способствующие этому явлению:сочетание русского ума, русской речи и оригинальной формы (по Белинскому);сочетание восторженности и надзирательства;сатира на высокопоставленные лица;освещение частной жизни царицы;введение авторского «я»;бытописательство;введение просторечных и грубоватых выражений;впервые применённыйметод обобщения;«иносказательная шутливость»Глава III Сравнительный анализ образа Екатерины II в произведениях Г. Р. Державина и В. Ф. ХодасевичаКак и большинство исторических деятелей, личность и деятельность Екатерины II являются неоднозначными и во многом противоречивыми. Немка по происхождению, она не сразу смогла правильно понять и оценить Россию с её большими и малыми бедами. В. Соловьёв пишет, что «истово желая походить во всём на русскую, императрица взяла за образец покойную Елизавету Петровну». Отмечая её неординарные качества, Соловьёв пишет: «В подражании Елизавете она пешком отправлялась на Богомолье в Троицкую лавру, сыпала народными шутками, прибаутками, пословицами, поговорками, не засыпала, не выслушав на ночь одну-две русские сказки».При этом в отличие от Елизаветы Петровны, Екатерина живо интересовалась государственными вопросами и считала их своим главным делом. Она желала прослыть не только справедливой, но и просвещённой государыней. Она очень много работала. При ней укрепилось положение русского купечества, и это привело к бурному росту торговли, развитию городов и оживлению всей хозяйственной жизни страны. Екатерина не жалела денег на развитие науки и образования. Императрица и сама придерживалась правила: «Делу – время, потехе – час». Она не терпела безделья и праздности. В шесть утра уже была на ногах, сама, без посторонней помощи, одевалась и садилась за книгу или принималась что-то писать. Вся её жизнь прошла в окружении книг. Мало кто прочёл столько всего, сколько прочла она. А собрание её сочинений составило двенадцать больших томов. Такова была Екатерина Великая и поэтому, вознося свои похвалы, великий поэт в некоторых вопросах не грешил против истины. В тех образцах раннего творчества, где Державин восхищается царицей, будучи не знакомым с ней, он, несомненно, идеализирует её. В оде «Фелица» Державин пишет о своей героине: «Богоподобная царица», прославляя далее её мудрость, которая, по его мнению, «несравненна», а также добродетель, пленяющую «ум и душу героя». Он просит у неё совета, как совместить в своей жизни и пышность и правдивость. Его просьбы, обращённые к ней, действительно выглядят так, словно он вопрошает к высшему существу, поскольку вопросы затрагиваются самые глобальные:Как укрощать страстей волненьеИ счастливым на свете быть?В представлении героя императрица сама добродетель:Мурзам твоим не подражая,Почасту ходишь ты пешком,И пища самая простаяБывает за твоим столом;Не дорожа твоим покоем,Читаешь, пишешь пред налоемИ всем из твоего пераБлаженство смертным проливаешь;Подобно в карты не играешь,Как я, от утра до утра.Мы видим, что в представлении автора Екатерина – сочетание всех мыслимых достоинств. Она не только высокоморальна, но ещё умна и трудолюбива, не тратящая даром ни одной секунды. Расписав её деятельность и плоды этой деятельности («…И всем из твоего пера / Блаженство смертным проливаешь»), герой тут же уничижает себя почти до последней черты – до уровня игрока, сутками предающемуся картёжной страсти и безделью. В романе Ходасевича говорится, «о любопытстве к тому, что о ней писали», будь то проза или стихи. Но «Фелица» затронула Екатерину более всего того, что было сочинено до этого, даже тем же Державиным. Ходасевич акцентирует внимание на том, что императрица плакала над этим произведением. И задаётся вопросом: почему же это произошло. Он пишет: «Она не слишком любила стихи, не много в них понимала и самого вещества поэзии не чувствовала». То есть, раскрывая данную тему, Ходасевич не питает никаких иллюзий по поводу своей царственной героини, отказывая ей в поэтичности и тонкости вкуса. Он отметает все предположения насчёт того, что Екатерину могли растрогать художественные достоинства оды. И уж тем более, поводом для слёз никак не мог послужить тот факт, что ода «Фелица» явила собой переворот в русской поэзии. Не разрыдалась бы Екатерина и оттого, что с этого стихотворения «пошёл русский реалистический жанр, и этим ода способствовала даже развитию русского романа». Ходасевич даёт этому самое простое объяснение: лесть. Он пишет: «В "Фелице" она увидала себя прекрасной, добродетельной, мудрой, но и прекрасной, и мудрой, и добродетельной в пределах, человеку доступных. А сколько внимания было проявлено автором не только к её государственным трудам, но и просто к привычкам, обычаям, склонностям, сколько подмечено верных и простых черт, даже обиходных мелочей и пристрастий! Словом, при всей идеальности, портрет и на самом деле был очень схож. Екатерина считала, что безымянный автор разгадал её всю – от больших добродетелей до маленьких слабостей. "Кто бы меня так хорошо знал?" – в слезах спрашивала она у Дашковой». Выходит, ода Державина оказалась для Екатерины как будто волшебным зеркальцем их сказки Пушкина, говорящей ей о том, что он на свете «всех прекрасней и милее». И это при том, что Державин был совершенно искренен! Он не видит в ней никаких изъянов, а критике подвергается только его окружение. Почти в каждой строфе он возносит императрицу до небес. Она для него – ангел «кроткий и мирный». Ходасевич же, который не был современником Екатерины, в отличие от Державина и изучавший её личность по историческим документам, отмечает в ней отнюдь не ангельские черты: она могла и накричать, и разгневаться и более того – она сама «не мнила себя божеством и к собственным слабостям так же была снисходительна, как к чужим. Имела пристрастия, предубеждения». У Державина на этот счёт прямо противоположное мнение:Слух идет о твоих поступках,Что ты нимало не горда;Любезна и в делах и в шутках,Приятна в дружбе и тверда;Что ты в напастях равнодушна,А в славе так великодушна,Что отреклась и мудрой слыть.Еще же говорят неложно,Что будто завсегда возможноТебе и правду говорить.А Ходасевич, тонко указывая на присущий ей цинизм, сообщает, что императрица никого особого не выделяет по нравственным качествам, считая, что «все из одного теста сделаны». В том числе и тот, кто её воспевает. Так однажды она поверила, что Державин взял взятку, а на его возражения, полные обиды и возмущения, холодно ответила, что подобное явление сплошь и рядом, и вряд ли поэт являет исключения.А ведь он приписывал её высочайшие моральные качества.Екатерина в оде Державина не любит маскарады, а в «клоб» и ногой не наступает. Напротив, она – ревностная хранительница обрядов и обычаев. Строка «читаешь, пишешь пред налоем» раскрывает перед нами законодательную деятельность императрицы, а упоминание о том, что Екатерина не имеет привычки «донкишотствовать» собою означает тот факт, что она не имеет привычки предаваться фантазиям. Итак, перед нами деятельная, мудрая, высокоморальная и не стремящаяся к роскоши правительница.Ходасевич взирает на свою героиню без розовых очков: «Екатерина купила у князя Кантемира подмосковную деревню Чёрные Грязи (что впоследствии стала селом Царицыным). Здесь, в маленьком домике о шести всего комнатах, уединялась она с Потёмкиным». От одного этого замечания мы словно спускаемся с небес на землю: от богини к земной женщине, которая не лишена каких-то слабостей. В державинской оде, обличая себя, герой, впрочем, отмечает, что на него «весь свет похож». И этому развратному и бездельничающему свету противопоставляется императрица:Тебе единой лишь пристойно,Царевна! свет из тьмы творить;Деля Хаос на сферы стройно,Союзом целость их крепить;Из разногласия согласьеИ из страстей свирепых счастьеТы можешь только созидать.Так кормщик, через понт плывущий,Ловя под парус ветр ревущий,Умеет судном управлять.Не скупясь на эпитеты, автор находит для свой героини всё больше и больше достоинств, присущих лишь исключительным личностям или божествам: она не способна никого обидеть или оскорбить, даже на «дурачества» смотрит «сквозь пальцы». Единственное, чего не приемлет императрица – это зла. Она не давит людей, «как волк овец», зная при этом цену каждому. Она справедлива и оценивает своих подданных объективно:Ты здраво о заслугах мыслишь,Достойным воздаёшь ты честь. Ходасевич отмечает, что Державин «взирал на императрицу с благоговением», ожидая, что она сделается вскоре «"радостию сердец", способною облегчить народную долю, защитить слабых, укротить сильных, утереть слезы вдов и сирот».Интересно сравнить и внешний облик императрицы, данный Державиным и приведённый Ходасевичем так, как её увидел поэт в его одноимённом романе. В «Видении мурзы» Державин даёт точное описание внешности великой императрицы такой, какой она запечатлена на портрете Д. Г. Левицкого:Виденье я узрел чудесно: Сошла со облаков жена, – Сошла – и жрицей очутилась Или богиней предо мной. Одежда белая струилась На ней серебряной волной; Градская на главе корона, Сиял при персях пояс злат; Из чёрно-огненна виссона, Подобный радуге, наряд С плеча десного полосою Висел на левую бедру; Простёртой на алтарь рукою На жертвенном она жару Сжигая маки благовонны Служила вышню божеству.